— спросила Кийя.
— Неужели ты думала, что я согласился бы жить где-то в чужих землях, вдали от Антиллы, зная, что ты погибла здесь? О, Кийя, почему мы оба не уехали с ними вместе? Тогда бы ты была только моей, я берег бы и охранял тебя, я бы…
— Ты бы достал звезду с неба, — усмехнулась Кийя, — но я не уехала. Я — душа Антиллы, и погибну вместе с ней. Они молодые, их корни не так сильны, как мои, они жаждут жить, а я — нет.
— Кийя, еще не поздно, позволь мне увезти тебя в горы, там никто не узнает в тебе царицу, большинство подданных не видели тебя без маски. Я построю там хижину, мы будем жить в безопасности. Гадирцы не полезут в наши горы.
— Нет, Друз. Царицу Антиллы не устроит хижина. К тому же в горах сейчас опасней, чем в обществе гадирцев. Что лучше: умереть от их меча или от горного огня?
— Боюсь только, что они не дадут тебе умереть просто так. Будь благоразумна, Кийя. Я знаю, ты запретила мне говорить с тобой об этом, но все же осмелюсь тебе напомнить. Когда в Желтом Городе солдат из городской стражи пытался тебя изнасиловать, ты потеряла сознание от отвращения и страха. Ты подумала, что с тобой будет, когда ты попадешь к гадирцам?
Кийя с содроганием вспомнила ту отвратительную ночь.
«Как же так, — думала она, — я жрица, я прошла такие страшные и мучительные испытания при посвящении и ни разу не вскрикнула, не обронила ни слезинки, почему же тогда на площади я потеряла сознание? Ведь, в конце концов, он хотел всего-навсего взять меня. Я ведь не девочка, ничего особенного не испытала бы».
— Друз, — произнесла Кийя жалобно, — обещай, что убьешь меня, если, ну, если… Обещай!
Друз посмотрел ей в глаза, тяжело вздохнул. Кийя была маленькой и хрупкой. Казалось смешным, что он, большой и сильный, повинуется этой беззащитной женщине, выполняет все ее прихоти и приказы. Когда много лет назад Антилльские работорговцы купили Друза в порту его далекой родины у одного негодяя. Друз бушевал, несмотря на побои, и даже предпринял .попытку бежать, едва не поплатившись за это жизнью. Но, оказавшись в царском дворце, где он впервые увидел царицу. Друз смирился со своим положением. И теперь он, утонув в ее темных глазах с поволокой, обреченно подумал о том, что, несмотря на свою любовь к ней, он выполнит приказ и убьет ее, когда появятся гадирцы, убьет, если, конечно, успеет.
Кийя взглянула на Друза и снова подняла глаза к небу, словно прощаясь со звездами.
«Если успеет, — думала она, — желание смерти — непростительная слабость для жрицы. Там, на площади Желтого Города, я была просто женщиной, поэтому так испугалась. Теперь все женское умерло во мне, я лишь жрица и пройду тем путем, который предназначили мне боги. Я легко вынесу любые испытания, потому что знаю, там, в конце пути, за гранью жизни ждет меня Анарауд. С этого момента любое испытание — лишь новый шаг навстречу к нему».
Глава 4
Погибельный Туман
Гвидион странствовал со своим новым спутником по пространствам Иного Мира уже долгое время — время, не поддающееся исчислению, здесь оно течет по другим законам, не согласуясь с Верхним Миром.
Молодой Айлитир, получив перед путешествием строгое наставление Княгини, старался искупить свою прежнюю неучтивость. Впрочем, Чибис был довольно необщительным созданием, и «неучтивцем» по свойствам характера. А так как и сам Гвидион был на редкость замкнутым человеком, что часто принималось другими за надменность, эта пара путешественников представляла собой довольно странную компанию людей, весьма недовольных друг другом, но вовсе не расположенных к улучшению отношений.
Чибис вел Гвидиона древними тропами, проложенными Идущими в те давние времена, когда не были еще построены Переходы. В Начале Эпохи, когда пространства Иного Мира и Верхний Мир были еще молоды, возник Айлитир-дун. Его создатель, носивший, как все предводители Идущих, титул Князя Айлитир и отказавшийся от прежних имен, избрал теперь другую судьбу. Но в те дни — о боги, как давно это было, и какой наивной восторженностью наполнялись наши сердца, как чисты еще были души, лучащиеся светом, как искренни порывы — в те дни юная и отважная душа решила создать свой собственный мир, идеальный мир, призванный служить другим пространствам, помогать их обитателям и оберегать их спокойствие. Айлитир-дун должен был стать связующим звеном между разрозненными Мирами, у каждого из которых своя судьба, свое течение времени, своя мера добра и зла. Это делает их порой настолько разными, что они становятся несовместимыми. И тогда им на помощь приходит Айлитир-дун, ибо он совместим со всеми пространствами: от Верхнего Мира людей до Дна. И даже Миры Сида, давно отстранившиеся от других пространств, признают и чтят Айлитир-дун.
Конечно, ни одной душе, даже Древним, не под силу самостоятельно сотворить Мир, и Князь Айлитир нашел тогда понимание в своем друге — Хранителе, и они вместе ткали материю пространства. Поначалу Воинство Туманов состояло только из Древних, но теперь Айлитир-дун принимал любую душу, независимо от того, в каком из Миров она последний раз воплощалась и какими последствиями отяготила себя в этом воплощении. Иногда Айлитир-дун сам призывал в свои ряды кого-нибудь из созданий, обитавших в Мирах, если чувствовал в нем родственную душу, способную служить его целям.
В Начале Времен, когда Миры были еще молоды и казались очень неустойчивыми, придавалось много значения Равновесию, поддержание которого и стало одной из задач Идущих. На них возлагалась также охрана Четырех Столпов Равновесия, одним из которых был сам Айлитир-дун. Спустя тысячелетия после создания Воинства Туманов, появилась сильная и таинственная раса Древних — Фоморы. Они построили Великий Путь — Переходы между пространствами — и решили, что сами стали владыками Миров и им не нужен Айлитир-дун. Но Фоморы проигрывали войны с Идущими одну за другой, так и не сумев овладеть ни крепостью на скале, ни знаниями Айлитир. Верхний Мир стал владением Фоморов на долгое время, но и оттуда они были изгнаны другими расами.
Теперь понятие Равновесия устарело. Обитатели Миров, за свое продолжительное существование, обнаружили, что нарушение Равновесия влечет за собой не гибель всего обитаемого пространства, а лишь изменение его. Страх перед этим явлением поубавился. И Идущие уделяли теперь больше внимания сохранению троп, взаимному сотрудничеству и безопасности Миров. Своим трудом и дипломатией Идущим удалось предотвратить не одну войну в Ином Мире. Лишь изредка вмешивались Идущие во внутренние дела пространств, когда тем грозила гибель, или сами владыки и правители взывали к их участию и помощи.
Все это Гвидион вспоминал, наблюдая, как Чибис пытается развести костер, чтобы согреть для мага припасенную еду. Иглас, Мир Погибельных Туманов, в котором они теперь оказались, не был безобидным местом, но выбирать не приходилось, самый короткий путь в Оликану пролегал через него. Ночевка в промозглой сырости была опасна для здоровья, но большую угрозу представляли мглистые существа, из которых состоял Туман. Гвидион поежился, вспоминая прошлую ночь, проведенную в Игласе. Но ему ли, друиду, бояться Туманов! Впрочем, друиды Верхнего Мира не решались посещать Иглас в одиночку, хотя порою и хаживали сюда, чтобы набрать магического тумана. Гвидион усмехнулся, припомнив выражение лица Арауна, короля Мертвых, в давней битве между Верхним Миром и Анноном, когда друид вражеского войска снял крышку с котла и позволил его содержимому ползти в сторону воинства Аннона. Гвидион не знал, что стало с тем друидом в посмертии, но вспомнив сырой и темный склеп в замке короля Аннона, решил не развивать эту малоприятную тему. Впрочем, Араун обладал незаурядным чувством юмора, был отходчив и, главное, незлопамятен ~ незаменимое качество для Властелина Мертвых.
— Вот бы посмеялся король Аннона, если бы узнал, где я собираюсь провести эту ночь, — усмехнулся Гвидион.
— Аннон?! — изумился Айлитир, отвлекшись от своих безуспешных попыток развести огонь. — Ты был там?
— Да, — спокойно ответил Гвидион, — свое странствие я начал с Мира Мертвых.
— Ты побывал у Арауна в человеческом воплощении и смог уйти оттуда живым? — удивился Чибис.
— Я заплатил ему за свою жизнь.
— Как? — Чибис задал вопрос и тут же пожалел об этом. Гвидион показал ему шрам на руке, оставленный кинжалом. Чибис вздрогнул и отвернулся. Гвидион усмехнулся про себя. Пусть заносчивый Идущий не забывает, кто с ним путешествует.
Чибис продолжал раздувать едва тлеющий огонь. Гвидион, погруженный в свои размышления, даже не подумал о том, чтобы предложить ему помощь, хотя мог создать пламя только силой своей мысли. Чибис знал об этом, помня светящийся фейерверк, устроенный магом в Мире Смеющихся, и поэтому только больше сердился. Но попросить о помощи ему не позволяла непомерная гордость. Наконец Гвидиону надоело наблюдать над бесплодными попытками Идущего, он щелкнул пальцами — огонь вспыхнул, опалив лицо слишком низко склонившегося над хворостом Чибиса. Едва не закричав от неожиданности. Идущий отпрянул, бросил на мага разъяренный взгляд, но промолчал. Гвидион надел на вертел пойманного накануне глухаря, недовольно поморщился и установил вертел над огнем. Ему, в отличие от Идущего, этой ночью придется несладко. Защита от Тумана отнимет все силы, самому же Чибису Погибельные Туманы вреда не причинят. Гвидион бы предпочел рискнуть и воспользоваться Переходом, чем идти сквозь Иглас, но Айлитир имели абсолютное неприятие ко всему, сотворенному Фоморами, идти по Великому Пути Чибис отказался.
Гвидион заметил, что Идущий несколько озабочен и настороженно прислушивается к чему-то, но, похоже, делиться своими опасениями он не собирался. Гвидиону пришлось проявить инициативу.
— Что тебя беспокоит, Воин Туманов? — поинтересовался маг.
— Кто-то следует за нами, — озабоченно проговорил Чибис. — Кажется, еще с Перепутья.
Не было ничего странного в том, что кто-то следует за ними, хотя в обычные времена редко можно встретить путника на тропах межреальности. Переходы Фоморов работали хаотично, выкидывая странников куда попало, то в какой-нибудь дальний Мир, то в Перепутье. Время от времени Гвидиону и Чибису попадались заблудившиеся шаманы из Верхнего Мира или неприкаянные души доморощенных колдунов, шарахающихся от всего живого. Чибис выстраивал для них мост и бесцеремонно водворял их туда, откуда они явились. «Вот будет работенка Идущим, когда все закончится, — думал Гвидион. — Все пространства переполнятся заблудшими душами и созданиями во плоти, потерявшими путь в свой Мир. Айлитир-дун будет восстанавливать порядок годы. А сколько у нас появится сумасшедших!»
— Если бы кто-то проследовал за нами в Иглас, он вряд ли смог бы пережить вчерашнюю ночь, — предположил Гвидион.
— Не всем Погибельные Туманы причиняют вред, — многозначительно заметил Чибис.
«Тебе, например, никакого вреда, — подумал маг, вспомнив, как прошлой ночью Айлитир, сузив глаза, беспристрастно наблюдал за ним самим, скорчившимся от боли. — Никакого вреда для надменных Айлитир и еще Фоморов, — Гвидион усмехнулся, — странные предпочтения у Погибельного Тумана». Ход его мыслей навел мага на другое воспоминание — встречу с Фомором в странном, неузнанном им Мире. Гвидион с тревогой всмотрелся в темноту леса. Нет, конечно, он был уверен, что встреча эта уже не может повториться, ведь он побывал в Запредельных Землях, недоступных Фоморам, значит, след его они потеряли, но вспоминать о демонах здесь, в Погибельных Туманах, словно специально созданных для всяких темных существ, было крайне неприятно. Нужно ли поведать Идущему о встрече с Фомором, Гвидион не знал. Решил рассказать, пусть Айлитир помнит, что они не на увеселительной прогулке.
Чибис молча выслушал историю мага, долго смотрел в огонь, скривив губы. «Совсем, как Бренн», — с неприязнью подумал Гвидион.
— Я предпочитаю открытый бой, где все решает меч, — тихо произнес Айлитир.
К чему он это сказал? Что видит он в пламени костра? Он словно в объятиях памяти. Как заколдованный, не может отвести взгляд от огня.
— Чего боятся Идущие? — спросил Гвидион. Чибис ответил нараспев:
— Ничего не боятся Воины Тумана, сердца их наполнены Светом…
Гвидион узнал этот отрывок из старинной клятвы, произносимой Идущими при посвящении. Айлитир поднял взгляд, но смотрел мимо Гвидиона, будто видение так и не покинуло его.
— Ничего не боятся Идущие, ничего, кроме…
«…кроме тьмы». Эти слова Айлитир не произнес, но Гвидион прочел его мысли. Страх! Воином Туманов владеет страх. Гвидион впервые встретил такого Идущего. Принято считать, что Айлитир — самые отважные души во Вселенной.
— Нелегко будет в Каер-Невенхир, — подытожил Чибис собственные размышления.
— Да откуда у вас с Княгиней такая уверенность, что там появились именно Фоморы? — Гвидион не сомневался, что под «тьмой» Чибис подразумевает Фоморов. — Мало ли какая раса могла выползти из Нижнего Мира.
Гвидион все еще не мог поверить в это, несмотря на уверенность Княгини и собственную встречу с Фомором.
«Нет такой силы, — думал маг, — которая могла бы провести в Каер-Невенхир целую армию демонов».
— Фоморы! — воскликнул Чибис убедительно. — Можешь не сомневаться, господин мой Гвидион, я был в Каер-Невенхир. Я видел!
— Но ты-то, юноша, почему так уверен в этом? Демоны схожи меж собой и могут скрывать свою истинную сущность.
— Я знаю, — Чибис уставился на собственный меч, — я узнал их.
Голос Айлитир едва заметно дрогнул, Гвидион заметил это и позволил себе проникнуть в мысли Чибиса. Излишней щепетильностью по отношению к заносчивому мальчишке Гвидион не страдал. Но уловив лишь самые поверхностные мысли, маг невольно содрогнулся. «Парализующий страх. Боль в пальцах, стискивающих рукоять меча. Красные огни во тьме. Черные капюшоны без лиц, и жар, и клубящаяся тьма». Гвидион не удержался и задал вопрос:
— Из какого Мира ты пришел в Айлитир-дун? Маг знал, что Идущие не любят этого вопроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58