Он оглянулся на мои шаги, близоруко сощурился.
– Леста?..
– Добрый день, Ю.
Он улыбнулся, моргая, вытер лоб сгибом локтя. На лице осталась п о лоса грязи.
– Госпожа Райнара велела попросить у тебя некоторое количество семян датуры. Она сказала, что ей требуются не прошлогодние, а этого года, прямо с куста.
– Датура? – парень поднял белесую бровь, почти не заметную на бледной коже.
– Она так сказала.
– А зачем, не сказала?
Я покачала головой. Ама Райна не имела привычки объяснять свои действия кому бы то ни было. Даже Каланде.
– Ну… хорошо. – Ю встал, вытер руки о штаны. – Иди за мной.
Он был мне симпатичен, этот сутуловатый, длинный как шест, очень серьезный пар е нек. Сверстников из замка он сторонился, должно быть сч и тал их грубиянами и зазнайками, а может, просто побаивался. Я же была г о да на два его старше, и кроме того, парня впечатлила моя монастырская гр а мотность и знахарские познания в области ботаники.
Вдоль беленой стены были расставлены кадки с заморскими растениями. Я признала лавр и лимон, распознала розовые кисти и перистую листву акациевого дерева, дающего це н ную камедь. Припомнив вышитый п о кров на алтаре нивенитского монастыря, догадалась, что вот этот запутанный, цветущий фантастическими звездами клубок и есть знаменитый стр а стоцвет.
Последним в ряду стоял пышный куст с большими грубоватыми л и стьями. На нем еще сохранилось несколько поздних цветов – крупных белых воронок с острыми защипами на краях.
– Оу! – поразилась я. – Да это же дурман! Ничего себе дерево вымах а ло!
– Датура – южная родственница известному тебе дурману, – заявил Ю, любовно пр и поднимая тяжелую ветку. – И силы у нее побольше, чем у него. Конечно, у нас она не столь сильна, как если бы выросла у себя на родине. Плодики еще зеленые, видишь?
– Вижу. Но госпожа Райнара велела принести семена этого года.
– Бери, сколько требуется, – он прикусил губу, но все-таки не удержался и добавил: – Только поосторожней и руки потом вымой.
– Конечно, Ю.
Я сорвала не больше десятка зеленых коробочек, но и тех, мне казалось, было сли ш ком много. Но Ама Райна велела – и ей, должно быть, ви д нее. Она у нас эхисера, магичка… но об этом я не скажу даже Левкое, не то что этому смешному пареньку…)
Я подняла голову, глядя на сидевшего напротив человека. Он уже давно молчал, хм у рился своим мыслям и ковырял ногтем какие-то пятна на столе. Только теперь мои глаза ув и дели в сухом костистом лице его мягкие черты ушедшей юности. Только теперь увидели мои глаза, что эти слабые редковатые волосы когда-то были легкой, разлетающейся на ветру п е пельно-русой копной, а ныне стали седыми больше чем на половину. Теперь увид е ли мои глаза что этот высокий, узкий, в залысинах и тонких морщинках лоб когда-то скрывался под пушистой челкой. Что блеклый, крепко сжатый рот двадцать лет назад был широким улы б чивым ртом подростка, постоянно шелушащимся, от того что Ю имел вредную привычку объедать губы…
Лекарь ощутил мой взгляд и поднял глаза. Выцветшие усталые глаза, когда-то бывшие необыкновенного летнего густо-голубого цвета, цвета ц и кория.
– Ю, – у меня перехватило горло, пришлось откашляться. – Ю. Не могу врать. Тебе – не могу…
– Зачем же врать? – сразу откликнулся он. – Зачем, Леста Омела?
– Не знаю… мне казалось, так безопаснее.
Он ничего на это не ответил, глядя мне в лицо и улыбаясь бледными губами. Я под у мала: почему он не щурится, чтобы разглядеть, я же довольно далеко сижу, а зрение у него и в молодости было не ахти… Молчание зат я гивалось. Потом Ю перевел дыхание и сказал:
– Ты вернулась.
– Да.
– Зачем?
– Я не хотела возвращаться. Меня не спрашивали.
Он, наконец, отвел глаза. Опять долгая пауза. Потом:
– Не могу сказать… что я очень рад.
Я покачала головой:
– Ты придаешь слишком большое значение моему возвращению, Ю. Я вернулась не с того света. Я вернулась с той стороны.
– Есть разница?
– Огромная. Смотри. – Я подняла руку, и тень ее косо упала на бумаги и раскрытые книги. – Мертвецы не отбрасывают тени, не так ли? Я из плоти и крови, можешь потрогать.
– Я тебя уже трогал.
Он не захотел лишний раз ко мне прикоснуться, и меня это отчего-то задело. Все-таки что-то не так, да, Ютер? Ты чувствуешь то же, что и дурачок Кайн? Чуждость? Холод? Я п о далась вперед, навалившись грудью на стол:
– Ты ведь слышал сказки о Волшебном Народе, Ю?
– Дролери? Я всегда считал, что это только сказки. Ты хочешь ск а зать…
– Дролери… Ну, пусть будут дролери. Все эти годы я провела там, с ними. На той стороне. Меня спасли и мне помогли. И вернули домой. Дв а дцать лет спустя.
– Двадцать четыре. – Он опять слабо улыбнулся. – Ты ничуть не изм е нилась, Леста…
– Внешне – может быть. А внутри, скорее всего, изменилась. Я не спала, Ю, я жила, хоть и не здесь. Для меня время промчалось быстрее. Сказать по правде, я не могу подсч и тать, сколько лет прошло для меня…
А может – месяцев? Может, вообще – дней? У меня не было никаких ориентиров, я не следила за календарем. Что меньше всего интересовало м е ня там – так это время…
Я не вдавалась в подробности своего прибытия на ту сторону. В таком куцем излож е нии моя история почему-то выглядела убедительней. "М е ня спасли и мне помогли". Словно кому-то из обитателей Сумерек было дело до тонущей в Нержеле девчонки.
Ю поверил, это было видно по его лицу. Наверное, ему легче было поверить, чем не поверить. Легче считать меня живой, чем мертвой. Мне на счастье.
Он нервно куснул губы:
– Значит, никакой Ракиты не было?
– Не было.
– И в Амалере ты уже…
– Чуть больше недели.
– А что за свирель ты здесь искала?
– Про свирель все – чистая правда. Это артефакт с той стороны. Я сегодня потеряла ее… то есть, это было уже вчера. То ли выронила в толпе, то ли украли… Я слышала ее… она где-то здесь. Лучше бы Найгерт в благ о дарность вместо денег велел ее разыскать!
– Королевская благодарность – не деньги, Леста, – резко осадил меня Ю. – Королевская благодарность – это то, что он отпустил тебя. Не отдал т е бя Кадору, не отдал церковникам, отпустил восвояси. Ты забралась не в дом какого-то купца или торговца рыбой. Ты забралась в Нагору. Ты была свидетелем, а может, участником преступления. И после этого тебя отпу с кают. Хорошо, что Кадор Диринг сейчас в отлучке, а то никакое заступничество принцессы тебя бы не спасло. Нарваро Найгерт соизволил тебе поверить, хотя ты бессовестно врала ему в глаза – вот это и есть истинная королевская благодарность.
Ютер выпрямился, глаза его засверкали. Экий натиск!
– Конечно, конечно. Трепещу и преклоняюсь. Это лишь в сказках бывает – "проси, ч е го пожелаешь"… Только свирельки у меня как не было, так и нет. Ю, ради старой дружбы, поищи свирель! Может, кто-то купил ее вч е ра у вора и привез сюда. Она вот такой длины, золотая, с резьбой…
– Не обещаю, что найду, но посмотрю. – Он помолчал, поцарапал ногтем стол, почесал переносицу. – Вот ты вернулась к нам, Леста. И что ты т е перь намереваешься делать?
– Просто жить.
Я, в порыве откровенности, наверное рассказала бы старому прият е лю и о волшебном гроте, и о мантикоре, будь при мне моя свирелька. Но без свирельки все эти чудеса перестали для меня существовать – стоит ли забивать ими голову королевскому лекарю? Когда найде т ся мое сокровище (ах и ах!), тогда и поговорим, а сейчас…
– Лучше бы тебе уехать, Леста. Найгерт недвусмысленно на это н а мекнул, а принцесса так прямо сказала.
– Найгерт намекнул?
– «Ютер, отвези ее в гостиницу или куда она скажет». Это его приказ. Я могу посадить тебя на корабль.
– Нет, – я упрямо опустила голову. – Если мне понадобится уехать, я уеду сама.
– Как знаешь. Но на глаза Дирингу тебе лучше не попадаться. Он тебя узнает.
– Дирингу? Я не помню его. Нет, не помню.
– Зато тебя многие помнят. Кадор Диринг точно помнит. Брата его так и не нашли. К о ролева тогда вернулась, а Стел – нет.
– Стел?
– Стел Диринг, телохранитель молодой королевы. Помнишь?
(…- Стань прямо, – велел молодой рыцарь, сурово хмурясь. – Руки покажи. Ты воровка!
– Стел, тонто, но! – крикнула Каланда, выламываясь из кустов.
Рыцарь глянул на нее, залился краской, повернулся и отбежал на несколько шагов.
– Эхто эх ми араньика, – кричала Каланда, потрясая кулаком. – Стел!)
– Да… – пробормотала я, – был такой… А что с ним случилось?
– Это тебя надо спросить.
– Но я не знаю… Я не помню, Ю! Я ничего не помню!
– Так ничего и не помнишь?
Я горестно помотала головой.
– Хорошо же тебе память отшибло. Если до сих пор не вспомнила.
– Да. Отшибло. Я и тебя не сразу узнала. Позавчера ходила на наш хутор… Кустовый Кут… От него только яма осталась. Все заросло.
– Хутор сожгли, – жестко сказал Ю. – Вместе со старухой.
– Что? – мне показалось, я ослышалась.
– Сожгли хутор, – раздельно проговорил Ютер. – И старуху твою с о жгли.
– Левкою сожгли вместе с домом?!
Я тупо моргала, не в силах осознать. Быть того не может. Левкою-то за что?
– Увы. Так говорили, хотя сам я этого не видел, конечно. Однако я знаю, что это было сделано не по приказу старого короля, и Толстый Минго тут вроде как ни при чем. Это мес т ный самосуд. Но дело замяли, ни виновников, ни зачинщиков не нашли. Списали на случа й ность – мол, само заг о релось.
– Какая случайность? Ты что? И в Лещинке и в Торной Ходи Левкою знали и любили. Она там половину народа в руки приняла, другую полов и ну от болячек выхаживала…
– Угу. Только когда королева пропала, кому-то из селян пришло в голову у бабки тв о ей на хуторе поискать. Вот и поискали.
– Но там же не было Каланды. Или была?
– Не было. Там была упрямая старуха с кочергой. Впрочем, я уже сочиняю. Не знаю, что там было. Сожги хутор, и весь сказ.
Пауза. Я закусила губу, чувствуя, как веки наливаются горячей тяж е стью.
– Сволочи… Сволочи бессердечные. Если бы узнать, кто…
– И что бы ты тогда сделала?
– Голыми руками…
Ютер хмыкнул. Покачал головой.
– Ну, ну. Одну такую сволочь бессердечную топили в реке. Как ни странно, помогло. Хотя, если бы меня спросили, я бы сказал, что не приве т ствую продолжение сей практики. Чудо единично. Да и Толстого Минго с нами больше нет.
– Толстый Минго – это кто?
– Ну как – кто? Архипастырь ордена перрогвардов, Псов Сторожевых. Лет эдак… если не ошибаюсь, лет тринадцать назад Толстый Минго преставился, а преемник его сейчас – сэн Терен Гройн из Холодного Камня.
– Погоди, погоди… Минго, говоришь… Минго Гордо! Как же! Это он меня судил и допрашивал, и велел испытать водою. Только он архипастырем тогда не был. Он этим был… как его… слово такое заковыристое… короче, помощником у старого епископа он был… Его Каланда с собой привезла, из Андалана, разве нет?
– Ну, кто кого с собой привез – это отдельный вопрос, – Ю покачал головой. – Примас покойный в охрану королевской невесте собственного гвардейца отжалел, кальсаберита, не абы что. Сперва Толстый Минго коадьютером был при старом Ганоре. А потом расцвел пышным цветом. Твое дело у него первым было. Он тогда отличился, он ведь, считай, чудо сотворил. Примас как раз после этого расследования прислал ему назначение и архипасты р ский жезл. А кальсаберит на радостях новый орден организовал. Теперь у нас тут собстве н ные Сторожевые Псы завелись, такой геморрой. Монахи при мечах. В том самом Холодном Камне и сидят теперь.
– Какое такое чудо?
– Королеву вернул – вот какое. Из колдовского плена, считай, вызв о лил.
– Погоди, Ю. Ты что, правда считаешь, что я Каланду похитила и к у да-то упекла?
Пауза. Незнакомый мужчина, которого я называла детским именем своего старого дружка, молчал, кусал губы и разглядывал свои сплетенные пальцы. Потом вздохнул и спр о сил:
– А что еще мне остается думать? У тебя был зуб на королеву и все про это знали.
– Зуб на королеву? – я напрягла память, но тщетно. Я когда-то злилась на Каланду? Бред… Такого никак не могло произойти. Она для меня почти божеством была. Высшим с у щес т вом…
Ютер покачал головой:
– Я не знаю, что там между вами произошло. Ты мне не докладывалась, королева тем более.
– А что все знали-то?
– И этого не помнишь? Королева с тобой поигралась и бросила. Ты пыталась с ней встретиться, но в замок тебя не пускали. Пару раз даже плеткой вытянули, когда ты лош а дям под ноги полезла. Когда я пришел к тебе на хутор, ты мне там устроила истерику с криком и слез а ми…
– Я устроила истерику?..
Вот это да… Вот это новости… Проклятье, не помню! Ничего не помню!
– Ты, кто же еще… Я тоже как дурак расклеился, размяк, пообещал тебе, что буду сл е дить за ними…
– За кем?
– За Каландой и этой ее дуэньей, госпожой Райнарой. Следить и ра с сказывать, что они делают. И ведь следил, как дурак, и как дурак бегал к тебе рассказывать! А в один прекра с ный день пришел, рассказал, а ты словно с цепи сорвалась. Вскочила и унеслась куда-то в ночь. Я тебя подождал, п о дождал, а наутро твоя бабка меня вытолкала. Я вернулся в замок и узнал, что принцесса пропала. Ну и что я после этого должен был подумать, скажи пожалу й ста?
Я сидела ошарашенная. Экие страсти… Я, конечно, любила Каланду, но не до такой же степени, чтобы разобидеться на невнимание и прирезать ее где-то темной ночью… Нет, погодите, она же вернулась, значит я ее не резала. Значит, я сделала что-то другое. Вот ведь… я и не предполагала, что во мне кроется такой темперамент…
Ладно, поразмышляем об этом после, а сейчас надо узнать как можно больше, если уж мне попался словоохотливый рассказчик. И к тому же пра к тически прямой свидетель всего произошедшего.
– Но ведь королева вернулась?
– Вернулась, – согласился Ю. – Через три дня. Рано утром к берегу пристала лодочка и из нее вышла королева. Очевидцами была целая пр о пасть народу, потому что в порту в этот день как раз освящали новые кора б ли. Стоял такой густой туман, что воды совсем не было видно. Сначала никто не обратил на лодку внимания, думали, это рыбаки с ночи возвращ а ются.
– Ты сам-то видел это?
– Я там был, но, как всегда, все прозевал, – Ю невесело усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96