- Я-то знаю. Но бойцы так постановили. Говорят: в атаку ходим сообща, все боремся за Советскую власть, следуем за товарищем Лениным и партийным Реввоенсоветом, так и в коммунисты вместе пойдем.
- Это похвально, что все желаете вступить в партию, - ответил Щаденко, - но я записать вас в коммунисты не имею права. Подавайте каждый заявление в полковую ячейку...
Эпизод, рассказанный Е. А. Щаденко, показателен. Теперь каждый боец беспредельно верил партии. Именно поэтому в период марша шел бурный рост партийных рядов Конармии. Если на 1 марта у нас было 800 членов и 500 кандидатов в члены партии, то к 15 мая членов партии стало 2153, а кандидатов - 1246. Число же командиров-коммунистов увеличилось почти в 4 раза9.
С ростом численности партийных организаций крупные полковые ячейки свыше 15 членов партии - разделялись на эскадронные и взводные. Это приближало партийную работу к самой гуще красноармейских масс. В полку создавалось бюро эскадронных комячеек, в эскадроне - бюро взводных комячеек, а взводные комячейки выделяли на каждое отделение чтеца-беседчика.
На дневках в ячейках проходили собрания, на которые приглашали и беспартийный актив. Обсуждались как общеполитические вопросы: "Советская власть и партия коммунистов", "Программа РКП (б)", "О коммунистических субботниках", "Отделение церкви от государства", так и конкретные: "О работе среди населения", "Об отношении к пленным", "О борьбе с дурными наклонностями, оставленными нам в наследство от буржуазного строя".
Интересно, что работа коммунистов не ограничивалась воспитанием только армейских масс. Начальники политотделов соединений П. Г. Глебов, П. К. Случевский, А. В. Хрулев, комиссары дивизий В. И. Берлов, П. В. Бахтуров, К. И. Озолин, комиссары бригад И. А. Ширяев, Ф. А. Мокрицкий, И. В. Овечкин, комиссары полков В. Н. Борисов, С. М. Кривошеий, Г. И. Гончаров оказывали практическую помощь населению в создании и укреплении органов Советской власти. При необходимости наши политработники на некоторое время оставались в ревкомах и после ухода своих частей.
Часто в селах и хуторах, где останавливались войска, проводились коммунистические субботники. Бойцы помогали крестьянам пахать землю, ремонтировать жилье, хозяйственные постройки, инвентарь, исправлять дороги и мосты. А вечером, после совместного труда, конармейцы с селянами вели задушевные беседы о Советской власти, о партии Ленина.
Запомнился мне боец по фамилии Яковенко из команды трубачей 11-й кавдивизии. На одной из дневок дивизия расположилась в селе. Днем музыканты вышли на площадь и исполнили несколько маршей и вальсов. А в перерыве Яковенко окружили крестьяне, и завязалась оживленная беседа. Я с интересом прислушивался к тому, что он рассказывал о политике Советской власти, и видел, как светлели лица людей. Может, говорил и не очень складно, но крестьяне верили бойцу потому, что он, как и они, простой человек.
В одном из хуторов махновцы схватили и зверски замучили нескольких бойцов-фуражиров. Убитых обнаружили, когда к хутору подошла наша часть. Животы бойцов были разрезаны и набиты ячменем. Удалось поймать одного из бандитов - местного кулака.
Секретарь комячейки части здесь же, на месте совершенного преступления, провел митинг. Воочию увидев звериное лицо махновщины, крестьяне хутора прямо на митинге постановили отдать Красной Армии все излишки зерна. Многие тут же записались к нам добровольцами.
О размахе у нас культурно-просветительной работы можно судить по тому, что в Конармии к 15 мая имелось 9 партшкол, 30 читален, 115 библиотек, 4 клуба, 11 театров, 38 школ грамоты. Во всех частях были созданы культурно-просветительные комиссии. Только в 4-й кавдивизии работали к этому времени 23 культпросветкомиссии, которые вовлекали бойцов в различные секции и кружки. Конармейцы знакомились с искусством, литературой, учились декламации, разучивали новые песни.
Я уверен, что именно в наших кружках и секциях получили первое вдохновение конармейцы писатели Николай Островский, Всеволод Вишневский, Александр Листовский. Песни для самодеятельных коллективов сочиняли конармейские поэты, музыку к ним писали конармейские композиторы. В Конармии начали свой творческий путь известный композитор-песенник Дмитрий Покрасс, художник-баталист С. Зелихман.
Большой популярностью пользовались у бойцов концерты. В них наряду с профессиональными артистами выступали участники кружков художественной самодеятельности.
Как-то мне довелось послушать концерт в одной из дивизий. И должен сказать, он произвел на меня большое впечатление. С тех пор прошло много времени, но тот вечер сохранился в моей памяти до мельчайших подробностей. Возможно, этому способствовали необычайная обстановка, своеобразные судьбы исполнителей, экстравагантность их костюмов.
Как сейчас, вижу опушку большой рощи, освещенную электролампочками, питаемыми от радиотелеграфного двигателя. Сосредоточенные лица зрителей бойцов и местных крестьян. Артисты играют отрывок из спектакля. Отсутствие сцены не снижает достоинств постановки, а, напротив, усиливает впечатление естественности.
И вот кончилось представление. Артисты уже скрылись в темноте рощи, а зачарованные зрители молчат. Лишь через несколько минут послышались одобрительные возгласы, грохнули аплодисменты.
Потом под аккомпанемент старенького пианино боец-пулеметчик исполнил арию Ленского. Я и сейчас вижу его перед глазами, опоясанного патронной лентой.
В конце первого отделения худенький русоволосый юноша скрипач исполнил "Венгерский танец" Брамса. Его потом долго вызывали на "бис".
Второе отделение было отдано мастерам художественного слова. Выступающие читали стихи, рассказы из боевой жизни, фельетоны, высмеивающие Антанту. Ряд вещей был посвящен атеистической теме.
Поэты-самоучки читали свои стихи. И хотя они были несовершенны по форме, слушали их с огромным вниманием, ибо стихи эти выражали подлинные чувства и мысли бойцов. Мне запомнилось произведение конармейца П. Горского, прочитанное на этом вечере.
Я сын восставшего народа,
Я воин рати трудовой,
Я авангард передовой,
Я рыцарь верный твой, свобода.
Меня Россия в бой послала
За вольный труд, за бедняков,
Чтоб их избавить от оков,
Чтоб свергнуть иго капитала.
Не для наживы, не для славы
Я смело встал под алый стяг,
А чтоб разбит был грозный враг,
Чтоб чтили все наш красный флаг!
Закрывая концерт, ведущий программу предложил спеть "Интернационал". И еще он объявил, что собранные деньги будут переданы местному ревкому на строительство школы.
А наутро по разбитым дождями дорогам вместе с частями направлялись вперед и наши артисты. Свой несложный реквизит они везли в повозках рядом с газетами, брошюрами, книгами, которые тоже состояли на вооружении Конармии и являлись активными пропагандистами идей Коммунистической партии, желанными спутниками бойцов в походе и на отдыхе.
Среди конармейцев широко распространялись центральные газеты, и прежде всего "Правда". Большой популярностью пользовалась и своя армейская газета "Красный кавалерист".
Подвижность Конной армии требовала от газеты большой гибкости и умения держать постоянную связь с бойцами и командирами, с населением занимаемой местности. Корреспондентами и сотрудниками "Красного кавалериста" были сами бойцы. Они делали газету довольно интересной.
"Красный кавалерист" освещал все стороны жизни армии, учил коммунистов и беспартийных быть сильными и мужественными. Из номера в номер он напоминал партийцам о их высоких обязанностях.
"Запомни, товарищ коммунист, - писала газета, - что, если в твоей части бывают случаи нарушения дисциплины, ты виноват, что мало заботился о политическом воспитании бойцов.
Если комячейка слабо работает, ты виноват, что молчал об этом и не писал, чтобы подтянуть ее.
Помни, что партийно-политическую работу нельзя прерывать ни на один день.
Какую беседу провел ты сегодня с бойцами о Коммунистической партии?
Если в твоей части бывают случаи грубого обращения с населением, то какие меры ты принял для искоренения этого зла?
Рассказал ли ты сегодня бойцам, что Красная Армия идет не завоевывать Польшу, а помочь рабочим и крестьянам Польши расправиться с панами и буржуями?"10
Газета держала конармейцев в курсе жизни Советской республики, рассказывала об огромном патриотическом подъеме трудящихся страны, поднявшихся на защиту своих завоеваний. "Четыре городские ячейки Тобольска, - сообщалось в "Красном кавалеристе", - объединяющие 200 коммунистов, изъявили желание пойти на Западный фронт в полном составе. Плохо придется шляхтичам т-вся трудовая Россия против них"11
"Крестьяне села Никольского, Тамбовской губернии, по выполнению целиком государственной разверстки сделали подарок Западному фронту, пожертвовав красным бойцам 300 пудов хлеба"12, - писала в одном из номеров газета. А рядом сообщалось, что по решению комячейки одной из частей Конармии "выделены пайки и деньги из довольствия бойцов для голодающих детей Севера". И еще: "Собранные деньги в сумме 1937 рублей от постановки конармейцами спектакля "Наталка-Полтавка" передаются на строительство бани в селе Майкове"13.
В мае Конармия получила подарки от московских рабочих. И "Красный кавалерист", сообщая об этом, публикует письмо бойца Игнатьева:
"23 мая с. г. я, красноармеец дивизионного перевязочного отряда 6-й кавдивизии, получил дорогой подарок... перочинный нож, одну пачку папирос, книжку курительной бумаги, мундштук, красный кисет, лист почтовой бумаги, конверты, спички...
Я от чистого сердца приношу искреннюю благодарность за подарок. Дорого то, что рабочие нас не забывают"14.
"Красный кавалерист" активно поддерживал борьбу за ликвидацию неграмотности.
Одним из инициаторов организации школ грамоты была работник политотдела Конармии жена К. Е. Ворошилова - Екатерина Давыдовна. Обучение неграмотных было делом трудным. Не хватало учителей, бумаги, времени. Но энтузиазм и сознание величия дела, за которое они взялись, воодушевляли и учителей и учеников.
Находчивые конармейцы обучались даже на походе, в движении. На спины бойцов прикреплялись буквы, и ехавшие позади заучивали их. Когда учеба дала первые плоды, в газете появился "Уголок политграмоты" с несложными текстами, по которым знающий азбуку мог продолжать свое образование.
В жажде бойцов к знаниям, даже когда они шли на фронт, проявлялся величайший оптимизм людей, твердо веривших, что Советская власть непобедима и тем, кому будет суждено остаться в живых, без знаний не обойтись, так как им придется строить свою жизнь по-новому.
Многообразной была партийно-политическая и культурно-просветительная работа в Конармии на марше. Она закладывала основу наших будущих побед на новом фронте.
30 апреля наш поезд прибыл на станцию Лозовую.
Как раз в этот день здесь намечалась встреча с командующим фронтом. Но кончился день, наступила ночь, а Егорова все не было. Не приехал он и 1 мая.
Мы послали в штаб фронта телеграмму с просьбой сообщить, ждать ли нам в Лозовой или встреча отменяется.
Ответ пришел утром 2 мая. Начальник штаба фронта Н. Н. Петин известил нас, что неотложные дела на фронте задержали А. И. Егорова. Но 4 мая он будет в Павлограде, где хочет посмотреть одну из дивизий Конармии на марше.
Третьего мы были в Павлограде. В городе уже разместился полевой штаб. Дивизии тоже сосредоточились в указанных им районах.
- Но бойцы и лошади очень утомлены, - доложил С. А. Зотов. - Сказались пять суток непрерывного марша, да еще погоня за бандитами. Кстати, есть интересное донесение о махновцах, - улыбаясь, добавил он.
- А ну посмотрим, что там такое?
Ворошилов взял у начштаба бумагу и углубился в чтение. Постепенно лицо его расплывалось в улыбке, и, наконец не выдержав, он громко расхохотался:
- Ай-яй-яй! Не пойму, Семен Михайлович. Воюете за Советскую власть, сам член партии большевиков и в то же время идете против коммунистов? Что же это получается, Степан Андреевич, - с притворным удивлением добавил Ворошилов, поворачиваясь к Зотову. А тот уже с трудом сдерживал душивший его смех и только вытирал пестрым платком мокрые от слез глаза.
- Да покажите же мне, что там написано.
- Пожалуйста, читайте, - протянул мне Ворошилов бумагу.
Это оказалось донесение командира 3-й бригады 6-й кавдивизии. Он сообщал о махновском митинге в селе Максимилиановке. По словам местных жителей, выступавший на митинге Махно заверял всех, что к нему на соединение идет Буденный, который вместе с ним выступит против коммунистов и будет бороться за анархию.
- Вот подлый бандюга! - возмутился я. - Хитрит. Думает получить поддержку населения и завербовать в свою банду малосознательных. Степан Андреевич, подтвердите дивизиям приказ Реввоенсовета: уничтожать "махновских союзников" беспощадно. А захваченных главарей пусть сразу же направляют ко мне. Я им разъясню, с кем мы и против кого.
- Конармейцы, товарищ командарм, уже многим махновцам это "объяснили".
Действительно, с крупными махновскими бандами наши соединения встретились 28 апреля в районе большого села Гуляй Поле - родины и "столицы" Махно, - прозванного бандитами Махноградом. При подходе к Гуляй Полю разъезды и походное охранение частей 14-й кавалерийской дивизии были обстреляны. Схваченные бандиты и опрошенные жители показали, что в селе расположилась банда в 2000 человек. У Махно имелось 3 орудия и 50 пулеметов на тачанках.
С утра на второй день Пархоменко двинул против бандитов бригаду. Один полк атаковал село с востока, другой начал обходить его с юга, чтобы отрезать бандитам пути отхода на юго-запад. Вначале махновцы пытались сопротивляться. Но уже через полчаса, боясь окружения, обратились в бегство. Выделив для преследования банды два эскадрона, дивизия продолжала двигаться по маршруту.
30 апреля махновцы были атакованы частями 4-й кавдивизии у Ново-Павловки. Захваченные врасплох, они бросили несколько пулеметов и пустились бежать в сторону села Богатырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109