— Я не хочу причинять тебе лишнюю боль.
— Клянусь, я не буду переживать. И постараюсь отнестись к твоим словам непредвзято.
— Хорошо, только не говори, что это тебя не волнует. — Он вздохнул. — Почему мне так сложно было говорить с твоей матерью? Да потому что она была невыносима! Жить с ней было невозможно; ума не приложу, почему я женился на ней. Она всегда, с самого начала, постоянно придиралась ко мне, пилила меня, не давала мне жить спокойно. Она умудрялась мучить меня, даже когда ее не было дома: оставляла мне записки с указаниями, что делать, звонила мне каждые пять минут, чтобы проинструктировать меня; она даже просила тебя, мою дочь, говорить мне, что я должен делать.
— Меня?! — Я такого не помнила.
— И ты повторяла за ней с ее интонацией. У тебя была та же мимика. Двадцать четыре часа в сутки я находился в обществе двух мегер! Но тебя я любил, малышка. Просто я не мог жить в таких условиях.
«Малышка». Я подумала о Броке. «Моя дорогуша»… Где он был в этот воскресный день, когда я разговаривала с отцом в Хартсдейле? С Келси? В деловой поездке? Работал дома? Боже мой, как же мне не хватало его! Как я жалела, что он не приходит больше по вторникам ко мне в кабинет, что его нет больше в моей жизни! Как я жалела, что не могу сказать ему, что он был прав насчет моего отца: Алан Виман был несчастен в браке.
— Представляю, как тебе было нелегко, — сказала я. — Но все равно, почему ты никогда не разговаривал с матерью, не поддерживал беседу за столом? Почему ты всегда замыкался в себе, когда она пыталась вытащить из тебя хоть слово?
— Понимаешь, Линн, — со вздохом сказал он, — твоя мать была слишком напориста. Диалога с ней не получалось. Был сплошной ее монолог. Она без конца произносила речи. Я понимаю, ты сделала себе имя на теории, что мужчины должны учиться у женщин общаться, но это не решает всех вопросов. Иногда, как в моем случае, лучше заткнуться, выждать время, а потом послать все к черту.
— Что ты и сделал?
— Да, так я и поступил. Я держал рот на замке, пока ты не подросла: не хотел, чтобы наш развод травмировал тебя слишком сильно. А затем я послал все к черту.
— Бедный папа! Ты так страдал все эти годы…
Я едва сдерживала слезы. Мне было жаль его. Жаль нас троих. Меня мучила совесть за то, что я не выслушала его раньше, что вообще не хотела его слушать. Но, наверное, я просто не была готова к тому, чтобы выслушать его. Я была слишком увлечена собственной теорией причины их развода. Я была верна своей теории, потому что она легла в основу методики доктора Виман, сделавшей меня тем, кто я есть. Отказаться от нее значило отказаться от карьеры, от себя самой.
— Согласен, что я не самый лучший собеседник, — продолжал отец. — Честно говоря, у других женщин тоже были претензии ко мне на этот счет. Но в нашем с матерью случае дело было не в отсутствии общения, а в отсутствии любви. А это совсем другое.
Совсем другое…
— Значит, получается, что ты не можешь нормально общаться с женщиной, с которой у тебя плохие отношения, но при этом ты не можешь построить хорошие отношения без нормального общения, — подвела я итоги.
Он засмеялся:
— Это порочный круг — ударение на слове «порочный».
Я тоже засмеялась:
— Значит, любые отношения у тебя заходят в тупик, с какой стороны ни посмотри?
— Вот именно, дочка.
Я стала чаще видеться с отцом — мы решили «ближе познакомиться друг с другом». Но большую часть времени я работала не покладая рук. И вот однажды, ни с того ни с сего, позвонил Брок.
Когда зазвонил телефон, я была в приемной. Диана, взяв трубку, вскочила и стала размахивать руками.
— Что случилось? — спросила я. — Что происходит?
— Это Наоми! — крикнула она, закрывая трубку рукой. — Она говорит, что мистер Брок хочет с вами поговорить!
Я замерла.
— Вы меня слышите, доктор Виман? Он звонит!
Я кивнула, не двигаясь с места. Я остолбенела от удивления, неожиданности, волнения — всего вместе.
— Возьмите же трубку! — настаивала Диана. — Возьмите трубку у себя в кабинете. Он занятой человек, поторопитесь.
Я ринулась в свой кабинет, закрыла дверь и села за стол. Потом набрала воздух в легкие и подняла трубку.
— Алло!
— Добрый день, доктор Виман, — сказала Наоми. — Сейчас с вами будет говорить мистер Брок.
Через некоторое время раздался бодрый голос Брока:
— Здравствуйте, доктор Виман! Это Брэндон Брок. Помните меня?
Еще бы!
— Конечно, я вас помню. Как ваши дела, мистер Брок? — по-дружески поинтересовалась я.
— Замечательно. Нога больше не болит. Я много путешествую — в зарубежном представительстве «Файнфудз» есть несколько свободных вакансий, и, пока они не заняты, я сам выполняю эти обязанности. Но в целом все хорошо. Вам будет приятно услышать, что на работе я прослыл Мистером Сочувствие. Люди приходят ко мне со своими проблемами, я их выслушиваю, киваю и говорю: «Должно быть, вам приходится очень нелегко».
— Я рада, что вы применяете на практике Язык женщин, мистер Брок. Очень рада.
Это все замечательно. Но чего он хочет?
— Вы не очень-то рады, — заметил он. — Видите? Теперь я все замечаю.
Я улыбнулась:
— Да нет, я рада. Но сейчас я немного занята, только и всего.
— Тогда я не буду отнимать у вас время. Я хотел только вас спросить…
— О чем?
— Я немного волнуюсь, потому что не знаю, что вы на это скажете.
— Тогда задайте мне свой вопрос — и узнаете.
— Так и сделаю. Я заранее подготовил сценарий. Вы готовы?
— Конечно.
— С тех пор как мой курс обучения у вас закончился, прошло какое-то время, и, надеюсь, теперь мое приглашение будет уместно. Не хотите ли вы со мной встретиться, доктор Виман? Если вы, конечно, встречаетесь с вашими бывшими пациентами.
Он приглашает меня на свидание! Моя мечта сбылась! Я так ждала этих слов — и вот я их слышу. Свершилось чудо!
— Честно говоря, я и раньше хотел вас пригласить. Но я боялся, что вам не понравится эта идея. К тому же у меня была Келси…
— А куда она делась теперь?
Просто невероятно! Мне хотелось прыгать от радости, но я решила повременить с этим.
— Мы с ней расстались. Все осталось в прошлом.
— Что же между вами произошло, если не секрет?
— Какие тут секреты! Вы знаете обо мне больше, чем кто-либо еще. Я вам сейчас расскажу. Однажды вечером, когда мы обедали в ресторане, я сказал ей: «Не знаю, как ты относишься к десертам, а меня от них полнит». Она пристально посмотрела на меня, а потом вдруг, швырнув салфетку, сказала: «Раньше ты мне больше нравился» — и выбежала из ресторана. Больше я ее не видел.
— Сожалею.
— Серьезно?
— Нет.
Он опять засмеялся:
— Я хочу сказать, что неоднократно порывался вам позвонить, но всякий раз, когда поднимал трубку, что-то останавливало меня. Вы всегда казались такой недоступной!
— Я доступная. Только приблизьтесь ко мне — и вы увидите, что будет, — заявила я, подавив свою гордость. Это был мой шанс, и мне не хотелось его упускать. В конце концов, я прошла курс по методике доктора Виман и умела выражать свои чувства. — И, пожалуйста, называй меня Линн.
— Линн… — повторил он и замолчал. — Как странно называть тебя по имени.
— Я тебя очень хорошо понимаю, Брэндон.
— Мне так полегчало! Я не знал, что ты мне скажешь, если я тебе позвоню. Наоми все твердила: «Позвоните ей, позвоните ей, мистер Брок!» Но на этот шаг меня подвигнула Диана.
— Диана? Моя Диана? — Эта новость поразила меня больше, чем сам звонок Брэндона.
— Конечно. Я думал, ты знаешь… Я встретил ее на прошлой неделе около моего офиса — видимо, она пришла повидаться с Наоми. Увидев меня, она сказала: «Доктор Виман скучает по вас и ждет с нетерпением вашего звонка».
— Она так сказала?! — оскорбилась я.
— Да, но я все-таки думаю, что она преувеличила.
Нет, она не преувеличила. Но дело не в этом. Ах она, плутовка!
— Она мне ничего не говорила о вашей встрече, — сказала я, стараясь успокоиться.
Конечно, Диана молодец, что похлопотала за меня. Но все-таки лучше бы она поставила меня в известность.
— Итак, этим звонком мы обязаны ей. Я бы все равно тебе позвонил, но не так скоро.
— За это я дам ей повышение по службе.
— Так она преувеличила?
— Насчет чего?
— Насчет того, что ты скучала по мне.
Несколько секунд я медлила с ответом — просто чтобы немного помучить его.
— Нет.
— Да это лучшие новости за последние несколько недель! Я тоже скучал по тебе! Как же я скучал! Я так хочу видеть тебя, Линн!
Я вся обмякла, когда услышала эти слова. Ведь, в сущности, у меня никогда не было молодого человека, которого я бы любила по-настоящему, — ни в школе, ни в университете. И к Кипу я тоже не испытывала ничего подобного. И вот теперь, впервые в жизни, все было по-настоящему!
— Какие у тебя идеи? — спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
— Что ты делаешь завтра вечером?
— Абсолютно ничего.
— Отлично. Ты пойдешь со мной на стадион «Янки» на чемпионат по бейсболу. У меня лучшие места, в первом ряду.
Я вспомнила тот вечер, когда мы ходили на бейсбол с Пенни и двумя ее сомнительными приятелями из «Феминакса» и я наблюдала в бинокль, как Брэн-дон поднимает Келси на руки. Я хорошо запомнила, где находятся эти места. Но мне тогда и в голову не могло прийти, что я буду сидеть на одном из них.
— С удовольствием! — воскликнула я. — Правда, я ничего не понимаю в бейсболе, но ты мне объяснишь, что к чему.
— Конечно, объясню, но кое-что ты уже знаешь: как я отношусь к бейсболу. Помнишь, как несколько месяцев назад ты просила меня поделиться с тобой своими чувствами о чем-либо? И я рассказал тебе о бейсболе.
— Помню.
Еще бы не помнить! Я слушала эту запись много раз.
— Значит, ты понимаешь, сколько радости мне доставляет бейсбол. Надеюсь, мне и тебя удастся увлечь этой игрой.
Кажется, ему это уже удалось. Мне не терпелось пойти с ним на стадион.
— Значит, вы не в обиде на меня? — спросила Диана, когда я выпорхнула из своего кабинета и отчиталась перед ней о своем разговоре с Брэндоном.
— Нет, я не обижаюсь, — ответила я, обняв ее. — Я слишком счастлива, чтобы обижаться. Мои мечты сбываются! Для меня это начало новой жизни. После всех моих неурядиц — и с Кипом, и с работой — я наконец-то увидела свет в конце туннеля. Теперь все хорошо. И будет еще лучше!
21
Брэндон не ограничился приглашением на чемпионат по бейсболу. Он подъехал к моему дому на «Мерседесе» с шофером, посадил меня в машину и велел водителю, симпатичному парню по имени Лиам, подвезти нас прямо к стадиону «Янки». Это вам не в метро кататься! Затем он провел меня через толпы болельщиков к нашим местам, которые и в самом деле оказались лучшими на стадионе.
— Ну, как тебе? — с гордостью поинтересовался он, когда мы уселись.
— Просто невероятно! — воскликнула я, имея в виду не столько места, сколько оказанное мне королевское внимание. Золушке было далеко до меня.
— Отлично. Устраивайся поудобнее. Я закажу что-нибудь поесть.
Он махнул рукой стоявшему поблизости молодому человеку — вероятно, нам полагался специальный официант. Нам предложили разнообразное меню, но мы остановились на горячих сосисках и пиве.
— Еда — это уже половина удовольствия, — сказал Брэндон, и его лицо озарилось, как лицо ребенка в предвкушении рождественских подарков. Он не разыгрывал меня, когда на занятии рассказывал о своей любви к бейсболу.
Меня поразило, что он знал всех вокруг и все вокруг знали его. Отовсюду слышалось: «Привет, Брэндон, рад видеть тебя!», и «Янки» сегодня сделают их!», и «Без тебя это была бы не игра». Брэндон отвечал на приветствия, шутил, пожимал всем руки. Он был в своей стихии. Полгода он пребывал на моей территории, играл по моим правилам. А в этот вечер он знал не только правила: он знал язык!
— Научи меня Языку бейсбола, — попросила я, когда игра началась. — Например, что такое «прямая подача»?
Он объяснил мне. Вообще в тот день я узнала много нового для себя. Иными словами, я освоила совершенно новый словарь.
Игра была напряженной, но я не могла отвести взгляда от Брэндона. Он улюлюкал, кричал что-то в поддержку своей команды, всячески проявлял свою солидарность с хозяевами поля. Но и обо мне он не забывал. Стало прохладно, и он несколько раз спрашивал, не замерзла ли я, брал мои руки в свои и растирал их, обнимал меня своей сильной рукой.
— Тебе точно не холодно? — спросил он меня в седьмой раз.
— Да нет же! Все в порядке, — уверяла я его.
— Я на всякий случай спрашиваю, — сказал он. — Я уговорил тебя прийти сюда и не хочу, чтобы ты жалела об этом.
— Я согласилась без уговоров, — напомнила я ему. — Ты пригласил меня — и я пришла.
— Да, тебя не пришлось уговаривать. Почему ты так легко согласилась?
— Потому что я долгое время мечтала о том, чтобы сходить куда-нибудь вместе с тобой, — сказала я так откровенно, как никогда ни с кем не разговаривала.
— Но почему тогда ты никогда не говорила мне об этом? — удивился он.
— Я говорила. На последнем занятии. Но ты мне не поверил.
— Ты хочешь сказать… — озадаченно проговорил Брендон, уставившись на меня. — Когда ты говорила, что у меня загадочные глаза…
— Вообще-то это моя подруга Изабелла считает, что у тебя загадочные глаза. По-моему, у тебя просто красивые глаза.
— Значит, когда ты говорила, что у тебя ко мне чувства, не вписывающиеся в наши профессиональные отношения…
Я кивнула.
— Ты не проверяла меня на владение Языком женщин?
Я покачала головой.
— И ты позволила мне уйти?!
Я решила, что хватит с меня пантомимы.
— А что мне оставалось делать? Я решила, что, если у тебя есть ко мне какие-то чувства, ты бы сказал мне об этом.
— Но я испытываю к тебе чувства с той минуты, когда ты атаковала меня в теннисном клубе и прочитала мне лекцию. Неужели ты этого так и не поняла? Как только я увидел тебя, мне захотелось…
— Что?
Брэндон решил обойтись без слов. Он обнял меня за плечи и поцеловал в губы. Вначале неуверенно, но затем, когда понял, что я не сопротивляюсь, более страстно. Мы целовались, пока мяч не залетел по ошибке в наш сектор и чуть не ударил Брэндона по голове.
— Он пролетел совсем близко, — заметила я.
— А мы были совсем близко друг к другу, — сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35