250.000 - 3.800 = 246.200
новых бедняков появляется ежемесячно. Единственная надежда - новые
гораздо большие транспорты, сотни и тысячи их. Сотня удержит нас на
нынешнем уровне. Тысяча излечит сразу и навсегда - но откуда возьмутся эти
тысячи больших кораблей? Потребовалось восемь месяцев и гораздо больше
моих денег, чем я предполагал, чтобы построить "Истинную любовь". А во
сколько обойдется в тысячу раз больший корабль?
Из размышлений меня вывел голос бригадира.
- Это совершенно невозможно, - говорил бригадир. - Я позволил вам
увидеться с ней, потому что меня просили об этом. Забрать ее с собой - это
вне обсуждения! - Я подошел к ним, взял Эсси за руку, и он сердито
посмотрел на меня.
- Еще вопрос о мужчине Уолтерсе и этой китаянке, - сказала Эсси. - Мы
их тоже хотим захватить с собой.
- Правда? - спросил я, но бригадир не слушал меня.
- Что еще, Бога ради? - спросил бригадир. - Не хотите ли, чтобы я
передал вам свою секцию Пентагона? Или один-два крейсера?
Эсси вежливо покачала головой.
- Спасибо, но наш корабль удобнее.
- Боже! - Кассата вытер лоб и позволил Эсси отвести себя к креслу и к
обещанному бурбону. - Ну, что ж, - сказал он, - Уолтерса и эту Джи-ксинг
ни в чем серьезном не обвиняют. Просто они не имели права прилетать сюда
без разрешения, но если вы их заберете, мы об этом забудем.
- Великолепно! - воскликнула Эсси. - Теперь остается только женщина
Уолтерс!
- Я не могу взять на себя ответственность, - начал он, но Эсси не
дала ему закончить.
- Конечно, нет! Мы, конечно, понимаем это. Поэтому обратимся к
высшему начальству, правильно? Робин! Позвони генералу Манзбергену.
Немедленно, чтобы не было никаких проволочек.
Нельзя спорить с Эсси, когда она в таком настроении, к тому же мне
хотелось знать, к чему она ведет.
- Альберт, - сказал я. - Сделай это, пожалуйста.
- Конечно, Робин, - послушно ответил он, только голосом; экран
осветился, появился генерал Манзберген за своим столом.
- Доброе утро, Робин, Эсси, - сердечно сказал он. - Я вижу, с вами
Перри Кассата - поздравляю вас всех!
- Спасибо, Джимми, - ответила Эсси, искоса поглядывая на бригадира, -
но мы позвонили не поэтому.
- Да? - Он нахмурился. - Давайте побыстрее, ладно? У меня важное
совещание через девяносто секунд.
- Нам потребуется меньше, дорогой генерал. Мы просим приказать
бригадиру Кассете передать нас Долли Уолтерс.
Манзберген удивился.
- Зачем?
- Чтобы она помогла нам отыскать исчезнувшего Вэна, дорогой генерал.
У него тоже есть ТПП. В общих интересах заставить его вернуть.
Генерал добродушно улыбнулся ей.
- Минутку, милая, - сказал он и наклонился к своему закрытому от
прослушивания фону.
Бригадир, возможно, удивился, но сохранил наблюдательность.
- Тут отставание, - заметил он. - Разве у вас не мгновенное радио?
- Нет, - лживо объяснила Эсси. - У нас корабль маленький, энергии не
хватает, - еще одна ложь, - и мы ее бережем. А вот и опять генерал!
Генерал ткнул в сторону Кассаты.
- Разрешаю, - рявкнул он. - Они достойны доверия, мы перед ними в
долгу - и к тому же они могут избавить нас от неприятностей в будущем.
Передайте им тех, о ком они просят, под мою ответственность. А теперь,
ради Бога, позвольте мне идти на совещание - и не звоните, если только не
начнется четвертая мировая война!

И вот бригадир ушел, качая головой; и очень скоро военные полицейские
привели к нам Джейни Джи-ксинг, несколько минут спустя появился Оди
Уолтерс, а гораздо позже Долли Уолтерс.
- Приятно снова вас всех видеть, - сказала Эсси, приветствуя их на
борту. - Я уверена, у вас есть о чем поговорить, но давайте сначала
уберемся из этого нехорошего места. Альберт! Улетаем!
- Конечно, миссис Броадхед, - сказал Альберт. На этот раз он не
позаботился материализоваться в пилотском кресле; просто вошел в дверь и
прислонился к косяку, улыбаясь обществу.
- Представления позже, - сказала Эсси. - Это наш добрый друг
компьютерная программа. Альберт? Мы на безопасном удалении от Пентагона?
Он кивнул, мерцая. И тут же у меня на глазах из пожилого человека в
мешковатом свитере и с трубкой превратился в худого высокого, в мундире со
множеством медалей председателя комитета начальника штабов генерала Джемса
П. Манзбергена.
- Вы правы, милая! - воскликнул он. - А теперь давайте подключимся к
передачам быстрее света, пока они не поняли, что мы их провели.

19. ПЕРЕСТАНОВКИ В ЛЮБВИ
Кто с кем спит? Вот в чем вопрос! У нас пять пассажиров и только три
каюты, куда их можно разместить. "Истинная любовь" не предназначалась для
многих гостей, особенно для гостей, не рассортированных по парам.
Поместить ли Оди вместе с его законной женой Долли? Или с недавней
подругой Джейни Джи-ксинг? Поместить Оди одного, а двух женщин вместе? И
что они будут друг с другом делать? Дело не в том, что Долли и Джейни
враждебно относились друг к другу. Совсем нет. Это Оди почему-то к обеим
относился враждебно.
- Он не может решить, с кем ему оставаться, - мудро сказала Эсси, - а
Оди - мужчина, который стремится быть верным женщине.
Что ж, я это прекрасно понимаю, тем более что передо мной та же
проблема.
Но есть слово, которое ко мне неприложимо, и это слово "страдание".
Видите ли, я совсем не страдал. Я наслаждался. И восхищался Эсси, потому
что она решила наши затруднения, уйдя от них. Мы с Эсси ушли в капитанскую
каюту и закрылись. Сказали, что поступаем так, чтобы наши три гостя
разобрались сами. Неплохая причина. Бог видит, им для этого нужно было
время, потому что в них межличностная динамика достигла такого напряжения,
что могла взорвать звезду. Но у нас были и другие причины, и главная в
том, что так мы могли заниматься любовью.
И мы занимались ею. С энтузиазмом. С большой радостью. Вы можете
подумать, что все-таки прошло двадцать пять лет и наш возраст; и привычка
и скука; и в конце концов существует ограниченное количество слизистых
поверхностей, о которые могут тереться части организма, тут мало что
нового можно придумать. Неверно. Мы были страстны, как никогда.
Может быть, причина в тесных помещениях "Истинной любви". Когда мы
закрылись в маленькой каюте с анизокинетической кроватью, у нас появилось
такое же ощущение, как у подростков, занимающихся любовью в подъезде, а
мама и папа совсем рядом, за окном. Мы хихикали, когда кровать
разнообразно подталкивала нас, но страдать? Нисколько. Я не забыл Клару.
Она снова и снова возникала у меня в мыслях, и часто в самые интимные
моменты.
Но со мной в постели была Эсси, а не Клара.
И вот я лежал на спине в постели, иногда шевелился, чтобы посмотреть,
чем ответит постель и как она пошевелит Эсси, свернувшуюся рядом - все
равно что играть в биллиард на подушках - и думал, спокойно и тепло, о
Кларе.
В тот момент я был совершенно уверен, что все образуется. В конце
концов что плохого? Любовь? Двое любили друг друга. Что же в этом плохого?
Конечно, дело осложняется тем, что один из двух, а именно я, часть другой
пары, которая тоже любит друг друга. Но всякие осложнения рано или поздно
можно решить. Любовь - вот что заставляет вращаться вселенную. Любовь
заставила меня и Эсси запереться в капитанской каюте. Любовь заставила Оди
лететь за Долли в Высокий Пентагон; и любовь заставила Джейни лететь с
ним; и другой тип любви, а может, тот же самый, заставил Долли прежде
всего выйти за него замуж, потому что одна из функций любви - организовать
жизнь одного человека с другим. И если посмотреть через огромные пустые
звездные пространства (хотя я в тот момент этого не знал), Капитан
тосковал из-за любви; и даже Вэн, который никогда никого не любил, кроме
себя, в сущности обыскивал вселенную, чтобы иметь, к кому приложить свою
любовь. Видите, как это действует? Любовь - всеобщий мотиватор.
- Робин? - сонно обратилась Эсси к моей лопатке. - Ты хорошо
поработал. Прими мои комплименты.
И, конечно, она тоже говорила о любви, хотя в этом случае я считаю,
что обязан этим своему умению демонстрировать любовь.
- Спасибо, - сказал я.
- Но хочу все же задать вопрос, - она повернулась, чтобы смотреть на
меня. - Ты вполне поправился? Ты в хорошей форме? Три метра новых кишок
хорошо уживаются со старыми? Альберт сообщает, что все хорошо?
- Я себя прекрасно чувствую, - ответил я, и сказал правду, и
наклонился, чтобы поцеловать ее. - Надеюсь только, в остальном мире все
так же хорошо.
Она зевнула и потянулась.
- Если ты имеешь в виду корабль, то Альберт вполне способен
справиться с пилотированием.
- Да, но способен ли он справиться с пассажирами?
Она сонно перевернулась.
- Спроси его.
И я позвал:
- Альберт! Заходи, поговорим. - И повернулся к двери. Мне любопытно
было, как он появится на этот раз, ведь дверь закрыта. Он меня одурачил.
Послышался звук легкого виноватого откашливания, я повернулся и увидел,
что Альберт сидит за туалетным столиком Эсси, скромно отвернувшись.
Эсси ахнула и потянула простыню, чтобы прикрыть свои красивые
аккуратные груди.
Вот это забавно. Раньше Эсси никогда не трудилась прикрываться в
присутствии собственных программ. Самое странное, что в тот момент мне это
не показалось странным.
- Простите за вторжение, дорогие друзья, - сказал Альберт, - но вы
звали.
- Да, хорошо, - сказала Эсси, однако по-прежнему прижимая к себе
простыню. Возможно, собственная реакция показалась ей странной, но она
сказала только: - Итак. Наши гости, как они?
- Я бы сказал, очень хорошо, - серьезно ответил Альберт. - Они втроем
беседуют в камбузе. Капитан Уолтерс готовит сэндвичи, а молодые женщины
ему помогают.
- Никаких драк? Никаких выцарапанных глаз? - спросил я.
- Совсем нет. Конечно, они держатся несколько формально, со всякими
там "простите", и "пожалуйста", и "спасибо". Однако, - добавил он, выглядя
очень довольным, - у меня есть новые сведения о паруснике. Хотите
взглянуть? Или - мне пришло в голову - вы присоединитесь к гостям, чтобы
услышать одновременно?
Мне хотелось узнать сразу, но Эсси взглянула на меня.
- Это только вежливость, Робин, - сказала она, и я согласился.
- Великолепно, - заявил Альберт. - Вы увидите, что это исключительно
интересно. Мне тоже. Конечно, меня всегда интересовал парусный спорт, -
продолжал он болтливо. - Когда мне исполнилось пятьдесят, "Berliner
Handelsgesellschaft" подарила мне отличную парусную яхту. К сожалению,
пришлось оставить ее в Германии из-за этих нацистов. Моя дорогая миссис
Броадхед! Я у вас в большом долгу. Теперь у меня такие отличные
воспоминания, каких не было раньше. Я помню свой маленький дом в Остенде,
где я любил прогуливаться в Альбертом, - он померцал, - это бельгийский
король Альберт. И мы говорили о парусниках, а по вечерам его жена
аккомпанировала мне на пианино, а я играл на скрипке - и теперь я все это
помню благодаря вам, миссис Броадхед!
В течение этой речи Эсси неподвижно сидела рядом со мной, глядя на
свое создание с каменным выражением лица. Но вот она начала задыхаться, а
потом засмеялась.
- Ох, Альберт! - воскликнула и схватила подушку. Прицелилась и
бросила прямо в него, подушка разбросала косметику. - Добро пожаловать,
замечательная программа! А теперь убирайся отсюда, пожалуйста. Ты
настолько человечен, с этими воспоминаниями и старыми анекдотами, что я не
могу позволить тебе видеть меня неодетой! - И он на этот раз просто мигнул
и исчез, а мы с Эсси обнялись и захохотали. - Одевайся, - приказала она
наконец, - чтобы мы сможем узнать новости о паруснике в достойном нашей
программы виде. Смех - лучшее лекарство, верно? Я больше не боюсь за твое
здоровье, дорогой Робин, такое нормально смеющееся тело проживет вечно!
Мы направились в душ, все еще смеясь - и не подозревали, что в моем
случае "вечно" в этот момент сводилось к одиннадцати дням, девяти часам и
двадцати одной минуте.

Мы никогда не устанавливали в "Истинной любви" стола для Альберта
Эйнштейна, тем более с заложенной трубкой книгой, с бутылкой пива рядом с
кожаным кисетом и с покрытой уравнениями доской за столом. Но стол стоял,
и Альберт сидел за ним, развлекая наших гостей рассказами о самом себе.
- Когда я был в Принстоне, - говорил он, - наняли специального
человека, чтобы он ходил за мной с записной книжкой; когда я писал на
доске, он должен был все это копировать. Они сделали это не ради меня, а
ради самих себя: понимаете, иначе они боялись стирать с доски. - Он
улыбнулся гостям и радушно кивнул Эсси и мне, когда мы рука об руку
появились у входа в гостиную. - Я рассказывал этим людям о своем прошлом,
мистер и миссис Броадхед; они, наверно, обо мне вообще не слышали, хотя,
должен сказать, в свое время я был очень знаменит. Вы знаете, например,
что я не любил дождь, и администрация Принстона построила специальный
крытый проход - его можно еще увидеть, чтобы я мог навещать друзей, не
выходя на улицу?
Хотя на этот раз на нем не было генеральского лица и шелкового шарфа,
я почувствовал себя неуютно. Мне хотелось извиниться перед Оди и двумя
женщинами, но вместо этого я сказал:
- Эсси? Тебе не кажется, что эти воспоминания становятся слишком
частыми?
- Возможно, - задумчиво ответила она. - Хочешь, чтобы он прекратил?
- Нет. Он сейчас гораздо интереснее, просто нужно чуть сократить
личностную базу данных или повернуть потенциометр ностальгических схем...
- Какой ты глупый, дорогой Робин, - сказала она, прощающе улыбаясь.
Потом приказала: - Альберт! Прекрати болтовню! Робину это не нравится.
- Конечно, моя дорогая Соня, - вежливо сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40