Вычисть раковину. Позвони кому-нибудь по ПВ. Вымой
волосы. Но раковины у нее нет, а кому она может позвонить на Вратах? Вымыв
в третий раз волосы, она снова подумала о Голубом Аде. Несколько небольших
ставок, решила она, не принесут вреда ее бюджету, даже если она и
проиграет - просто придется отказаться от излишеств...
После одиннадцатого поворота колеса у нее не осталось ни пенни.

Выходила со смехом и толкотней группа туристов из Габона, за ними у
короткого узкого прилавка Клара увидела Долли. Она подошла к ней и
спросила:
- Не угостишь ли меня выпивкой?
- Конечно, - без энтузиазма ответила Долли, делая знак бармену.
- Тогда, может, дашь мне взаймы?
Долли удивленно рассмеялась.
- Все проиграла? Слушай, ты выбрала не тот номер. Я бы не угощала
тебя выпивкой, если бы какой-то турист не дал мне пару монет на счастье. -
Когда подали хайбол, Долли разделила маленькую кучку сдачи на две равные
части и передвинула одну к Кларе. - Можешь снова попытать счастья у Вэна,
- сказала она, - но он сейчас в дурном настроении.
- Это не новость, - сказала Клара, надеясь, что виски ее подбодрит.
Зря надеялась.
- О, хуже обычного. Он в глубоком дерьме, - Долли икнула и удивилась.
- А в чем дело? - неохотно спросила Клара. Говорить ей не хотелось,
но она считала, что это своего рода плата за угощение.
- Его рано или поздно поймают, - сказала Долли, отпивая виски. - Он
такой тупица: прилетел сюда, а ведь мог высадить тебя где угодно и набрать
своих проклятых конфет и тортов.
- Ну, я предпочла бы это место, - сказала Клара, думая, так ли это на
самом деле.
- Не будь дурой. Он это не ради тебя сделал. Считает, что ему все
всегда сойдет с рук. Потому что он тупица. - Она мрачно посмотрела на
бутылку. - Даже любит, как тупица. Тупо, если ты меня понимаешь. Приходит
с таким выражением на лице, словно забыл комбинацию пищевого шкафа.
Раздевает меня и начинает. Толкается туда, сюда, вертит то, это. Мне нужно
написать для него руководство. Ничтожество.
Клара не помнила, на сколько порций выпивки хватило сдачи, -
вероятно, на несколько. Чуть позже Долли вспомнила, что должна купить
смесь для печенья и шоколадный ликер. Еще чуть позже Клара поняла, что
хочет есть. Поняла, потому что ощутила запах пищи. У нее еще оставалось
немного сдачи в кармане. Недостаточно для приличного обеда, и, конечно,
гораздо разумнее вернуться в комнату и съесть уже оплаченную еду, но какой
смысл быть разумной? И запах совсем рядом. Она прошла через что-то вроде
арки из металла хичи, заказала наобум и села как можно ближе к стене.
Разняла сэндвич, чтобы посмотреть, что она ест; вероятно, синтетика, но не
продукт пищевых шахт или морских ферм, которые она ела в прошлом. Неплохо.
Не очень плохо во всяком случае, но в это время никакое блюдо не
показалось бы ей вкусным. Ела она медленно, анализируя каждый укус, не
потому что ей нравилась пища, а откладывая свой следующий шаг. А
предстояло ей решить, что делать с оставшейся частью жизни.
Потом она почувствовала, что все зашевелились. Уборщица протирала пол
вдвое энергичней, поглядывая через плечо при каждом взмахе метлы; продавцы
за прилавком распрямились, говорили отчетливей. Кто-то вошел.
Женщина, высокая, не молодая, красивая. Густые пряди рыжеватых волос
падают на спину, говорит приятно, но решительно, и с работниками, и с
посетителями, проверяя пальцами, нет ли на полках грязи, пробуя печенье,
поправляя передник на уборщице, убеждаясь, что подставка для салфеток
полна.
Клара смотрела на нее, узнавая, с чувством, близким к страху. Она! Та
самая! Женщина, чей портрет она много раз видела в библиотеке, когда
узнавала о Робинетте Броадхеде. С.Я.Лаврова-Броадхед открывает новую 54
фабрику быстрой пищи в Персидском заливе. С.Я.Лаврова-Броадхед дает
название новому космическому транспорту. С.Я.Лаврова-Броадхед составляет
новую информационную программу.
Хотя сэндвич - последнее, что могла себе позволить купить Клара,
доесть его оказалось невозможно. Она, отвернувшись, стала пробираться к
двери, сунула сэндвич в мусоросборщик и вышла.
Идти ей можно было только в одно место. Увидев, что Вэн один, она
решила, что это прямое указание провидения. Она приняла верное решение.
- Где Долли? - спросила она.
Он лежал в гамаке и мрачно жевал свежую папайю - Клара не могла себе
представить, сколько это стоит.
- Да, действительно, где? Я бы сам хотел знать. Я ей покажу, когда
она вернется, да!
- У меня нет денег! - сказала она.
Он презрительно пожал плечами.
- И я пришла сказать, что ты в опасности, - продолжала она, выдумывая
на ходу. - У тебя собираются конфисковать корабль.
- Конфисковать! - завопил он. - Звери! Ублюдки! О, когда я увижу
Долли!... Это она им рассказала о моем специальном оборудовании!
- Или ты сам, - безжалостно сказала Клара, - потому что болтал
слишком много. У тебя только один выход.
- Один выход?
- Может быть, если ты достаточно смел и умен.
- Смел! Умен! Ты забываешься, Клара! Ты забываешь, что первую часть
своей жизни я один...
- Нет, я ничего не забыла, - осторожно ответила она, - ты мне не
давал такой возможности. Но теперь важно то, что ты сделаешь. Запасы на
борту?
- Запасы? Конечно, нет. Разве я тебе не говорил? Мороженое - да,
конфеты - да, но шоколад и печенье...
- К дьяволу шоколад, - сказала Клара, - а так как Долли нет, когда
она нужна, к дьяволу и Долли. Если хочешь сохранить корабль, стартуй
немедленно.
- Теперь? Один? Без Долли?
- С заменой, - ответила Клара. - Для кухни, для постели, для чего
угодно - я к твоим услугам. И я опытна. Может, готовлю не так хорошо, как
Долли, зато люблю лучше. Во всяком случае чаще. А у тебя нет времени на
размышления.
Он долго смотрел на нее, раскрыв рот. Потом улыбнулся.
- Поставь эти ящики на пол, - приказал он, - а этот пакет сунь под
гамак. И еще...
- Минутку, - возразила она. - У меня есть ограничения. Я не могу
перенести все сразу.
- Что касается твоих ограничений, то мы их со временем установим,
уверяю тебя. А теперь не спорь. Просто бери эту сетку и заполняй, а пока
ты это делаешь, я расскажу тебе историю, которую слышал много лет назад от
Мертвецов. Два изыскателя обнаружили что-то очень ценное в черной дыре, но
не знали, как извлечь это оттуда. Один наконец сказал:
- Я знаю. У меня с собой кошка. Привяжем ее к сокровищу, и она
вытянет его.
А второй ответил:
- Какой ты дурак! Как может кошка вытащить сокровище из черной дыры?
И тогда первый сказал:
- Нет, это ты дурак, а не я. Увидишь, это будет легко. У меня есть
хлыст.

Я не встречался с Джель-Кларой Мойнлин до случая с черной дырой. В те
дни Робин не мог позволить себе приобрести такую совершенную
информационную систему, как я. Но в течение ряда лет я много о ней слышал
от Робина. В основном, какую вину он испытывает за ее смерть. Они вдвоем
вместе еще с несколькими отправились в научный полет в корабле Корпорации
"Врата", чтобы исследовать черную дыру; их корабли оказались захваченными;
Робин сумел освободиться.
Для того, чтобы испытывать чувство вины, логической причины не было.
Больше того, Джель-Клара Мойнлин, вполне привлекательная женщина, не
оказалась незаменимой - Робин довольно быстро заменил ее целым рядом
женщин, установив наконец долговременные отношения с С.Я.Лавровой, не
только привлекательной женщиной, но и моей создательницей. Хотя я
запрограммирован угадывать мотивы и побуждения человека, в его поведении
есть нечто, чего я никогда не пойму.

Я не знал Джель-Клару Мойнлин, когда Робин был с ней связан. Кстати,
и самого Робинетта Броадхеда я тогда не знал, потому что он был слишком
беден для такой сложной программы. Хотя я непосредственно не могу
испытывать физическую храбрость (поскольку не испытываю и страха), я
высоко оцениваю их мужество. И так же высоко - их невежество. Они не
знали, что движет их кораблями. Не знали, как действует навигационная
система, как работают приборы, Не умели читать карты хичи. Поразительно,
как много можно достичь с такой ничтожной информацией.

16. ВОЗВРАЩЕНИЕ ВО ВРАТА
Врата дали мне мои миллионы, но от них же все мои беды. Прилететь
сюда - все равно что встретиться с самим собой. Я встретил себя, молодого,
растерянного, пришедшего в ужас, отчаявшегося человека, у которого было
только две возможности: отправиться в полет, где можно погибнуть, или
остаться там, где никто не хочет жить. Вот последнее не изменилось. Тут
по-прежнему никто не хочет жить, хотя люди живут и все время прилетают и
улетают туристы. Когда мы причаливали, я сообщил своей программе Альберту
Эйнштейну, что сделал философское открытие, именно, что все
уравновешивается. На Вратах стало безопасней, зато на Земле гораздо
опасней.
- Может, существует закон сохранения несчастья, который определяет
среднее количество несчастий на каждого человека, и мы можем лишь
отклоняться в том или ином направлении.
- Когда вы начинаете так рассуждать, Робин, - вздохнул он, - я думаю,
так ли хороши мои диагностические программы. Вы уверены, что у вас нет
болей от последней операции? - Он сидел, вернее, казался сидящим на краю
стула и при этом руководил посадкой нашего корабля, но я знал, что вопрос
его риторический. Разумеется, он все время следит за моим состоянием.
Как только корабль сел, я достал информационный веер Альберта, сунул
его в карман и направился на свой новый корабль.
- Не хочешь оглядеться? - спросила Эсси с тем же выражением, с каким
смотрел на меня Альберт. - Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
- Мне просто хочется взглянуть на новый корабль, - ответил я. - Можем
встретиться позже. - Я знал, что ей не терпится побыстрее посмотреть, как
работают здесь ее любимые предприятия быстрой пищи. Конечно, я тогда не
знал, с кем она встретится.
И вот ни о чем особом не думая, я вошел в люк своей новой,
построенной людьми личной космической яхты, и будь я проклят, если не
волновался при этом. Сбывались мои детские фантазии. Становились
реальностью. И все это мое, и здесь все есть.
Вернее, почти все. Большая каюта с прекрасной анизокинетической
кроватью и настоящий туалет за соседней дверью. Забитый продуктами
холодильник и что-то очень похожее на настоящую кухню. Два рабочих
кабинета, один для Эсси и один для меня, а в их стенах дополнительные
койки, если мы захотим общества. Первый построенный людьми двигатель для
полета быстрее света, вообще это первый гражданский корабль, способный
совершать такой полет, ну, конечно, некоторые части хичи, снятые с
исследовательских кораблей, но в основном все сделано людьми. И двигатель
очень мощный. Есть место и для Альберта - гнездо для информационного веера
с его выгравированным именем. Я поставил его на место, но не активировал,
потому что наслаждался одиночеством. Множество вееров с музыкой,
спектаклями, книгами, справочниками, со специальными программами,
способными сделать все, что мне захочется - и Эсси тоже. Экран,
скопированный с одного из больших экранов транспорта "С.Я.", в десять раз
больше маленьких нечетких экранов исследовательских кораблей. На корабле
есть все, о чем я только мог подумать, и нет у него только одного - имени.
Я сидел на краю анизокинетической кровати - странное ощущение:
давление направлено вверх, а не с боков, как в обычной кровати, - и думал
об этой проблеме. Хорошее место для таких размышлений, потому что я хотел
назвать корабль именем женщины, которая будет делить со мной эту постель.
Но ведь я уже назвал ее именем транспорт.
Конечно, это препятствие можно преодолеть. Я могу назвать корабль
"Соня". Или "Эсси". Или "Миссис Робинетт Броадхед", хотя это очень глупо.
Дело срочное. Мы готовы к вылету. Нас ничего не удерживает на Вратах,
но я не могу лететь в безымянном корабле. Я отправился в рубку управления
и сел в кресло пилота. Оно сконструировано для человеческого зада, и это
огромное усовершенствование по сравнению со старым стилем.
Ребенком на пищевой шахте я часто сидел в кухне перед микроволновой
печью и воображал себя пилотом корабля хичи в каком-нибудь далеком углу
вселенной. Сейчас я делал почти то же самое. Я протянул руку, коснулся
колес курсового набора, сделал вид, что нажимаю сосок двигателя, я
фантазировал. Все в том же отчаянном беззаботном стиле, как ребенок,
представлял себя несущимся в космических просторах. Кружил вокруг
квазаров. Летел на огромной скорости к соседним галактикам. Проникал в
силиконовое облако вокруг центра. Встречал хичи! Входил в черную дыру...
И тут фантазия рухнула, потому что слишком близко подошла к
действительности, и я понял, как назову корабль. Моя находка прекрасно
соответствует Эсси, но не повторяет название "С.Я."
"Истинная любовь".
Превосходное имя!
Но почему я так сентиментально, меланхолично настроен? Словно страдаю
от неразделенной любви.
Об этом я не хотел думать. Теперь, когда название выбрано, надо
кое-что сделать. Отметиться в регистре, проверить правильность заполнения
страховочных документов, - мир должен быть извещен о моем решении. Лучше
всего это сделать, поручив Альберту. Поэтому я потрогал веер, чтобы
убедиться, что он надежно вставлен, и включил его.
Я не привык еще к новому Альберту, и он удивил меня, появившись не в
своей голографической рамке и даже не возле веера, но в дверях главной
каюты. Он стоял, опираясь локтем в ладонь другой руки, в свободной руке
трубка, и мирно оглядывался, словно только что вошел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40