Этого было достаточно.
С завершением сезона деньги перестанут поступать, Крэйн отмечал это машинально, как не имеющий особой важности лег. Но это была катастрофа.
По его подсчетам, оставшихся у нанимателя денег должно было хватить на два посещения лекаря, что делать после этого — он не представлял.
Жизнь бездомного загонщика стала сказываться на Крэйне, из Эно в Эно вытравляя из него прежние привычки. Крэйн стал замкнут, молчалив, взгляд его, до этого острый и уверенный, стал быстрым и настороженным.
Движения, даже такие простые, как поворот головы, — хищными и поспешными.
Наблюдая за собой, Крэйн находил все новые и новые зменения. Прорастая в нем как отложенная личинка бальма, они вплетались в его мысли и чувства. «Быть внешне шелом Алдион я перестал давно, — размышлял Крэйн, глядя на далекий круглый кусок неба над головой. — Кажется, теперь я перестаю быть им и внутренне. Интересно, какая именно часть моего „я“ должна измениться, чтобы оставшееся уже не имело права именоваться мной?» Впрочем, ответ был ему безразличен — то, что все еще оставалось Крэйном, было занято более важными вещами.
Этот Урт застал их не в поле. Крэйн с Тигиром стояли в широкой щели между двумя склетами, наблюдая за узкой улицей, неподвижной и прямой, залитой холодным синеватым свечением. Людей видно не было, лишь поодаль, привалившись кривыми крепкими спинами к хитину ограды замерли трое загонщиков. Глаза их, в которых отразилась холодная неподвижность впавшего в сон города, были безразличны и пусты, они не выпускали на поверхность чувств напротив, вбирали в себя все, как огромные черные дыры, Крэйн чувствовал затылком эти рыбьи взгляды, но не поворачивался.
Он смотрел не отрываясь на один из склетов на противоположной стороне улицы. Самый обычный склет, мало чем отличающийся от других старых хлипких строений в этой части города.
— Долго... — беззвучно выдохнул прислонившийся к стене неподалеку Тигир. — Если я замерзну окончательно, это обойдется в лишний десяток сер.
— Пока надо получить причитающиеся, — отозвался Крэйн, не отрываясь от склета.
— Получим...
— Кажется, ты единственный, кто в это верит.
— Дайрон знает меня не одну тысячу Эно. Это не тот человек, ради которого вернулись бы Ушедшие, но слово свое он держит. Деньги и вера, парень, это два лезвия одного эскерта — они не могут существовать раздельно. Если ты имеешь дело с деньгами, тебе придется очень быстро учиться верить другим и, напротив, делать все, чтобы поверили тебе. На этом все держится.
— Действительно, стоящий пример доверия... — усмехнулся Крэйн. — Что в таком случае мы тут делаем?
— Иногда доверия бывает мало, — тонко улыбнулся в ответ Тигир. — Не я звал вас за собой, верно?
— Доверия должно быть в меру, — ровно пробасил кто-то от стены, разминая затекшую спину. — Ты лихой командир, но деньги будут подороже твоего слова...
— Я тебя хоть раз обманывал, Теол? — обернулся Тигир.
Загонщик качнул головой.
— Ни разу.
— А теперь, значит, после того как мы с тобой весь сезон рисковали шеями, я могу взять всю выручку и исчезнуть вместе с ней?
— Сезон закончился, Тигир.
— Но начнется следующий. Когда карки вернутся, я снова поведу вас в загон. Бросать хорошо сработавшуюся опытную команду смысла нет.
— Когда вернутся — тогда и поведешь, — не стал спорить тот. — А пока не худо бы увидеть свои гроши за этот сезон.
— Все-таки думаешь, что я вас обману?
— Отчего же... Мы тебе верим, правда, ребят?.. — Ребята подтвердили эти слова глухим ворчанием. — Однако ль деньги не мои или, вот, не Ритина или Хаола, деньги всехние, верно?
— Всеобщие, — тихо поправил Крэйн, по-прежнему не оборачиваясь на разговор за спиной.
— Благодарствую... Значится, всеобщие деньги-то. Ну так нам интереса нет, если с ними чего приключится. Сотня и половина сер, гроши не маленькие, а люд сейчас опасный, особливо под Урт, места тихие... Мы уж приглянем, чтоб без непорядка. А то вдруг шеерез какой позарится или...
— Ценю, — криво улыбнулся Тигир, незаметно подмигивая Крэйну. — Ценю, что вы беспокоитесь за мою жизнь.
— Твоя-то шея в безопасности, — сказал Крэйн. — Если ты доверяешь своему приятелю и хочешь, чтоб остальные доверяли тебе также, отчего ж сам не пошел?.. Зачем деньги получать велел Таспину?
— Зачем, зачем... Молодости в вас много, ребята, все в голове играет... Не один Дайрон знает о том, что должен нам полторы сотни. Его дружина — это тоже лишние рты и уши, а полторы сотни это хороший куш даже для тех, кто таскает на спине эскерт, верно? Я уже не говорю про вас, оборванцы. Вы своими хмельными языками уже по всему Трису разнесли, что наниматель будет выдавать задолженное именно в этот Урт.
— Боишься, что на посыльника нападут?
— Не боюсь. Просто не исключаю. Своя шея — на то и своя, чтоб лишний раз не засовывать ее куда не надо. Вот вернется наш гонец со звенящим мешком — тогда можно будет считать, что все вы честны и не думаете умыкнуть чего сговорившись.
— Вера, — саркастично качнул головой Крэйн. — Понимаю.
— Вера не отменяет осторожности, парень. И не пытайся измерять верой все, молод ты еще.
Некоторое время все молчали, каждый смотрел на склет. Рассвет был уже близко, серое небо на горизонте принесло с собой пронизывающий холод, загонщики, прижавшись друг к другу, поводили плечами и тихо ругались.
— Тигир.
— Что?
— А почему Дайрон не сказал явиться в тор-склет за деньгами? Там есть и охрана и... Почему именно здесь, на задворках города, да еще и в Урт?
— Тут и гадать не надо. Дайрон явно не хочет, чтоб о его сговоре с загонщиками знал шэд или кто-то из его окружения. Кто хочет платить лишнюю подать?.. Ты, верно, заметил, что за весь сезон цены на карков не упали?
— Он не торопится их продавать. Обычный ход для ловкого торговца.
— Он продает их в другом городе. — Тигир щелкнул пальцами. — В Себере или в Алдионе. Парень, ты наивен как последний ребенок. Наш наниматель вовсе не жаждет делиться доброй выручкой со своим высокородным братцем, а шэд Трис, в свою очередь, вряд ли будет в восторге, если узнает, что за его спиной идут потоком большие деньги, причем ни ручейка из них не попадает в казну города. Вот отчего вся эта подземная возня, брат. Отчего, думаешь, я лично ходил по улицам и приглядывался к каждому, вместо того чтобы объявить на весь город о приеме загонщиков и сидеть попивать фасх? Да все оттого же. Дайрону не нужен шум, ему нужны деньги.
— И нам нужны, — подал голос кто-то из загонщиков.
— Верно, ребята. Нам тоже. Поэтому каждый из нас получит свое. А на счет Дайрона можешь не бояться, Крэйн, ему не с руки терять хорошую команду, он думает заработать на ней еще в следующий сезон. Кроме того, он все-таки не дурак, хоть и родич шэда, он разумеет, что у нас есть оружие поопаснее тех трухлявых кейров, которые он выделил. Стоит ему обдурить нас хоть на сер — и на следующий Эно полный гнева шэд Трис призовет его для ответа.
— Шэд не станет наказывать своего близкого родича, какой бы ни была вина. А вот нас после этого его дружина точно скормит ывар.
— Однако лишние беды не нужны и ему, носи он хоть трижды по три эскерта и касс с гербом. А зная нрав нашего шэда, можно сказать, что беда будет не из простых.
— Настолько зол?
— Зол вряд ли, скорее... — Тигир неопределенно пошевелил пальцами. — Голова у него уже не та, что в молодости. Чудит шэд.
Крэйн собирался спросить, в чем именно выражается странность шэда, но, прежде чем он успел открыть рот, дверь склета отворилась. Забыв про него, все уставились на нее.
Длинный скрип старых сухих петель из хитина казался неприятным, как режущая нервы тупая деревянная пила. В склете было едва светло, темноту разгоняли два или три вига, поэтому вышедшую на улицу фигуру разглядеть было сложно. Одно было видно — двигается она резко, отрывисто и в то же время медленно, словно человек с трудом отдавал себе отчет в своих действиях.
— Нализался, потвор... — прошипел, сжимая кулаки, один из загонщиков. — Коль на наши деньги — порву.
— Таспин, — подтвердил Крэйн, с жадностью ловя каждое движение. — С чего бы это он пошел один? С ним было еще трое...
Неожиданно Тигир напрягся, его глаза сузились, как бывало всегда во время загона, когда выводок карков мчался на ощетинившуюся хитиновыми лезвиями шеренгу, Крэйн хорошо знал этот взгляд. Рука главного загонщика тяжело легла на его плечо.
— Это... Проклятие!
Но Крэйн уже и сам понял, что происходит что-то не то. В склете что-то глухо взвыло, словно невидимый музыкант не глядя полоснул пальцами по виндале, светящийся контур двери перекрыли два массивных силуэта. Крэйн успел разглядеть поднимающиеся над плечами узкие отростки эскертов.
Шипение было совсем тихим, возможно, это был всего лишь задевший крыши склетов порыв ветра или плод воображения, но шатавшаяся фигура посреди улицы вздрогнула и, внезапно став мягкой и покорной, осела на землю.
Люди с эскертами неловко подхватили ее под плечи и, выказывая явное отсутствие опыта, затащили внутрь. Дверь бесшумно затворилась, там, где на земле мгновение назад лежал зеленый квадрат свечения, изрезанный угловатыми тенями, снова стало темно.
Тигир опомнился первым.
— Быстро! — рявкнул он, вскакивая и рывком поднимая с земли Крэйна и одного из загонщиков. — Времени мало! Расходимся разными путями, сейчас же, сбор возле разрушенного садка шууев в восточной части города, там еще улица разделяется на две и на перекрестке старый трактир с провалившейся крышей. Живо! Разговаривать будем после.
— Так это что выходит... — Теол, старый загонщик с пожелтевшими медленными глазами и припухшими дряблыми веками растерянно озирался. — Это как же... Как так — бежать? А Таспин?
— Сдох твой Таспин! — рыкнул увалень Пирн, который первый заметил посыльника. — Востри лапы, старый дурак!
Теол замешкался, Тигир рванул его за ветхий ворот вельта и швырнул вперед.
— Сбор где я сказал! — крикнул он ему на ухо. — Если хочешь жить — двигай туда. Все. Расход!
Придерживая прыгающий на боку стис, он скользнул в рассветную серость, заползавшую в улицы, и исчез, оставив ровный перестук твердых деревянных каблуков. Теол, смешно вихляя тощей костлявой задницей, бросился за ним.
Двое загонщиков побежали в противоположную сторону. Крэйн некоторое время следил за ними взглядом, потом побежал и сам.
Красная полоска Эно над стенами делалась все шире и шире, постепенно разрезая небо на две части.
ГЛАВА 8
ВМЕСТИЛИЩЕ ОТВРАТИТЕЛЬНЕЙШИХ СУЩЕСТВ. ТРИС
Они снова собрались лишь под закат Эно в трактире и в этот раз их было шестеро. Тигир, мрачный и казавшийся разом постаревшим, сидел без движения, подперев подбородок руками и обводя взглядом своих бывших работников. Чувствуя его настроение, они тоже молчали, передавая по кругу кувшин тайро. Но сегодня их не брал даже хмель.
Крэйн сидел по левую руку от Тигира и пытался сообразить, что происходит. Дайрон не стал платить, это ясно. Что бы ни говорил Тигир о вере, родственник шэда явно имел свое суждение на этот счет. Думая о нем, Крэйн сжимал под столом рукоять стиса.
Ублюдок! А ведь будь вместо плечистого недотепы Таспина он, именно его кости сейчас бы обгладывал ывар. И если бы сказал Тигир — он бы пошел, не почувствовав подвоха, пошел бы прямо к ним в руки...
Полторы сотни сер оказались достаточной ценой за жизни загонщиков.
Наниматель решил не продлевать уговор на следующий сезон, рассудив, что сэкономленные деньги лишними не будут, а в Трисе всегда будет довольно на все готовой черни, чтобы продолжить выгодное дело. Дайрон пошел бы даже на убийство Тигира, но хитрый загонщик сам не первый Эно крутился в этом деле и послал вместо себя замену.
— Что с остальными? — глухо спросил Тигир, поднимая голову.
Пирн, оставшийся за старшего, заволновался.
— Я искал. Нет. Никого, тряси их, нет. Эльдо и Сахир исчезли, вышли из трактира и не оборотились. Гона как раз в Урт в какой-то драке прирезали, он и пикнуть не успел, Малеуз захмелел да угодил аккурат в ывар-тэс... Счезли все, Тигир. Никого нет.
— Бодо? Сирей? Крайт?
— Никого. Как пришли с загона, так и не появляются. У кого есть родня — спрашивал, никто не знает.
Тигир скрипнул зубами, откинулся на спинку стула.
— Нас уже давят, ребята. Дело кончено. Я думаю, остались только мы. — Он коротким жестом обвел всех сидящих за столом. — До остальных уже добрались.
— Дайрон?
— Он. Др-рянь... Сколько вместе, сколько пережито было... Дрянь, дрянь, дрянь! — Тигир вбивал каждое слово в столешницу ударами крепкой мозолистой руки, и сухое дерево покорно трещало. — Решил, что пора и старику Тигиру повидаться с ываром. Ну ничего, мы еще поглядим...
Уцелели — и то ладно. Ушедшие, но до чего же быстро сработано... Как чувствовал, что не к добру эта мразь каждого загонщика из отряда лично смотрит и припоминает! Выискивали, наверняка не без стражи. Ох, Дайрон...
Преданно заглядывающий ему в рот Теол облизнул сухие старческие губы.
— Господин Тигир... Что ж это получается, нам грошей не видать?
Один из загонщиков зло рассмеялся.
— Теперь самое верное — голову сохранить, куда уж деньги! Иль не разумеешь, чего происходит?
— Я заработал!
— Два локтя хитина в живот ты заработал. — Загонщик сунул ему под нос маленький желтый кулак с распухшими костяшками. — Жри теперь, что заработал, тряпка старая!
У Теола задрожали губы, уставившись каким-то недоверчивым взглядом на протянутый кулак, он быстро и громко задышал, дряблые щеки натянулись на каркасе черепа.
— Я заработал... — повторил он тихо. — Я честно... Ах вы хеггово семя, что же получается, мои деньги забрали?
— Молчать. — Тигир брезгливо покосился на старика, повернулся к остальным. — Значит, так, ребята. Мы еще живы, головы наши подороже выйдут, чем полторы сотни, мне думается так. Смелым ребятам, у которых головы на месте, много можно мест выискать.
Кувшин тайро, ходивший по кругу, почти опустел, Тигир принес еще один.
Крэйн не отказывался, когда очередь доходила до него, остальные тоже не теряли времени. Скоро языки стали заплетаться, а глаза — маслянисто блестеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51