Искренне стремясь к миру, Советское правительство опять шло на большие уступки, подтверждая свое согласие установить более выгодную для польского государства границу, чем та, что была намечена Верховным советом Антанты в декабре 1919 года и которую теперь предлагало британское правительство в ультиматуме лорда Керзона. Ради установления братских отношений между трудящимися Польши, России, Украины, Белоруссии и Литвы, подчеркивалось в ответной нашей ноте, Советская страна готова поступиться своими интересами, если польское правительство гарантирует миролюбие и перестанет служить орудием интриг и агрессии в руках империалистов.
Вместе с тем Советское правительство решительно выступило против отторжения Крыма и превращения его в постоянное убежище белогвардейских банд Врангеля, не имевших поддержки народа и целиком существовавших на средства государств Антанты, и прежде всего Великобритании.
Ультиматум Керзона, припудренный в ряде мест псевдомиролюбивыми фразами, был рассчитан на выигрыш времени для мобилизации сил на борьбу против Республики Советов. Поэтому наше правительство оставило в силе указания главному командованию продолжать наступление Красной Армии, чтобы разгромить противника и ликвидировать угрозу Республике как со стороны интервентов, так и белогвардейских частей Врангеля.
К этому времени советские войска достигли больших успехов. Армии Западного фронта пересекли железную дорогу Вильно - Молодечно - Минск Бобруйск и успешно продолжали наступление. Войска Юго-Западного фронта тоже теснили противника на запад. Первая Конная армия после операции в Ровненском районе занимала Ровно, Клевань, Здолбунов и Погорельцы. 45-я стрелковая дивизия и кавгруппа А. М. Осадчего находились на линии Мизочь - Ямполь. Справа от нас 12-я армия приближалась к железной дороге Сарны - Ровно. Ее левофланговые части заняли Костополь и Александрию, имея связь с Конармией. Слева 14-я армия вышла на рубеж Базалия - Ермолинцы - Каменец-Подольский. В образовавшемся здесь разрыве противник проявлял активность, угрожая левому флангу и тылу Конной армии.
11 июля в Ровно собрались на заседание все три члена Реввоенсовета Конной армии - К. Е. Ворошилов, С. К. Минин и я. Присутствовал также начальник полештарма С. А. Зотов. Обсуждался один вопрос - состояние войск после тяжелых боев в районе Ровно. Пришли к единодушному мнению, что соединения нуждаются в отдыхе, и постановили послать телеграмму Реввоенсовету фронта. "Армии, - телеграфировали мы в Кременчуг, - абсолютно необходим кратковременный, не менее семи дней, отдых, в течение которого возможно будет хотя бы отчасти пополнить убыль техники, подтянуть снабжение, восстановить боеспособность. В данный момент армия сможет только охранять линию своего фронта и в случае наступления противника дать ему отпор. Немедленное вовлечение армии в активные операции грозит непоправимыми тяжелыми последствиями для армии и фронта".
Всех вопросов, требовавших срочного решения, мы, конечно, сообщить телеграфом не могли и поэтому просили А. И. Егорова приехать к нам хотя бы на несколько часов. В тот же день получили его ответ. Он телеграфировал, что сознает необходимость отдыха Конармии. Но приехать в Ровно не имеет возможности. Егоров предложил переговорить с ним по прямому проводу.
Аппарат для разговора с фронтом имелся только в основном штабе, и мы решили ночью выехать в Бердичев. Кстати, следовало разобраться в работе тыловых органов армии, принять меры к обеспечению войск всем необходимым.
Но выехать в Бердичев мне не удалось. Перед вечером поступила директива А. И. Егорова на предстоящее в недалеком будущем наступление. Для развития общего успеха 12-й армии предлагалось двигаться в направлении на Ковель, Брест-Литовск, прикрываясь одной дивизией со стороны Сарны - Ровно.
Конной армии с частями 45-й дивизии отводилась роль ударной группы фронта. Нам предстояло стремительно наступать в обход Брест-Литовского района в общем направлении на Луцк, Грубешов, Люблин, Луков. 14-й армии ставилась задача наступлением в направлении Тернополь, Львов прикрыть ударную группу со стороны Галиции.
По директиве к 24 июля 12-я армия должна была овладеть городом Ковель, Конная - Холмом и Замостьем, а 14-я - Равой-Русской, Городком и Львовом.
В целом войска Юго-Западного фронта выполняли вспомогательную роль. Главный удар наносился в Белоруссии. Армии Западного фронта нацеливались прямо на Варшаву.
Все мы проявили живой интерес к директиве.
- Великолепный план, - сказал Ворошилов. - Обратите внимание, насколько целесообразно указано направление Конармии. Продвигаясь к Люблину, мы создадим угрозу северо-западной группе польских войск и этим поможем наступлению Западного фронта к Висле.
- Или посмотрите на юг, - добавил я. - Ведь войска противника на Украине, оторванные от своих главных сил, неизбежно станут откатываться в Галицию.
Долго мы еще сидели над картой, снова и снова изучая директиву, уясняя наши задачи. Чтобы в будущем легче было прорывать вражескую оборону, решили сразу же захватить переправы на реках Стубла, Иква и Стырь.
План операции в общем виде выглядел так. 6-й дивизии предстояло форсировать реку Стубла и выдвинуться восточнее Луцка на рубеж Цумань Торговица. 14-я кавалерийская должна была преодолеть реку Иква и выйти в район Смордвы. Передовые части ее овладевали мостом через реку Стырь в Торговице. 11-й дивизии следовало форсировать Икву и занять район Сады, Малую и Великую Мильчу западнее Дубно. Перед частями Ф. М. Литунова, действовавшими в стыке между 6-й и 14-й дивизиями уступом назад, ставилась задача переправиться через Стублу в районе Зарицка и закрепиться. В будущем они предназначались для развития успеха. 45-й стрелковой дивизии и кавгруппе Осадчего предлагалось выйти на линию Козин - Рудня Почаевская.
Приказ был подписан и разослан в дивизии. Мы уже собрались отдохнуть, когда пожаловал неожиданный гость - Демьян Бедный. Он направлялся в 12-ю или в 14-ю армию, но в связи с сильными боями в районе Ровно и Острога агитпоезд застрял в Здолбунове.
- Почуял я, что там "загорать" еще долго придется, и побывал в одиннадцатой дивизии. Теперь к вам прикатил, да не как-нибудь, а на тачанке. Надеюсь, переночевать пустите?
Вечер мы провели в обществе этого интересного, остроумного человека. Его произведения в Конармии хорошо знали и ценили. Да и не только конармейцы, все трудящиеся страны гордились тем, что Демьян Бедный - для буржуазии вредный, а для' пролетария и крестьянина - свой, близкий и родной. Пожалуй, никто из поэтов того времени не был так глубоко чтим народом, как этот талантливый мастер слова.
Поэт прочитал нам несколько своих новых произведений. Потом попал в "плен" к Сергею Константиновичу Минину. Тот писал стихи, и ему не терпелось, чтобы их оценил сам Демьян Бедный.
Утром Ворошилов с Мининым уехали в Бердичев. Я остался в полештарме и следил за выдвижением соединений в назначенные им районы.
6-я и 4-я дивизии особого сопротивления не встречали. Выходила в указанный район и 14-я. Но на левом фланге армии завязались бои. К полудню 11-я кавалерийская выбила противника из Дубно, затем форсировала Икву и повела наступление на форт Тараканово, в пяти километрах юго-западнее Дубно. Попытка взять его с ходу не увенчалась успехом.
Бригаде 45-й стрелковой дивизии вначале удалось ворваться в город Кременец. Однако удержаться там она не смогла. Подтянув свежие силы, неприятель отбросил наших пехотинцев на восток.
Ночью посыльный от И. Э. Якира привез два довольно любопытных документа - приказы польского командования, взятые у пленных офицеров. В первом из них излагалась задача 6-й польской армии: обороняясь на рубеже рек Иква и Збруч, удержать Малую Польшу (Восточную Галицию). Второй приказ раскрывал группировку войск против левого фланга Конармии. Из него я впервые узнал, что в районе Кременца действовала группа генерала Шиманьского в составе 10-й пехотной бригады и 105-го пехотного полка. Район Дубно - Броды занимала группа полковника Ясинского - около 3000 штыков и 320 сабель. В приказе указывалось, что при подходе 18-й пехотной дивизии к Кременцу эти войска перейдут в наступление на северо-восток.
Намерение противника нанести удар по нашему левому флангу подтвердилось на следующий же день. Утром 18-я пехотная дивизия начала атаки вдоль реки Иква. В юго-западных предместьях Дубно бои приняли особенно ожесточенный характер. Бригады Ф. М. Морозова держались стойко, предпринимали сильные контратаки, и все же к вечеру под давлением превосходящего противника 11-я дивизия была вынуждена оставить город.
За Хорупань дрались части 14-й кавалерийской дивизии. О напряженности боев здесь свидетельствует тот факт, что село четыре раза переходило из рук в руки. В конце концов оно осталось за нами, причем в последней атаке противник понес тяжелые потери. А произошло это так. 81-й кавалерийский полк Ф. X. Водопьянова демонстративным отступлением завлек атаковавшую его пехоту к небольшому лесу, где в засаде стоял 82-й полк. Дальше все было просто: выскочившие из леса эскадроны в несколько минут смяли цепи противника.
Попытки врага наступать на Луцком направлении окончились неудачей. Бойцы 2-й бригады 6-й дивизии сбили четыре аэроплана и захватили в плен летчика американца Фаунда Леро, Конармейцы еще раз убедились, что Антанта на помощь Польше не скупится.
На большинстве участков наши, хотя и уставшие, соединения сдержали натиск противника. И все же обстановка становилась тревожной. Особенно на левом фланге, где поляки овладели городами Дубно и Кременец, а наш сосед 14-я армия - далеко отстал. Из полученной нами копии телеграммы А. И. Егорова командарму 14-й было ясно, что и командование фронта обеспокоено таким положением. Телеграмма предупреждала о сосредоточении в районе Кременец - Дубно - Броды крупных неприятельских сил и требовала от командарма 14-й создать сильную группировку на правом фланге и наступать на Буек, чтобы войти в связь с Конармией. Тем не менее растянутая на широком фронте и ослабленная боями 14-я армия не могла оказать решающего воздействия на дубно-кременецкую группу противника.
Чтобы упредить удар противника по нашему флангу, я приказал Ф. М. Морозову совместно с 134-й стрелковой бригадой и частью сил 14-й кавдивизии перейти в наступление и снова овладеть Дубно. 45-я стрелковая дивизия и кавгруппа А. М. Осадчего получили задачу захватить Кременец.
Около двух ночи после нескольких часов штурма 11-я кавдивизия ворвалась на окраины Дубно. Враг, не считаясь с потерями, упорно сопротивлялся. Пленные показывали, что офицеры неистовствовали и при малейшей неустойке расстреливали солдат прямо на месте.
Части И. Э. Якира захватили приказ командующего 6-и польской армией от 10 июля № ОП2409/Ш. Он настолько любопытен, что я не могу побороть искушение процитировать его.
"1) Вследствие недостойного и трусливого поведения солдат на фронте, писал генерал Ромер, - приказываю применить к ним следующие репрессии. Полки должны исправить всеми способами, какие они найдут нужными, тех солдат, которые оказались трусами. Так как они оказались недостойными носить оружие, их следует вооружить палками и топорами, и этим оружием они должны пользоваться до тех пор, пока не добудут винтовок у противника и этим восстановят свою честь. В комендантской команде штарма тоже наделить палками тех солдат, которые в Проскурове показали себя трусами52. Для отличия мужественных солдат от трусов снабдить первых наилучшим обмундированием.
2) Всякий бегущий должен быть расстрелян на месте. Жандармерия полевая, этапная и полиция должны предпринять все меры к прекращению паники и поимке дезертиров.
3) Ожидаю рапортов, какие меры приняты, чтобы противодействовать трусости.
4) Всех, которые до настоящего времени были уличены в недостойном поведении в бою, немедленно предать суду. Одновременно сообщить в рапортах списки офицеров, бежавших от частей, и какие меры против них приняты"53.
Генерала Ромера возмутила трусость его солдат и офицеров. А я с полной ответственностью могу заявить, что в Конармии трусов не было. Все бойцы, командиры и политработники сражались, презирая смерть, до последнего патрона, пока руки держали оружие. Но был и у нас позорный случай.
Произошло это как раз во время описываемых событий. В ходе боев за Кременец Кубанский полк численностью до 400 сабель из резервной бригады, входившей в кавгруппу А. М. Осадчего, бросил свой участок и перешел на сторону врага. Этот полк был сформирован из пленных казаков и, как показало расследование, был спровоцирован к бегству бывшими белогвардейскими офицерами. Между тем другой полк резервной бригады, состоявший в основном из добровольцев, проявил себя исключительно стойким и был впоследствии награжден орденом Красного Знамени...
На рассвете 14 июля из Бердичева позвонил Ворошилов и сообщил о поступившей от командующего фронтом записке. В ответ на нашу просьбу дать армии небольшую передышку А. И. Егоров писал, что отдыхать можно, но его директива должна быть выполнена. А какой же мог быть отдых, когда противник решительными действиями втягивал нас в тяжелые бои? Об этом я сразу же телеграфировал командующему фронтом, подчеркивая, что вместо отдыха Конармия вынуждена максимально напрягать силы для борьбы с атакующими во фланг польскими войсками.
Положение в районе Дубно оставалось напряженным, и сразу после завтрака я решил выехать в 11-ю дивизию. Отправился на автомобиле, взяв с собой вновь назначенного чусоснабарма Муста и начальника артиллерии армии Г. И. Кулика.
Предполагая, что 11-я дивизия уже захватила Дубно, мы подъехали к нему так близко, что можно было рассмотреть всю его панораму. Город раскинулся в заболоченной излучине Иквы, огибающей его с севера, востока и юга. Юго-западные подступы прикрывались фортом Тараканово. Я представил себе, каких трудов могла стоить нашей коннице атака Дубно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109