Мне 58, скоро будет 59 лет, а член доставляет мне множество хл
опот. В тюрьме ебаться хочется ещё больше, чем на воле. Две третьих моих дн
ей я встречаюсь с Суккуб, Ц так зовут симпатичную девочку без головы, точ
нее с размытыми чертами лица. Суккуб Ц девочка-толстушка. А ведь всем све
дущим людям хорошо известно, что девочка-толстушка Ц это женщина.
Суккуб, девочка-толстушка, начинает соблазнять меня тем, что сидит, не зам
ечая меня на полу ванной комнаты на корточках. Сунув руку между ног, она ма
стурбирует. Нечистые трусики упали ей на щиколотки.
«Суккуб, гадёныш! Ты опять пакостишь! Встать!»
Я не произношу эти слова, я их ей передаю беззвучно. Она ахает, вскакивает,
платье не падает, но остаётся у нее на талии, скомканное. Забыв, что трусы с
ковывают её ноги внизу она рвётся шагнуть, хочет убежать, но едва не падае
т. Разворошенная ею писька алеет из влажного куста волос. Между ног алеет
раздражённая кожа пизды.
«Поднять трусы!» Ц приказываю я. «Выше, на живот!»
Она хныча, натягивает трусы косо. «Выше, чтоб впились в письку. Так! Стоп! По
дыми теперь платье к подбородку. Прижми подбородком. Одной рукой мни сво
ю сиську. Другую спусти под трусы и мни себе пизду. Сдвигай трусы вниз! И хн
ычь, хнычь!»
Суккуб прилежно хнычет.
«А теперь выходи ты, хуй. Выходи! Садись!»
Появляется он. Он без лица. У него есть торс, руки и хуй. Ему как и мне очень н
равится Суккуб. Мы живём с нею вместе. Он садится на стул перед Суккуб. Он р
асстёгивает штаны и вынимает красный стоячий хер. «Видишь, девочка, эту я
лду? Сейчас ты на ней будешь кататься, как на палочке! Медленно поворачива
йся задиком и продолжай хныкать!»
Суккуб хнычет и поворачивается. В профиль видно, что у девчонки Суккуб вы
пуклый, надутый, как у рахитов или беременных, толстенький животик. Видны
большие половинки задницы Суккуб. «Наклонись вперёд!» Ц приказывает Хе
р. «Теперь разведи руками свои булки! Ох, какие у тебя глубокие, большие бу
лки, девочка! Наклоняйся ещё! Вот так! Обозначилась твоя дыра. Она мокрая! О
на такая мокрая, потому что хочет получить мою красную палку в себя и пото
м долго ехать, подпрыгивая, ёрзать на этой палке. Дыра мокрая от волнения,
от ожидания палки. Пяться сюда, девочка, ко мне на колени! Придерживай булк
и и хнычь. И оглядывайся на мой хер!»
Суккуб пятится и хнычет. Хер хватает Суккуб за булки и грубо поворачивая
её голову целует в губы, глубоко засовывая язык ей в рот. И насаживает девч
онку на хер. «Хорошо ли тебе, девица? Царапает ли хер твои стеночки?»
«Царапает, папочка Хер. Царапает. Ой, давай кататься, скорее и быстрее! Быс
трее! Скорее! Скорее! Быстрее! Скорее!»
Хер подбрасывает Суккуб волосатыми коленками и приговаривает: «Поехал
и, поехали/ В город за орехами./ На пиздёнке нет волос/ Эта писька-хуесос!»
«Хуесос! Хуесос! Ц стонет радостный Суккуб, Ц Поехали! Поехали! Поехали!
» Ц в истерике орёт Суккуб.
Кончают они вместе. «Засосала тебя», стесняясь мычит обмякший Суккуб.
В этой и подобных сценах похоти, персонаж «Он» всегда анонимен. Я никогда
не ревновал свою самку к определённой личности. Я ревновал свою самку к С
амцу, а Самец Ц это тоже и я. В только что приведённой сцене соития с Сукку
б, Хер Ц это тоже я. У него нет лица и никаких личностных примет. В определё
нный момент он замещает меня, начинает произносить мои реплики. В сцене в
ажна «Она». Она всегда имеет все личностные черты и детали, какие необход
имы. Обычно «Она» Ц слепок с последней по времени возлюбленной. Это Лиза
с чертами Лизы и Суккуб с чертами и деталями девочки N. А «он» Ц это Хер и я.
Я и хер. Или «они» Ц это хуй.
Тюрьма полна Лиз, Херов, Суккубов. Исходя из расчёта это только у меня две
пассии: Лиза и Суккуб, а в камере ещё двое обитателей: боевик и мошенник, и у
них у каждого должны быть по две пассии, то всего в нашей камере присутств
уют шесть пассий. А если у них по три сожительницы, что весьма вероятно, по
скольку каждый из них на четверть века моложе меня, то восемь пассий прис
утствуют в камере №32. И мужчин-самцов в нашей камере, если исходить из расч
ёта, что у Лизы есть Олег и Давид, а у Суккуб кроме меня ещё есть любовник Хе
р; то есть в общей сложности трое. Кроме меня, с моей стороны обитают ещё тр
ое. Если предположить, что столько же мужчин у боевика и мошенника, то полу
чается что нас девять плюс три Ц двенадцать мужчин. Двенадцать мужчин и
восемь женщин совокупляются, таким образом, в нашей камере.
Представьте себе, в камере размером 7,5 шагов в длину на 3,5 шага в ширину.
В этих расчётах зарыта загадка книг маркиза де Сада (правильнее называть
его графом, г-н Топоров, ибо граф де Сад Ц его унаследованный титул. Титул
«маркиз» он носил где-то в середине жизни, ещё до тюрьмы). А именно здесь за
рыта в этих расчётах загадка многолюдности книг Сада. Вы помните, сюжет «
120 дней Содома» Ц четыре старых развратников уединяются на зиму (отсюда 120
дней Ц четыре зимних месяца), где имеют каждый по энному мультиплициров
анному количеству женщин и мужчин. Эти женщины и мужчины того же характе
ра, что и Лиза, Суккуб, Хер, Олег, Давид. Это тюремные призраки: Суккуб и её сё
стры, и их Херы. Пирамиды тел на старых гравюрах, иллюстрирующих романы Са
да таким образом не вымышлены Ц это реальные участники тюремных мистер
ий Сада. Пирамиды из тел готовы составить мы, несчастные узники, лишь бы ко
е-как удовлетворить свои желания, распалённые отсутствием женщин. В эти
х многолюдных (без преувеличения будет справедливо будет называть их «к
онцертными») сборищах Дыр и Херов, присутствует только одна материальна
я, живая субстанция, это сперма узника, расплёсканная меж грубых тюремны
х простыней.
Но эта сперма одновременно доказательство того, что призраки не менее ве
щественны, чем люди. Вовсе не напрасно средневековые монахи сурово карал
и себя, назначая себе ношение вериг и убивающие плоть посты за совокупле
ние с Суккуб, если монах был мужчина. К женщинам-монахиням приходил собла
знять их мужской призрак Ц Инкуб. Монахи и монахини так же сурово карали
себя за связь с Суккуб и Инкубом, как за связь с живыми облачёнными осязае
мой плотью, блудницами и блудниками.
О нет, Суккуб, толстая школьница! Для меня ты не греховна, я перевернул сре
дневековое учение наизнанку, дабы хитрым зэкам наебать надзирателей и с
удейских. Ты, Суккуб Ц моя верная покорная рабыня с шелковистыми бёдрам
и. Сладкая рабыня, безропотно выполняющая все мои прихоти. Угодливо масс
ируешь ты себе одну и ту же сиську, хнычешь, когда следует, и запускаешь се
бе руку в трусы. Суккуб, я люблю тебя. Я люблю тебя дольше чем любил всех мои
х жён! Нестареющая, вечно дочка, вечно юная, о, Суккуб!
Злые земные женщины, отвратительные «жёны», обывательницы, «тётки» пога
ные (я представил себе деформированные трупики моих жён, покорёженные вр
еменем), неотвратимо ковыляете Вы к исчезновению. Чур Вам, вон Вас, долой В
ас!
Я никогда Вас не любил, стареющие организмы! А мой Суккуб вечно юн! У Сукку
б пурпурные ласковые губки. И голубенькие круглые глазки.
О, пусть не беспокоится Док, пусть не беспокоится Тубиб! Пусть тихо молчат
они в белых халатах! Я никогда и не хотел быть здоровым. Вопрос №461. Голоса? Р
азумеется, я слышу голоса, как же такой человек как я, может их не слышать…
Хотя в том мире, где живу я, в голосах нет необходимости. Мы элементарно пе
редаём друг другу мысли любой сложности на расстоянии. Я выслушиваю голо
са, просто чтобы досадить этим двум старикам в белых халатах Ц Док и Туби
б, знаменитые медицинские светила, знакомьтесь! Мистер Док, мсье Тубиб… Г
олоса, говорю, мне ничего не добавляют, и только из удовольствия похулига
нить я ответил на вопрос № 387 «Как часто Вы слышите голоса?» "Да я только и де
лаю, что слышу голоса. Они посылают меня в Москву и в Женеву, и в Сербию. А на
вопрос №372 «Хочется ли Вам убить Ваших близких, если они с Вами не согласны?
» я ответил правду. Мои близкие всегда со мною абсолютно согласны. Они пов
инуются мне без сомнений, без колебаний, без недовольных выражений лица.
Они делают точно то, что я хочу. Хер подбрасывает школьницу Суккуб волоса
тыми коленками и проговаривает детскую считалку: «Поехали, поехали/ В го
род за орехами./ На пиздёнке нет волос/ Эта писька-хуесос!» И радостно стон
ет, растёрший свою письку на красной палке Хера, Суккуб. «Поехали! Поехали
! Поехали!» А потом шепчет «Засосала тебя». Не было ещё случая, чтобы мои бл
изкие меня ослушались. У меня исключительно доброжелательные близкие, о
чень-очень хорошие, потому зачем же мне их убивать?
Изложу ещё один аспект проблемы. А именно судебно-медицинско-уголовный.
Аспект преступления, совершённого в отношении лиц, могущих быть квалифи
цированными как призраки. Наказуемо ли такое преступление, и если да, то н
а какое наказание следует рассчитывать маньяку, совокупившемуся с несо
вершеннолетним призраком, а именно это преступление я совершаю каждые д
вое суток из трёх, находясь в предварительном заключении в стенах Лефорт
овской тюрьмы, в правой верхней части буквы "К", предпоследняя камера от ко
нца правой верхней ножки.
Суккуб Ц школьница. Хотя я никогда не спросил её, сколько ей лет, я полага
ю, она несовершеннолетняя. Думаю, что судя по её формам половозрелости он
а вся уже распустилась до отказа, хотя паспортный возраст её Ц лет трина
дцать-четырнадцать. На самом деле, учитывая съеденные ею тонны морожено
го, сладкой сдобы, булочек, изготовляемых, как правило, мамами московских
школьниц, а также то обстоятельство, что она родилась и проживает не в хол
одной пещере, а в тёплом гнезде родителей где-нибудь в Братеево, она всё ж
е зрелая. Нужные кислоты, волосы на письке, сиськи Ц всё у неё есть, как и мо
крота между ног. Меня занимает вот какая немыслимая догадка. Что в добавл
ение ко всем моим статьям, меня возможно судить ещё по статье 134-ой. «Полово
е сношение, мужеложство или лесбиянство, совершенное лицом, достигшим во
семнадцатилетнего возраста с лицом, заведомо не достигшим четырнадцат
илетнего возраста, наказывается ограничением свободы на срок до трёх ле
т или лишением свободы на срок до четырёх лет», Ц гласит 134 статья УК Росси
йской Федерации. Однако ещё строже наказывают «за те же деяния, совершён
ные неоднократно (а я с тобой совершал и совершаю это неоднократно, о мой С
уккуб!) а также совершённые в отношении заведомо несовершеннолетней (а т
ы заведомо, о мой Суккуб!) наказываются лишением свободы на срок от четырё
х до десяти лет».
В Уголовном Кодексе и в статье 132-й и 134-й в частности нет указаний на то, что з
акон также сурово наказывает «за те же деяния, совершённые в отношении н
есовершеннолетних» призраков. Призраки не упоминаются в Уголовном Код
ексе вообще, хотя для монахов и монахинь Ц как были для средневековых, та
к и есть для современных, призраки Ц материальная реальность. Они собла
зняют и смущают. Неизвестно также, даёт ли закон поблажку тем преступник
ам, которые любят своих призраков чистой и нежной любовью. Как я тебя, Сукк
уб! Ради тебя я готов предстать перед самым суровым судом в мире, о Суккуб.
Я попрошу, чтобы меня повесили, чтобы совокупиться с тобою на пороге смер
ти, о мой Суккуб с косичкой!

РАЗГОВОР С РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГ
ЕНЦИЕЙ

Ночью в тюрьмах не выключают свет. До свободных людей этот феномен не дох
одит, как до жирафов. Да им и всё равно. Сколько раз я слышал известную блат
ную песню: «Таганка, о ночи полные огня!/ Централка, навек сгубила ты меня!/ Я
твой бессменный арестант/ Погибли юность и талант/ В твоих стенах…» Слыш
ал и не понимал истинного смысла. А когда сам оказался в тюрьме, всё встало
на свои места. Ночи, полные освещения, не «огня», конечно, это автор для риф
мы «огня» подсунул, чтоб срифмовать с «меня». Во всех тюрьмах, в Бутырке и
Матроске, в девичьей Шестёрке, в Пятёрке, на Пресне, да повсюду Ц ночами и
днём находятся зэки в жёлтом тумане света, достаточном для того, чтобы ст
аршой в глазок мог обозреть их несчастные тела. У нас в Лефортово, в дополн
ение к вечному слабому свету (лампочки постоянно меняют) наши зеленые во
енные унтера требуют, чтоб мы не закрывались с головой. Они боятся, что под
покровом одеяла ускользнёт от них зэк, уйдёт из жизни в мир иной, натянув
на голову пластиковый пакет или удавку, разгрызёт себе вены под одеялом,
взбрыкнёт ножками и до свиданья! А правосудие останется неудовлетворён
ным, облизываться. Поэтому у нас в Лефортово не только не позволяют с голо
вой закрываться, так ещё и все пластиковые пакеты неуклонно прокалывают
во многих местах. Я защищаюсь от света следующим образом: складываю поло
сой вафельное полотенце и кладу его на лоб и глаза. Так и сплю. И чернильны
й штамп СИЗО зияет с полотенца.
Обычно я тотчас засыпаю. Несмотря на то, что сокамерники начинают возить
ся именно после отбоя. Поскольку их лишают телевизора, выключая розетку
без церемоний, сокамерники начинают двигаться, производить большой шум.
Ихтиандр именно после отбоя начинает мыть ноги. У Ихтиандра, здоровенног
о, пузатого, всклокоченного верзилы (по внешним данным он, скорее, подходи
т в пациенты «Серпов», шиздома имени Сербского, чем в обитатели Лефортов
о) странные общения с водой. Он любит открыть кран на всю катушку и долго с
водою общаться. Из-за этого крошечная камера наша становится сырой как о
бщественный туалет. Вода, стекая в раковину, к тому же попадает затем в тру
бу выходящую прямиком в «дальняк» Ц тюремный туалет, и низвергается све
рху на дно «дальняка» шумной Ниагарой. Если Ихтиандр «плещется», то шум с
тоит такой, как мельница работает или горная река течёт. Я как-то назвал с
клонность пузана к воде Ц «синдромом Ихтиандра» и заклеймил его за эту
склонность. Особенно противно становится, когда Ихтиандр моет овощи. А о
н их моет по вечерам, когда готовит нам салаты, когда есть из чего готовить
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46