Любопытно, как это организмы людей вообще могут существовать без использования каких-либо физически существующих продуктов? Но, видимо, могут, если об этом писал сам А.С.Шушарин. Гениям надо доверять.
Итак, чем же завершилось наше путешествие в мир А.С.Шушарина, где действует ортогональное «ячеистое» (технологическое) «разделение труда? А тем, что в этом мире «…объективными (обезличенными) агентами ячеистого разделения труда (как товаропроизводители в вещественно-продуктовом разделении труда) являются относительно обособленные коллективы людей, выполняющих все эти взаимосвязанные процессы в общественной форме функций. Базовым механизмом связи (как обмен в товарном производстве) является соисполнение функций, рассматриваемое пока как «горизонтальная» сеть функций этого функционального производства». Но это далеко еще не все. Оказывается в этом мире чистых «горизонтальных сетей функций этого самого функционального производства» одновременно происходят диаметрально противоположные по содержанию явления. Посудите сами: «…в этой сети никаких товаропроизводителей, никакого товара, никаких денег, никакого обмена и т.д. не существует». И это явление в полилогии, повторяю, называется пятым родовым идеальным типом в смысле намеков Вебера.
Вот такие феномены сопровождают «технологии» («функции») в системе «ячеистого разделения труда ортогонального типа». И они то и составляют, по всей вероятности, основу пятой «градации», которую А.С.Шушарин именует социализмом.
Однако это далеко еще не все, что происходит в мире полилогического социализма. Нам теперь придется познакомиться с понятием «человек» в социалистической «градации». В предыдущих «градациях», как следует из основ полилогии, с этим понятием происходили удивительные метаморфозы, о чем нам напомнил А.С.Шушарин в следующем абзаце: «В любом базовом взаимодействии никакого человека с его неисчерпаемой индивидуальностью как личности не существует; человек и существует здесь только в своем одном, «одномерном», гомогенном качестве участника (агента) рассматриваемого базового взаимодействия. Так, в социально-биологическом взаимодействии это организм, телесно-духовное существо («просто человек»), в демографическом базовом взаимодействии это гражданин (работник, специалист), в местном взаимодействии это земляк (сосед, житель), в вещественно-продуктовом взаимодействии это хорошо известный товаропроизводитель, выступающий во взаимодействиях в формах покупателя, продавца, носителя рабочей силы и т.д., т.е. как прекрасно известный «экономический человек» (Цит. изд. т.2. с.397). Все эти невероятные метаморфозы мы выше уже разбирали. Теперь нам предстоит выяснить, что означает понятие «человек» при социализме. Этому понятию А.С.Шушарин посвящает целый параграф.
Если очень кратко, то при социализме - это «функциональный, или плановый человек»<…>в функциональном взаимодействии человек выступает в своем качестве члена коллектива, или исполнителя (функциональная форма индивида), выполняющего вместе с другими исполнителями частичную функцию этого коллектива (в частности, и административную). Так что никого, кроме исполнителей функций, в их самых бесконечно разных качествах смежников (обеспечиваемых, обеспечивающих), руководителей, подчиненных и т.д., здесь нет» (Цит. изд. т.2. с.398). С учетом предыдущего анализа понятий «технология» и «функция», которых, как мы установили, в природе в физическом виде не существует, возникает закономерный вопрос - а существовал ли «функциональный, или плановый человек»? А если он физически не существовал, а был такой же абстракцией, как «телесно-духовное существо» в первобытном обществе, «гражданин» в рабовладельческом обществе, «земляк» при феодализме, «товаропроизводитель» при капитализме, то само собой возникает вопрос, а существовали ли в полилогическом социализме вообще коллективы «функциональной формы индивидов»?
Сделаем в этом месте небольшое «лирическое» отступление. Итак, А.С.Шушарин утверждает, что когда он выделяет лишь одну грань реального человека в социалистическом сообществе, абстрактно именуя ее «исполнителем функции» («функциональная форма индивида»), то само собой напрашивается вопрос - а разве в других формациях, то бишь «градациях», реальные люди, участвовавшие в производственной деятельности, не были исполнителями определенной функции? Ответ на этот вопрос очевиден - конечно же, были. Так почему эта грань реального производителя выделена основной, определяющей только у человека при социализме, а в других «градациях» надо было почему-то выделять какие-то другие грани - «телесно-духовное существо» в первобытном обществе, «гражданин» в рабовладельческом обществе, «земляк» при феодализме, «товаропроизводитель» при капитализме? Полагаю, что различия в выборе превалирующей грани понятия «человек» в той или иной формации понадобилось А.С.Шушарину только в силу придуманной им концепции уникальности каждой «градации» в противовес марксистской формационной периодизации истории, основанной на философии исторического материализма.
Однако вернемся к полилогии. Исполнители «функции», как учил А.С.Шушарин, выполняют работу, которая в этой «градации» является носителем функции. «Содержанием, «телом», носителем функции, элементарной технологией, или элементарным предметным богатством, функционального производства (как носителем товара является потребительная стоимость, полезная вещь), является полезная работа (хотя, конечно, не в физикалистском смысле, как это звучит у Л.Ларуша) в бесконечном разнообразии ее конкретного содержания (т.е. опять же именно процесс). Другими словами, работа является не функцией, не процессом, а только носителем функции. Одновременно она является и «предметной формой богатства функционального производства». Одним словом, поскольку функции в физическом смысле не существует, то и самой работы как носителя несуществующей функции также не существует. Вот такое это общество, где не существует в физическом смысле ни коллективов, ни людей, ни работы, ни технологий, ни функций. Это и есть социализм по версии А.С.Шушарина. Правда, через несколько строк мы уже должны изменить свое понимание работы, которая все-таки является функцией. Но нам к подобным кульбитам не привыкать, они встречаются у А.С.Шушарина на каждом шагу. Читаем: «Совокупное богатство и предстает здесь как «сумма» всех работ, выполняемых функций производства, т.е. буквально как «сумма технологий» (С.Лем). Понятно, что, скажем, обычная вещественно-продуктовая функция состоит в выпуске все тех же вещей, но, как предметная форма богатства функционального производства, работа все равно является процессом их создания, деятельностью коллектива, осуществляющего технологию» (Цит. изд. т.2. с.399). И еще в том же духе: «Работа и суть элементарное богатство, - писал А.С.Шушарин, - несоразмерная с другими качественно определенная деятельность коллектива, конкретное содержание функции, реализуемое бесконечно разнообразным конкретным трудом, отличающим, так сказать, труд горняков от труда архитекторов» (Цит. изд. т.2. с.399). Отныне «работа» не является носителем «функции», а будучи элементарным богатством, является в полилогии уже «конкретным содержанием функции». Не пройдет и нескольких минут, как, возможно, мы узнаем, что «работа» является и «процессом». Совсем, как у К.Маркса. Однако спешка здесь не к чему! Однако в то же время, как говаривал Козьма Прутков: «Не верь написанному!»
Читаем дальше: «Один ортодокс мне здесь как-то заметил, что суть дела не может быть в процессах, а заключена именно в результате какого-то процесса. Но это казуистический прием именно глубоко вещистского мышления. Хлеб, к примеру, мы можем есть как купленную в магазине вещь, но это же наше «хлебопотребление» является процессом хлебообеспечения нас магазином (и далее). «Результатом» здесь являются не съедаемые буханки хлеба (вещи), а, извиняюсь за выражение, само «хлебоедение» (процесс), успешно осуществляемое и упомянутым ортодоксом. Так что упомянутое хлебоедение и суть здесь тот самый результат, скажем, по отношению к тоже процессам посевной, уборки, хлебопечения» (Цит. изд. т.2. с.399-400). Перед нами замечательный образец борьбы А.С.Шушарина с казуистикой. Отныне мы знаем, что процесс потребления хлеба, т.е. «хлебоедение» (на русском языке - еда; кстати, неестественность этой формы глагола заставила самого автора взять его в кавычки - мое) является не чем иным, как процессом хлебообеспечения, т.е. включает в себя и посев пшеницы или ржи, уборку и хлебопечение. Если воспользоваться традиционным и любимым приемом А.С.Шушарина - перечислять всевозможные глаголы, прилагательные, существительные, то, продолжая выдающийся пример с «хлебоедением», можно выстроить замечательный ряд процессов в полилогическом мире, например, такой: водопитие, щихлебание, стулосидение и т.д.
Но вышеприведенный абзац - это просто развлечение, лирическое отступление от основной канвы труда А.С.Шушарина. Нам же пора вновь вернутся к одному из важнейших понятий - к «работе». Из дальнейшего повествования мы узнаем, что «работа» характеризуется как качеством, так и количеством, что означает не что иное как «мощность функции». Теперь надо говорить не о количестве труда, затраченного на изготовление буханки хлеба, а о мере мощности функции этой самой буханки. Узнаем мы также, что «вообще по типу связей людей функциональное взаимодействие выше и сложней вещественно-продуктового. Один из принципиальных моментов здесь состоит в том, что элементарные акты соисполнения не парны (как в обмене), а всегда множественны по участникам. Соисполнение функций всегда предполагает многие функции, когда в каждой функции осуществляется одновременно соединение работ многих используемых или обеспечивающих функций и разведение работы по пользователям, обеспечиваемым функциям. В конечном счете в работе каждой функции в единстве соединения и разведения происходит «физическая», естественно-техническая увязка смежных работ» (Цит. изд. т.2. с.400). Отметим наряду с метаморфозой, происшедшей с такими понятиями, как «функция» и «работа», следующие два открытия А.С.Шушарина. Во-первых, что вещественно-продуктовое взаимодействие (!) не только ниже и проще функционального, и сводится только к парному обмену. А во-вторых, появилось такое новое бессмысленное выражение, как «работа функции». В процессе развития идеи «работы-функции» мы узнаем, что «..речь идет вовсе не о сам?й, бесконечно конкретной, естественно-технической увязке процессов в недрах производства, а именно об общественных формах ячеистого разделения труда, т.е. соисполнения<…>В соисполнении же элементарные акты осуществляются в уже общественной договорной форме согласований работ сразу некоторого множества смежных агентов в виде уже не сделки, а плана, который никогда не может быть механической суммой независимых парных сделок» (Цит. изд. т.2. с.401). И еще: если «…при феодализме все отношения феодализированы», то «...в линейной форме все функционализировано, даже если имеет товарную или местную природу» (Цит. изд. т.2. с.402). Замечу, что использование термина «работа функции» не привносит ничего нового в понимание происходящих в общественном производстве процессов. Вполне достаточно пользоваться понятием «работа». В любой данной конкретной работе происходит воплощение (интеграция) всех предшествующих ей стадий производства того или иного продукта. Особенно наглядно и зримо это проявляется в сборке того или иного изделия, например, корабля на судоверфи. А что касается согласования действий и определения обязанностей, а также ответственности смежников, то это осуществляется в соответствии с договорами, основанными на плановых заданиях (со всеми смежниками, договора с которыми всегда двухсторонние, т.е. парные). Кстати, выражение А.С.Шушарина «В соисполнении же элементарные акты осуществляются в уже общественной договорной форме согласований работ сразу некоторого множества смежных агентов в виде уже не сделки, а плана, который никогда не может быть механической суммой независимых парных сделок» опровергает другое его же утверждение о том, что «функциональное взаимодействие выше и сложней вещественно-продуктового». Соисполнение любой функции данного предприятия было всегда связано со многими другими функциями, выполняемыми смежниками и в советской экономической системе такая взаимосвязь обеспечивалась в соответствии с планом на основе заключаемых между предприятиями, связанными производственной кооперацией, хозяйственных договоров, сумма которых обеспечивала необходимый объем работы того предприятия, который выполнял заключительную стадию производства того или иного продукта. Следовательно, объем его работы никак не мог быть «ниже» или «проще» совокупного функционального взаимодействия предприятий - смежников.
Видимо, к плану мы еще подойдем, а пока предстоит разобраться с понятием «объем, или мощность функции». Вот что писал об этом понятии А.С.Шушарин: «В отличие от стоимости товара положение функции в ее первом превращении в количественную величину выступает как объем функции (величина положения), определяемый не величиной затрат абстрактного труда, а скоростью его затрат, мощностью. Сам по себе человеческий труд есть сущность бесконечномерная, но как «протяженная», «затрачиваемая», а потому и представленная в вещи в виде, например, стоимости, определяется временем, хотя сам труд, конечно, временем не является. В большом же «конвейере» функционального производства в силу его имманентной синхронности вовсе не время характеризует общественные формы соисполнения процессов труда (это время, в первом приближении, у всех одинаково), а само количество труда, осуществляющего в каждый данный момент те или иные «операции» на согласованном «конвейере».
Объем функции имеет объективный смысл общественно необходимого расхода труда в его содержательной аналогии не с энергией, а с мощностью, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71