п., и вместе с тем Троцкий высокомерно отказывался занять какой-либо пост в советских органах (в СТО, Совнаркоме, Госплане), хотя ЦК дважды предлагал ему это.
- Троцкий ведет себя вызывающе, - сказал Иосиф Виссарионович, противопоставляет себя ЦК. На одном из пленумов ему заметили, что член ЦК не может отказываться от исполнения решений ЦК. Он сорвался и покинул заседание. Пленум направил к Троцкому целую "делегацию" с просьбой вернуться. Он категорически отказался.
"Капризничает, - подумал я. - Ведет себя, как кисейная барышня, а еще коммунист". И сказал вслух:
- Ну и пусть не возвращается, невелика потеря.
Калинин улыбнулся.
- Говорите, пусть не возвращается? - спросил Сталин. - Но другие уже подняли крик: мы обидели Троцкого... Владимир Ильич тяжело болен. Оппозиция поднимает голову. Им не нравится партийная дисциплина, требуют свободы фракций. Керзоны, всякая белогвардейская шваль, меньшевики только и ждут, что в нашей партии начнется стычка. Между прочим, платформу сорока шести подписал и Бубнов. Вероятно, по недоразумению, - добавил Сталин.
- Мало знаю его, в бою с ним не был, - проговорил я.
- Хорошо сказано: в бою с ним не был, - заметил Михаил Иванович.
Я передал Сталину мнение Ворошилова и мое о положении в СКВО.
- Да, - коротко сказал Сталин. - ЦК принимает самые решительные меры.
Еще в июне 1923 года была создана авторитетная комиссия для глубокого обследования военного ведомства под председательством В. В. Куйбышева. К обследованию были привлечены члены ЦКК, аппарат военно-морской инспекции ЦКК - РКИ.
ЦК дважды обсуждал вопрос о положении в Красной Армии - в октябре 1923 года и январе - феврале 1924 года. Для подготовки вопроса к последнему Пленуму ЦК создал авторитетную комиссию в составе-С. И. Гусева, М. В. Фрунзе, К. Е. Ворошилова, Г. К. Орджоникидзе, Н. М. Шверника, А. А. Андреева, И. С. Уншлихта, А. С. Бубнова и других.
Пленум принял важные решения, направленные на проведение коренной реформы армии. Было укреплено руководство Красной Армией. СНК СССР распустил старый состав Реввоенсовета СССР и образовал новый. В него вошли Фрунзе, Бубнов, Ворошилов, С. С. Каменев, Мясников, Орджоникидзе, Уншлихт, Элиава, я и другие. Климента Ефремовича отозвали с поста командующего войсками Северо-Кавказского округа и назначили командующим Московским военным округом.
- Ну вот и опять вместе, - сказал он, встретив меня после пленума.
М. В. Фрунзе назначили заместителем председателя Реввоенсовета. А через год он стал его председателем.
Наступил 1924 год.
Страшная весть потрясла страну: 21 января в 6 часов 50 минут вечера скончался вождь партии и всего мирового пролетариата, создатель Советского государства Владимир Ильич Ленин.
Поздно вечером 21 января я передал командованию Особой кавбригады скорбную весть о смерти В. И. Ленина. Сообщил о том, что Реввоенсовет СССР принял решение создать траурный сводный эскадрон для встречи гроба В. И. Ленина у Павелецкого вокзала, эскортирования его к Дому Союзов, а затем к Мавзолею на Красной площади. Обратил внимание, что это надо рассматривать как высокое доверие воинам не только Особой кавбригады, но и всей Красной Армии, а поэтому в состав сводного эскадрона включить наиболее достойных, испытанных в боях за нашу Советскую Родину. Командовал эскадроном А. Соколов, комиссаром был П. Случевский.
Трудно, очень трудно было мне говорить все это, когда слово "Ленин" имя дорогого человека, любимого вождя и учителя, олицетворявшего борьбу людей труда за счастливую жизнь и светлое будущее человечества, - вдруг неотвратимо встало рядом со словом смерть. И разум, и сердце никак не могли примириться с тем, что перестало биться сердце Ленина, что Ленин умер.
С глубоким волнением вспоминаю эти тяжелые, незабываемые дни всенародного горя и прощания с любимым вождем, в моей памяти запечатлелись и те минуты, когда гроб В. И. Ленина проносили вдоль выстроенного во фронт у Павелецкого вокзала сводного эскадрона - моих чудо-богатырей: на вороных конях, с опущенными шлемами, замерев с шашками наголо, они как бы отсчитывали неповторимые мгновения самой истории. Я пристально всматривался в суровые лица моих боевых соратников, закаленных в огне сражений и не раз смотревших в глаза смерти, и видел их впалые и воспаленные от слез глаза, выражавшие глубокую печаль и скорбь.
В эти дни открывался XI Всероссийский съезд Советов. Я был делегатом от Московской губернии. На утреннем заседании председательствующий М. И. Калинин глухо, с дрожью в голосе сообщил о смерти Ленина.
- Товарищи, нет слов, какие нужно было бы сказать сейчас, - говорил Калинин. - Я думаю, что самая главная и основная задача, стоящая перед нами, - это сохранить завоевания, главным творцом которых был Владимир Ильич...
У всех нас сердце сжималось от боли. Нет Ленина. Умер человек, имя которого знает весь мир. Умер человек, который основал нашу партию коммунистов, бесстрашно вел ее от победы к победе. Не верилось, что с нами больше нет Ильича и мы не увидим его на трибуне, не услышим его голоса... Ведь он был не только вождем, а и другом, товарищем, самым человечным человеком. Все мы будто осиротели.
Центральный Комитет обратился к партии, ко всем трудящимся с воззванием.
В числе других делегатов съезда я ездил в Горки, Гроб с телом Ильича привезли в Москву. Стояли сильные морозы, но мы не чувствовали холода. К. Е. Ворошилов, Г. К. Орджоникидзе и я с группой командиров Красной Армии несли гроб с телом Ильича от Павелецкого вокзала к Дому Союзов по Новокузнецкой на руках. В почетном карауле, сменяя друг друга, стояли члены ЦК, делегации трудящихся, представители Коминтерна. Высокую честь нести последнюю вахту у гроба Ильича оказали и мне. Гроб утопал в цветах. Смотрел на дорогое лицо и едва сдерживал слезы...
Я уже писал о том, что 26 января 1925 года М. В. Фрунзе назначили председателем РВС СССР. Троцкого устранили из Реввоенсовета. С Фрунзе мы хорошо сработались. В любое время он принимал меня, выслушивал и, что было особенно ценно, всячески поддерживал почти по всем вопросам, когда дело касалось кавалерии.
В 1924 году вышел "Временный боевой устав конницы РККА", который еще раз закреплял мысль о том, что конница является самостоятельным родом войск Советских Вооруженных Сил, что основная ее особенность - подвижность, позволяющая широко и свободно маневрировать, наносить в конной атаке сокрушительные удары. "Временный боевой устав конницы РККА" был первым документом, в котором учитывался опыт гражданской войны.
Перед ноябрьским праздником, кажется 5 ноября 1924 года, мне позвонил М. В. Фрунзе.
- Зайдите ко мне, Семен Михайлович.
- Есть, иду.
Фрунзе встретил меня, как всегда, радушно, потом достал из ящика стола какие-то листки и сказал:
- К пятилетию Первой Конной написал для "Правды". Вы у нас главный кавалерист, прочтите, пожалуйста, может, что-либо добавим.
Я взял листки и стал читать.
"Вряд ли найдется такой уголок Советского Союза, - писал Фрунзе, - куда бы не дошел слух о подвигах этой славнейшей из славных частей Красной Армии.
Оружие ее играло решающую роль во многих важнейших кампаниях времен гражданской войны. Деникин, белополяки, Врангель, Махно - одних этих имен достаточно, чтобы судить о роли Первой Конной в истории наших революционных войн. К сожалению, мы еще не имеем написанной подробной истории Первой Конной.
Это очень жаль; в нашей армии нет других частей, которые бы с такой полнотой, такой яркостью и глубиной отразили в себе, в своих действиях весь характер гражданской войны, характер всей Красной Армии с ее достоинствами и недостатками.
Недаром поэтому имя Первой Конной так популярно в самых широких рабоче-крестьянских низах.
История Первой Конной представляет огромный интерес в чисто военном отношении.
Ее операции войдут навсегда блестящими страницами в историю конницы. Эти операции служат предметом изучения не только у нас. Им уделяется много внимания и за рубежом. Та роль, которую сыграла конница, и в частности Первая Конная, в ходе нашей гражданской войны, показала, что хоронить этот род оружия как самостоятельную силу еще рано. Ряд выдающихся заграничных военных авторитетов забил отбой в отношении оценки конницы как отживающего рода оружия...
Надо подумать и работать над дальнейшим ее укреплением. Здесь первое дело - конь. К сожалению, в этом отношении у нас дело обстоит очень и очень неблагополучно. До мировой войны Россия славилась своими неисчерпаемыми конскими ресурсами. Советский Союз получил в наследство лишь жалкие остатки этих богатств. Число конных заводов катастрофически уменьшилось. Работа в них далека от совершенства. Количество кровных лошадей, исчислявшееся прежде сотнями тысяч, теперь определяется сотнями. И хуже всего то, что процесс восстановления этой области хозяйства совершается угрожающе медленно. Этого терпеть в дальнейшем нельзя. Темп работы надо ускорить. Не скоро, еще очень не скоро трактор вытеснит крестьянскую лошадку. И точно так же далек от нас тот час, когда мы в армии вместо коня сядем на трактор, автомобиль и мотоцикл. Всякая война ближайшего периода будет в этом отношении базироваться главным образом на старых испытанных средствах. Поэтому лучшим подарком для Красной Армии в целом, лучшим ознаменованием годовщины славной Конной армии было бы принятие и воплощение в жизнь лозунга: "Даешь коня!"
- Ну как? - спросил Фрунзе, когда я вернул ему листки.
- Очень правильно, Михаил Васильевич. "Даешь коня!" - это вы здорово сказали. А за добрые слова в адрес Конармии большое вам спасибо.
- Да. Конармия, - вздохнул Фрунзе. - Это уже история. А вот крепить кавалерию - наша забота. Кстати, когда вы предлагаете провести второе совещание комсостава конницы РККА?
- Где-то в марте - апреле следующего года.
- Хорошо.
Фрунзе был исключительно пунктуальным человеком и, если обещал что-либо сделать, никогда не забывал об этом. Спустя некоторое время, после того как Главком одобрил проведение второго92совещания комсостава конницы РККА для обсуждения назревших вопросов дальнейшего развития советской кавалерии, М. В. Фрунзе вызвал меня к себе.
Я доложил о предполагавшемся совещании. Михаил Васильевич внимательно выслушал меня, задал ряд вопросов, потом сказал:
- Ну что ж, все правильно.
Созванное для разрешения ряда наболевших вопросов быта и учебы красной конницы, это совещание сыграло в ее жизни важную роль.
Основной целью второго совещания кавалерийских начальников прежде всего явилась выявившаяся в процессе строительства и усовершенствования красной конницы необходимость, с одной стороны, подытожить опыт мирной учебы и изжить наблюдающийся в последнее время разнобой в области подготовки кавалерийских частей и военно-учебных заведений, а с другой - разрешение некоторых вызванных самой жизнью оперативно-тактических, организационных и хозяйственно-бытовых вопросов.
Работа совещания проходила посекционно. Были созданы секции: оперативно-тактическая, организационно-штатно-техническая, учебно-методологическая, снабженческая, по ремонтированию, политико-бытовая и ветеринарная.
В итоге работы секций совещанием был принят ряд основных положений, имевших большое значение для дальнейшего развития красной конницы. На другой день, после того как окончилось совещание, я направился к М. В. Фрунзе с докладом. Однако его на службе не было. Болел.
Я знал о болезни Фрунзе. Все чаще она беспокоила Михаила Васильевича. Встретился с ним недели через две. Выслушав мой доклад, он сказал:
- Все это обсудим на Реввоенсовете. А где-то в конце года вновь соберем командный состав.
Но осуществить это Фрунзе не удалось - болезнь вновь обострилась, и Михаила Васильевича положили в кремлевскую больницу. По решению ЦК он лег на операцию. 30 октября состоялась моя последняя встреча с ним. Я приехал в больницу навестить его. Застал в хорошем настроении. Спросил, как он себя чувствует.
- Представьте, превосходно. Так вот и хочется встать и кувыркаться, как ребенку. Прямо не верится, что сегодня операция.
- Тогда зачем вам оперироваться, если все хорошо? Кончайте с этим делом, и едем домой. Моя машина у подъезда.
Я бросился к шифоньеру, подал Фрунзе обмундирование и сапоги. Михаил Васильевич, казалось, согласился. Он надел брюки и уже накинул на голову гимнастерку, но на мгновение задержался и снял.
- Да что я делаю? - недоуменно проговорил он. - Собираюсь уходить, даже не спросив разрешения врачей.
Я не отступал:
- Михаил Васильевич, одевайтесь, а я мигом договорюсь с докторами.
Но Фрунзе отказался от этой услуги. Он решительно разделся и снова лег в постель.
- Есть решение ЦК, и я обязан его выполнять.
Как ни упрашивал его, он остался непреклонным.
Так ушел я от своего друга, не уговорив его.
На следующий день, 31 октября 1925 года, Михаил Васильевич после операции скончался от паралича сердца. Ему было всего 40 лет, он умер в расцвете творческих сил.
Смерть Фрунзе явилась тяжелой утратой для Коммунистической партии и всего советского народа.
Фрунзе был любимцем трудящихся. У бойцов, командиров и политработников он пользовался исключительным авторитетом, как добрый отец и умный воспитатель. Вся его жизнь была подвигом, ярким примером беззаветного служения интересам народа, славной ленинской партии, великому делу коммунизма. И это святое дело продолжили и продолжают соратники и ученики бесстрашного революционера, весь советский народ, горячей любовью к которому билось сердце Фрунзе до последнего удара.
Хоронили М. В. Фрунзе на Красной площади 3 ноября 1925 года. Смерть его после смерти В. И. Ленина была самой тяжелой утратой для народа и партии. С волнующей речью от имени Политбюро ЦК выступил И. В. Сталин, который сказал, что "в лице товарища Фрунзе мы потеряли одного из самых чистых, самых честных и самых преданных революционеров нашего времени.
Партия потеряла в лице товарища Фрунзе одного из самых верных и самых дисциплинированных своих руководителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109