Заканчивается схема вселенской современной бифуркацией (с «невероятной» эндогенной траекторией постпланового прорыва, или краха) в сочетании с мыслью Б.Ф.Поршнева в части странной «кабалистики», что лишь с «пятеркой» (или еще с «шестеркой» нашего «смутного времени») из топологии возникает уже «метрическое» целочисленное социальное счисление (а за ним и все прочее, «дроби», «непрерывные величины», «алгебра» и т.д.). Еще такой момент. Коль скоро главное в восхождении не статические состояния, а «коренные преобразования» (Библер), т.е. сами бифуркации и революции, то не совсем точно применять и статические единицы («античность», «средневековье»). Несколько точней говорить о неких необратимых «пост-». Ведь результатами преодоления, скажем, рабства мы пользуемся и сегодня; все и ежедневно. То же «средневековье» кануло в Лету, но некоторая обретенная им прибавка стала уже непреходящей. Хотя все это как раз и потребует тщательных пояснений.
(5) постплан
(4) посткапитализм
(3) постфеодальность (0,1)
(2) пострабство (0,1)
(1) постпервобытность
восточность
Первая, пройденная, бифуркация (0,1) означает - то ли состоятся общества, то ли люди себя уничтожат. Обошлось. В результате преодоления первобытности образовалась сама возможность эндогенного развития и некая, здесь еще не проясненная, восточность. Последняя, или нынешняя, зреющая, бифуркация<…>означает - то ли состоится человечество, то ли народы себя уничтожат» (Цит. изд. т.4. с.436-437).
Что касается восточности, то А.С. Шушарин посвятил ей специальный параграф, противопоставляя порой весьма предвзято и искусственно западничеству. Завершает он эту тему следующей оговоркой, видимо, осознавая, что многообразие свойственно не только Западу и Востоку, но и всем этническим и вообще социальным образованиям, которые имели место в истории человечества: «Сведение незападности к восточности (азийности), строго говоря, неправомерно, ибо и западность весьма различной бывает, а уж незападность - тем более. Мусульманство, к примеру, в чем-то близко именно западности. Весьма различны, даже по-крупному, конфуцианство, индуизм, латиноамериканство, африканство. Далеко не одинаковы вырабатывавшиеся исторически отношения с внешней природой. Совсем не тождественны многорасовость, многоэтничность, многоязычность, многоконфессиональность, многонациональность и др. Все это со временем предстоит различать и изучать. Мы же пока делаем акцент на ключевом аспекте предельно обобщенно понимаемой восточности (азийности) как в течение тысячелетий типологически незападной локальной поликультурации» (Цит. изд. т.4. с.453).
. Относительно характеристики т.н. ступеней гуманизации, обозначаемых через «пост-», то он опирается на свою т.н. «градацию», во всю критикуя «экономизм». Например, в отношении феодализма он самоуверенно заметил, что эта формация «…для экономизма действительно в принципе нераскусываемый орешек» (Цит. изд. т.4. с.454). Зато А.С.Шушарин, закрывая глаза на крепостничество, эксплуатацию феодалами крестьян и ремесленников, писал об эндогенном обобществлении работников территориализацией (натурализацией) производства, которое, по его мнению, «…выразилось в принципах христианства (менее «чисто» - ранее в буддизме, позднее и более адаптивно - в мусульманстве, а вообще во всех монотеистических «уклонах»)» (Цит. изд. т.4. с.455). Уже сама связка т.н. «территоризации и натурализации» с принципами христианства и других религий представляется, мягко говоря, весьма сомнительной. Или как Вам нравится следующая цитата: «…Ю.А.Шрейдер приводит «остроумную идею» М.К.Петрова о том, «что университетское образование было порождено безбрачием западного духовенства, ибо из-за этого они не могли передавать профессиональные знания через семью детям» (Цит. изд. т.4. с.457)? Пронзительно глубокая мысль М.К.Петрова подхвачена не только неким Ю.А.Шрейдером, но и самим гуру - А.С.Шушариным. Безбрачие породило университеты! Вот где образец научного подхода к феноменам средневековья, не то что у марксистского экономизма, который связывал просвещение с развитием производительных сил и вообще всего потенциала воспроизводства общества. Свои рассуждения о всеобщем (?) образовании при феодализме («все вовлекаются в образование») А.С.Шушарин завершает следующей бесподобной фразой: «…необратимое завоевание (образование) в исторической форме отнюдь не исчезает, но превращается в «духовное животное царство» (Цит. изд. т.4. с.457-458).
Переходя к очередному «пост-» - капитализму, А.С.Шушарин выдал очередной перл свой полилогии: «Капитализм обобществляет «иррациональное» пространство производства более высокой, но логически самой простой диспозитивно безадресной товаризацией, дихотомической доминирующей формой собственности (теперь уже наконец на видимые экономистам средства производства» (Цит. изд. т.4. с.458). Подумать только, сколько времени понадобилось ему, чтобы признать за экономистами способность различать средства производства, причем в такой необычной среде, в которой господствует «безадресная товаризация» и совершается процесс обобществления «иррационального» пространства производства. У капиталистов - владельцев средств производства, посредством которых они намерены эксплуатировать рабочих, предстоит нелегкая задача - осуществить превращение иррационального пространства в рациональное. А если говорить конкретнее, то речь идет о превращении «насквозь иррационального поэтического по форме образа мира» в нечто вполне рациональное, «…разобожествление формальной рациональностью, не имеющей ничего общего с рациональностью содержательно-смысловой, этической…» по М. Веберу. «В общем получается, что новый рационализм, - писал А.С.Шушарин, - понятный в смысле целеориентации «независимого индивида», в своей совокупности в отношении старого (точнее, старой мифологической оболочки) характеризуется чаще как нечто отрицательное, а сам по себе есть нечто рассыпанное, «энциклопедическое» как экстенсивно полное, изобильное, всеохватное, но и совершенно разорванное, эклектичное» (Цит. изд. т.4. с.459). Пожалуй, на этом следует поставить точку в цитировании, ибо просто жаль драгоценного времени читателя.
И в завершение восхождения по ступеням гуманизации мы с помощью А.С.Шушарина добираемся до посткапитализма, то бишь социализма. В этом пункте наш поводырь должен был непременно сказать что-нибудь о марксизме, что он и сделал. Читаем: «Марксизм, большевизм, коммунизм, столь ненавистные с позиции коммерческой и неоколониальной идеологии, и суть первый шаг попытки материального вступления человечества в подлинную сферу разума. Пусть и попытки, быстро споткнувшейся. Гуманистическая ипостась общечеловечности и состоит теперь в апелляции к разуму народа выразителями самого же народа, (научно)-идеологическим профессионализмом и интеллигенцией посредством «права», «восточности», «образования», «опыта», научного знания, всегда, конечно, исторически ограниченного, но способного по природе познания к нескончаемому восхождению, к логически преемственному и революционному развитию» (Цит. изд. т.4. с.476). Сказано, в общем-то неплохо.
На этом я комментарии четвертого тома, пожалуй, и закончу, ибо нет никакого смысла воспроизводить написанное А.С.Шушариным по поводу идеологической неразберихи в период «горбачевской перестройки».
5.Кризис современного мира
«...наука на то и наука, чтобы пустоту прикрыть высоким глубокомыслием».
А.Шушарин
В предисловии к пятому тому А.С.Шушарин писал: «…в теоретическом отношении все основное уже было так или иначе сказано во всем предыдущем материале эскиза. Потому в анализе кризиса, как все в том же движении «от абстрактного к конкретному», все это уже поневоле повторяемое теоретическое разве что будет, так сказать, сдобрено подробностями. А их, надо полагать, немало» (Цит. изд. т.5. с.6).
27-ую главу А.С.Шушарин начинает с определения понятия «современность». Он считал, что «современность» - это полиструктура, но только вместе с начавшимся процессом ее бифуркационной переполиструктуризации» (Цит. изд. т.5. с.8).
Начало современности А.С.Шушарин связывает не с процессами в экономической сфере, а с процессами, происходящими в надстройке. Читаем: «Далее, пропуская весь эндогенез, экзогенез (культурные дивергенции), имперские укрупнения форм, колонизации и пр., фиксируем, что начала глобализации мира (а следовательно, и «современности») приходятся примерно на середину прошлого века. Конечно, в становлении современного мироустройства, как иногда полагают, можно увидеть и предваряющие события: Вестфальский мир (1648), по сути отодвинувший религиозный признак (католики и протестанты) различия европейских государств, филадельфийскую Декларацию независимости США (1776), Великую французскую революцию, после которой, в 1793 г., по словам Р.Р.Пальмера, «войны между королями прекратились, и начались войны между народами». Возможны и другие событийные и содержательные трактовки начал современности. Так, И.Валлерстайн начинает отсчет современности (мир-системы) с итогов Великих географических открытий, с начала всемирной торговли, с 1450 г. (не знаю, с каким конкретным событием связан этот год). Но все же в любом случае неустойчивость эгокультурности из локально-цепного и регионального именно к концу второго тысячелетия стала приобретать уже свой «окончательный» и критический всемирный характер» (Цит. изд. т.5. с.9). Итак, в основе всего, по мнению А.С.Шушарина, лежит эгокультурность, а не экономические процессы.
«В самой непосредственной форме, - писал А.С.Шушарин, - объективными началами «современности» является начало НТР, а в кризисе социализма, как часто считают, еще «мощный идеологический удар», нанесенный Н.С.Хрущевым в 1956 г. на XX съезде КПСС (А.П.Филимонов), или, как принято говорить, начала «реформирований»: в Венгрии - примерно 1970 г.; в Китае - 1978 г.; польская «Солидарность» - начало 80-х гг. Наконец, самые видимые и по-своему фокусирующие на себе все прочее, так сказать, «окончательные начала» провала в неравновесное состояние - «перестройка» и начальный обвал в СССР, распад СССР и всего «соцлагеря» и пр., а равно явные фукуямовские признаки триумфа либерализма» (Цит. изд. т.5. с.10).
Далее А.С.Шушарин, оценив различного рода прогнозы, пришел к интересному заключению о траекториях предстоящей бифуркации: «…бифуркация имеет принципиально не прогнозируемый, а качественно иной характер. В частности, она включает возможность движения к неизвестному (к тому, «чего не было» - С.С.Хоружий), хотя и только одной из всех прочих, высшей траектории, восходяще преодолевающей отжившее и хаотизируемое неравновесное состояние.
Современный мир на переломе или «на переходе» (И.Валлерстайн). Это, похоже, так или иначе признается уже практически всеми. А для науки это означает только одно - начало вступления в бифуркацию, «конец эпохи равновесия» отчаянно сложного, гетерархического, материально сплетенного во всех плоскостях фазового пространства социума, пронизывающего все стороны бытия человечества от вселенских оснований до тихой книжной борьбы умов в кабинетах. Это и суть, прежде всего, вход (провал) в неравновесное состояние (само постоянно развивающееся) с полем возможных траекторий, тоже меняющихся по мере развития событий. Причем высшая, негэнтропийная (спасительная) траектория всегда служит и незримой, если угодно, «мистической» («невероятной») «высшей точкой зрения» на все прочее, на всю развивающуюся ситуацию, даже если дело кончится катастрофическим прекращением всяких «ситуаций» (Цит. изд. т.5. с.18).
В своей монографии «Мир на перекрестке четырех дорого. Прогноз судьбы человечества» я выдвинул идею о четырех вариантах бифуркации, один из которых - возникновение демократического социализма, а впоследствии - коммунизма. Вот это и есть, то чего еще не было.
Однако с чем совершенно невозможно с А.С.Шушариным согласиться, так это с его ошибочной исходной позицией, которую он в первых четырех томах выработал в рамках своей полилогии. Ниже следует изложение этой позиции, гвоздем (ядром) которой, является т.н. эгокультурность: «Нарастающая и быстро усиливающаяся гонка культур покоится на инфернальной почве эгокультурности (отношения, самый глубокий «базисный» срез мироустройства) с еще по сути досоциальной идеологией «архирелигиозного культурцентризма» в субъектно-политической форме безусловного примата «национальных» (или более переменчивых блочных) интересов. Но, строго говоря, не «национальные интересы», политики держав, блоков, ТНК и пр. определяют характер всех основных процессов, а полностью наоборот, в данном случае прежде всего самые глубокие экзогенные структуры (отношения) эгокультурности определяют еще «первобытный», но заходящий в предел самоуничтожения, все более аномальный тип нормальной борьбы и согласия культур (возни культур), как их все более безудержной гонки «войны всех против всех», а точнее, «каждого за себя», с «блочно-конфликтными» маневрами. «Генерализуя» мысль Б.Ф.Поршнева о критическом состоянии первобытности, можно сказать, что в современном мире ускоренно становится все теснее, но уже в смысле не межиндивидуального, а куда более могущественного, хотя пока в основном и латентного, межкультурного давления. А уж отсюда вытекают все стратегии, политики» (Цит. изд. т.5. с.21-22). Таким образом, по А.С.Шушарину, не социально-экономические факторы, а первобытные инстинкты агрессивности управляют процессами, происходящими в современном мире («рвение народов» к заведованию или, несколько точнее, отсутствие «плоти доверия» приближают к пониманию скрытно доминирующей эгокультурности<…>именно эгокультурность опосредованно и выступала во внешних формах «холодной войны», доминирующего противостояния двух систем, борьбы сверхдержав, блоков, гонки вооружений, в «горячих точках» и «горячих войнах» (число которых, напомню, в зависимости от способов оценки, составило за послевоенный период от 100 до 200).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71