– Я тебя люблю.– Я тоже тебя люблю, – ответил мужчина. «Новобрачные», – догадалась Лиони.Она сделала вид, что со скукой оглядывается вокруг, и мельком увидела целующуюся молодую пару. Женщина, одетая в девственно-розовое короткое хлопчатобумажное платье, не слишком подходящее для путешествия, направилась в сторону туалетов, все время оглядываясь на мужа, махая рукой и робко улыбаясь. Он улыбался в ответ, держа в одной руке сразу два чемодана.«Была ли я когда-нибудь так счастлива или так влюблена?» – задумалась Лиони, отворачиваясь. Как все-таки несправедливо устроен мир! Разве она не заслуживает счастья? Неужели нет человека, которому жаль было бы с ней расставаться даже на такое короткое время, который поцелует ее на прощание и попросит беречь себя? Наверняка такой человек где-то есть. Дома, пропалывая сад, она его не найдет.Лиони решительно толкнула свою тележку вдоль медленно двигающейся очереди. Ее ждал Египет!…Лиони досталось место 56В у иллюминатора в самом хвосте самолета. Она села и поморщилась, с завистью глядя на два свободных места рядом. Хорошо бы ей с кем-нибудь поменяться. А вдруг ее соседи откажутся?.. Лиони разозлилась на себя за то, что нервничает, и повернулась к проходу, надеясь найти стюардессу и обратиться к ней с просьбой поменять ей место. Но вместо стюардессы она увидела идущую в ее сторону изящную женщину в джинсах, футболке и небрежно наброшенном на плечи белом кардигане. Она выглядела очень элегантной и уверенной в себе – женщиной, рожденной специально для путешествий по Нилу.Женщина дошла до 56-го ряда, и Лиони решила сразу взять быка за рога.– Я просила не давать мне место около окна, – поведала она великолепной брюнетке. Страх от необходимости смотреть в иллюминатор пересилил ощущение неловкости.– Так садитесь на мое место, – предложила женщина, у нее был мягкий голос с легким ирландским акцентом. – Я ненавижу сидеть в середине.Они поменялись местами, и Лиони почувствовала дурманящий запах духов «Одержимость». Женщина поудобнее уселась в кресле, надела очки, достала из небольшой сумки солидный путеводитель и принялась читать. «Обручального кольца нет, – заметила Лиони. – Наверное, она путешествует одна, и мы могли бы составить друг другу компанию».Почти все пассажиры были уже на борту, когда к ряду сиденьев перед ними подошло то самое семейство, за которым Лиони наблюдала в очереди. Впереди шла молодая женщина. Она не подняла глаз, даже когда укладывала небольшой рюкзак на полку, после чего поспешно опустилась в кресло около иллюминатора. За ней двигалась пожилая пара. Лиони поморщилась. Можно было легко представить, как будет вести себя во время полета этот громкоголосый мужчина, устроивший такую сцену, в аэропорту.– Место 55В, – пробормотала пожилая женщина. – Это здесь. Может быть, мне лучше сесть у окна?Девушка молча поднялась, уступила матери место и осталась стоять, ожидая, где предпочтет сесть отец.– Садись, Эмма! – раздраженно рявкнул великан.– Извини, – промолвила девушка, – я только думала…– Твою сумку поставить наверх, Анна-Мари? – грубо перебил он ее.– Нет, подожди, давай подумаем, – начала пожилая женщина. – Мне понадобятся очки и таблетки и…Лиони посмотрела в иллюминатор. Семейная жизнь, какой кошмар! В таком возрасте, как эта девушка, она бы за весь чай Китая не поехала в отпуск с родителями. Она, верно, с ума сошла или умственно неполноценная от рождения.Когда самолет наконец взлетел, Лиони закрыла от ужаса глаза; Ханна тоже закрыла глаза и улыбнулась, вспоминая недавние страсти в постели; Эмма сосала мятную конфетку и чувствовала себя немного спокойнее, потому что заранее успела в туалете выпить половинку таблетки валиума. Она надеялась, что половина таблетки не повредит малышу. Вот только отец пребывал в ужасном настроении и вознамерился испортить жизнь всем остальным. Эмма заметила, что несколько человек в очереди следили за ними, когда он ругался с бедной служащей. Если он будет так вести себя постоянно, их поездка превратится в ад. Господи, ну зачем она согласилась?!Ханна с облегчением уселась на прохладное сиденье в автобусе с кондиционером и подумала, что пережить эту жару она сможет, только если ей позволительно будет ходить голой, привязав к спине мешок со льдом. Шел уже седьмой час вечера, и все же за пятнадцать минут в аэропорту она прожарилась до костей. Она сумела бы быстрее добраться до спасительного автобуса, если бы не два араба-носильщика, подравшиеся из-за чести погрузить ее чемодан в автобус.– Неплохое представление, ребята, – сказала она, давая чаевые обоим.Было уже абсолютно темно, но температура держалась где-то около 80 градусов по Фаренгейту. Страшно представить, как жарко будет днем! Ханна принялась обмахиваться картой их маршрута – такие карты переводчица раздала по приезде всем тридцати двум членам группы.– Идите к автобусу, а я пока тут закончу, – сказала она, показывая на автобусы, дожидавшиеся своих пассажиров подобно серебряным гигантам в плавящемся от жары воздухе.Переводчицу звали Флора. В синей блузке и кремовых шортах она выглядела свежей и деловитой. «Ей понадобится все ее спокойствие, чтобы справиться с тем ужасным грубияном, который сидел передо мной в самолете», – подумала Ханна. Он непрерывно жаловался на холодную еду и требовал разъяснений, заплатят ли им компенсацию за часовое опоздание при отлете. «Жуткий грубиян», – с отвращением решила Ханна. Во время оформления виз в Луксоре только глухой не расслышал бы его саркастических замечаний по поводу низкой эффективности работников-египтян.– И это аэропорт?! – орал он, пока толпы с прибывающих самолетов искали своих гидов, пытались обменять деньги и пройти визовый контроль. – Настоящий позор, черт побери! И они смеют приглашать европейцев в это богом забытое место! Никаких указателей, никаких служащих, плохое кондиционирование… Неудивительно, что эти ребята позволяли столько лет управлять собой иностранцам. Вот что я вам скажу: дайте мне только вернуться, и я напишу письмо в «Айриш тайме» и египетское посольство!Ханна понять не могла, зачем он поехал за рубеж, если собирался безостановочно жаловаться на жару и позволять себе расистские высказывания по поводу местных жителей.Отпив глоток минеральной воды из своей бутылки, она принялась наблюдать за вспотевшими людьми, которые, тяжело дыша, лезли в автобус, повторяя: «Ну и жара!»– Жарковато, – выдохнула крупная блондинка, ее соседка по самолету, засовывая свою сумку на полку над головой и тяжело плюхаясь рядом с Ханной.– Это нам по заслугам за то, что плохо слушали агентов, – улыбнулась Ханна. – Ведь нас предупреждали, что в августе в Египте нестерпимо жарко.– Они так говорили? –Женщина принялась рыться в огромной сумке, откуда наконец извлекла небольшой пакет апельсинового сока. Она сунула в него маленькую пластмассовую трубочку, с наслаждением напилась и сказала: – Мой ничего подобного не говорил. Я сказала, что свободна только в августе, и он зарезервировал мне путевку. Понимаете, мои дети уехали на август. Меня зовут Лиони, – добавила она.– Приятно познакомиться. Я – Ханна.– Там был настоящий сумасшедший дом, – заметила Лиони, имея в виду зал прибытия аэропорта. – Эти люди рвали из моих рук чемодан, а я пыталась отнять его у них. Мне кажется, при последней попытке я что-то себе повредила. – Она потерла плечо.– Это носильщики, – пояснила Ханна. – Они рассчитывают на чаевые.– Да? А я и не догадалась. Но у меня еще нет египетских денег, – заметила Лиони. – Я собиралась поменять деньги на пароходе.Она снова принялась рыться в сумке, разыскивая кошелек и давая Ханне возможность разглядеть ее. У женщины был смешной, почти детский нос и слишком тяжелый макияж для такой жары. Но это не могло скрыть врожденной живости ее лица, выражавшего тысячи чувств одновременно. Ее нельзя было назвать хорошенькой, но была в ее лице теплота, делавшая его привлекательным. Глаза же отличались потрясающим цветом – настоящие сверкающие сапфиры. Ханне никогда не приходилось встречаться с таким цветом глаз, если не считать моделей в журналах, рекламирующих контактные линзы. Вот только краски на ней было слишком много. Это было похоже на театральный грим, за которым она хотела спрятаться, и Ханна мысленно улыбнулась. Каждый что-то скрывает. Она, к примеру, много лет успешно скрывала недостаток своего образования.– Было бы здорово, если бы мы смогли поужинать вместе, – говорила между тем Лиони, ненавидя себя за то, что болтает без удержу. Она боялась остаться одна и радовалась знакомству с такой милой женщиной. Однако Ханна казалась вполне самодостаточной и, возможно, вовсе не нуждалась в спутнице во время путешествия. – То есть если вы не возражаете… – запинаясь, добавила она.– Разумеется, нет, – согласилась Ханна, которая чувствовала себя прекрасно и в одиночестве, но почему-то прониклась сочувствием к этой женщине, которая была ростом под шесть футов и весила наверняка вдвое больше ее. – Компания никогда не помешает, и нам легче будет отбиваться от экзотических красавцев египтян. Или, скорее, мужскому населению стоит нас бояться? – пошутила она.Лиони рассмеялась и с грустью оглядела свою грузную фигуру.– Думается, я в полной безопасности, да и мужскому населению не стоит беспокоиться.В порядке исключения ей сегодня не было нужды отпускать шутки насчет мужчин и утверждать, что она жить без них не может. За этими идиотскими высказываниями Лиони только прятала свою неуверенность и каждый раз мысленно морщилась от отвращения. Сегодня ей не надо было притворяться. Ханна казалась милой и спокойной. Будет приятно провести отпуск с ней вместе.Скандальный бородач с женой и дочерью забрались в автобус и сели на переднее сиденье. Ханна и Лиони с интересом наблюдали за ними. Отец продолжал громогласный критический монолог, а жена его обмахивалась испанским веером, выглядящим на редкость не к месту в этом автобусе. Она казалась недовольной, как будто уже бегло осмотрела Египет и нашла его недостойным внимания. Дочь молча сидела сзади с отрешенным лицом.– Надо богу молиться, чтобы наши каюты не оказались поблизости от этих людей, – с тревогой прошептала Лиони. – Они похожи на типов, которые жалуются на то, что им не на что жаловаться.– Уж папаша точно, – согласилась Ханна. – Но мне очень жаль дочь. Только представьте, что вам всю жизнь приходится иметь дело с таким грубияном и крикуном.Наблюдая за напряженным лицом молодой женщины, Лиони пришла к выводу, что ее страшно смущает поведение отца.– У нее такой вид, будто она вот-вот расплачется. Может быть, пригласить ее сесть с нами? – предложила Ханна, которой захотелось спасти еще одну несчастную.Лиони поморщилась.– Я не уверена, – сказала она. – Что, если мама с папой тоже решат с нами подружиться, и нам придется весь круиз провести с ними?– Лиони, – укорила ее Ханна, – вы должны быть смелее, экспериментировать. Кроме того, на пароходе мы будем обедать и ужинать за столами на шесть или восемь человек, так что мы и без того рискуем попасть в одну компанию с ними.К Луксору они ехали в темноте, и поэтому Флора лишь изредка указывала на какие-нибудь ярко освещенные достопримечательности.– Вам предстоит нелегкая неделя, – объяснила она, – потому что мы будем выезжать очень рано. В дневное время везде слишком много туристов, к тому же очень жарко; утром прохладнее. Но завтра вы сможете поспать подольше, так как пароход отправляется в Эдфу только после ленча. Сегодня в баре у нас встреча по поводу начала тура. – Она взглянула на часы. – В половине восьмого, то есть через час. Я познакомлю вас с маршрутом. Ужин в девять.Когда они уже приближались к Луксору, Лиони заметила одинокого ослика, прислонившегося к крытому соломой навесу. Он был таким тощим, что у Лиони сердце заныло от жалости. Она надеялась, что ей не придется во время поездки сталкиваться со случаями грубого обращения с животными. Ей дома хватало бродячих собак, которых приносили в лечебницу, после того как их сбивала машина. Но дома, по крайней мере, Лиони могла как-то помочь, здесь же она была просто туристкой.Ей внезапно вспомнились огромные глаза Пенни, полные обиды за то, что ее оставили. Лиони ужасно по ней скучала. Она скучала по всему своему зверью. И она находилась так далеко от своих детей! Сюда ведь даже нельзя позвонить. Вдруг что-нибудь случиться, и Рей не сможет…«Прекрати! – велела она себе. – Ничего не случится». Стараясь отвлечься, Лиони разглядывала пыльные улицы, раздолбанные «Лады» со знаком «такси», старые колымаги, раскрашенные в яркие цвета и тоже покрытые пылью, неоновые рекламы на экзотическом арабском над бесконечными рядами сувенирных лавок.То там, то здесь Лиони замечала кучки мужчин, сидящих около домов, попивая кофе. Большинство были одеты в простые белые бурнусы, на головах белые чалмы. Рядом сидели подростки, разглядывая туристов в проезжающих мимо автобусах, некоторые махали руками.– Я не видела ни одной женщины, – прошептала Лиони Ханне, как будто мужчины, наблюдавшие за ними с улицы, могли прочитать ее слова по губам.– Знаю, – так же шепотом ответила Ханна. – В аэропорту тоже не было женщин. Что же делать, мусульманская страна! А это означает, что и мы должны одеваться скромно.Лиони с грустью припомнила, что она взяла с собой несколько весьма откровенных костюмов, чтобы загорать на палубе. Поскольку в путеводителях указывалось, что в платьях с короткими рукавами и шортах в храмы не пускают, Лиони захватила также и другую одежду. Но если египтяне не любят платья без рукавов, то уж бикини точно придется оставить в чемодане.– Справа Нил! – возвестила Флора, и пассажиры вытянули шеи, чтобы бросить первый взгляд на великую реку.Сначала Ханна не видела ничего, кроме голов других людей, поскольку каждый пытался выглянуть из окна. Затем она увидела его – огромный разлив воды, сверкающей от огней пароходов, пришвартованных к пристани. Сразу вспомнилось, что египетские фараоны добирались по великой реке до своих храмов – Тутанхамон, Рамзес, Хатшепсут…– Только посмотрите на пароходы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63