Старик отрицательно покачал головой.
— Только алфенские марки.
Хатан положил перед ним банкноту в десять кредитов.
— Есть ли тут поблизости заведение, где можно повеселиться?
Старик развел руками и попытался улыбнуться. Тогда Хатан добавил еще столько же.
— А если подумать?
Владелец магазина сгреб деньги.
— Есть тут одно место. Полиция его не любит. Не советую там ошиваться. Туда ходит всякий сброд, можно и жизни лишиться.
Хатан махнул рукой и Шедан передал ему очередную десятку. Новая банкнота исчезла в кармане старика.
— Меня интересует приличная выпивка и девочки, — сказал Хатан.
— Там этого добра навалом. Можно и наркотой разжиться.
— Это меня не интересует. Где находится твой притон?
Старик улыбнулся и положил руку на прилавок. Мэк сунул ему еще одну десятку. Банкнота стремительно исчезла, а старик более уверенно заявил:
— Эта информация стоит дороже.
Хатан схватил его за шкирку и притянул к себе.
— Хочешь, я тебе сейчас все ребра переломаю? Говори!
Владелец магазина попытался освободиться, но у него ничего не вышло. Сильные руки Хатана цепко держали его тщедушное тело. Легионер прикусил нижнюю губу, его правая щека перекосилась. По всем признакам, в нем пробуждалось бешенство. Он еще сильнее сжал старика и притянул его лицо к своему.
— Говор-ри! — С нажимом произнес Хатан.
Старик запаниковал и дрожащим голосом стал рассказывать:
— Это «Юманита», несколько кварталов отсюда. Выйдете на улицу и свернете направо. Через три квартала будет длинный трехэтажный дом серого цвета. Вокруг стоянки и забегаловки. Вход в «Юманиту» с подвала. Только, чтобы порезвиться там, нужны хорошие деньжата.
— Это уже не твои проблемы, — сказал Хатан и отпустил старика. — Смотри, если что не так, я вернусь и выбью из тебя остатки мозгов.
— Найдем, — уверенно сказал Вик, когда они вышли на улицу. — Если эта старая развалина что-то не перепутала.
Хатан отпил из своей бутылки и гоготнул.
— Тогда сегодняшний день станет самым последним в его жизни.
На улицах стали попадаться прохожие, большинство из которых старались обходить легионеров стороной. Вокруг начинались жилые кварталы с чистыми ухоженными улицами и аккуратно остриженными деревьями. Кое-где попадались цветочные клумбы. Пропетляв около получаса, легионеры поняли, что заблудились. Прямо перед ними возвышался высокий забор, за которым виднелся роскошный двухэтажный особняк.
— Черт! Старый пердун что-то перепутал, — в сердцах сказал Вик.
—Или мы не там свернули, — предположил Джавандесора.
Послышался нарастающий гул пассажирского гравитолета. Метрах в двадцати гравитакси высадило одинокого клиента и взмыло в ночное небо. Человек пошатывающейся походкой пошел вдоль забора прямо на легионеров, что-то бормоча себе под нос.
— Нишид, что ли? — неуверенно спросил Мэк.
— Ага, он самый, — ответил Шедан. — Говорят, на всем Алфене беложопых всего несколько тысяч. И все они чертовски богаты.
Шестеро легионеров преградили путь нишиду. Тот шел вперед, почти не замечая возникшей преграды, пока чуть не наткнулся на Хатана. Резко остановившись, он пахнул сильным перегаром прямо в лицо легионеру и воскликнул:
— Прочь с дороги, собака!
Недолго думая Хатан нанес ему удар кулаком в живот, потом добавил с левой. Нишида согнуло пополам. Новый удар в челюсть опрокинул его наземь. Хатан хотел было добить поверженного им незнакомца, но его остановил Мэк.
— Перестань! Ты убьешь его.
— Ладно, ты прав. Лишние неприятности нам ни к чему. Шедаен, посмотри, что там у него в карманах.
Шедан опустился над бесчувственным телом и прощупал карманы. Найдя бумажник, он извлек пресс банкнот и пересчитал.
— Ни черта себе! Тут больше четырех тысяч!
— Посмотри, что там еще, — сказал Вик.
Шедан выпотрошил бумажник.
—Пластиковые кредитные карточки, личные документы, какие-то записи. От этого нам пользы не будет.
Он сгреб высыпанное им в кучу, запихнул обратно в бумажник и положил во внутренний карман пиджака нишида. Потом снял с руки золотые часы и сунул к себе в карман.
—Не дури. Какой от них прок тебе, Шедан? — спросил Мэк. — Засветимся в лагере с этой побрякушкой, наведешь легавых на нас.
— Не я, так кто-нибудь другой их снимет. Я их сегодня же оприходую.
—Кончай копошиться! — бросил Хатан. — Пора валить отсюда.
Проблуждав еще около четверти часа, легионеры вышли к указанному владельцем магазина дому. Недалеко на стоянке были припаркованы несколько дорогих гравитолетов, вокруг размещались темные одноэтажные временные склады и несколько закрытых на ночь забегаловок. Никаких вывесок видно не было. Обойдя дом вокруг, они насчитали шесть подъездов и никаких признаков притона.
— Твою мать! — выругался Джавандесора. — Ну и где же эта распроклятая «Юманита»?
— Надо проверить в подъездах, — предложил Мэк.
Прежде, чем начать обход, Шедан поровну разделил взятые им у нишида деньги. Раз за разом подъезды оказывались самыми обычными подъездами жилых домов для бедняков. На четвертый раз они, наконец, нашли искомое. Здоровенный амбал с перебитым носом и бронежилетом под курткой преградил им путь.
— Мы в «Юманиту», —чувствуя себя идиотом сказал Шедан.
Амбал кивнул и показал пальцем на табличку, где значилась надпись: «ВХОД БЕЗ ОРУЖИЯ».
— Все в порядке, мы без стволов, — улыбнулся Шедан.
Охранник достал миниатюрный полицейский миноискатель и несколько раз обвел им вдоль тела Шедана. Подобной процедуре подверглись все. После этого амбал что-то шепнул в закрепленный у рта микрофон. Кусок стены, представляющий собой ровный прямоугольник, отъехал в сторону. Легионеры вошли в «Юманиту».
Широкие ступени спускались вниз на пять метров ниже уровня фундамента и обрывались перед новой дверью. По ее сторонам стояли еще двое охранников и импульсными пистолетами, которые повторили проверку новых клиентов заведения, но уже с помощью иных приборов. Когда вторая дверь отворилась, Мэк внимательно осмотрел ее. Это была цельнолитая плита из легированной стали толщиной в десять сантиметров.
Сразу за дверью горела вывеска: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЮМАНИТУ. ЛЮБЫЕ МЫСЛИМЫЕ И НЕМЫСЛИМЫЕ УДОВОЛЬСТВИЯ ЗА ВАШИ ДЕНЬГИ».
Они очутились в большом со вкусом обставленном зале. Здесь царила атмосфера ненавязчивой роскоши. Рассеянный искусственный свет лился прямо с потолка, ноги пружинили от пушистого паласа с жестким ворсом. Вдоль отделанных резными панелями и украшенных голограммами стен стояли широкие столы из прочного прозрачного пластика, рядом кожаные кресла. Между столами стояли большие кадки с декоративными деревьями, цветущими фантастической красоты цветами. Подобранное расположение обстановки позволяло расслабиться и оставить проблемы за пределами заведения.
Почти все столики были заняты, царило веселое оживление бесед и трапезы. Между посетителями ходили полуобнаженные официантки, разнося заказанные клиентами яства.
К легионерам откуда-то сбоку прошаркал старик в белом костюме и осведомился:
— Желаете занять столик?
— Ага, желаем, — ответил единственный обративший на него внимание Вик.
— Пройдемте со мной, пожалуйста.
Старик провел их к дальнему ряду, где в середине пустовали два стола. Позаимствовав еще два кресла, легионеры нормально уместились за одним столом.
К ним подошла очень симпатичная официантка в вызывающем наряде. Высокие до колена сапожки подчеркивали изящество ее ног. Выше были одеты облегающие переливчатые ласины. Лифчик только скрывал соски и подчеркивал достоинства ее полноватых сильных грудей. Это, да еще ожерелье и браслеты, — все, что составляло одежду девушки. Она подала меню и спросила:
— Что будете заказывать?
Вик взял папку, посмотрел, подивился непривычным голограммам, изображающим представляемые блюда и, пожав плечами, переда ее Хатану. Тот, полистав страницы, отдал ее официантке обратно.
— Давай, на твое усмотрение.
Девушка удивленно подняла брови, заподозрив, что перед ней сидят дикари, всю жизнь кормившиеся охотой и тем, что растет на деревьях. Тогда Шедан исправил ситуацию.
— Дайте-ка, я посмотрю.
Быстро просмотрев предлагаемые блюда, он попросил девушку наклониться и вполголоса ей на ухо продиктовал свой выбор.
— Деньги вперед, — сказала она, — триста шестьдесят кредитов.
Получив наличные, она скрылась.
— Ты что там заказал на такую сумму? — спросил Джавандесора.
— Доверьтесь мне. Не пожалеете.
— Ну я думаю, — пробурчал Хатан, хотя сам уже предвкушал праздник для желудка.
Поданные блюда были самыми дорогими и одновременно самыми изысканными в «Юманите». Чтобы все принести, официантке пришлось приходить трижды. Ее труды были оценены щедрыми чаевыми. Зверски проголодавшиеся легионеры уминали пищу с большой скоростью, хотя старались есть помедленнее. Но привычка брала свое.
— Ты забыл о выпивке, Шедан, — в перерыве между проглатыванием пищи сказал Хатан. — У меня все градусы того вонючего джина вышли.
Прикончив первое и второе, легионеры немного заскучали. Мэк подозвал официантку.
— Что-нибудь выпить.
Девушка приготовилась внимательно слушать, а Мэк, не зная, что заказать, повернулся к Шедану.
— Давай ты, сегодня у тебя это здорово выходит.
— Пару бутылок хорошо очищенной водки и холодную закуску на твой вкус, — заказал Шедан и проводил удаляющуюся официантку похотливым взглядом.
Водку пили долго, подолгу болтая между тостами. Каждый рассказывал небылицы из своей прошлой жизни. Один только Хаяд произнес за все это время всего несколько слов и то лишь тогда, когда его напрямую о чем-то спрашивали.
Помахав сотенной банкнотой и запихнув ее между грудей подошедшей официантке, Хатан заказал более веселую музыку.
Каждый уже по два раза успел сходить в туалет. Были начаты новые бутылки, сами собой у стола появились представительницы древнейшей профессии. Более десятка красавиц вились вокруг легионеров, привлекая к себе внимание. Они чуяли деньги и, словно стая хищников, слетались на добычу.
Завлечь клиентов старались не только девушки, у стола появились двое педиков. Один из них позарился на Хатана и подсел к нему. Хатан, улыбаясь сидящей на его колене красавице, повернулся к гею, и, не переставая улыбаться, процедил:
— Если ты до меня дотронешься, я тебе череп покарежу.
Не получив внимания, геи исчезли. А легионеры разделились на тройки и расселись. Шедан, Вик и Хатан заняли соседний пустующий столик. Из них только Вик присмотрел себе одну жрицу любви, остальные сидели в окружении двух девушек.
Как всегда молчаливый и угрюмый Хаяд, казалось, был абсолютно равнодушен к прекрасному полу. Его безрезультатно обвивали несколько девиц, пока одна из них не уселась ему на колени и не взяла инициативу в свои руки. Джавандесора сюсюкался с двумя, а Мэк, сам не зная, как это вышло, остался с изящной и сильной на вид блондинкой, зрелой женщиной, которая излучала властность и жгучий темперамент.
— Я Мэк.
— А я Фиона.
Ее голос был низок и не лишен шарма. Мэк подозвал официантку и заказал шампанского, с ужасом думая о предстоящем похмелье, которое ему завтра предстоит.
Разливая шипучее вино по бокалам, он откровенно поедал глазами Фиону и пытался догадаться, сколько ей лет. Лет пятьдесят — пятьдесят пять, решил он. Что они значат, эти годы, если медицина сотни лет подряд гарантирует человеку полторы сотни стандартных лет жизни? Она почти вдвое старше его. Осознание этого смущало Мэка, он не мог придумать, о чем можно было бы поговорить.
— Еще шампанского? — предложил он.
— Пожалуй, — она пригубила бокал и спросила: — Позволишь один вопрос, Мэк?
— Конечно.
— С каких пор у солдат появилось столько денег, что они ими расшвыриваются направо и налево?
— Действительно странно. Нам просто повезло, я бы так сказал.
Она улыбнулась на его уклончивый ответ. Допивали шампанское молча. Оглядевшись, Мэк понял, что они вдвоем — все, что осталось от их шумной компании.
— Пошли, а то так до утра просидим, — сказала Фиона и повела клиента за собой, взяв его за руку.
Выйдя из зала, они вошли в лифт, который спустил их на нижний уровень. Перед ними предстал длинный коридор с красным паласом на полу и множеством дверей.
— Идем, — Фиона провела Мэка к одной из дверей и произнесла: — Это моя комната.
Она нажала на специальную панель, дверь открылась и Мэк вошел вслед за женщиной во внутреннее помещение. Это была роскошная спальня с драпировкой стен из красного бархата, мягким рассеянным освещением и огромной, накрытой меховым покрывалом кроватью у дальней стены.
В углу стояло зеркало с уборной, рядом стереоустановка.
Фиона включила музыку. Медленная ненавязчивая мелодия окутала помещение. Женщина подошла к стене с висящим ковром и, отодвинув его край, показала:
— А здесь туалет и душ. Заходи.
Приняв предложение, Мэк разделся и зашел в душевую. Минут десять он стоял под горячей водой и смывал с себя лагерную пыль. Выйдя из душа, он увидел Фиону в одних трусиках и лифчике. Женщина нагнулась и достала из-под кровати ящик из лакированного дерева и открыла его.
— Может быть это? — предложила она.
Внутри находились компактно размещенные плетки, розги, наручники и прочие садистские принадлежности.
— Лучше обойдемся, — ответил Мэк.
Фиона закрыла ящик и задвинула обратно. Потом сняла лифчик и потрясла аппетитными грудями.
— Иди ко мне.
Дважды приглашать Мэка не надо было, но он смутился от того, что не он хозяин положения. Глядя на это точеное сильное тело, упругие ягодицы и груди, изящные изгибы бедер и прочие прелести, любой мужчина потерял бы голову.
Поцелуи Фионы были долгими и страстными, она сама распаливала Мэка, дразнила его, доводила до иступления и дарила невиданные наслаждения.
Он брал ее несколько часов подряд, но как не пытался, инициатива почти всегда была в руках женщины.
Лежа рядом с ней и куря, Мэк размышлял о судьбе, то жестокой, то благосклонной. Может быть, через несколько недель или дней он погибнет, но, по крайней мере, перед смертью судьба подарила ему счастливые часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69