– Может быть, это и вправду несколько несправедливо, – согласилась Пегги. – Я согласна, что «Мачо» действительно сыграл здесь значительную роль. Тем не менее вы уже достаточно взрослый, чтобы понять, что в мире полно несправедливости, – лукаво улыбнувшись, сказала она. – Так что не хнычьте.
Он мрачно посмотрел на нее, затем от души расхохотался:
– Вы правы, наверно, я и впрямь немного раскис.
– Совсем чуть-чуть. Знаете, может быть, наступит время, когда вы решите, что пора сделать журнал привлекательным и для женщин.
– Не могу я этого сделать, Пегги! Черт возьми, я уже спорил об этом с Алексом, и в конце концов он со мной согласился. «Мачо» – журнал для мужчин, и я ни в малейшей степени не могу изменить его направленность. Разве журнал, в котором вы работали, сделал хоть что-нибудь, чтобы привлечь мужскую аудиторию? Или «Космополитен»? Или любой другой женский журнал?
– Раньше мне это как-то не приходило в голову, но, пожалуй, вы правы, – закурив сигарету, задумчиво сказала Пегги. – И все же мне кажется, что вы должны что-то предпринять, Марк, сделать какой-нибудь незначительный жест. Иначе вы скоро превратитесь в жупел.
– Мне все об этом говорят, – мрачно сказал он.
– Вам стоит хотя бы ввести женщину… – Она внезапно замолчала и отвела глаза.
Ввести женщину в штат редакции – Марк знал, что именно это она хотела сказать. Сделав вид, что не расслышал, он перевел взгляд на ее сигарету.
– Не знал, что вы курите.
Вздрогнув, она тоже посмотрела на сигарету.
– О нет, я не курю. Только иногда, после ужина. – Она положила сигарету. – Обычно мне приходится выбрасывать пачку, потому что сигареты успевают испортиться.
– Это говорит о большой силе воли.
– Да, у меня есть сила воли… в отношении некоторых вещей.
Теперь, подумал Марк, логично было бы спросить, распространяется ли это на секс. Но спрашивать он не стал.
На обратном пути они сделали остановку, чтобы немного выпить. В маленьком баре царил полумрак.
– А вы не очень-то любите рассказывать о себе, не так ли, мистер Бакнер? – глядя ему прямо в глаза, спросила Пегги.
Марк отвел взгляд.
– Наверно, это вошло у меня в привычку. – Он не стал добавлять, что никогда не обсуждает с женщинами свою жизнь, тем более личную. Единственным его наперсником был Алекс, да и то за последние годы они отдалились друг от друга. – Тем не менее спрашивайте, мне нечего скрывать.
– Ну, некоторые стороны вашей жизни широко известны. Мало о ком газеты пишут чаще. Например, бесконечно обсуждают ваши успехи на сексуальном поприще. – Лукавая улыбка вновь заплясала на ее губах. – Какую долю здесь составляет реклама, какую слухи, а какую правда – я не знаю и, честно говоря, не особенно хочу знать. А вот что касается вашей частной жизни – здесь дело обстоит иначе. Публика даже и не подозревает, какой вы скрытный человек. Не возражаете, если мы углубимся в эту тему?
Марк слегка пожал плечами:
– Спрашивайте. Я постараюсь вам ответить.
– Ну… – Теперь настала ее очередь отвести взгляд. – Скажем, вот такой, вполне стандартный вопрос. Чем вы живете? К чему стремитесь? Из того, чего еще не достигли, я имею в виду. Вы издаете журнал, который известен, наверно, во всем мире, и, уж во всяком случае, известен лучше, чем большинство других. Ваши «кантины» процветают. Я уверена, что вы богатый человек. Так чего же вам еще хочется?
– Я хочу иметь все! – с неожиданным воодушевлением произнес Марк. – Все, что только могу получить.
– Это уже похоже на алчность, – тихо сказала Пегги.
– Нет, я не имею в виду только деньги. – Он махнул рукой. – Но деньги для этого необходимы.
– Значит, вам нужна власть? Я угадала?
– Если понимать это в широком смысле слова – да, пожалуй, что так, – помолчав, ответил Марк.
– А зачем вам власть? И над кем вы хотите властвовать? Когда вы говорите о власти, вы подразумеваете влияние на политику, правителей, народы, рынок, на худой конец?
– Ничего подобного. Меня не интересует политика – совершенно не интересует.
– Тем не менее вы создаете финансовую империю. До меня доходили слухи, что вы постоянно стремитесь расширить дело.
– Но ведь власть – это все, разве вы не видите, Пегги? Если у вас есть деньги и власть, то у вас есть трибуна и люди будут к вам прислушиваться.
– У вас уже есть «Мачо».
– Этого недостаточно.
– Что-то мне это не нравится. – Казалось, Пегги потеряла желание расспрашивать его дальше. – Звучит как-то… ну, как-то нехорошо. Хотя вы мне не кажетесь дурным человеком.
– Пегги… – Марк поднял руку. – Клянусь, я не замышляю ничего дурного.
Она пристально посмотрела на него:
– Я вам верю. Однако случается, что ситуация выходит из-под контроля. Так что вы хотите получить из того, чего у вас пока еще нет?
– Я хочу заняться кинопроизводством, выйти на телевидение, может быть, даже издавать книги. Я уже снимаю один фильм. Возможно, буду выпускать еще несколько журналов.
– То, что вы сейчас перечислили… Все это относится к сфере информации. На ней вы и остановитесь?
Он покачал головой:
– Нет, у меня есть и другие планы, но сейчас я не хочу в них вдаваться. Для того чтобы сделать то, что я хочу, – горячо заговорил он, – мне нужен капитал. А чтобы иметь капитал, нужно все время расширять дело, нужна та самая финансовая империя, над которой вы иронизируете.
– Я не иронизирую, Марк. Но мне всегда казалось, что финансовая империя напоминает сейсмоопасную зону, где все может развалиться от первого же толчка.
– Это как раз меня не беспокоит. – Он пожал плечами. – Пока все идет по графику. До тех пор, пока с «Мачо» будет все в порядке, я тоже буду в хорошей форме.
– Неужели вам никогда не хочется побыть немного наедине с собой? Вы все время на людях.
– Я бываю один. Иногда я… – Он замолчал, не желая вдаваться в подробности. – Именно поэтому я и строю дом в Калифорнии. – Он усмехнулся. – Его уже окрестили «Гнездом Бакнера». – Следуя внезапному порыву, он рассказал ей про дом на скале.
– Звучит великолепно.
– Он будет готов через две недели. – Марк заглянул ей в глаза. – Возможно, вам захочется на него посмотреть.
– Вероятно, это было бы интересно, – осторожно сказала Пегги.
– Я расскажу вам, что собираюсь сделать, – тоном ярмарочного зазывалы проговорил Марк. – Если захотите, то станете первым гостем в моем доме. – Заметив ее обеспокоенный взгляд, он поднял руку. – Не более того. Я же говорю: там четыре спальни. – Он через силу улыбнулся. – Вам известно мое правило насчет служащих.
– Дело не в этом, – слегка нахмурившись, сказала Пегги.
– А в чем же тогда?
– Да нет, ничего особенного. – Она махнула рукой. – Может, вы теперь отвезете меня домой, Марк? Уже поздно, я человек служилый и не такая полуночница, как мой босс.
И он повез ее домой. В голове у Марка все время вертелась привычная фраза: «Не хотите ли посмотреть пентхаус?» Он был уже готов послать к черту им же установленное правило. Он хотел сейчас Пегги так сильно, как никогда не хотел ни одну женщину, но интуитивно чувствовал, что спешить не следует. Он подозревал, что если сейчас пригласит ее в пентхаус и она откажется, то все будет испорчено навсегда.
Такси остановилось перед ее домом.
– Все было очень хорошо, Марк. Я еще никогда так приятно не проводила вечер. – Она прикоснулась теплыми губами к его щеке и вышла из машины.
На следующий день произошло событие, которое запомнилось ему надолго.
Теперь если Марк был в городе, то каждый день после обеда спускался на сорок девятый этаж и сидел в своем кабинете – независимо от того, требовали ли того дела или нет. Это был предлог увидеться с Пегги.
Едва Марк успел сесть за письменный стол, как раздалось жужжание селектора. Он нажал кнопку:
– Да, Пегги.
– Вас хочет видеть некий господин, мистер Бакнер. Мистер Сноу.
– Сноу? – недоверчиво переспросил Марк. – Ласло Сноу?
– Он так назвался.
– Чтоб мне провалиться, это он! – пробормотал Бакнер. – Пригласите его войти!
Марк поудобнее устроился в кресле и постарался собраться. Он решил, что даже не встанет из-за стола, когда посетитель войдет.
Тем не менее когда Пегги открыла дверь, чтобы впустить Ласло Сноу, Марк обнаружил, что не только поднимается, но и идет навстречу гостю, протягивая ему руку.
– Мистер Сноу! Какая неожиданность… Очень, очень рад.
Годы неласково обошлись с Ласло Сноу. Он похудел и поседел, узкие плечи поникли. Теперь ему уже явно под семьдесят, отметил про себя Марк, когда они обменивались рукопожатиями.
– Может, хотите что-нибудь выпить? – спросил он, жестом предлагая гостю сесть. – Или сигару?
– Нет, спасибо, мистер Бакнер. – Тяжело вздохнув, Сноу опустился в кресло.
«Что ему от меня надо?» – напряженно думал Марк, возвращаясь на свое место. Получить работу? Эту мысль он сразу же отверг. Правда, Марк, который с помощью Алекса был в курсе дел всех конкурирующих изданий, знал, что тираж принадлежавшего Сноу журнала падает. Впрочем, тут не было ничего необычного: на журнальном рынке все время кто-нибудь терпел неудачу – как старые журналы, так и новые.
– Много воды утекло, мистер Сноу.
– Да, порядочно. И многое изменилось. – Сноу окинул взглядом кабинет. – Процветающий журнал, собственное здание, сеть частных клубов. К тому же, как я слышал, вы финансируете производство кинофильмов.
– Да, мы запустили фильм в производство.
– Мистер Бакнер, я очень хорошо помню то, что вы мне сказали напоследок. Вы сказали, что мои суждения – дерьмо…
Почувствовав себя неловко, Марк замахал руками:
– Я всегда об этом сожалел. Тогда я был молод и чересчур горяч.
Сноу покачал головой – медленно, очень медленно, как будто боялся, что она отвалится.
– Нет, вы были правы. Если бы я тогда вас послушался, если бы не уволил, мой журнал не оказался бы в таком бедственном положении, как сейчас.
– Ваши дела настолько плохи? Мне очень жаль.
– Давайте говорить откровенно, мистер Бакнер. Я уверен, что вы прекрасно знаете, как обстоят дела у ваших конкурентов. Хотя, конечно, мое издание вовсе не конкурент «Мачо» – как, впрочем, ни одно другое. – Сноу слабо улыбнулся. – К тому же я уверен, что вы нисколько мне не сочувствуете. С чего бы вдруг вы стали мне сочувствовать? Если бы я был на вашем месте, я бы… пожалуй, я бы злорадствовал.
Это было настолько близко к истине, что Марка как током ударило.
– Ладно, мистер Сноу, – сказал он жестко. – Вы хотите, чтобы мы говорили откровенно. Тогда скажите, для чего вы сюда пришли?
– Мне грозит банкротство, мистер Бакнер, – пытаясь сохранить остатки достоинства, признался Сноу. – Я пришел просить вас о помощи.
– О помощи? Вы хотите сказать, что просите кредит?
– Нет, нет, ничего подобного. К чему вам, да и кому-либо другому, бросать деньги в бездонную бочку? Я пришел к вам в надежде, что вы купите мой журнал.
Марк открыл рот.
– Куплю ваш журнал? – Он засмеялся, но тут же замолчал, увидев печальное лицо собеседника.
– Я беспокоюсь не о себе, мистер Бакнер. Если бы речь шла только обо мне, я бы удалился от дел, охваченный сожалением и печалью. Но… – Он с трудом выпрямился. – Я беспокоюсь о моих сотрудниках. Некоторые из них проработали в журнале всю жизнь. Что теперь будет с ними?
Марк небрежно махнул рукой:
– Они могут найти работу где-нибудь в другом месте.
– А лично вы возьмете кого-нибудь из них на работу?
– У меня совсем другое издание, – не раздумывая, ответил Марк и затем добавил немного мягче: – В любом случае у меня нет вакансий. Нет, извините, мистер Сноу, но я не смогу использовать никого из ваших людей.
– Вот видите. – Сноу положил на стол свои худые руки. Было заметно, как они дрожат.
Сам того не желая, Марк почувствовал к нему сострадание.
– Может быть, какое-нибудь другое издательство согласится купить ваш журнал.
– Вы думаете, я не пытался? – с горечью сказал Сноу. – Я ведь гордый человек, мистер Бакнер. Будь у меня другие варианты, я бы к вам не пришел.
– К сожалению, купить ваш журнал не представляется мне возможным. Ваши читатели отличаются от моих. Понадобились бы годы, чтобы сформировать новую читательскую аудиторию, для этого пришлось бы полностью изменить облик журнала. – Он улыбнулся. – Не думаю, чтобы вам это понравилось.
– Вы проницательный человек, мистер Бакнер. Действительно, мне бы это не понравилось. Но ведь я не смог бы ничего возразить, не так ли?
– Мне искренне жаль, мистер Сноу. Мне хотелось бы вам помочь, но увы – это невозможно.
– Пожалуй, я знал это еще до того, как пришел сюда. Тем не менее я должен был попытаться. – Он медленно поднялся. – Спасибо, что уделили мне время, мистер Бакнер.
Марк поспешно вышел из-за стола и проводил посетителя до двери.
– Желаю удачи, мистер Сноу, – сказал он, протягивая руку. – Несмотря на то что я вам когда-то сказал, вы были хорошим издателем.
Видимо, это было настолько неожиданно для Сноу, что он не сумел скрыть своего удивления.
– Надеюсь, вы говорите искренне. Благодарю вас за эти слова.
Когда за Ласло Сноу закрылась дверь, Марк некоторое время стоял, задумчиво глядя перед собой, пораженный собственной реакцией. По идее он должен был бы испытывать мстительное торжество, однако ничего подобного Марк сейчас не чувствовал. Смерть журнала – всегда печальное событие, но известие о кончине издания, принадлежащего Сноу, расстроило Марка неожиданно сильно. Он прекрасно понимал, что смерть журнала означает и смерть самого Ласло Сноу.
Однако вскоре настроение у Марка поднялось, и он направился к Алексу. Помахав рукой секретарше, он ввалился в кабинет без доклада:
– Ты никогда не угадаешь, что сейчас произошло!
Оторвавшись от чтения рукописи, Алекс потянулся за сигарой.
– Тебя только что навестил старик Сноу.
– Черт бы тебя побрал с твоей шпионской сетью! – изумленно посмотрев на него, пробормотал Марк. – Я здесь даже пукнуть не могу, чтобы ты об этом не узнал.
– И чего же он хотел? – спокойно спросил Алекс.
– Ты хочешь сказать, что этого не знаешь?
– Откуда же мне знать? Я пока еще не прослушиваю твой кабинет. – Он усмехнулся. – Хотя уже подумываю об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33