https://wodolei.ru/catalog/mebel/penaly/
«Кстати, строго логически ни у «общества», ни у «формаций» границ, т.е. связей и отделений различений от других нет; у культур границы - одна из имманентных характеристик» (Цит. изд. т.3. с.128). Следовательно, понятие «культура» не тождественно понятиям «общество» и «формация». Вывод верный, однако, аргумент, использованный А.С.Шушариным, скажем прямо, не очень убедительный, ибо у определенных формаций и обществ всегда имеются границы различения с другими формациями и обществами. Не знаю, что имел в виду А.С.Шушарин под словом» «граница», но очень надеюсь, что не разделительную линию на местности, обозначенную столбами со знаками принадлежности к той или иной культуре и с пограничниками, которых сопровождают волкодавы.
Вместе с тем, дело оказывается значительно сложнее, что вытекает из следующего утверждения А.С.Шушарина: «В отличие от общей жизни как культуры вообще (без «многоцветий»), всеобщая жизнь человечества это и суть вообще культура человечества, пребывающая (с преодолением апополитейной первобытности) в виде иерархически расчлененной множественности отдельных «живых» культур, каждая из которых в фазовом пространстве социума есть сгусток, узел базового (эндогенного) и экзогенного содержания жизни. Пока говоря в первом приближении, в культуре соединяется качество жизни (уровень, высота), ее особенности (вариации) в целом как онтологический прообраз жизни (сама жизнь), ее же проявленный, поведенческий и идеологический образ жизни во взаимосвязях и разделениях с другими. Ниже, уже далеко не в логике истории, мы увидим, что даже минимального единства человечества еще не существует, что культуры всего человечества еще нет, точнее, она находится в животной, дообщественной и необщественной собственности. Но уже не первобытной, а гораздо более солидной.
Культура - это определенная многомерная практика, преемственно вбирающая освоенный людьми исторический опыт, объемлющая как высоту производительных сил («бесформное») и производственных отношений (формное, структурированное), так и вариации, а равно предполагающая границы (связь и отделение) с другими культурами» (Цит. изд. т.3. с.129).
Из вышеприведенного текста, в котором А.С.Шушарин возвращается к использованию не свойственных полилогии понятий («производительные силы» и «производственные отношения»), мы узнаем, что сама жизнь, то есть культура всего человечества еще находится в животной собственности. И вот такая жизнь, находящаяся в дообщественной собственности, вбирает в себя исторический опыт с высотой производительных сил и производственных отношений, т.е. ноосферу, мироустройство и мирооснову. Вы чувствуете читатель, как мы углубляемся в такие дебри, из которых выбраться будет не так-то просто. Однако не будем унывать, а двинемся дальше во главе с нашим надежным поводырем А.С.Шушариным.
«Субъектом (совокупным) проявлений культур, их же взаимодействий и перемен, в известном метафорическом выражении, - писал А.С.Шушарин, - и являются народы как определенные совокупности людей в их нераздельном классовом и общностном (включая «внешне» диспозиционное) строении, разумеется, не механистичном, содержащим внутреннюю «хаотическую» среду, но всегда культурно-определенном» (Цит. изд. т.3. с.136).
Таким образом, существуют некие культуры, как «квазистабильные материальные субстанции», включающающие в себя ноосферу, мироустройство и мирооснову, находящиеся в животной, дообщественной собственности, с одной стороны, и субъекты этой самой культуры, т.е. народы, с другой стороны. Надо полагать, что культуры не могут существовать без народов, как «квазистабильные материальные субстанции». Во всяком случае, будем надеться, что мы верно понимаем суть довольно непростого понятия «культура». Если культура - это жизнь, то у этой жизни должен же быть субъект! Правда, как ранее писал А.С.Шушарин остается открытым вопрос - порождает ли культура народ или, наоборот, народ порождает культуру (см. с. 121 цит. издания). Наверное, все-таки в полилогии культуры порождают народы, ибо, как выше писал А.С.Шушарин, «субъектом (совокупным) проявлений культур, их же взаимодействий и перемен, в известном метафорическом выражении и являются народы». Народы не могут существовать сами по себе, они должны проявляться как субъекты культуры. Узнаем мы также нечто до сих пор науке неизвестное, а именно, что народы представляют собой совокупности людей. И не какие-то механистические хаотические совокупности, а имеющие нераздельное классовое и общностное строение. Правда, откровенно говоря, трудно себе представить такое строение, находящееся еще «в животной, дообщественной и необщественной собственности». Но так оно, в полилогии, видимо, и должно быть
В данном параграфе мы также узнаем, что «собственными элементами культур являются всевозможные обычаи, традиции, т.е. «выраженный в социально-организованных стереотипах групповой человеческий опыт», определенность «предметного мира человеческих отношений и деятельности, а не сознания». Это и есть своего рода неделимые «части» культуры как детерминирующие человека формы (от брачного обряда, трудовых порядков, до празднеств), как бы привычная рациональность» (Цит. изд. т.3. с.131). До сих пор я полагал, что важнейшим признаком культуры является общественное сознание, но оказывается, я глубоко заблуждался.
В конце рассматриваемого нами параграфа мы узнаем, что «…однако пока рассмотренная суть культуры (вообще) как определенной плодотворной практики, отграниченной и связанной с другими, более чем скромна. Все это пока очень простые (предельно абстрактные), даже, можно сказать, еще почти классические моменты. Картина резко усложняется в понимании культуры как так или иначе оформленной агломерации, как не просто обособленной целостности «плодотворного существования, а как именно сложного плодотворного со-существования» внутри себя и с другими» (Цит. изд. т.3. с.136). Итак, мы, оказывается еще только на подступах к пониманию сущности понятия «культура». Впереди нас ждет резкое усложнение картины, которой посвящен следующий параграф 15.3.3. «Сложность культуры (логическая иерархичность, «неформационная» многомерность «параметров» и амбивалентная связь с «цивилизационной картиной»)».
В этом параграфе А.С.Шушарин, как он сам, выразился, подошел «…к апогею в «статике». Дело сперва в том, что в отличие от унитарных структур («уклады», «формации», «способы производства», эндогенные градации) культуры отличаются гигантским многообразием как внутренних, так и внешних позиций и связей, а строго говоря, уникальны» (Цит. изд. т.3. с.137). Читатель, наверное, уже обратил внимание на то, что некоторые понятия им взяты в кавычки, хотя и упомянуты. Спрашивается, зачем он это сделал, когда им уже сформирован свой понятийный аппарат?
Теперь перейдем к самой проблеме сложности понятия «культура». А.С.Шушарин выразил этот аспект проблемы следующим образом: «Так, в отличие от унитарных эндогенных композиций в их чистом виде градаций (которые в свою очередь ведь тоже базово гетерогенны, полилогичны), во многих реальных культурах имеет место высотная или базовая многоукладность агломераций» (Цит. изд. т.3. с.138).
В чем же она состоит? Он выделил следующие три аспекта сложности:
1) производственная неоднородность;
2) многонациональность;
3) внешняя многосвязность с другими культурами.
Подводя итог, А.С.Шушарин отметил следующее: «Теперь, думается, понятна и колоссальная многозначность употребления слова «культура». Ведь это собственно есть метафора самой же жизни, лишь проявленной везде и всюду, в индивидуальном (культурный, бескультурный человек), в «компаративистски» историческом (микенская, египетская культура), в региональной и глобальной релятивности (романо-германская, англосаксонская, европейская, исламская, азиатская культуры), в собственных же «формах существования» (культура Микен, Египта), в бесконечных срезах бытия (культура речи, быта, труда, досуга, семьи, и т.д.), срезах, уровнях, группах, в том же искусстве, политике и т.д., наконец, в мышлении (философия) и пр. Культура и агломеративна (сложна), но может быть и относительно проста; культура и негэнтропийна, постоянно «защитительна», «очистительна», но может и становиться «опасной» для человека (Ю.М.Орлов), и, кстати, для других культур; культура и изменчива, развивается, но и «наследственна», образует в чем-то самоподобный паттерн, кстати, тоже не «мертвый», а развивающийся, и т.д.» » (Цит. изд. т.3. с.139-140).
Сопоставляя понятия «культура» и «цивилизация» А.С.Шушарин пришел к выводу, что «…в развиваемом нами понимании «культура» и «цивилизация» это совершенно одно и то же, в соотнесении с любыми отдельными формами нечто с определенностью постпервобытное. Различать их - только запутывать самих себя. Никаких заметных теоретических оснований, а строго говоря - объективных, для их различения не существует» (Цит. изд. т.3. с.142).
Словом, кое-что начинает проясняться. Появился даже луч надежды.
Возможно, в следующем параграфе 15.3.2. «Уничтожение сложности» (интегрирующая и предельная «архаика» образа жизни)» все встанет на свои места и мы поймем, что же все-таки под понятием «культура» разумел А.С.Шушарин.
Основная идея данного параграфа заключена в следующем абзаце: «…современная культура (отдельных обществ) много выше (сложней) культуры наших пещерных предков, но самым глубоким механизмом связи и у этих народов, и в далекой космической эре, остается все то же самое телесно-духовное общение как форма содеятельности вообще (симметрия), прерывание которого и суть изоляция, кровь, резня, небытие<…>Но в человеческих взаимоотношениях глубже общения, т.е. механизма социально-биологического взаимодействия, просто уже ничего нет. Другое дело, сами развивающиеся формы того же общения. Но ниже общения всегда только «зоологическое», безразлично зубами или танками, дубинами или ракетами» (Цит. изд. т.3. с.145). Вышеприведенная идея не требует доказательств, ибо она является элементарной констатацией факта и сравнима с общеизвестным выражением: «Волга впадает в Каспийское море». А вот вывод, который А.С.Шушарин сделал из этой констатации, вряд ли можно признать правильным: «…все богатство жизни так или иначе интегрируется, а тем самым «вбирается» в самом глубоком, органическом «слое», телесно-духовном базовом срезе прообразом (относительно проявленно - образом) общей жизни. Ведь это и есть трудовая деятельность (Ю.Л. Качанов) в ее самом широком смысле плодотворного или «производительного сосуществования», собираемого в том числе и в частности (в порядке ясной иллюстрации) языком. В самом деле, скажем, высокая экономическая культура развитых капстран или плановая культура наших индустриальных секторов так или иначе неумолимо вбирается языком, этосом, эйдосом и пр. сам?й повседневной жизни. Отсюда и кажется непонятным, как же может культура, явление исключительно многомерное, соотноситься с объектом только одного социально-биологического взаимодействия, общей жизнью. А суть в том, что прообраз (образ) жизни действительно так или иначе вбирает в себя и наивысшие уровни отношений данного общества, но вот тип движения, объективная логика этого взаимодействия, культурно-родовых производственных отношений, остаются гомогенными, подчиняются не демографическому, территориальному, экономическому, функциональному (технологическому), а именно органическому «умственно-физическому», «телесно-духовному» типу связей и равновесия, механизму общения» (Цит. изд. т.3. с.144-145). Вот конец этой фразы, на мой взгляд, абсолютно неверен. Общественные отношения (или пользуясь все вылизывающим языком А.С.Шушарина, культурно-родовые производственные отношения) подчиняются, согласно историческому материализму, экономическим отношениям, а не какому-то неопределенному телесно-духовному механизму общения, к которому можно отнести все, что душе угодно. Порассуждав о выдающейся роли интеллигенции в феномене культуры, А.С.Шушарин, хотя выше утверждал, что культура выражает «определенность «предметного мира человеческих отношений и деятельности, а не сознания», обозначил взаимосвязи культуры с политикой, идеологией и профессионализмом следующим образом: «Говоря очень кратко, политической пирамидой выражается и властно поддерживается процесс культуры, а идеологической пирамидой он же непрерывно «языково» обеспечивается. В то же время во властной пирамиде совсем уходит в тень (как это, между прочим, сейчас у нас имеет место) остающийся ключом интеллектуального равновесия идеологический профессионализм, самый незаметный носитель «генома» культуры, вершина другой пирамиды. Если в образах биологических аналогий интеллигенция - выразитель ядра культуры, то носитель генома самого этого ядра - научно-идеологический профессионализм. В этой биологической аналогии, напомню, по В.С.Степину, культура - генотип «общества», а у нас геном культуры - социологический профессионализм» (Цит. изд. т.3. с.161).
Итак, мы уже находимся на такой стадии, когда в состоянии в полном объеме воспроизвести все многообразие определений понятия «культура» в полилогии А.С.Шушарина. Итак, культура - это 1) квазистабильная материальная субстанция; 2) способ (система, структура) процесса самой жизни; 3) общество (усложняющаяся генерализация понятия «формация»); 4) определенная многомерная практика, преемственно вбирающая освоенный людьми исторический опыт, объемлющая как высоту производительных сил («бесформное») и производственных отношений (формное, структурированное), так и вариации, а равно предполагающая границы (связь и отделение) с другими культурами, включающая в себя ноосферу, мироустройство и мирооснову, находящиеся в животной, дообщественной собственности; 5) всеобщая жизнь человечества; 6) сгусток и узел в фазовом пространстве социума, в котором проявляется не что иное, как качество жизни со всеми ее особенностями, поведенческий и идеологический образ жизни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Вместе с тем, дело оказывается значительно сложнее, что вытекает из следующего утверждения А.С.Шушарина: «В отличие от общей жизни как культуры вообще (без «многоцветий»), всеобщая жизнь человечества это и суть вообще культура человечества, пребывающая (с преодолением апополитейной первобытности) в виде иерархически расчлененной множественности отдельных «живых» культур, каждая из которых в фазовом пространстве социума есть сгусток, узел базового (эндогенного) и экзогенного содержания жизни. Пока говоря в первом приближении, в культуре соединяется качество жизни (уровень, высота), ее особенности (вариации) в целом как онтологический прообраз жизни (сама жизнь), ее же проявленный, поведенческий и идеологический образ жизни во взаимосвязях и разделениях с другими. Ниже, уже далеко не в логике истории, мы увидим, что даже минимального единства человечества еще не существует, что культуры всего человечества еще нет, точнее, она находится в животной, дообщественной и необщественной собственности. Но уже не первобытной, а гораздо более солидной.
Культура - это определенная многомерная практика, преемственно вбирающая освоенный людьми исторический опыт, объемлющая как высоту производительных сил («бесформное») и производственных отношений (формное, структурированное), так и вариации, а равно предполагающая границы (связь и отделение) с другими культурами» (Цит. изд. т.3. с.129).
Из вышеприведенного текста, в котором А.С.Шушарин возвращается к использованию не свойственных полилогии понятий («производительные силы» и «производственные отношения»), мы узнаем, что сама жизнь, то есть культура всего человечества еще находится в животной собственности. И вот такая жизнь, находящаяся в дообщественной собственности, вбирает в себя исторический опыт с высотой производительных сил и производственных отношений, т.е. ноосферу, мироустройство и мирооснову. Вы чувствуете читатель, как мы углубляемся в такие дебри, из которых выбраться будет не так-то просто. Однако не будем унывать, а двинемся дальше во главе с нашим надежным поводырем А.С.Шушариным.
«Субъектом (совокупным) проявлений культур, их же взаимодействий и перемен, в известном метафорическом выражении, - писал А.С.Шушарин, - и являются народы как определенные совокупности людей в их нераздельном классовом и общностном (включая «внешне» диспозиционное) строении, разумеется, не механистичном, содержащим внутреннюю «хаотическую» среду, но всегда культурно-определенном» (Цит. изд. т.3. с.136).
Таким образом, существуют некие культуры, как «квазистабильные материальные субстанции», включающающие в себя ноосферу, мироустройство и мирооснову, находящиеся в животной, дообщественной собственности, с одной стороны, и субъекты этой самой культуры, т.е. народы, с другой стороны. Надо полагать, что культуры не могут существовать без народов, как «квазистабильные материальные субстанции». Во всяком случае, будем надеться, что мы верно понимаем суть довольно непростого понятия «культура». Если культура - это жизнь, то у этой жизни должен же быть субъект! Правда, как ранее писал А.С.Шушарин остается открытым вопрос - порождает ли культура народ или, наоборот, народ порождает культуру (см. с. 121 цит. издания). Наверное, все-таки в полилогии культуры порождают народы, ибо, как выше писал А.С.Шушарин, «субъектом (совокупным) проявлений культур, их же взаимодействий и перемен, в известном метафорическом выражении и являются народы». Народы не могут существовать сами по себе, они должны проявляться как субъекты культуры. Узнаем мы также нечто до сих пор науке неизвестное, а именно, что народы представляют собой совокупности людей. И не какие-то механистические хаотические совокупности, а имеющие нераздельное классовое и общностное строение. Правда, откровенно говоря, трудно себе представить такое строение, находящееся еще «в животной, дообщественной и необщественной собственности». Но так оно, в полилогии, видимо, и должно быть
В данном параграфе мы также узнаем, что «собственными элементами культур являются всевозможные обычаи, традиции, т.е. «выраженный в социально-организованных стереотипах групповой человеческий опыт», определенность «предметного мира человеческих отношений и деятельности, а не сознания». Это и есть своего рода неделимые «части» культуры как детерминирующие человека формы (от брачного обряда, трудовых порядков, до празднеств), как бы привычная рациональность» (Цит. изд. т.3. с.131). До сих пор я полагал, что важнейшим признаком культуры является общественное сознание, но оказывается, я глубоко заблуждался.
В конце рассматриваемого нами параграфа мы узнаем, что «…однако пока рассмотренная суть культуры (вообще) как определенной плодотворной практики, отграниченной и связанной с другими, более чем скромна. Все это пока очень простые (предельно абстрактные), даже, можно сказать, еще почти классические моменты. Картина резко усложняется в понимании культуры как так или иначе оформленной агломерации, как не просто обособленной целостности «плодотворного существования, а как именно сложного плодотворного со-существования» внутри себя и с другими» (Цит. изд. т.3. с.136). Итак, мы, оказывается еще только на подступах к пониманию сущности понятия «культура». Впереди нас ждет резкое усложнение картины, которой посвящен следующий параграф 15.3.3. «Сложность культуры (логическая иерархичность, «неформационная» многомерность «параметров» и амбивалентная связь с «цивилизационной картиной»)».
В этом параграфе А.С.Шушарин, как он сам, выразился, подошел «…к апогею в «статике». Дело сперва в том, что в отличие от унитарных структур («уклады», «формации», «способы производства», эндогенные градации) культуры отличаются гигантским многообразием как внутренних, так и внешних позиций и связей, а строго говоря, уникальны» (Цит. изд. т.3. с.137). Читатель, наверное, уже обратил внимание на то, что некоторые понятия им взяты в кавычки, хотя и упомянуты. Спрашивается, зачем он это сделал, когда им уже сформирован свой понятийный аппарат?
Теперь перейдем к самой проблеме сложности понятия «культура». А.С.Шушарин выразил этот аспект проблемы следующим образом: «Так, в отличие от унитарных эндогенных композиций в их чистом виде градаций (которые в свою очередь ведь тоже базово гетерогенны, полилогичны), во многих реальных культурах имеет место высотная или базовая многоукладность агломераций» (Цит. изд. т.3. с.138).
В чем же она состоит? Он выделил следующие три аспекта сложности:
1) производственная неоднородность;
2) многонациональность;
3) внешняя многосвязность с другими культурами.
Подводя итог, А.С.Шушарин отметил следующее: «Теперь, думается, понятна и колоссальная многозначность употребления слова «культура». Ведь это собственно есть метафора самой же жизни, лишь проявленной везде и всюду, в индивидуальном (культурный, бескультурный человек), в «компаративистски» историческом (микенская, египетская культура), в региональной и глобальной релятивности (романо-германская, англосаксонская, европейская, исламская, азиатская культуры), в собственных же «формах существования» (культура Микен, Египта), в бесконечных срезах бытия (культура речи, быта, труда, досуга, семьи, и т.д.), срезах, уровнях, группах, в том же искусстве, политике и т.д., наконец, в мышлении (философия) и пр. Культура и агломеративна (сложна), но может быть и относительно проста; культура и негэнтропийна, постоянно «защитительна», «очистительна», но может и становиться «опасной» для человека (Ю.М.Орлов), и, кстати, для других культур; культура и изменчива, развивается, но и «наследственна», образует в чем-то самоподобный паттерн, кстати, тоже не «мертвый», а развивающийся, и т.д.» » (Цит. изд. т.3. с.139-140).
Сопоставляя понятия «культура» и «цивилизация» А.С.Шушарин пришел к выводу, что «…в развиваемом нами понимании «культура» и «цивилизация» это совершенно одно и то же, в соотнесении с любыми отдельными формами нечто с определенностью постпервобытное. Различать их - только запутывать самих себя. Никаких заметных теоретических оснований, а строго говоря - объективных, для их различения не существует» (Цит. изд. т.3. с.142).
Словом, кое-что начинает проясняться. Появился даже луч надежды.
Возможно, в следующем параграфе 15.3.2. «Уничтожение сложности» (интегрирующая и предельная «архаика» образа жизни)» все встанет на свои места и мы поймем, что же все-таки под понятием «культура» разумел А.С.Шушарин.
Основная идея данного параграфа заключена в следующем абзаце: «…современная культура (отдельных обществ) много выше (сложней) культуры наших пещерных предков, но самым глубоким механизмом связи и у этих народов, и в далекой космической эре, остается все то же самое телесно-духовное общение как форма содеятельности вообще (симметрия), прерывание которого и суть изоляция, кровь, резня, небытие<…>Но в человеческих взаимоотношениях глубже общения, т.е. механизма социально-биологического взаимодействия, просто уже ничего нет. Другое дело, сами развивающиеся формы того же общения. Но ниже общения всегда только «зоологическое», безразлично зубами или танками, дубинами или ракетами» (Цит. изд. т.3. с.145). Вышеприведенная идея не требует доказательств, ибо она является элементарной констатацией факта и сравнима с общеизвестным выражением: «Волга впадает в Каспийское море». А вот вывод, который А.С.Шушарин сделал из этой констатации, вряд ли можно признать правильным: «…все богатство жизни так или иначе интегрируется, а тем самым «вбирается» в самом глубоком, органическом «слое», телесно-духовном базовом срезе прообразом (относительно проявленно - образом) общей жизни. Ведь это и есть трудовая деятельность (Ю.Л. Качанов) в ее самом широком смысле плодотворного или «производительного сосуществования», собираемого в том числе и в частности (в порядке ясной иллюстрации) языком. В самом деле, скажем, высокая экономическая культура развитых капстран или плановая культура наших индустриальных секторов так или иначе неумолимо вбирается языком, этосом, эйдосом и пр. сам?й повседневной жизни. Отсюда и кажется непонятным, как же может культура, явление исключительно многомерное, соотноситься с объектом только одного социально-биологического взаимодействия, общей жизнью. А суть в том, что прообраз (образ) жизни действительно так или иначе вбирает в себя и наивысшие уровни отношений данного общества, но вот тип движения, объективная логика этого взаимодействия, культурно-родовых производственных отношений, остаются гомогенными, подчиняются не демографическому, территориальному, экономическому, функциональному (технологическому), а именно органическому «умственно-физическому», «телесно-духовному» типу связей и равновесия, механизму общения» (Цит. изд. т.3. с.144-145). Вот конец этой фразы, на мой взгляд, абсолютно неверен. Общественные отношения (или пользуясь все вылизывающим языком А.С.Шушарина, культурно-родовые производственные отношения) подчиняются, согласно историческому материализму, экономическим отношениям, а не какому-то неопределенному телесно-духовному механизму общения, к которому можно отнести все, что душе угодно. Порассуждав о выдающейся роли интеллигенции в феномене культуры, А.С.Шушарин, хотя выше утверждал, что культура выражает «определенность «предметного мира человеческих отношений и деятельности, а не сознания», обозначил взаимосвязи культуры с политикой, идеологией и профессионализмом следующим образом: «Говоря очень кратко, политической пирамидой выражается и властно поддерживается процесс культуры, а идеологической пирамидой он же непрерывно «языково» обеспечивается. В то же время во властной пирамиде совсем уходит в тень (как это, между прочим, сейчас у нас имеет место) остающийся ключом интеллектуального равновесия идеологический профессионализм, самый незаметный носитель «генома» культуры, вершина другой пирамиды. Если в образах биологических аналогий интеллигенция - выразитель ядра культуры, то носитель генома самого этого ядра - научно-идеологический профессионализм. В этой биологической аналогии, напомню, по В.С.Степину, культура - генотип «общества», а у нас геном культуры - социологический профессионализм» (Цит. изд. т.3. с.161).
Итак, мы уже находимся на такой стадии, когда в состоянии в полном объеме воспроизвести все многообразие определений понятия «культура» в полилогии А.С.Шушарина. Итак, культура - это 1) квазистабильная материальная субстанция; 2) способ (система, структура) процесса самой жизни; 3) общество (усложняющаяся генерализация понятия «формация»); 4) определенная многомерная практика, преемственно вбирающая освоенный людьми исторический опыт, объемлющая как высоту производительных сил («бесформное») и производственных отношений (формное, структурированное), так и вариации, а равно предполагающая границы (связь и отделение) с другими культурами, включающая в себя ноосферу, мироустройство и мирооснову, находящиеся в животной, дообщественной собственности; 5) всеобщая жизнь человечества; 6) сгусток и узел в фазовом пространстве социума, в котором проявляется не что иное, как качество жизни со всеми ее особенностями, поведенческий и идеологический образ жизни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71