Казалось, его глаза оценивают, безопасно ли есть Гриффина.
Внезапно песик повел носом и оскалился. Без дальнейших предисловий он затрусил прочь.
Гриффин хрипло хохотнул. Он еще не мясо.
– Гриффин! Гриффин! Вы меня слышите?
Картер, пригвожденный всего в нескольких футах слева, смотрел на Гриффина. Мистериозо снова возился с распределительным щитом.
Картер зашептал:
– Вы можете встать? У вас есть второй пистолет? Можете ли вы вытащить из доски этот нож?
Ответ на все три вопроса был отрицательный. Однако Гриффин и впрямь чувствовал себя немного сильнее.
– Гриффин, – зашипел Картер, – подползите к клетке. Выдерните задвижку. Она у пола.
Мистериозо повернулся к клетке. Однако Малыш забился в дальний конец и повернулся к нему спиной. Неинтересно бить током льва, не видя его морды.
– Ну же, Малыш. Иди сюда.
– Гриффин, выпустите льва, – прошептал Картер, отвернувшись от Мистериозо и так тихо, что Гриффин едва его слышал.
Раненый выпустит льва. По слову президентского убийцы. Гриффин взглянул на Картера со всем презрением, на какое у него хватило сил.
Картер посмотрел на клетку, потом – с мольбой – на Гриффина.
– Я сознаюсь в убийстве президента. Выпустите льва.
* * *
Мистериозо сунул руку в клетку и указал на печеную картофелину, надкушенную всего раз или два.
– Еда, Малыш. Еда.
Совсем рядом кто-то коротко тявкнул, потом приглушенно заскулил.
– Где ты, мой маленький? – встревоженно спросил Мистериозо. Это не походило на радостный лай Красавчика. Звук был какой-то странный.
Мистериозо оглядел ящики и десятки других мест, где мог затеряться Красавчик, потом снова на клетку. Цепочка крошечных кровавых следов вела к ящику возле нее, потом в саму клетку, к картофелине. Укус на ней тоже был совсем крошечный.
– Мой маленький? – с растущим страхом позвал Мистериозо.
Малыш медленно повернулся. Львы не умеют улыбаться, но казалось, что он улыбается, приоткрыв пасть и показывая, какая замечательная клетка для Красавчика получилась из его клыков. Песик был живой и часто дышал.
– Нет! – Мистериозо уронил провод. – Нет! Нет! – Он замахал руками, как будто сдается. Малыш сел, словно сфинкс, и оскалился, показывая зубы и песика за ними.
Они замерли. Мистериозо боялся сдвинуться, чтобы не испугать льва. Наконец, по вдохновению, он свел ладоши и хлопнул. Малыш принялся жевать.
Мистериозо завопил. Колени его подломились, он рухнул лицом на сцену. Из его горла вырвался новый душераздирающий вопль.
Картер на мгновение перестал молотить наручником о трубу, тем более что это всё равно не помогало. Он видел, как Малыш жует, слышал вопли Мистериозо и понял, что произошло. Картер любил своих животных и, наверное, мог бы пожалеть Мистериозо, как в свое время после «Шантажа», однако сегодня жалости не было. «Хорошо», – подумал он и перенес внимание на пригвожденную ладонь. Она уже казалась не частью тела, а деревянной веселкой, которую кто-то привязал ему к запястью.
* * *
Над сценой Феба пыталась сориентироваться. Кресло взлетело, как выпущенное из пушки, и остановилось. Она сидела, сжимая деревянные подлокотники, и прислушивалась к голосам снизу.
Феба слышала, как Мистериозо спросил про льва и Картер хлопнул в ладоши. Она напрягала слух, пытаясь понять, что вокруг. В детстве, еще зрячей, она умела слышать предметы: вставала с постели с закрытыми глазами и знала, где стены, а где шкаф.
Когда Феба ослепла, выяснилось, что почти все ее товарищи по несчастью в детстве чувствовали расстояния, однако они напрасно пытались эту способность использовать – ничего не получалось. Правда, были счастливчики, которые могли гулять вдоль озера Мерритт. Феба отчаянно им завидовала. Сама она в незнакомой обстановке двигалась на ощупь, поэтому сейчас, над сценой, принялась шарить носками туфель.
Кресло может висеть в пустоте, на проволоке. И впрямь, под ногами была пустота. Через подлокотники в руках отдавалась легкая дрожь. Феба повела ногами. Они коснулись чего-то твердого.
Феба сняла туфли и положила их на колени. Стянула чулки и затолкала в туфли. Босыми ступнями нащупала край чего-то – судя по всему, деревянной платформы. Если Картер может сохранять спокойствие, справится и она. Надо в это верить. Феба приподнялась в кресле и переступила на платформу, потом опустилась на колени и принялась ощупывать руками. Хорошо, что она не шагнула шире: это была не платформа, просто доска восемнадцать дюймов шириной.
Феба оставила туфли позади, подоткнула платье под пояс и очень медленно поползла вперед, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Когда Картер заорал: – «Никогда не путай смелость с наглостью», она ухмыльнулась. Он – боец!
Доска закончилась, и Феба, убедившись, что выбралась на широкую огороженную платформу, встала. Он чувствовала запах бензина и выхлопных газов, потом руки нащупали резину и металл. Теперь Феба точно знала, что перед ней. Внизу Мистериозо кричал:
– Где ты, мой маленький?
Феба провела руками по мотоциклу, придумывая, что можно обратить в оружие. Фара, руль, седло, двигатель, шины. Где корзины? Пустые. Почему мотоциклы не снабжают автоматами и огнеметами?
Мистериозо вопил. Он близко. Насколько близко?
Если удастся завести мотоцикл и подкатить к краю платформы, можно сбросить его на Мистериозо.
Безумная мысль. Невозможно сбросить мотоцикл с платформы на конкретного человека. Однако ничего другого в голову не приходило. Сцепление она отыскала быстро. Осталось найти краник подачи бензина и стартер.
Мистериозо стоял перед клеткой. Картер смотрел на него, не переставая думать про свою руку, которая по-прежнему казалась деревянной. В голову пришла мысль, как можно освободиться – настолько ужасная, что Картер немедленно ее прогнал. Малыш в клетке еще иногда пожевывал. Мистериозо поднял провод. Картер тряхнул головой, как будто это чем-то может помочь.
– Не смейте!
Мистериозо обернулся только на мгновение и с боевым кличем прижал провод к прутьям. Малыш перестал жевать и принялся умываться, облизывая переднюю лапу. Мистериозо завопил и замолотил проводом по клетке, однако она была не заземлена, и ток не шел.
Мистериозо бросил провод. Он заметил движение по другую сторону клетки и, обойдя ее, увидел Гриффина. Агент лежал на боку, выбросив вперед скованные руки, словно ныряльщик в полете. Мистериозо вытащил пистолет и прицелился, потом замер. Гриффин что-то держал в руке. Крюк.
Мистериозо развернулся стремительно, и всё же с недостаточной быстротой: Малыш в прыжке распахнул дверцу и сбил его с ног.
Когда Малыш выскочил из клетки, Картер издал подбадривающий возглас. Над сценой Феба, стоя на мотоцикле верхом, нащупала ногой стартер. Слегка надавила. Рокот, звук чего-то вращающегося. Но больше ничего.
Каким-то чудом Мистериозо не выронил пистолет. Он приподнялся на локте, выискивая глазами Малыша, но тот напрыгнул сзади. Когтистая лапа размером со сковородку придавила Мистериозо лицо. Пистолет с грохотом отлетел в сторону. Малыш оскалился и лапами наступил Мистериозо на грудь.
Феба со всей силы ударила по стартеру. Мотор ожил, чихнул, и тут залило свечи. Грянул выхлоп.
Малыш упал.
Картер смотрел, не веря своим глазам. Только что разъяренный лев готов был растерзать врага, и вот он уже лежит, как мертвый, и враг спасен. Первым движением Картера было хлопнуть в ладоши, чего он, разумеется, не мог. Дрожа от адреналина, Мистериозо боком отполз в сторону. Лев лежал, закрыв глаза, брюхо его мерно вздымалось и опадало.
Мистериозо сел. Ощупал себя, нашел глубокие царапины, но руки и ноги были целы. Он рассмеялся. К эспаньолке прилипли клочья собачьей шерсти.
Мистериозо взглянул на Картера, потом поднял голову на звук работающего двигателя. Картер снова напрягся, пытаясь выдернуть нож. Враг медленно двинулся вперед, глядя наверх из-под руки.
Феба почти ничего не слышала за ревом мотора. Кто-то обращался к ней.
– Можете спускаться, Феба, – крикнул Мистериозо. – Я вас не трону.
Она вскипела: он говорит с ней, как с маленькой. Это навело на мысль: для начала прикинуться идиоткой.
– Встаньте так, чтобы я могла вас видеть.
– Видеть?
Картер завопил: «Эй!». Он не разбирал слов, но сама мысль, что Феба говорит с Мистериозо, приводила его в ужас.
– Видеть? – Мистериозо тряхнул головой. – И как же, скажите на милость, вы можете меня увидеть?
– Это жестоко. – Феба думала: «Пожалуйста, поверьте, что я – дурочка».
– Приношу извинения.
По голосу Феба слышала, что он ходит кругами под платформой: выискивает, где можно взобраться наверх, или высматривает ее силуэт. Даже отсюда она различала запах дешевого одеколона.
– Просто встаньте перед платформой.
– Как вам удалось завести мотоцикл?
– Пожалуйста, я очень напугана и должна понять, можно ли вам верить.
Мистериозо сделал шаг и остановился. Встать перед работающим мотоциклом? Ну уж нет. Он остановился слева от платформы и сложил руки на груди.
– Я стою здесь.
– Где?
– Здесь.
Он запрокинул голову.
Феба, держа в руке бензиновый шланг, тщательно прицелилась на голос и опорожнила на Мистериозо полный четырнадцатилитровый бак. Первая порция пришлась ему в лицо, остальное – на плечи и на голову.
Феба выключила мотор. Отплевываясь, Мистериозо попятился назад. Феба прислушалась, не зная, можно ли радоваться.
Теперь, когда мотор смолк, она слышала, что Картер выкрикивает ее имя.
– Я облила его бензином! – крикнула она. – Видишь его?
– Да! – отвечал Картер. – Молодец! – Однако он не хотел говорить, что пришпилен к доске, как жук на булавке. Кто-то быстро карабкался по лестнице на дальней стене.
– Феба, выбирайся с платформы. По веревочной лестнице.
Сказав это, Картер замолчал. Покуда он стоит здесь, проку от него никакого. А стоит он потому, что привык рассчитывать на магию. Как освобождается фокусник? У него должен быть приемчик. Или помощник. Малыш будет лежать, пока Картер не хлопнет. Гриффин без сознания или хуже. Фокусник может использовать смекалку, природные силы, оптику, физику, свое тело, натренированное на то, чтобы совершать почти невозможное. Но Картер больше не фокусник.
Надо сделать нечто ужасное. Он начал абстрагироваться, думая в холодных анатомических терминах. Мистериозо всадил нож вертикально, между средним и указательным пальцами, прямо в зону первой межкостной мышцы. Пястные кости, вероятно, рассечены. Его рука – сложная система рычагов и блоков, чьи отточенные движения помогали Картеру сохранять внутренний мир. С ними придется попрощаться.
Он оторвал обе ноги от пола. Прижал колени к животу. Сумел согнуть руку в локти и повиснуть на какое-то мгновение. Из ладони снова потекла кровь: ему удалось собственным весом расширить рану на четверть дюйма, на полдюйма. Мало. Картер рванулся что было мочи, чувствуя, как по руке распространяется дикая, неумолимая боль. Он спрыгнул на пол.
Теперь, когда рука повисла, боль вернулась с новой силой. Он и не знал, каким счастьем было прежнее онемение. Смотреть на нее Картер не мог. Он пальцами левой руки провел по правой и убедился, что действительно рассек ладонь от середины до пальцев, которые теперь болтались, как чужие. В кармане лежал бежевый шелковый платок. Картер перевязал им руку, и платок тут же превратился в карту неведомого мира: алые океаны заливали белые материки. Машинально сунул левую руку в правый рукав, вытащил проволоку, вставил ее в отверстие, и наручники упали на пол.
Попробовал выдернуть нож из декорации, но тот не поддавался. Наверху Мистериозо перепрыгнул с лестницы на египетскую декорацию и пошел по ней.
Стол с бутафорией. Спичек нет. Самовоспламеняющихся свеч тоже. Альберт все израсходовал на представлении. Альберт такой пироман.
Картер ощупал карманы. Пиротехническая бумага – три листа, которые он забрал у Альберта. Они вспыхивают от трения и дают меньше огня, чем спичечная головка. Эффектная вспышка, больше ничего. Альберт жонглировал факелами, и бумага не воспламенилась – она практически бесполезна. Пистолеты для ловли пуль – где они?
Картер поднял голову: Мистериозо по паучьи карабкался вверх. Фебы видно не было, оставалось надеяться, что она спряталась. Картер вернулся на середину сцены, куда Мистериозо положил пистолеты. Прожекторы ярко освещали черный пол, но пистолетов не было. Ах да, Гриффин отпихнул их ногой. Над головой послышались шаги: чьи-то легкие и чьи-то тяжелые. Истекающий кровью, с изувеченной рукой, вооруженный тремя листами пиротехнической бумаги, Картер ринулся наверх, где ждало его последнее сражение.
Вернее, хотел ринуться, но в итоге лишь описал большой круг. Мысли путались. Взобраться по веревочной лестнице, когда работает лишь одна рука? Есть подъемник, но он стоит у самого верхнего переходного мостика.
Картер поглядел наверх. Несколько уровней переходных мостиков и колосников пересекались, как ветки деревьев. Еще были карнизы, на которых закреплены прожекторы. Над сценой висели статуи из египетской иллюзии. Блестящие, золоченые, тяжеленные.
Веревочная лестница, которую отыскала Феба, вела наверх, на металлическую платформу. Она двинулась вперед, держась за перила и ловя малейшую вибрацию. Металл холодил босые ступни. Внизу глухо поплескивала вода. Значит, она над бассейном. Можно ли этим воспользоваться?
Грохот ботинок по металлу. Запах бензина, совсем близко. Феба вцепилась в перила. Она была в сорока футах над сценой.
– Я безоружна, – тихо выговорила она.
– Отлично, – сказал Мистериозо и занес кулак. Но тут послышался шум: статуя Рамзеса скользила на тросе вниз, и Мистериозо повернул голову, ожидая, что она грохнется на сцену.
Все двигалось одновременно, словно фигуры в башенных часах: Мистериозо поглядел вниз, на сцену, а Чарльз Картер на «фэрбенксе» взлетел наверх. Мистериозо шагнул к Фебе, и она с криком упала на мостки. Мистериозо вцепился в поручень: если Картер попытается его сбросить, они упадут вместе. Картер раскачнулся на веревке, прыгнул на мостки с другой стороны перил, обхватил Мистериозо борцовской хваткой – одной рукой под мышку, другой за шею – и собственным весом перетащил его через перила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71