И...
- А вот эти галочки?
- Вэн называет их вопросительными знаками, - шептал слабый голос.
Действительно, похоже, если перевернуть сверху вниз и поставить точку.
- Большинство из них черные дыры. Если взять координаты 23, 84...
- Тише! - закричал Вэн, вскакивая с койки. - Я не могу спать под этот
глупый крик!
- Мы не кричим, Вэн, - миролюбиво сказала Клара.
- Не кричите! - закричал он. - Ха! - Пошел к пилотскому креслу и сел,
сжав кулаки, согнувшись. - А что, если я хочу есть?
- Правда, хочешь?
Он покачал головой.
- Или хочу заняться любовью?
- Хочешь?
- Хочу, хочу? С тобой всегда приходится спорить! И ты плохая повариха
и в постели не так хороша, как говорила. Долли была лучше.
Клара обнаружила, что задержала дыхание, и заставила себя выпустить
воздух медленно и молча. Она не могла заставить себя улыбнуться.
Вэн улыбался, довольный, что взял верх.
- Помнишь Долли? - жизнерадостно спросил он. - Ты убедила меня
оставить ее на Вратах. Там правило: "Кто не платит, тот не дышит", а у нее
нет денег. Интересно, жива ли она еще?
- Жива, - проворчала Клара, надеясь, что это правда. Долли всегда
найдет кого-нибудь, кто оплатит ее счет. - Вэн? - начала она, отчаянно
пытаясь сменить тему, пока не стало еще хуже. - Что означают эти желтые
вспышки на экране? Кажется, Мертвецы этого не знают.
- Никто не знает. Если не знают Мертвецы, глупо думать, что я знаю.
Ты иногда такая глупая, - пожаловался он. И как раз в этот момент, когда
Клара достигла точки кипения, снова послышался тонкий голос Мертвой
женщины:
- Координаты 23, 84, 97, 8, 14...
- Что? - удивленно спросила Клара.
- Координаты 23... - Голос повторил числа.
- Что это? - спросила Клара, и Вэн решил ответить. Поза его не
изменилась, но выражение лица стало иным - менее враждебным. Более
напряженным. Испуганным.
- Это координаты на карте, конечно.
- А что они показывают?
Он отвернулся.
- Установи их и посмотри.
Кларе было трудно оперировать узловатыми колесами: весь ее предыдущий
опыт учил, что это равносильно самоубийству; тогда еще не была известна их
функция по установке координат, и перемена курса оказывалась
непредсказуемой и обычно смертельно опасной. Но на этот раз произошло
только следующее: изображение на экране замерцало, изменилось, застыло,
показывая... что? Звезду? Черную дыру? На экране видно было что-то
кадмиево-желтое, а вокруг не менее пяти перевернутых вопросительных
знаков.
- Что это? - спросила Клара.
Вэн медленно повернулся и посмотрел.
- Очень большая, - сказал он, - и очень далеко. Мы летим туда. - Вся
воинственность с его лица исчезла. Клара почти пожалела об этом, потому
что теперь на лице было выражение неприкрытого ужаса.
А тем временем...

Тем временем Капитан и его экипаж приближались к завершению первой
фазы, хотя это не принесло им радости. Капитан все еще оплакивал Дважды.
Ее стройное блестящее тело, лишенное личности, убрали. Дома его просто
пометили бы в конвертер: хичи не сентиментальны по отношению к трупам. На
корабле конвертеров нет, поэтому тело просто выбросили в космос.
Оставшаяся часть Дважды теперь присоединилась к умам предков, и,
осматривая свой новый просторный корабль, Капитан бессознательно касался
время от времени сумки на животе, где сейчас находится Дважды.
Это не просто личная потеря. Дважды управляла автоматическими
аппаратами, и без нее трудно будет завершить работу. Дворняжка старается
изо всех сил, но у нее нет опыта в такой работе. Капитан нервничал рядом с
ней, но ничем не мог помочь.
- Не уменьшай скорость, стабильной орбиты еще нет, - просвистел он,
потом добавил: - Надеюсь, они выдержат твои толчки.
Дворняжка напрягла мышцы челюсти, но ничего не ответила. Она знала,
почему Капитан так нервничает.
Но наконец он был удовлетворен и похлопал Дворняжку по плечу,
показывая, что она может выпустить груз. Огромный пузырь наклонился и
повернулся. На нем от полюса до полюса появилась темная линия, и он
раскрылся, как цветок. Дворняжка, удовлетворенно свистя, выпустила
свернутый парусник и позволила ему отплыть.
- Им нелегко пришлось, - заметил связист, подойдя и остановившись
рядом с Капитаном.
Капитан дернул животом - у хичи это эквивалент пожатия плечами.
Парусник уже далеко отошел от пузыря, и Дворняжка начала закрывать
грузовой корабль.
- А как твое задание, Башмак? Люди по-прежнему болтают?
- Боюсь, что больше, чем раньше.
- Соединенные умы! Какие успехи в переводе их орания?
- Умы работают. - Капитан мрачно кивнул и прикоснулся к
восьмиугольному медальону, прикрепленному к сумке между ног. И едва успел
остановиться. Конечно, он получит удовлетворение, узнав у соединенных умов
о результатах их работы, но это не смягчит боль: ведь среди них и Дважды.
Конечно, рано или поздно он ее все равно услышит. Но еще не сейчас.
Он выдохнул через ноздри и обратился к Дворняжке:
- Закрой его, отключи энергию, и пусть плавает. Пока мы больше ничего
не можем сделать. Башмак. Передай им. Скажи, что нам жаль, что мы не можем
сейчас сделать для них еще что-нибудь, но мы вернемся. Белый-Шум, покажи
мне расположение всех кораблей в пространстве!
Навигатор кивнул, обратился к своим инструментам, и через мгновение
экран заполнился множеством мерцающих комет с желтыми хвостами. Цвет ядра
означал расстояние, длина хвоста - скорость.
- Который из них делает глупости с нарушителем порядка? - спросил
Капитан, и поле на экране сократилось, на нем осталась только одна комета.
Капитан удивленно зашипел. Этот корабль, когда он смотрел в последний раз,
спокойно стоял в доке в своей системе. Теперь он движется с очень большой
скоростью и далеко ушел от своей системы.
- Куда он направляется?
Белый-Шум дернул мышцами-веревками.
- Нужно время, Капитан.
- Делай!
При других обстоятельствах Белый-Шум обиделся бы на такой тон. Хичи
не разговаривают друг с другом невежливо. Но нельзя не обратить внимания
на обстоятельства. Сам по себе факт, что люди обладают аппаратом, дающим
доступ в черные дыры, ужасен. Еще хуже, что они заполняют пространство
своей громкой бессмысленной болтовней. Кто знает, что еще они сделают? А
смерть товарища по экипажу - последняя соломинка; таких несчастливых
рейсов не было с тех далеких дней, когда Белый-Шум еще не родился - тогда
они узнали о существовании других...
- Не понимаю, - сказал Белый-Шум. - Ни вижу ничего по их курсу.
Капитан хмуро смотрел на загадочную картину на экране. Чтобы читать
ее, нужно обладать специальными знаниями, но Капитан знал достаточно и
видел: вдоль геодезической линии ничего достойного внимания.
- А вот это шаровое скопление? - спросил он.
- Не думаю, Капитан. Оно не прямо на линии полета, а больше ничего
нет. Ничего вдоль линии до самого края Галактики.
- Умы! - послышался голос сзади. Капитан обернулся. За ним стоял
Взрыв, специалист по проникновению в черные дыры, его лицевые мышцы бешено
извивались. Его страх передался Капитану, прежде чем Взрыв напряженно
сказал:
- Продли геодезическую линию. - Белый-Шум, не понимая, взглянул на
него. - Продли за пределы Галактики!
Навигатор взглянул на объект, потом изменил установки. При этом его
мышцы тоже начали дергаться. Экран замерцал. Туманная линия протянулась
дальше. Она прошла район, где не было ничего, кроме пустого пространства.
Не совсем пустого.
Из тьмы на экране возник темно-синий объект, бледный, слегка
желтоватый. Он был пятикратно обозначен сигналом опасности. Все члены
экипажа зашипели, шипение их прекратилось, когда геодезическая линия
уперлась в этот объект.
Хичи переглянулись, никто из них не знал, что сказать. Корабль,
способный причинить величайший вред, идет именно туда, где ждет этот ужас.

18. В ВЫСОКОМ ПЕНТАГОНЕ
Высокий Пентагон - это не совсем спутник на геостационарной орбите.
Это пять спутников на геостационарных орбитах. Орбиты не совсем идентичны,
так что пять этих бронированных металлических кусков танцуют вальс друг с
другом. Вначале Альфа вдали, а Дельта ближе всего к Земле, потом положение
меняется, и теперь дальше всех Эпсилон, а ближе, может быть, Гамма, потом
партнеры меняются, и так далее. Можно спросить, почему сделали именно так,
а не построили один большой спутник. Ответ: пять спутников гораздо труднее
поразить, чем один. А я лично думаю: потому что командные пункты на орбите
у Советов и Китая - цельные сооружения. Естественно, США захотели
показать, что они эту работу могут сделать лучше. Или по крайней мере
по-другому. Все это идет от времени войн. Некогда, говорят, это было
последнее слово в оборонительной тактике. Огромные лазеры таких спутников
способны уничтожить любую ракету на расстоянии в пятьдесят тысяч миль.
Может быть, и так оно и было. Во время их постройки и еще три месяца
спустя. А потом и противник стал использовать разные трюки с радарами, и
все вернулись к прежнему положению. Но это совсем другая история.
Так что четыре пятых Пентагона мы видели только на своих экранах. Нас
направили к корпусу, где размещаются жилые помещения гарнизона,
администрация - и тюрьма. Это Гамма, шесть тысяч тонн металла и мяса,
размером с Большую Пирамиду и примерно такой же формы, и мы тут же
убедились, что как бы сердечен ни был генерал Манзберген на Земле, здесь
нас приветствовали, как приветствуют болячку. Прежде всего, нас заставили
ждать разрешения на выход из корабля.
- Может, у них приступ безумия, - предположила Эсси, глядя на экран,
где виден был только металлический корпус Гаммы.
- Это не причина, - сказал я, а Альберт добавил:
- Особенно сильного удара не было, но боюсь, они ждут худшего. Я
слишком много войн повидал, и мне это не нравится. - Он трогал пальцами
свой значок "Два процента" и для голограммы вел себя слишком нервно. Но
сказал он правду. Несколько недель назад, когда террористы обрушили свой
удар из космоса через ТПП, на станции все сошли с ума на минуту. Буквально
на одну минуту, не больше. И хорошо, что не больше, потому что на
одиннадцатой станции за минуту восемь секунд полагалось привести в боевую
готовность ракеты, нацеленные на земные города, и они были готовы. Вот-вот
- и вылетели бы.
Но не это беспокоило Эсси.
- Альберт, - сказала она, - не играй в игры, от которых я нервничаю.
Ты на самом деле не видел ни одной войны. Ты всего лишь программа.
Он поклонился.
- Как скажете, миссис Броадхед. Я только что получил разрешение на
то, чтобы открыть корабль. Вы можете выйти в спутник.
Мы вышли. Выходя, Эсси задумчиво оглянулась на оставленную в корабле
программу. Ожидавший нас лейтенант не казался очень дружелюбным. Он провел
пальцами по чипу с данными корабля, словно пытался проверить, не
проступают ли магнитные чернила.
- Да, - сказал он, - мы получили сообщение относительно вас. Но я не
уверен, что бригадир может сейчас встретиться с вами, сэр.
- Мы хотим видеть не бригадира, - ласково объяснила Эсси. - Нам нужна
миссис Долли Уолтерс, которую вы держите здесь.
- О, да, мэм. Но бригадир Кассата должен подписать ваш пропуск, а
сейчас он очень занят. - Он извинился, что-то зашептал в фон, после чего
лицо его слегка прояснилось. - Прошу вас, сэр и мэм, - сказал он и вывел
наконец из причального помещения.
Если долго не практиковаться, утрачиваешь навык движения в низкой или
нулевой силе тяжести, а я давно не практиковался. К тому же у меня затекла
шея. Все это для меня ново. Врата - это астероид, в котором хичи
давным-давно прорыли туннели и выложили их своим любимым голубым металлом.
Пищевая Фабрика, Небо Хичи и все остальные большие сооружения, которые я
посещал в космосе, тоже были построены хичи. Меня смущало, что я впервые
нахожусь на космической станции, сооруженной людьми. Она казалась мне
более чужой, чем станции хичи. Нет знакомого голубоватого свечения, только
окрашенная сталь. Нет веретенообразного помещения в центре. Нет
изыскателей, испуганных или торжествующих, нет музея, где выставлены
образцы технологии хичи, найденные во всех концах Галактики. Зато много
военных в мундирах в обтяжку и почему-то в шлемах. И самое странное: у
всех кобуры, но все пустые.
Я пошел помедленнее и сказал Эсси:
- Они как будто не доверяют своим людям.
Она взяла меня за воротник и показала вперед, где ждал лейтенант.
- Не говори о хозяевах, Робин, когда тебя могут услышать. Вот. Мне
кажется, мы пришли.
И вовремя: я уже начал уставать от усилий, с какими тащил себя по
коридору с отсутствующей силой тяжести.
- Сюда, сэр и мэм, - гостеприимно сказал лейтенант, и, конечно, мы
послушались.
Но за дверью оказалась только пустая комната с несколькими откидными
сидениями у стен. Больше ничего.
- А где бригадир? - спросил я.
- Как, сэр, я ведь вам уже сказал, что сейчас он очень занят.
Встретится с вами, как только сможет. - И с улыбкой акулы закрыл дверь; и
мы с Эсси одновременно заметили интересную особенность этой двери: на ней
не было внутренней ручки.
Как и все, я иногда представляю себе, что меня арестовали. Вы живете
своей жизнью, пасете рыб, или подсчитываете чьи-то расходы, или пишете
замечательную новую симфонию, и вдруг неожиданный стук в вашу дверь. "Не
сопротивляться! Пошли", - говорят вам, и защелкивают наручники, и читают
ваши права, а затем вы оказываетесь именно в таком месте. Эсси вздрогнула.
Должно быть, у нее бывали такие же фантазии, хотя не знаю более
безупречной жизни, чем у нее.
- Глупо, - сказала она скорее себе, чем мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40