Пуговицы рассыпались, мерцая, как глаза в очках, в
свете лампы. Она увидела по меньшей мере полдюжины черных пуговиц.
На внутренней стороне дверцы кухонного шкафчика, висящего над
раковиной, была вмонтирована полированная доска в форме ключа - один из
клиентов Стэнли сделал ее в своей мастерской и подарил ему на Рождество два
года назад. Эта доскащиток для ключей была сплошь утыкана маленькими
крючками, на которых висели все имеющиеся в доме ключи, по два на каждом
крючочке. Под каждым крючком была полоска, на которой маленькими аккуратными
печатными буквами было написано: "гараж", "чердак", "нижняя ванная",
"верхняя ванная", "передняя дверь", "задняя дверь". Отдельно висели ключи,
помеченные "MB" и "Вольво".
Пэтти схватила ключ от верхней ванной и побежала по лестнице, но затем
заставила
себя идти. Бег ввергал в паническое состояние, а она и так уже была на
грани его. К тому же, если она пойдет спокойно, ничего такого не случится.
Или, если что-то не так. Бог, увидев, что она просто идет, подумает: "О, я
совершил промах, но у меня есть время все переиграть".
Стараясь сдерживать шаг, - словно идет себе женщина в клуб любителей
книги - она поднялась наверх и подошла к закрытой двери ванной.
- Стэнли? - позвала она, снова пытаясь одновременно открыть дверь и
вдруг испугавшись использовать ключ, потому что необходимость открыть дверь
ключом означала финал. Если Бог сейчас не заберет у нее ключ, он никогда его
не заберет... Ведь век чудес позади...
Дверь попрежнему была закрыта; медленное плинк... пауза, молчание воды
было ответом.
Дрожащей рукой она пыталась попасть ключом в замочную скважину. Она
повернула ключ и услышала щелчок замка. Она взялась за ручку двери, но рука
ее соскользнула, нАпотому что дверь была закрыта, а потому что ладонь была
влажная от пота. Она крепко взялась за ручку и заставила ее повернуться. Она
распахнула дверь.
- Стэнли? Стэнли? Ст...
Она посмотрела на ванну с синей занавеской, собранной на дальнем конце
стержня из нержавеющей стали, и забыла, как закончить имя своего мужа. Она
просто смотрела на ванну и лицо у нее было серьезное, как лицо ребенка,
впервые пришедшего в школу. Через секунду у нее вырвется нечеловеческий
вопль, и Анита Маккензи, соседка, услышав этот вопль, вызовет полицию,
решив, что кто-то забрался в дом Урисов и там когото убивают.
Но в этот момент Пэтти Урис просто стояла в молчании, схватившись
руками за блузку, с диким лицом, ужасным выражением глаз. Но вот ее ужас и
кошмар начали трансформироваться во что-то другое. Глаза вылезли из орбит.
Рот вытянулся в кошмарную гримасу ужаса. Она хотела кричать, но не могла. Ее
крики были слишком сильны, чтобы вырваться наружу.
Ванная была залита светом флуоресцентных ламп. Яркий свет не давал
теней. Вошедший волейневолей видел все в подробностях. Вода в ванне была
яркорозовой. Стэнли лежал на спине, упираясь в изножье ванны, с головой,
откинутой назад, так что кончики его черных волос доставали до позвонка
между лопатками. Если бы его открытые глаза еще могли видеть, она смотрела
бы на него сверху вниз. Его рот был широко раскрыт, как сорвавшаяся с
пружины дверь. Выражение лица было какое-то неестественное, леденящее.
Упаковка лезвий "Жилетт Платинум Плюс" лежала на краю ванны. Он перерезал
себе руку сверху донизу, а потом пересек порез у локтя и на запястье, так
что образовались две заглавных кровавых буквы "Т". Раны отливали яркокрасным
на фоне ослепительно белого света. Она подумала, что его вылезшие связки и
сухожилия похожи на бифштекс с кровью.
Капля воды собралась на кончике крана. Она набухала. БЕРЕМЕНЕЛА,
можно было бы сказать. Блеснула. Упала. Плинк.
Макнув указательный палец правой руки в собственную кровь, он
огромными, спотыкающимися буквами написал одноединственное слово на голубом
кафеле над ванной. Кровавая струйка зигзагом стекла в воду с последней буквы
этого слова - его палец написал это, она видела, когда рука его упала в
ванну, где плавала и сейчас. Она подумала, что Стэнли, должно быть, оставил
этот знак - свое последнее впечатление о мире, когда терял сознание. Знак,
казалось кричал ей:
ОНО
Еще одна капля упала в ванну.
Плинк.
Пэтти Урис наконец обрела свой голос. Глядя в упор в мертвые,
искрящиеся глаза своего мужа, она начала кричать. Ричард Тозиер делает ноги
Ричи казалось, что все идет в общемто хорошо, до тех пор пока не
началась рвота.
Он выслушал все, что говорил ему Майк Хэнлон, да, ответил на вопросы
Майка, даже задал несколько своих. Он смутно сознавал, что воспроизводит
один из своих Голосов - не какой-то необычный, крикливый, наподобие того,
каким он пользовался иногда на радио (Кинки Брифкейс, сексуальный маньяк,
был его личным пристрастием, во всяком случае, в настоящее время, и реакция
слушателей на Кинки была почти столь же бурной, как на постоянного их
любимца полковника Буфорда Киссдривела), а теплый, богатый модуляциями,
доверительный Голос. Голос "У МЕНЯ ВСЕ В ПОРЯДКЕ". Он звучал сильно, но был
ложным. Так же впрочем, как все другие Голоса.
- Ты много помнишь, Ричи? - спросил его Майк.
- Очень мало, - сказал Ричи и замолчал. - Достаточно, мне кажется...
- Ты приедешь?
- Приеду, - сказал Ричи и положил трубку.
Какое-то время он сидел у себя в кабинете за столом, откинувшись на
спинку стула, и глядя на Тихий океан. Слева от него два парня взгромоздились
на доски для серфинга, но у них ничего не получалось - не было прибоя.
Часы на столе - дорогие, кварцевые, подарок фирмы звукозаписи -
показывали 5.09, 28 мая, 1985. Там, откуда звонил Майк было на три часа
больше. Уже темно. Он почувствовал мурашки на коже - надо было двигаться,
что-то делать. Прежде всего он, разумеется, поставил запись - без разбора,
просто взял вслепую первую попавшуюся из тысяч, разбросанных по полкам.
Рокнролл был столь же значительной, частью его жизни, как Голоса, и ему
трудно было что-либо делать без музыки - и чем громче, тем лучше. Запись,
которую он достал, оказалась "Мотаун Ретроспектив". Марвин Гей, один из
новичков в том, что Ричи иногда называл "оркестром мертвецов", пел: "Я
слышал это по сарафанному радио".
"Оооооххооооо, держу пари, тебе интересно, как я узнал..."
- Неплохо, - сказал Ричи. И даже слегка улыбнулся. Это Было плохо, явно
ошеломило его, но он чувствовал, что сумеет поладить с НИМ. Без паники, без
суеты.
Он начал собираться домой. На какое-то мгновение в течение следующего
часа ему пришло в голову: все было так, будто он умер, но ему дали
возможность сделать последние распоряжения... не говоря уже о собственных
похоронах. Он вышел на агента из бюро путешествий, к услугам которого
прибегал обычно, полагая, что эта женщина сейчас в дороге, приближается к
дому, но при этом все же рассчитывал на ничтожный шанс. На удивление, он
застал ее. Он сказал, что ему нужно, и она попросила у него пятнадцать
минут. - Я должен вам одну, Кэрол, - сказалон. За последние три года они
перешли от мистера Тозиера и мисс Финн до Ричи и Кэрол - этакая простота в
обращении, учитывая, что они никогда не встречались лицом к лицу.
- Ладно, расплатись, - сказала она. - Вы можете мне сделать Кинки
Брифкейса?
Без паузы - если вам нужно делать паузу, чтобы найти Голос, найти его
обычно невозможно - Ричи сказал: - Кинки Брифкейс, сексуальный маньяк, перед
вами: у меня тут на днях был парень, который хотел знать, что же такого
страшного в СПИДЕ.
Его голос немного упал, но в то же время обрел ритм, стал веселым,
беспечным
- это явно был голос американца и все-таки вызывал в памяти образ
некоего парня из британских колоний, который был так же симпатичен на свой
грязный манер, как и испорчен. Ричи не имел ни малейшего представления, кто
такой в действительности был Кинки Брифкейс, но он был уверен, что тот
всегда носил белые костюмы, читал "Эсквайр" и пил то, что приносят в высоких
бокалах и что пахнет как кокосовый шампунь.
- Я сказал ему сразу же - пытаясь объяснить вашей матери, как вы
подцепили его от гаитянской девочки. - А дальше Кинки Брифкейс, сексуальный
маньяк, говорит:
- Нанесите мне визит, коль у вас не стоит.
Кэрол Финн залилась смехом. - Потрясающе! Потрясающе! Мой приятель не
верит, что вы можете вот так просто делать голоса, он говорит, что это,
должно быть, какое-то звукофильтрующее устройство или что-то в этом роде...
- Просто талант, моя дорогая, - сказал Ричи. Кинки Брифкейс ушел.
Теперь здесь был В. С. Филдс, в высокой шляпе, с красным носом и с мешком, в
котором хранятся клюшки для гольфа. - Я так набит талантом, что должен
затыкать все свои отверстия, чтобы он просто не вытек как... чтобы просто не
вытек.
Ее снова охватил приступ смеха, а Рич закрыл глаза. Он почувствовал
начало головной боли.
- Будьте лапушкой и посмотрите, что я умею, ладно? - спросил он, все
еще будучи В. С. Филдсом, и повесил трубку под ее смех.
Теперь он должен был вернуться в себя, и это было трудно - это
становилось труднее с каждым годом. Легче быть смелым, когда ты в чужом
обличье.
Он попытался вытащить еще парочку хороших лоботрясов и уже решил было
влезть в тапочки, как снова зазвонил телефон. Это снова была Кэрол Финн, в
рекордно короткий срок. Он почувствовал было желание войти в голос Буфорда
Киссдривела, но раздумал. Она сумела достать ему первый класс на прямой рейс
американской авиакомпании из Лэкс в Бостон. Он вылетает из ЛосАнджелеса в
9.30 и прибывает в Логан завтра около пяти утра. "Дельта" доставит его из
Бостона в 7.30 утра, и он будет в Бангоре, штат Мэн, в 8.20. От
международного аэропорта в Бангоре до городской черты Дерри всего двадцать
шесть миль, туда его доставит седан.
"Только двадцать шесть миль? - подумала Ричи. - И это все, Кэрол?
Впрочем, в милях это может и так. Но ты не имеешь ни малейшего
представления, да и я тоже, как в действительности далеко до Дерри. Но, о
Боже, о Боже ты мой, я хочу выяснить".
- Я не заказывала комнату, потому что вы не сказали мне, сколько
пробудете там, - Вы...
- Не надо, я сам об этом позабочусь, - сказал Ричи, а затем появился
Буфорд Киссдревел. - Ты была первый сорт, милашка, экстракласс.
Он повесил трубку под ее смех - всегда все смеялись - и затем набрал
2075551212- справочная служба штата Мэн. Он хотел заказать номер гостиницы в
Дерри. Боже мой, это было название из прошлого. Он не думал о гостинице в
Дерри сколько лет? Десять? Двадцать? Двадцать пять? Каким бы безумным это ни
казалось, он был Склонен думать, что двадцать пять лет, и если бы Майк не
позвонил, он бы никогда в жизни больше не
вспомнил о ней. И все-таки было в его жизни время, когда он каждый день
проходил мимо той огромной груды кирпича, и не раз бежал мимо нее с Генри
Бауэрсом и Белчем Хаггинсом за тем здоровым парнем, Виктором - как его
фамилия? Они гнались за ним, кричали и выкрикивали всякие непристойности
типа: "Мы тебя поймаем, дерьмо!" "Куриные мозги!" "Поймаем, вонючий пед!"
Поймали ли они его в конце концов?
Прежде чем Рич вспомнил, телефонистка спросила его, какой город ему
нужен.
- Дерри.
"Дерри!" Боже мой! Слово это казалось странным и забытым для его уст,
произносить его было как целовать древность.
- ...Пожалуйста, номер гостиницы в Дерри.
- Одну минуту, сэр.
Выхода нет. Когда-нибудь гостиницы не будет. Ее уничтожит программа
обновления города. Ее трансформируют в площадку для игры в шары или
видеоаркаду с фантастибО ческим ландшафтом. А может быть, она сгорит по
случайности однажды ночью; пьяный торговец обувью закурит в постели. Все
проходит, Ричи, помнишь очки, которыми обычно Генри Бауэре доводил тебя? И
это прошло. Как там поется в песне Спрингстина? "Дни славы... ушедшие в
глазки одной девчонки". Какой девчонки? Бев, конечно, Бев...
Может и трансформируют городскую гостиницу, но пока что она явно не
исчезла; беспристрастный голос робота возник в трубке и сказал: "Номер...
девять... четыре... один... восемь... два... восемь... два... Повторяю:
номер..."
Но Ричи уловил его с первого раза. Какое же удовольствие - пресечь этот
монотонный голос, положив трубку, - легко было вообразить себе некоего
огромного шарообразного монстра справочной службы, заключенного где-то под
землей, монстра, потными руками перебиравшего заклепки и державшего тысячи
телефонов в тысячах сочлененных хромированных щупалец - возмездие Спайди,
доктор Октопус в изложении Ма Белл. Мир, в котором жил Ричи, с каждым годом
становился все более похожим на огромный набитый электроникой дом, в котором
в неуютном соседстве жили числовые привидения и напуганные человеческие
существа.
Все еще стоит. Все еще стоит, спустя столько лет.
Он набрал номер гостиницы, которую последний раз видел через очки
детства. Набирать этот номер, 12079418282, было Каким-то роковым образом
просто. Он держал трубку у уха и через окно кабинета рассматривал картину за
окном. Виндсерфингистов больше не было, какая-то парочка рука об руку
медленно прогуливалась по пляжу. Парочка могла бы быть рекламой на стене
бюро путешествий, где работала Кэрол Финн, так она была совершенна. За
исключением того, что на них были очки.
"Поймаем, дерьмо! Сломаем твои очки!"
Крис, четко сработала его голова. Его фамилия Крис. Виктор Крис.
О Боже, он ничего не хотел знать, ведь так много времени прошло, но,
по-видимому, это не имело ни малейшего значения. Что-то происходило там, под
сводами, там, где Ричи Тозиер держал личную свою коллекцию "Золотой фонд
старых песен".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25