Мальчишки взрослые стали. А я… все еще ученик. У которого нет учителя.
– Эрайн. Что будем делать?
Ничего. Тебе ничего не надо делать. Я должен справиться сам. Это… мое испытание.
– Амаргин велел не спускать с тебя глаз. Малыш, тебе надо вернуться в грот. Амаргин придет и отправит тебя домой, в Сумерки.
Геро так сказал?
– Ну… я так думаю. А как же иначе?
Как угодно, Лесс. Вряд ли он вернет меня домой. Дело в том… дело в том, что я сам должен вернуться.
– Почему?
Неожиданно засвербело в горле – короткий горький смешок.
Ты и впрямь зеленая. Совсем зеленая.
– Пусть зеленая. Объясни мне, раз я зеленая. Почему Амаргин не ве р нет тебя домой?
Потому что я этого хочу. Маг никогда не выполнит желание ученика. Ученик на то и ученик, чтобы учиться самому исполнять свои желания. С о ветую запомнить это и принять к сведению. На будущее.
Я уныло покивала. Эту закономерность я уже ощутила на собственной шкуре. Во л шебник! Смотри и завидуй. Отличный стимул для учебы. Или для стуканья головой об сте н ку.
– Эрайн, тебе все равно следует вернуться. Тебя видели в лесу. Тебя будут преслед о вать.
Я постараюсь не попасться. Буду осторожен.
– А если тебя убьют?
Значит, я проиграл.
– Что за дурацкий настрой? Я не хочу, чтобы ты погиб!
Думаешь, я этого хочу?
– Вернись, пожалуйста! Я привезу тебе из города любую еду! Сколько попросишь. К а кая тебе разница, где сражаться с драконом? Там ты хоть в безопасности будешь.
Нет. Я не вернусь. Не упрашивай.
– А если ты кого-нибудь убьешь? Я понимаю, что не нарочно, но е с ли…
Зубы стиснулись. Сжались кулаки. Вспышка раздражения, тотчас поспешно задавле н ная.
Убиваю не я.
– Малыш, не передергивай. Ты знаешь, о чем я говорю.
Я не собираюсь позволять ему взять верх. Я сильнее его. Должен быть сильнее. Он поймал меня врасплох. Больше это не повторится.
– Но ведь ты не можешь дать слова…
Молчи. Не желаю об этом разговаривать.
– Я обещала…
Но я не обещал.
– Я боюсь…
Опять смешок.
Овладей своим страхом. Маг должен держать страх в узде. Учись.
– Ты смеешься!
Лесс, я уже прошел твой путь. Я, конечно, не учитель, но я не сделаю того, что ты х о чешь. Иди домой. Я найду тебя, когда мое испытание зако н чится.
Я вскочила с коряги и решительно полезла в крапиву.
– Мне это не нравится! Где ты? Я сейчас до тебя доберусь!
Иди домой.
– Эрайн!
…
– Эрайн!
Молчание. Ни шороха, ни всплеска, был – и не стало. Может, он и не ушел никуда, а так и остался сидеть в своей захоронке – да поди найди его в этих зарослях…
– Ладно, я уйду! Только ты – самодовольный гордец! Ты думаешь только о себе! Тебя не волнуют люди, которые могут пострадать! Которых ты можешь загрызть, мантикор! Зн а ешь, что ты сделал с принцессой? Знаешь? Ты не волшебник, ты чудовище! Он сильнее др а кона, подумать только. Да ты сам и есть дракон! Дракон! Дракон!
Тишина.
Два желтых листа застряли в ветках на поверхности темной воды, дрожа под напором течения. К ним на подмогу спешил третий.

Глава 23
Кошачий бог
Они сидели у костерка – втроем. Хелд потягивал что-то из баклаги, Пепел вырезал на палке узоры, Кукушонок ворошил прутиком прогоревшие дрова. У меня сразу отлегло от сердца. Нашелся!
Пепел оглянулся на меня и что-то сказал. Ратер вскочил.
– Эй! – крикнул он. – Нашлась пропащая!
– Это я пропащая? Это ты пропащий. Где ты шлялся?
– Нет, вы слышите? Я – пропащий! Сама-то! Ушла и не вернулась! Ее, оказывается, псоглавцы прихватили. Если бы не батька…
– Ладно, ладно. – Я протянула ему руку. – Рада тебя видеть, бродяга. Живого и здорового.
Он схватил меня за руку, дернул к себе и крепко обнял.
– Ух! – пробормотал он, встряхивая меня как щенка. – Тебя на цепочке водить надо. Я тебя десять раз уже похоронил. Черт знает что мерещилось. А батьку с Пеплом послушать – так я немного выдумал.
Взял меня за плечи, отодвинул. Оглядел. Скосил янтарный глаз на нашего линялого менестреля.
– Ну, Пепел, ты просто волшебник. Вылитый пацан получился. На себя не похожа.
– Я актер, лицедей. – Пепел довольно улыбнулся. – Мастер перевоплощений.
– Как там твой друг? – Хелд задумчиво потряс баклагу возле уха, определяя количество выпитого.
– Ты к мантикору ходила? – шепотом спросил Ратер. – Нашла его? Как он?
– А! – Я поморщилась. – Не хочет обратно на остров. Уперся как мул. Не знаю, что с ним делать.
– Слушай, а в замок-то ты тогда таки добралась? Или нет?
– Добралась. Оказалось, с принцессой все в порядке.
– Ты ж говорила…
– Ошиблась. Не разобрала в кровище. У нее один только шрам, вот тут.
– Она не ослепла?
– Нет. Все в порядке. Все хорошо. Забудь, что я говорила.
Ратер недоверчиво нахмурился, но отвязался. Я вздохнула. Не так хорошо, как хотелось бы. Но свои желания мы должны исполнять сами.
Холера.
Подошли к костерку. Пепел отодвинулся, приглашая сесть на охапку тростника. Хелд протянул ополовиненную баклагу.
– Глотни, барышня. Устала?
– До чертиков. Шлялась по лесу, по колдобинам, босиком. – Я вытянула к огню натр у женные пятки. – Толку чуть.
– Так что, друзья-приятели, – сказал паромщик. – Пора нам в дорогу, э? Ежели сейчас выйдем, к ночи в Чернохолм успеем. Рыбачья деревенька енто милях в тридцати от устья. Только поспешить надобно, пока отлив не нача л ся.
– Вчетвером в лодку не влезем, – покачал головой Ратер.
– Да что лодка! В порту новую купим. – Хелд похлопал по узлу. – Чего стесняться? Хавн Коростель намедни свою продавал, можа не продал еще. Ща схожу и куплю. А вы тут п о дождите.
– Да Хавн тебя не признает.
– А и пусть не признает. Мне не Хавн нужон, а лодка его.
– Вы поезжайте, – сказала я негромко, не поднимая глаз. – Поезжайте. Я останусь. Мне нельзя ехать.
– Еще чего, барышня! Хочешь, чтобы…
– Тссс. Не надо, Хелд. – Худющие, ломкие как камышинки, пальцы певца легли мне на руку. – Если она говорит «нет», значит – нет.
– Да что за дурость тебя тут держит, барышня? С псоглавцами разговор н е договорила?
– Нет, Хелд. Мой друг остается здесь, и я не могу его бросить. Здесь остается мой уч и тель. Кроме того, я обещала принцессе найти того, кто х о чет ее убить.
– Тю! Да ты что – с ведьмищей этой спелась?
Ратер встал.
– Бать. Пойдем, поговорим.
– Да что говорить…
– Пойдем.
Они отошли.
Пепел погладил мою руку слабой влажной ладонью. Будто пучком прелой соломы пощекотал. Нельзя сказать, что прикосновение было прия т ным, но оно успокаивало.
– Какое тебе дело до принцессы, Леста?
– Большое. Это долгая сложная история. Ты говорил, что знаешь, кто я.
– В большей или меньшей степени.
– Откуда ты это знаешь?
Он только головой качнул. Я осторожно высвободила руку из-под его ладони.
– Я утопленница. Двадцать четыре года назад я утонула в этой реке.
– Хочешь напугать меня? Я это знаю.
– Я была в Сумерках. В холмах. На той стороне.
– И это я знаю.
– Здесь у меня остались не отданные долги. Я знала мать принцессы, королеву Кала н ду. Каланда умерла. Теперь ее дочери грозит опасность. Я считаю, что обязана в этом раз о браться.
Он вздохнул.
– Понимаю. Так что с принцессой?
– Ее хотят убить. Было три покушения. Как она выжила после втор о го, вообще не представляю. Сейчас… у меня есть некоторый план. Ты зн а ешь, где находится королевская усыпальница?
Пепел задумался, потом пожал плечами.
– Никогда не интересовался.
– Неважно. Ты… согласен мне помочь?
Он кивнул, улыбнулся. Хорошая улыбка – и слов никаких не надо.
– Я хочу вызвать Мораг к могиле матери. Сегодня ночью. Я могу н а писать ей записку, но записку надо отнести в Бронзовый Замок. Возьмеш ь ся? Я дам тебе денег, чтобы пройти.
– У нас не на чем писать записку. Может, передать на словах?
– На словах… Ну, скажи: "Сегодня, как стемнеет, Леста ждет тебя на могиле Кала н ды".
– Принцесса мне поверит?
– Если не поверит, решит, что убийца ее выманивает. И все равно пойдет, насколько я успела ее узнать. – Я усмехнулась. – Даже скорее пойдет, чем на встречу со мной. Причем о д на. Ну, можешь добавить… можешь добавить пароль: "Гаэт Ветер". Только мы вдвоем его вид е ли… хм… она-то его как раз не видела. Это неважно. В смысле, что не видела.
– Хорошо.
Я подняла голову.
– Хелд!
Они с Кукушонком, похоже, поругались. Сидели далеко друг от друга и смотрели в разные стороны. Паромщик нехотя оглянулся.
– Хелд, не в службу, а в дружбу – дай Пеплу штук пять монет. Он пойдет в город.
– Берите что хотите. – Хелд кивнул на узел. И пожал плечами.
Пепел без лишнего смущения залез в сверток, отсчитал пять авр. Спрятал их в пояс, махнул нам рукой и ушел, поигрывая палкой, по тропочке в камышах. Наверх, к дороге, в е дущей вдоль берега.
Кукушонок пересел ко мне.
– Куда ты его послала?
– К принцессе. Мне надо с ней встретиться. Сегодня ночью. Ты зн а ешь, где находится королевская усыпальница? Под замком где-нибудь?
– Не. То есть, под замком тоже. Только там давным-давно не хоронят. Под Новой це р ковью теперь крипта.
– А могила королевы где?
– Королевы Каланды? Да там же, в крипте. Ты что, опять в город н а мылилась?
– Да, придется. Мне необходимо посетить могилу. Вместе с Мораг.
Кукушонок подозрительно меня оглядел.
– За каким таким… Ты курочить ее вздумала? Могилу то есть? Там, думаешь, ответы на загадки найдутся? Не божеское это дело, Леста.
– Курочить, надеюсь, не придется.
– Зачем тогда?
– Вопрос задать. Вернее, два вопроса.
– Кому?
– Каланде.
Пауза. Кукушонок сощурился. Непроизвольно мазнул ладонью по груди, нащупывая солю под рубахой.
– Мертвую призвать собралась… Леста, не дело это. Не дело. Боженька милостив, пока зла не вершишь, а мертвых из могилы подымать – истинное зло!
– А я-то кто, по-твоему? Не результат богопротивных действий? Что же ты дружить со мной не брезгуешь?
– О том колдуну твоему ответ держать. Пока ты зла не чинишь, я от дружбы не отк а зываюсь.
Он выдернул из-за ворота монетку-солю и зажал в кулаке. Глаза его в узком злом пр и щуре потемнели и как-то остыли. Не янтарь и не мед – холодная торфяная вода.
Я прямо-таки взвилась:
– Ах, вот как! На весах, значит, взвешиваем. Пойдет направо – руку протянем, пойдет налево – руки умоем. С нас взятки гладки. Чистенькие мы со всех сторон. Разбираемся – здесь у нас зло, здесь у нас добро. Здесь у нас черное, здесь у нас белое. За белое мы ухв а тимся, а черное отпихнем п о дальше. Ногой отпихнем, чтоб рук не марать.
– Вот я и не хочу, чтобы ты маралась!
– А почем ты знаешь, насколько я измарана? Может, у меня руки по локоть в крови? Может я детишек малых на дно утаскиваю, чтоб сожрать? Может, меня сам дьявол послал, чтоб тебя, такого чистенького, совратить и душу твою бессмертную навсегда погубить?
Кукушонок оскалился:
– Валяй, совращай. Прямо здесь. При бате.
– Уже! – Я торжествующе наставила на него указательный палец. – Уже, а ты и не з а метил, глупец. Я купила тебя за пятьдесят пять золотых монет из колдовского клада! С п о трохами купила!
Он отшатнулся и побелел, словно ему молоком в лицо плеснули. Даже веснушки в ы цвели в один момент. Глаза распахнулись до невозможн о сти, как тогда, ночью, на островке, когда мне удалось ненадолго напугать его.
Враз помертвевшие губы беззвучно задвигались. Молитву, что ли, читает?
– Вот так и ловят таких как ты, Кукушонок, чистюль. – Меня охватил горький восторг разрушения. – Доверяющих своему сердцу, потому что оно не знало грязи. Так и ловят – на доверии. Чтобы тебя обмануть, не надо лгать. Тебе надо говорить правду – ты сам себя обм а нешь.
– Убирайся, – прошептал он. – Убирайся сейчас же.
Вот такая беда.
Нас связывала общая тайна, общая опасность, все то же сакраме н тальное доверие… А что вышло? Пара слов, самое забавное, правдивых слов…
Я поднялась, глядя на него сверху вниз.
– Поверил?
Он смотрел исподлобья, зло и обиженно. Тискал в кулаке медную сольку. Мо л чал.
– Опять поверил. Плохо твое дело, Ратери. Никуда не годится…
Я оглянулась на паромщика, который ерзал задом по разбросанному тростнику, нед о уменно поглядывал на нас, но в разговор не встревал. Да вряд ли он что-то слышал. Только видел – поссорились, голубки.
Да, Хелд. Поссорились. Пусть твое чадушко остынет и подумает.
А у меня дело есть. И я не собираюсь его отменять ради чьих-то капризов. Или при н ципов. Или другой какой ерунды.
Во рту было кисло. Хотела сплюнуть, но только поморщилась.
– Куда это она? – озадачился паромщик у меня за спиной.
Ратер не ответил.

* * *
На краю тропинки, вьющейся среди могил, в двух шагах за красивой, недавно отстр о енной церковью, стоял черный обливной горшок, полный поблескивающих монет. Хитро так стоял, вроде бы в тени и с краю, но в то же время на виду, мимо не пройдешь. Я и не прошла. Схватила его за кру г лые бока.
– Ага. Ты-то мне и нужен.
Горшок в моих руках мгновенно отяжелел и взорвался гигантской черной вспышкой. Мощные лапы с размаху опустились на плечи, нос мазнуло жарким и мокрым, ладони ра з двинули лохматые собачьи ребра.
– Ой-ей! С ног собьешь!
– Рррр-гав!
Пес танцевал на задних лапах, лупил меня в грудь передними и норовил вывозить л и цо широченным слюнявым языком.
– Гав! Гав! ГАВ!!!
Кислое настроение неожиданно улетучилось. Вот кто не будет с п о стной физиономией указывать мне, что хорошо, а что плохо! Вот кому все равно – что живой, что мертвый, лишь бы человек хороший был! Я вцепилась в густющую шерсть и, радостно рыча, принялась т у зить приятеля. Мы грохнулись на тропинку, покатились от камня к камню, прямо по клу м бам, сминая роскошные поздние георгины и простенькие золотые шары, брык а ясь, извиваясь, визжа, хохоча и гавкая во все горло.
– А вот я вас сейчас, хулиганы! Нашли, где кувыркаться!
Поперек хребта слабенько хлестнуло. Однако клубок наш тотчас развалился, мы о т скочили в разные стороны.
– Вот сейчас стражу позову! – Старик-сторож воинственно размахивал клюкой и топал на нас ногами. – Вот вы у меня попрыгаете! А ну, прочь п о шли! Пошли, пошли прочь! Цветы поломали, негодяи… Вот я вас!
Не сговариваясь, мы порскнули к воротам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96