Теперь можно вернуться домой и спокойно принять роскошную ванну с пеной.
Неожиданно Лина поймала себя на том, что движется в совершенно противоположном направлении. Она направлялась прямо к домику Джека. «Нужно только удостовериться, что они хорошо устроились», – убеждала себя Лина.
Но кого обманывать? Ей хотелось увидеть Джека, прикоснуться к нему, поцеловать. Всего пара часов без него, а она уже сходит с ума от тоски.
Это не сулило ничего хорошего. Лина не питала иллюзий. Джек любит разъезды и острые ощущения. Ему нравится азарт охоты, когда он выслеживает негодяев, чтобы предать их в руки правосудия.
Лина же по своему характеру была домашним человеком. Ей нравилось спокойное, размеренное существование. Хотя нужно признать, что последние два дня, проведенные с Джеком, отлично встряхнули ее. Конечно, она не смогла бы так жить постоянно, но…
Джек оказался удивительным человеком. Настоящий мачо, но очень чувствительный. Лину не покидало ощущение, что он бы оскорбился, услышав в свой адрес такое определение. Он не замечал того, что видела она, и, конечно, совсем иначе трактовал свои поступки. Джек понятия не имел, насколько фотографии открывали его душу.
Он признался, что любит ее. Вспомнив удивление, появившееся на его лице, когда до него дошло то, что он сказал, заставило Лину улыбнуться.
Лина тоже любила его, в этом не осталось никаких сомнений. Но по дороге домой она представила все препятствия, стоявшие перед ними. Многие из них, к несчастью, казались непреодолимыми.
Лина подошла к двери Джека и постаралась успокоиться. Она облизнула губы и постучала.
Ответа не последовало.
Она постучала еще раз, на тот случай, если ее не услышали, но дверь никто не открыл. Лину охватило глубокое разочарование. Она повернулась… и чуть не столкнулась с Баззом.
– Ой! – вскрикнула она, смущенная тем, что ее застали возле домика Джека. – Я… хотела пожелать спокойной ночи.
– Понятно, – отозвался Базз, его голос звучал как-то печально. – Тогда ты можешь передать ему вот это от Марка. – Он протянул Лине конверт.
– Но его нет.
– А у тебя есть ключ?
– Да, но я не могу…
– Марк сказал, что это нельзя оставлять снаружи. Полагаю, здесь что-то важное.
Лина впервые заметила состояние Базза.
– Они уехали? – тихо спросила она.
– Да.
– Ты снова увидишься с ней.
– Мне не нравится, что я не могу защитить ее.
– Марк позаботится о ней, милый.
– Как Джек позаботился о тебе? – сказал он, не скрывая сарказма.
– Именно так, – с горячностью ответила Лина. – Ты ведь не знаешь того, что произошло. Если бы не его опыт, меня могло здесь и не быть.
Базз испугался:
– Даже не смей так говорить.
Лина дотронулась до его руки.
– Но теперь все хорошо, и я уверена, что когда все кончится, дела пойдут лучше. – Она ободряюще улыбнулась.
– После суда ей должны помочь переехать, – тихо произнес Базз. – В любое место, куда она захочет.
Лина пристально посмотрела на него.
– Так я, похоже, потеряю тебя, да?
– Одному Богу известно, как мне не хочется уезжать. Я так люблю это место!
– А почему бы ей не приехать сюда? – предложила Лина.
Базз покачал головой.
– Не думаю, что Элиза согласится, она и так сильно переживает, что причинила столько неприятностей.
Лина сердито топнула ногой.
– Да что происходит с людьми? Почему каждый принимает вину на себя? Во всем виноваты только те негодяи!
Она начала загибать пальцы на руке:
– Джеку пришлось прервать отпуск. Марк и Элиза приехали сюда, потому что санаторий показался им надежным укрытием. Все было бы хорошо, если бы тот, кому они доверяли, – тут Лина загнула третий палец, – не предал Джека и Марка. Словом, здесь никто не виноват, кроме тех негодяев! – Лина помахала пальцем перед носом охранника. – И перестань обвинять Джека.
– Это что-то новое, – усмехнулся Базз. – Похоже, тебе нравится этот парень.
– Вообще-то да.
Лицо Базза посветлело, и на нем появилась такая знакомая улыбка.
– Ну разве мы не парочка неудачников?
Лина улыбнулась в ответ:
– Я предпочитаю считать нас парочкой счастливчиков.
Базз кивнул:
– Согласен с тобой.
Она снова дотронулась до его руки.
– Я буду рада, если Элиза переедет сюда. Чем она занимается?
– Она – бухгалтер.
– Замечательно! Ты же знаешь, как я не люблю возиться со счетами.
Базз хмыкнул:
– Ты этим и не занимаешься. Ты уже наняла бухгалтера.
– Это так, но Элиза ведь доказала, что она – честный бухгалтер. А это такая редкость.
Базз расхохотался:
– Знаешь что? Элиза говорила мне, что ей бы очень хотелось работать с животными.
Лина пожала плечами:
– Нет проблем. Мы можем обучить ее навыкам дрессировки собак.
Базз принялся чесать лоб, но у Лины было такое ощущение, что он просто пытался спрятать глаза.
– Я когда-нибудь говорил тебе, что ты – лучшая на свете женщина?
– Не слишком часто, – ответила она, улыбаясь. – И я настаиваю, чтобы ты сделал себе такую татуировку на самом заметном месте.
Базз открыл было рот, но тут вдалеке послышался звонкий лай Пончика, и они обернулись.
Джек бежал к ним, едва поспевая за Пончиком.
Лина заметила фотоаппарат в руке Джека и обрадовалась. Так он делал снимки! Она смотрела, как он приближался к ней с очаровательной улыбкой. И хотя Джек ругал Пончика, чтобы тот не рвался с поводка, сам все равно продолжал улыбаться.
Наконец Джек перестал бороться с собакой и спустил ее с поводка. Пончик не преминул воспользоваться свободой и во всю прыть помчался к Баззу, в его глазах светилась надежда.
Охранник достал из кармана косточку и протянул псу:
– Это тебе, приятель.
Пончик осторожно ухватил ее зубами и потянул к себе. Джек тоже наконец добрался до них.
– Вы искали меня? – спросил он, и в его глазах засветилась надежда, как и у Пончика.
– Да, – ответила Лина, вспомнив про конверт. – Базз принес тебе вот это.
Джек кивнул.
– Вы не хотите зайти? – спросил он, не сводя глаз с Лины.
– Конечно, – ответила она, а затем многозначительно взглянула на Базза, который торопливо сказал: – Нет, мне надо идти.
– Как жаль, – проронил Джек, не отрывая взгляда от девушки. – Может, в другой раз.
– Да, я знаю, что ты очень расстроился, – шутливо заметил Базз. Он собрался уходить, но остановился. – Ты должен позаботиться об Элизе, слышишь?
– Мы этим и занимаемся, – заверил Джек.
– Ты сам позаботься. – С этими словами Базз ушел.
Джек бросил на него быстрый взгляд, и снова все его внимание было обращено на Лину.
– Входи.
Едва они оказались внутри, как он сжал ее в объятиях.
– Господи, я так соскучился по тебе!
– И я тоже.
– Думаю, это ужасно глупо. Я хотел сказать, что прошло всего, – тут он посмотрел на часы, – сто пятьдесят восемь минут.
– Замолчи и поцелуй меня, – потребовала Лина.
Он с готовностью выполнял приказы, и Лине это очень нравилось. Ей также нравилось, как он целуется. Джек вкладывал в поцелуй всю душу, прижимая Лину к себе.
Лина таяла в его объятиях, чувствуя ненасытную страсть и желание, и отвечала ему с тем же пылом.
Они, наверное, упали бы прямо в прихожей и занялись любовью, если бы Пончик не прервал их громким лаем. Они увидели, что пес нетерпеливо скакал возле стеклянной двери, ведущей во дворик.
Джек нахмурился:
– Иногда ты просто невыносим, приятель.
Лина рассмеялась:
– Может, нальешь нам немного вина, пока я позабочусь о Пончике?
– Это означает, что ты останешься здесь?
– Да, ненадолго.
– На всю ночь?
Лина крепко обняла Джека.
– Знаешь, ты самый жадный шпион на свете!
– Это у нас в крови. Захватишь несколько диктаторов где-нибудь в Африке, и неожиданно понимаешь, что хочешь большего.
Лина улыбнулась и сжала его руку.
– Ты сегодня фотографировал, да?
– Да. Может, тебя это и удивит, но Пончик – плохой актер.
«Актер» снова заскулил.
Они посмотрели на стеклянную дверь.
– Потерпи, дружище, – попросил Джек. – Я же не мешаю тебе, когда ты флиртуешь.
– Так ты пытаешься флиртовать? – поинтересовалась Лина.
– Шпионы не пытаются, шпионы сразу добиваются успеха. Мы просто неотразимы.
– Разве этот девиз выгравирован на вашем значке? Мы выслеживаем, мы свергаем, мы неотразимы.
– Да.
Пончик опять заскулил.
Лина нехотя оторвала взгляд от Джека.
– Пожалуй, я лучше позабочусь о нем.
Она направилась к собаке.
– Лина, подожди.
Она оглянулась.
– Что?
Джек взял фотоаппарат.
– У меня на пленке осталось еще три кадра.
– И что?
– Я бы хотел ее закончить. – Он улыбнулся и с нескрываемым восхищением посмотрел на Лину.
Она поняла его.
– Но я ужасно выгляжу!
– Ты прекрасна. Ты не сможешь выглядеть ужасно даже после женского бокса в грязи.
Лина отбросила волосы за спину, пожалев о том, что не провела пару часов в косметическом салоне.
– Джек, но это глупо!
– Ну пожалуйста.
Она покорно развела руками.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Джек подвел ее к стене напротив кухонной двери.
– Светлые обои послужат хорошим фоном. Просто стой и улыбайся. – Потом Джек отступил на кухню и навел объектив. – Бог мой, женщина, ты создана для объектива, – вырвалось у него. – Скажи: «Очень хорошо».
Она засмеялась, и он нажал на кнопку.
– Скажи: «У шпионов есть блохи».
Улыбка, снимок.
– Скажи: «Я люблю подразнить».
– Это ты любишь дразниться.
Щелчок.
Джек опустил фотоаппарат.
– Спасибо.
Пончик снова затявкал.
– Мне можно идти? – спросила Лина, она была смущена, но и невероятно довольна тем, что ему захотелось сфотографировать ее.
– Теперь этот пес весь в твоем распоряжении.
Лина подошла к Пончику, которому явно не терпелось выскочить на улицу. Она начала отпирать дверь, чтобы выпустить его, но тут ее взгляд упал на толстую папку, лежавшую на столике. Написанное чьей-то рукой имя было подчеркнуто красной чертой.
Она прижала руку к груди и невольно вскрикнула.
Услышав крик, Джек едва не выронил бутылку вина. Когда он увидел, куда она смотрит, сердце его сжалось.
– Это не то, что ты думаешь, – спокойно произнес он.
Лина взглянула на Джека с такой болью, что он готов был провалиться сквозь землю.
– Разве? – спросила она каким-то неестественным голосом и принялась перелистывать документы. – Сведения о доходах, записи суда, правительственные документы, личная переписка. И что же мне думать? Что все это появилось у тебя на столе случайно, да, шпион?
– Я запросил это, еще когда думал, что ты надуваешь тетю Софи.
– Так ты думал, что я надуваю Софи, – повторила Лина так тихо, что Джек понял – он пропал.
– Но теперь я не верю этому, – уточнил он и по ее взгляду понял, что это уже ничего не меняет.
– По правде говоря, меня не волнует, чему ты веришь. Неужели ты не понимаешь, как ужасно, когда кто-то копается в твоей личной жизни? Как бы ты чувствовал себя, обнаружив, что за тобой шпионят?
– Разозлился бы.
– Вот именно.
– Лина, – заговорил он, кивнув на документы, – это все общеизвестно.
– Неужели всем известны сведения о доходах моего покойного мужа? – удивилась она.
– Ну нет, конечно…
– Убирайся.
– Лина, я не знаю, что сказать.
– Уходи сейчас же.
– Но я даже не просмотрел эти бумаги.
– Если ты не покинешь пределы моих владений в течение часа, я вызову полицию.
– Технически…
– И даже не пытайся ловчить, убирайся и оставь меня.
Джек смотрел на Лину, не в силах смириться с мыслью, что все кончено.
– Хорошо, я уеду, – спокойно произнес он. – Но только помни об одном: я люблю тебя, и это не изменится. Никогда. Мы были вместе, и я уверен, тебе было хорошо. Если ты действительно хочешь прогнать меня, то пусть эта ответственность ляжет на твои плечи.
Лина взглянула на папку, затем снова на Джека.
– Я хочу, чтобы ты уехал.
– Лина…
– Нет! Не хочу ничего слушать! Ты перевернул всю мою жизнь, растоптал меня. Уходи! Убирайся, пока окончательно все не разрушил.
Джек не мог спорить. Он ненавидел себя. Он надеялся, что у него появится возможность исправить все, а вместо этого потерял последний шанс.
– Через час мы уедем, – выдавил Джек.
Лина буквально рухнула на колени перед съежившимся Пончиком.
– Прощай, мой маленький. Я люблю тебя.
Джеку отчаянно хотелось, чтобы эти слова были обращены к нему. Его сердце сжалось от боли.
Пончик лизнул Лину в щеку, а потом с укором посмотрел на Джека. Только этого ему не хватало! Презрение от двух самых дорогих существ на свете. Лина подняла глаза на Джека, по ее лицу катились слезы.
– Если ты захочешь оставить Пончика, я с радостью приму его.
– Нет! – быстро возразил Джек. – Он поедет со мной!
Презрения, промелькнувшего в ее глазах, хватило бы, чтобы стереть с лица земли всю нечисть.
– Не волнуйся. Я не стану оспаривать завещание.
– Дело не в завещании. Можешь забрать все себе, меня это не волнует. Но Пончик останется со мной.
Что-то промелькнуло в глазах Лины, но так быстро исчезло, что Джек ничего не успел понять. Она в последний раз поцеловала собаку и поднялась. Подошла к двери, не оглянувшись на Джека. Его охватило отчаяние.
– Лина?
– Что? – Она даже не повернулась.
– Желаю тебе всего хорошего.
У нее вырвался тихий стон, она вышла и закрыла за собой дверь.
– Я люблю тебя, – добавил он, но было уже поздно.
Суд над Джейкобом и Миллисент Уинстонами продолжался три недели. Элиза присутствовала на заседании в течение четырех дней. Как бы адвокаты защиты ни пытались запутать ее, она твердо держалась своей линии. И как бы адвокат Миллисент Уинстон ни старался перенести всю вину на ее мужа, показания Элизы вывели всех на чистую воду. Суду понадобилось тридцать минут, чтобы огласить приговор.
Снимать в зале было запрещено, но телевидение постоянно рассказывало об этом сенсационном событии. Так что когда Джимми Делейни, Кролик, дал свои показания, всем стало известно, что «Счастливые питомцы», санаторий для собак и их владельцев, был одним из тех мест, где ФБР прятало основных свидетелей.
Джек вздрагивал всякий раз, когда слышал название санатория и имя его владелицы. Они с Марком убедили прокурора, что в показаниях Лины нет никакой необходимости, поэтому ее не вызывали в суд. Но к концу судебного процесса вся страна знала имя Лины Кросби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29