Зотов согласился со мной. И мы я, Ворошилов, Минин, Зотов - уже было разметили, где какие делать дневки и ночевки, как вдруг на другой день утром Степан Андреевич докладывает:
- Только что получен приказ Главкома товарища Каменева. Срок сосредоточения войск изменен...
Я чертыхнулся: Главком приказывал быть в районе Березнеговатое, Евгеньевка, Староселье не 24-го, а 23 октября.
Недоумеваю, почему Главком отменил приказ Фрунзе и дал свой, новый. Возможно, противник предпринял что-то существенное? Сказал об этом Ворошилову. Тот пожал плечами.
- Пожалуй, так, Семен Михайлович. Со своей колокольни мы не видим того, что видит Главком. Надо постараться быть к двадцать третьему!
С. С. Каменев (нам это стало известно впоследствии) решил, что мы можем продвигаться быстрее, и дал телеграмму. Фрунзе же в известность не поставил. Надо сказать, что сутки обстановку не изменили, но вот нервов нам потрепали предостаточно. И если я сейчас вспоминаю этот случай, то только для того, чтобы еще раз подчеркнуть свою мысль: каждое решение должно быть глубоко продуманным, способствующим общему успеху. Если же сегодня ты получил приказ передвинуться в такой-то район, а следом поступает новая директива, отменяющая прежнюю, значит, первый приказ был отдан наспех, не созрел для претворения его в жизнь, значит, возможны ошибки, недоработки и т. д. А ведь ошибка в бою стоит крови.
...Едва мы закончили обсуждать свои вопросы и Ворошилов ушел, ко мне явился Зотов.
- Разрешите доложить?
- Слушаю. Что у вас?
Зотов сообщил, что технические эскадроны, состоящие из саперов и подрывников, сформированы. Уже начата их специальная подготовка. Нам предстояло форсировать Днепр, преодолевать различные другие препятствия, которые не преминут создать врангелевцы.
Как известно, 15 октября 1920 года М. В. Фрунзе доложил В. И. Ленину о наметившемся переломе на Южном фронте в пользу советских войск.
На другой же день, 16 октября, Владимир Ильич ответил:
"Получив Гусева и Вашу восторженные телеграммы, боюсь чрезмерного оптимизма. Помните, что надо во что бы то ни стало на плечах противника войти в Крым. Готовьтесь обстоятельнее, проверьте - изучены ли все переходы вброд для взятия Крыма"31.
Текст телеграммы В. И. Ленина штаб фронта передал всем командармам фронта. Для нас она явилась одним из важнейших документов, нацеливала на главное: не обольщаться достигнутыми успехами. Врангель силен, и к боям с ним надо готовиться серьезно и тщательно.
Именно об этом мы говорили бойцам на конференциях беспартийных, которые проходили в эти дни в дивизиях.
Проводить их не легко, когда армия находится на марше, а полки и эскадроны рассредоточены. Во время дневок конники старались присмотреть за своими лошадьми, напоить и накормить их, привести в порядок снаряжение, почистить оружие. И все же мы находили время и возможность, чтобы донести до масс партийное слово. Да и сами конники тянулись к нам, ждали наших выступлений, задавали множество вопросов, и прежде всего о положении в стране, о земле, спрашивали, видел ли я Ленина, какой он, как его здоровье. Нам представлялась возможность еще раз напомнить бойцам о злейшем враге Советской власти - Врангеле, призвать их к решительным боям, чтобы как можно скорее завершить гражданскую войну и начать мирное строительство.
19 октября мы получили директиву М. В. Фрунзе о предварительных перегруппировках войск к предстоящей операции.
День выдался холодный. С утра накрапывал дождь, а к полудню подул резкий ветер, пошел снег.
У нас была дневка. Только кончился обед. Сел за широкий дубовый стол, разложил перед собой карту. Вдруг входит ординарец и докладывает, что прибыл связной.
- Вам срочный пакет, товарищ командарм.
Связной доставил директиву командюжа М. В. Фрунзе. Читаю ее не без волнения:
"Сообщаю для личного сведения командармов и для проведения предварительных перегруппировок общие соображения по предстоящей операции:
1. Ставлю армиям фронта задачу - разбить армию Врангеля, не дав ей возможности отступить на Крымский полуостров и захватить перешейки. Во исполнение этой общей задачи правобережная армия должна отрезать противнику пути отступления в Крым и наступлением на восток разбить резервы армии Врангеля в районе Мелитополя.
Задача левобережных армий - своими действиями привлечь возможно больше сил на свой фронт, не дав противнику возможности своевременно оттянуть таковые из-под удара в тыл нашими армиями правого берега Днепра.
2. Если противник не заставит нас начать раньше активные действия, то по времени распределяю задачи между армиями следующим образом: для отвлечения внимания противника сразу на восточный участок наступление начинает 13-я армия (предположительно 25 октября), через день (26 октября) группа александровского направления, еще через день или два (27 или 28 октября) - армии правого берега Днепра.
3. Задача 6-й армии: оставив на Днепре для наблюдения и обеспечения переправ не более одной дивизии, остальные силы армии (не менее четырех дивизий) сгруппировать для решительного удара в направлении на Перекоп и Сальково, имея при наступлении одну дивизию в резерве и одну уступом за правым флангом 1-й Конармии.
В частности, к началу наступления на каховском плацдарме из четырех дивизий, предназначенных для наступления, должно быть сосредоточено не менее трех. Отдельную кавалерийскую бригаду подготовить для рейда в перекопском направлении с задачей отрезать с тыла район Чаплинка и, если обстановка позволит, захватить Перекоп. Всей армии стремиться овладеть крымскими перешейками на плечах отступающего противника.
4. Задача 2-й Конной армии: до начала общего наступления (27 октября) комбинированными переправами у Нижний Рогачик и Никополя обеспечить себе к 27 октября исходное положение на левом берегу Днепра.
Дальнейшая задача армии - энергичным наступлением в юго-восточном и восточном направлениях, войдя правым флангом в связь с 1-й Конной армией, разбить группирующиеся на фронте армии силы противника и выйти в район ст. Федоровка - Михайловка - Васильевка, имея в виду в дальнейшем ударом в тыл Александровской и Пологской групп противника завершить его разгром.
5. Задача 1-й Конной армии: в ночь на 26 октября сосредоточиться на правом берегу Днепра, в ближайших к переправе деревнях, где расположиться совершенно скрытно.
Командарму 6-й заблаговременно учесть приход 1-й Конармии и своевременно освободить необходимые ей деревни.
В ночь на 27 Конной армии переправиться на левый берег Днепра и быстрым движением выйти в район северная оконечность оз. Молочное - ст. Федоровка, разгромить группирующиеся здесь резервы противника и, отрезав противнику пути отступления в Крым, преследовать его до полного уничтожения.
6. Задача группы александровского направления и 13-й армии энергичными действиями с первого дня наступления сковать на своем фронте противника, не дав ему возможности оттянуть часть сил для обеспечения отхода в Крым, и дальнейшим наступлением разбить его и опрокинуть на 1-ю и 2-ю Конармии. При этом командарму 13 объединить кавалерийские дивизии в одну группу и поставить ей задачу движения в направлении на ст. Федоровка, войти в связь с 1-й и 2-й Конными армиями, завершить окружение противника и содействовать его уничтожению.
Командарму 13-й учесть, что 23-я стрелковая дивизия будет передана в состав Александровской группы, а в состав армии включена партизанская армия.
7. Намечаю разграничительные линии - между 6-й и 2-й Конной армиями прежняя и далее Верхний Рогачик - Веселое. Между 2-й Конной и группой александровского направления - теперешняя граница с 13-й армией. Между группой александровского направления и 13-й армией - ст. Ульяновка Орехов - ст. Федоровка.
8. О получении донести.
Командюж - Фрунзе
Член РВС - С. Гусев"32.
Прочел я директиву, и наступила напряженная тишина. Ворошилов, сидевший напротив, встал. Внимательно прочитал текст пункт за пунктом, потом сказал;
- Значит, предлагают делить операцию на две части - Таврическую и Крымскую?
Я думал об этом же и был глубоко убежден, что операция по разгрому Врангеля должна быть единой и что удар надо наносить двумя кулаками: у Перекопа и у Бердянска. Следовало прежде всего ликвидировать Мелитопольскую группу. Иначе противник, подавшись правее Александрова, пропустит наши части через Перекоп в Крым и отрежет их. Закроет ворота. Настораживало и то, что Врангель при осаде нами Перекопа мог ударить в тыл нашим частям.
Судя по директиве, М. В. Фрунзе считал, что главные силы Врангеля находятся севернее и северо-восточнее Мелитополя. Потом выяснилось, что они сосредоточиваются в районе Серогоз, и М. В. Фрунзе внес в свой план коррективы.
1-я Конная не готова была начать наступление 27 октября. Своими мыслями я поделился с членами Реввоенсовета. К. Е. Ворошилов и С. К. Минин поддержали меня.
- Предлагаю собрать Реввоенсовет, все как следует обсудить, взвесить и доложить свои соображения, - сказал Ворошилов.
Так мы и сделали. Возможно, мы не все продумали, возможно, излишне были недоверчивы. Но исходили мы не из своих местных интересов, думали не только о 1-й Конной. Мы горели желанием как можно скорее разгромить Врангеля и поэтому так уверовали в свою" правоту, что даже написали В. И. Ленину, Главкому С. С. Каменеву, Реввоенсовету Республики, а копию направили М. В. Фрунзе.
Всю ночь секретарь Реввоенсовета С. Н. Орловский шифровал и передавал мнение Реввоенсовета Конармии. Утром он явился ко мне усталый, лицо серое, как ковыль, под глазами мешки.
Пришел Ворошилов, посмотрел на Орловского и заявил, что тоже не спал всю ночь.
- А вы почему? - удивился я. - Бессонница, что ли, одолела?
- Да нет. - Климент Ефремович провел рукой по усталому лицу, присел на табуретку. - Все о нашем ответе думал. Поймет ли Фрунзе наш замысел?
- Поймет. Должен понять.
Ворошилов волновался не меньше меня, и не потому, что его терзали какие-либо сомнения. Вовсе нет. Климент Ефремович, как и все мы, был глубоко убежден, что наш план наиболее реально учитывает создавшуюся обстановку. Но поймут ли нас там, в штабе Южного фронта?..
Я давно приметил в характере Ворошилова одну очень ценную черту: Климент Ефремович никогда не уходил от острых вопросов, когда их решал Реввоенсовет, принимал самое активное участие в их обсуждении, не боялся взять на себя ответственность. Нравилось мне и то, что Ворошилов не навязывал свое мнение, он давал возможность высказаться любому товарищу, особенно если речь шла о серьезных вопросах, от решения которых зависела боеготовность 1-й Конной. Однако, когда Климент Ефремович был в чем-либо глубоко уверен, он отстаивал свою точку зрения до конца, если даже против было большинство. Правда, лично со мной у него почти не было расхождений, разумеется, это не значит, что мы не спорили. Но спор, как правило, не
выходил "за рамки". Я это хочу еще раз подчеркнуть лишь потому, что дружная работа командарма и члена Реввоенсовета, как показал и опыт Великой Отечественной войны, помогает правильно руководить войсками. Нравилось мне и то, что Ворошилов не только вносил предложения, но и сам активно участвовал в практическом осуществлении их, старался найти кратчайшие, проверенные опытом пути.
Сейчас после долгой паузы Ворошилов предложил:
- Лучше бы съездить в Харьков и доложить обо всем командюжу лично. Одно дело - бумага, а другое - личное общение.
- А кто поедет? Мне нельзя. Может быть, ты отправишься?
- Могу, если не возражаешь, - согласился Ворошилов и добавил: - Сергей Константинович Минин собирается в Лубны по делам снабжения, и я с ним, а оттуда - в Харьков.
- Проведем заседание Реввоенсовета - и поезжайте, - сказал я.
На заседании Реввоенсовета33обсуждались вопросы, связанные с празднованием 3-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции и первой годовщины со дня образования (17 ноября 1919 г.) 1-й Конной армии. Договорились отметить эти праздники славными боевыми делами. Было намечено провести в частях короткие митинги, но только там, где позволит боевая обстановка.
Учитывая нужду в продуктах питания, которую испытывали в центре страны, решили в дар рабочим Петрограда, Москвы и Тулы ко дню 3-й годовщины пролетарской революции отправить маршрутный поезд с продовольствием. Эшелон поручили составить опродкомарму: по 10 вагонов Москве и Петрограду и 5 вагонов Туле. Сопровождать эшелон была выделена группа бойцов во главе с комиссаром Чурусовым. Я распорядился, чтобы с отправкой эшелона с хлебом поторопились. Вардин заверил меня, что все будет в порядке. А на другой день тот же Вардин сказал, что дело подвигается туго.
- Почему?
- Нет пустых вагонов.
Вижу, что он еще не все сказал, смотрит на меня с опаской, словно боится, что стану ругать.
- Что еще?
- Хлеб весь собрали, но опять неувязка - нет паровоза.
Пришлось заняться и этим вопросом. Все-таки состав был отправлен, и мы получили благодарность от Председателя Совета Народных Комиссаров В. И. Ленина.
23 октября все дивизии Конармии сосредоточились в районе Березнеговатое. Мы остановились в этом селе. Здесь я получил телеграмму от Ворошилова. Климент Ефремович сообщал, что уже находится в Лубнах и на следующий день выезжает в Харьков. Перед этим у него состоялся разговор по прямому проводу с Главкомом С. С. Каменевым. Вот запись этой беседы.
Ворошилов: Здравствуйте, товарищ Каменев.
Первое. Вы требуете прибыть в Харьков командарму или мне. Командарм прибыть абсолютно не может, так как двигается вместе с армией к фронту и в случае поездки в Харьков не сможет вернуться к началу операции.
Второе. Присутствие мое в армии к началу операции также крайне необходимо. В случае если настоящий разговор не исчерпает все ваши вопросы и указания, то я приеду в Харьков, но убедительно прошу в этом случае ваших распоряжений возможно быстрее передвинуть мой бронепоезд в Харьков и обратно, чтобы мне не опоздать к началу операции. В Лубны я прибыл сегодня и завтра предполагаю вернуться в армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109