Звук исходил из глубины его глотки. Задумался, что ли? Закрыв глаза, он, казалось, целиком ушел в себя. Трели были тоньше, чем вчерашнее урчание, но и в них слышался тот же глухой удовлетворенный рокот.
Замерев на пороге, я слушал. Червь проникновенно выводил свои трели. Мелодия была лишена земной гармонии, будто пел про себя размечтавшийся башни, - это походило на песню без слов далекого хора… или на эхо чьих-то рыданий. Звуки доносились словно из-под земли и были зловещими, как горячий ветер пустыни. Я почувствовал себя неуютно, словно оказался непрошеным слушателем.
Но песня притягивала. Она была прекрасна.
По-видимому, я пошевелился или зашумел.
Червь внезапно оборвал мелодию и развернул свои глаза, размером с автомобильные фары, на меня. Мигнул. Спут-пфут. Затем повернулся и сам. Зевнул. Похоже, у него не меньше трех миллионов зубов.
- Гррп?
- О, доброе утро, - быстро ответил я.
- Врорр? - спросил хторр.
- Да, я спал прекрасно. Спасибо, что поинтересовались.
Червь пару раз моргнул, перефокусируя глаза, чтобы изучить меня повнимательнее. Он был толстый, розовый, похожий на дирижабль, с бледными фиолетовыми, красными и розовыми полосами на боках. Он запыхтел, стал отдуваться, из глубин его чрева донеслись чавкающие звуки.
- Платт!
- Фу, спасибо за угощение - Я помахал рукой, отгоняя вонь. Глаза заслезились. - Послушайте, что здесь должен делать человек, желающий позавтракать?
- Спут-пфут.
- Где можно поесть? Понимаешь: еда, пища.
- Бруррп! - ответил червь, попятился, развернулся и поплыл к центру поселения.
Я пожал плечами и скрепя сердце последовал за ним. Хторр двигался с такими присвистами и хрипами, что в голову невольно пришла мысль о слоне-астматике с паровым двигателем. Раньше я как-то не задумывался, что у хторран могут возникнуть проблемы с дыханием в земной атмосфере. Вероятно, они привыкли к более густой, более плотной смеси.
Завтрак представлял собой общую трапезу под сенью дубов. С ветвей свисали розовые вуали, похожие на праздничные занавески. Здесь же вились пучки черной лозы с только что распустившимися ярко-синими цветками. Еще издали я почувствовал сильный аромат. Все здесь было таким веселеньким - это в центре зоны военных действий! - что заставило меня вспомнить о безумном чаепитии.
Мужчины и женщины, кроликособаки - маленькие симпатичные и крупные, тощие, отвратительные - и дети сидели за шестью огромными столами, стоявшими буквой П в тени деревьев, и за разговорами с аппетитом ели. Внутри сидели только малыши и кроликособаки, все остальные занимали места с наружной стороны столов. Увидев нас, они разразились приветствиями. Правда, я не понял, кому они предназначались - мне или моему спутнику.
Червь свернул в сторону и поплыл куда-то по своим делам. Лысый мужчина с пышной бородой окликнул меня по имени и помахал. Он был одет в ярко-красную шерстяную рубашку с накладными карманами. Улыбаясь, он встал, а затем с радушным видом потопал вверх по склону мне навстречу.
- Добро пожаловать, Джим. Меня зовут Рей.
Он схватил меня за руку-и потряс ее, потом, дружески похлопывая по плечу, повел меня к столу.
- Усаживайся здесь, мы оставили для тебя место. Лу-ли хотела, чтобы ты сидел рядом с ней.
Слабо улыбнувшись, я кивнул Лули - малышка была в восторге - и присел на кончик скамьи. Кто-то поставил передо мной миску, кто-то положил вилку и ложку.
- Посмотрим сегодня мой зверинец? - спросила Лули.
- Твой зверинец? Ах да, конечно, Если никто… - я огляделся, - не будет возражать.
- О, не бойся, - сказала девочка. - Я уже попросила разрешения.
- Ешь, - сказал Рей. - Положи себе вот это и это тоже попробуй. Приготовлено по новому рецепту Джесси! - Повысив голос, он позвал: - Эй, Брауни! .. - Один из мальчишек подскочил к столу. - У нас гость. Тащи сюда горячее.
- Сейчас.
Брауни испарился. На стол подавали старшие дети и несколько высоких тощих кроликособак. Лули называла их кроликочеловеками. Дети приносили тарелки с едой, кроликолюди уносили пустую посуду, нередко останавливаясь, чтобы тщательно вылизать тарелку. Иной раз им приходилось соперничать с собаками и тремячетырьмя похожими на свиней существами, рыскающими вокруг в поисках объедков. Красно-коричневые, они напоминали тапиров или гигантских либбитов - похожих на сосиску хторранских грызунов.
Я осторожно наполнил свою тарелку. Некоторые блюда были мне неизвестны, но даже знакомые имели странный вид и вкус. Хлеб был розовый и слаще, чем обычный. Джем почти что флюоресцировал красноватым светом и незнакомо пах. Яйца, несмотря на оранжевый цвет, оказались вкусными.
На край стола передо мной сел воробей. В клюве он держал что-то розовое и мясистое, напоминающее толстенького голого человечка. Человечек корчился и пищал.
Рей локтем подтолкнул меня.
- Птицы обожают «детские пальчики», а здесь их почему-то видимо-невидимо.
Воробей покосился на своих соседей, видимо, решил, что наша компания ему не подходит, и упорхнул куда-то за мою спину…
Почти сразу позади раздался отчаянный писк. Я оглянулся и посмотрел вверх: воробей, обезумев, бился в складках бархатистой розовой вуали. Чем больше он трепыхался, тем сильнее запутывался. Вокруг поднялось сверкающее пыльное облачко, а потом вниз по паутине стремительно сбежала жирная волосатая когтистая тварь.
Воробей пискнул еще раз и замолк.
- Ты еще насмотришься, - сказал Рей. - Мы называем это эволюцией в действии.
- Это не эволюция, - начал было я, - это - вторжение!
Но тут же осекся. Нет, не стоит спорить с этими людьми. Ни о чем. Я не собирался предоставлять им возможность… объяснять мне порядок вещей.
Я снова уставился в свою тарелку, потыкал вилкой в какое-то месиво золотистого цвета и осторожно попробовал его; оно немного напоминало по вкусу картофельное пюре и немного свежий хлеб, но хрустело на зубах и оставляло во рту теплый маслянистый привкус. Я подцепил варево на вилку и стал внимательно рассматривать. Может быть, крупа?
- Мы стараемся по возможности использовать новые источники пищи, - сообщил Рей и положил на мою тарелку ярко-красную, напоминающую помидор штуку. - Попробуй, тебе понравится.
Я осторожно откусил кусочек. «Помидор» был сладким, ароматным, с привкусом спиртного. Я удивленно поднял глаза на Рея.
- Хторранский, - кивнул он. - Да нет, не запьянеешь. Во всяком случае, не как обычно. Но приятное тепло почувствуешь.
Тем временем вернулся Брауни с двумя подносами.
- О нет, спасибо. - Я отказался от жареных «пальчиков». На другом блюде горкой возвышались горячие шкворчащие куски… Я не сразу узнал мясо. Оно было краснее обычного.
- Что это? - спросил я. - Те, что похожи на поросят? Крупные либбиты?
- Сначала попробуй, - улыбнулся Рей и положил несколько кусков на мою тарелку.
- Так обычно говорила моя мать. Что это?
- Пока не съешь кусочек, не скажу.
- И это она тоже говорила.
- Ты ее ненавидел за это, правда?
Я не ответил. Не его собачье дело, кого я ненавидел, а кого нет. А может, как раз его. Я же знал, чего они добиваются - пытаются усыпить мою бдительность.
- Давай, Джим, попробуй кусочек. Мы не травим своих гостей.
Это не вдохновило, но мои вилка и нож сами отрезали кусок красного мяса.
Я ожидал, что оно будет жестким, как свиная грудинка, но мясо таяло во рту, подобно тушеной телятине, - оно было мягким и имело сильный сладковатый привкус. Я отрезал еще кусок.
- Это напоминает молодого барашка, - сказал я, жуя.
- А вот и нет. Это кроликособака. Вкусно, да?
Я задохнулся - и проглотил кусок помимо своей воли.
- Вы имеете в виду - мистера Президента?
Рей повернулся к своей соседке с другой стороны.
- Это мистер Президент? - указал он на поднос. Она отрицательно покачала головой: - О нет, это Пинки. Орри съел мистера Президента вчера ночью, на Апокалипсисе. Сегодня вечером нам предстоит избрать нового президента.
- Опять? - спросила Лули, громко чавкая.
- Лули, не разговаривай с полным ртом, - сделал ей замечание Рей и повернулся ко мне. Должно быть, я слегка позеленел, потому что он сказал: - Я тебя понимаю, Джим. Сам прошел через это всего несколько месяцев назад. Послушай… - Он накрыл ладонью мою руку, его лицо стало серьезным. - Мы создаем здесь будущее человечества. Перемены порой огорчают, Но мы сознательно идем на это, потому что перемены очень важны.
Я с трудом проглотил слюну. Запил темно-красным соком - не виноградным, но сладким и холодным. Эта пауза позволила мне тщательно подобрать слова. Взглянув на Рея, я сказал: - А если мне не нравятся эти перемены? Если я не желаю в этом участвовать?
Он покачал головой: - Ты уже участвуешь, Джим, потому что перемены неизбежны. Ты можешь только выбрать, какую роль тебе играть. Либо примкнуть к противникам перемен, иными словами, быть камешком, который несет поток, либо стать частицей самого потока. - Он похлопал по моей руке. Я подумал, не дать ли ему в зубы. Только это ничего не изменит. - Джим, выкинь из головы все, о чем ты думаешь, что знаешь и видишь, и разберись, что же происходит на самом деле. Ты сильно удивишься.
Я не ответил. Даже не посмотрел в его сторону. Уставился в тарелку и гадал, что же я успел съесть. Из чего они, например, приготовили оранжевое пюре? Из молотых насекомых? Я отодвинул тарелку в сторону. Сыт по горло!
- Можно, я пойду? - спросила Лули. Одна из кроли-кособак уже забирала ее тарелку. - Джим, ты хотел посмотреть мой зверинец.
- Джим еще не закончил завтракать, милая.
- Уже закончил.
Я отдал свою тарелку другой кроликособаке. Она понюхала куски мяса, жадно их сожрала и ускакала прочь.
Я медленно поднялся. Чувство было такое, словно я балансирую на острие бритвы. Я тщательно подбирал каждое слово.
- Да, Лули, покажи, пожалуйста, свой зверинец. Необходимо убраться отсюда. Немедленно.

Старый техасец по имени Таннерс
Жуткий был тип и ужасный засранец.
Чуть припрет ему пердеть,
Флаг повесит и давай дудеть,
Чтоб понюхал его каждый американец.

ЗВЕРИНЕЦ
Никогда не доверяй грейпфруту.
Соломон Краткий
Я успел сделать лишь пять шагов, как червь оказался за моей спиной. Еще два шага - и он вырос сбоку. Спут-пфут, моргнул он. Его глаза были огромными.
- Грраппт? - спросил он.
Я посмотрел на Лули. Затем на червя. Потом снова на нее.
- Он мой телохранитель, верно? Она важно кивнула: - Он следит, чтобы тебя никто не обижал.
- Почему-то это меня не радует. - А?
- Так, ерунда. Не обращай внимания.
Сарказм не предназначен для шестилетних девочек. Я повернулся к червю: - Ладно, пошли, Рожа. Брюхо. Колбаса. Или как тебя там?
- Его зовут Фальстаф, - подсказала Лули.
- Фальстаф? - Угу.
- Почему Фальстаф?
- Джейсон говорит, потому что он часто пукает.
- Да ну? - Я взглянул на червя.
Он моргнул и высказался своим нижним отверстием: - Платт!
Я отступил на шаг и замахал рукой.
- О Боже!.. - Мои глаза заслезились. - Кошмар! От этого даже краска со стен облезет!
- Да, - улыбнулась Лули. - Он делает это очень вонюче.
- Почему бы не назвать его просто Пердуном?
- Я никогда не скажу ему такое, - возразила Лули с округлившимися глазами.
- Почему?
- Ему это не понравится. - В ее тоне явно что-то было.
- О… - Я снова посмотрел на хторра. - Ну ладно… хорошо. Пошли, Фальстаф.
Он запыхтел, выгнул спину горбом и пополз следом за нами. Как только червь увидел, куда мы направляемся, он мирно улегся под солнышком на синей лужайке и превратился в огромный красный шмат мяса, собираясь наблюдать оттуда.
Зверинец Лули находился в здании с вывеской: «СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ «РАЙСКИЙ УГОЛОК», стоявшем поодаль от других построек.
Едва Лули приоткрыла дверь, как мимо меня внутрь прошмыгнул один из либбитов, крупное, похожее на свинью существо с мордой в виде раструба. Он, как пылесос, принялся обнюхивать помещение, не обращая на нас внимания.
- Ее зовут Хулиганка, - сообщила Лули. - Она бегает где хочет и делает что хочет. И никого не слушается. Она любит забираться сюда и спать на полу. Заходи.
Зверинец занимал весь спортзал. Было видно, что эти люди с почтением относятся ко всему хторранскому. На трех длинных столах стояли великолепные террариумы; Вдоль двух стен рядами выстроились горшки с растениями и висели полки с проволочными клетками. Кто-то потратил уйму времени, чтобы устроить все это.
Лули включила свет, и я двинулся вдоль клеток, с лю-бопытством заглядывая внутрь. В крайней находились три мохнатых пузыря - пурпурный, коричневый и красный. Они сбились в кучу в углу клетки.
- Если придвинуть поближе ухо или засунуть внутрь руку, то можно услышать, как они мурлычут. - Лули положила ладошку на клетку.
- Я знаю. Их называют мипами.
- Потому что они мурлычут «мип-мип», правда?
- Правда.
- Они ничегошеньки не делают, - сказала девочка. - Только едят, спят и мурлычут. А едят все подряд и очень много. Они ленивые. И невкусные. Но если полить их кетчупом, то есть можно. Ты должен попробовать. У них очень много детей - как у мышей. Мы ими кормим Ор-ри, Фальстафа и Орсона. Орсон - это самый большой червь. Он ест все, но больше всего любит мипов.
- Конечно. Их даже жевать не надо. Лули рассмеялась, решив, что я шучу.
В следующей клетке сидело несколько ночных охотников разного размера. В их внешности не было ничего хторранского, напротив, они выглядели как маленькие вампиры в старомодном стиле Дракулы.
- Мы их держим здесь, пока они не подрастут, - объяснила Лули и вытянула руку над землей, показывая, до какой высоты охотники вырастают: примерно по колено, - Это Бела, а это Кристофер, а вон тот - Фрэнк. Джесси говорит, что, когда их память зап… завпечатлит-ся, они будут охотиться где-нибудь поблизости. Джесси говорит, что у нас должно быть много ночных охотников, потому что они уничтожают крыс и сусликов. Хотя мипов они тоже любят.
- Ты говорила, что у тебя есть вампир.
- О да, только нужно дождаться ночи, чтобы увидеть его. Днем он спит. Может, тебе повезет и тебя выберут покормить его.
Она произнесла это так, словно кормежка вампира была большой честью.
Я слышал о них, но до сих пор не видел ни одного. Они напоминали летающий саван - шелковистую вуаль, плывущую по ветру. Они падали с неба на скот и лошадей и впивались в шкуру бедных животных, чтобы высасывать из них соки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69