Наконец музыка смолкла и к микрофону вышел Раймонд ди Лоренцо-Браун.
Он произнес короткую приветственную речь и уступил место выдающемуся архитектору, возглавлявшему жюри. Главный судья благодарил всех участников. Время пошло. Грег, сидевший рядом, взял ее холодную руку и ободряюще пожал. Алекса затаила дыхание, не сводя глаз с лица выступающего.
Он обводил взглядом зал, но, казалось, именно их стол обходил вниманием. Означает ли это, что они проиграли?
– С огромным удовольствием объявляю имя победителя. Им стала… фирма «Линдстром ассошиэйтс».
На какой-то миг повисла тишина, затем зал взорвался громом аплодисментов. Карл вышел, чтобы получить грамоту. Он поблагодарил членов жюри и лично Раймонда, слова слетали с его языка с такой легкостью, словно он был прирожденным оратором.
– А сейчас, – продолжал Карл, – я хочу выразить признательность моему ассоциированному компаньону, старшему дизайнеру этого проекта Алексе Кейтс-Джером, которая в последние годы вносит существенный вклад в развитие архитектурного стиля нашей фирмы.
Все повернулись к Алексе, и она почувствовала, как ее лицо и шею заливает краска.
– …поэтому моя коллега и будущий полноправный компаньон нашей фирмы по праву должна занять место рядом со мной, – закончил Карл, протягивая к ней руки.
Аплодисменты стали еще громче. Алекса встала из-за стола, от волнения во рту пересохло, ладони повлажнели, взгляд затуманился.
«Не вздумай прослезиться, – приказала она себе. – Может, актриса, получающая «Оскара», и выглядит трогательно, но не архитектор, только что выигравший серьезнейший конкурс, и – о Господи! – не первая женщина, ставшая партнером Линдстрома».
Карл и Алекса обнялись и поздравили друг друга. Она встала перед микрофоном, и мертвая тишина чуть не оглушила ее. Алекса обвела взглядом зал и увидела за одним из ближайших столиков Раймонда ди Лоренцо-Брауна. Он улыбался, а его жена сложила из пальцев букву V – знак победы.
Алекса набрала в грудь побольше воздуха и заговорила:
– Дамы и господа, уважаемые члены жюри. Это огромная честь для меня…
Алекса поблагодарила Карла за помощь и поддержку, поименно назвала всех членов группы, работавших над проектом, отдельно выделила Грега, упомянув, что тот знает ее возможности лучше ее самой. Затем выразила благодарность Раймонду за то, что главный администратор поверил в ее способности, и всем членам жюри за то, что признали их проект лучшим. Пообещав оправдать доверие, Алекса сказала в заключение:
– И я надеюсь, что мой пример поддержит других женщин, мечтающих стать архитекторами.
Уже возвращаясь на место, Алекса почувствовала острую боль оттого, что рядом нет Филиппа, что любимый не может разделить с ней радость победы, тогда как поддерживал ее на всем долгом пути к этому дню.
Гости стали переходить от столика к столику, многие собрались вокруг макета, чтобы получше рассмотреть проект победителя. Ее детище. Алексу распирало от гордости.
Критики, которые до этого момента даже не слышали ее имени, записывали за ней каждое слово. Алекса пообещала дать интервью журналистке из «Архитектурного дайджеста».
Особенно радовало, что супруги многих гостей, в том числе жены партнеров Карла, рассматривали ее успех как символический прорыв женщины на профессиональном поприще.
И вдруг Алекса увидела… Филиппа.
Или по крайней мере человека, очень на него похожего. Мужчина стоял в глубине зала, прислонившись к дверям, скрестив руки на груди, и смотрел прямо на нее.
Алекса замерла и услышала голос подошедшего Грега:
– Разве это не твой муж?
Алекса прищурилась.
– Это невозможно. Он должен находиться в Австралии. Голова пошла кругом. О сегодняшней церемонии знала Бинки, если она сказала Тодду, а тот передал Филиппу…
– Ну, детка, если это не он, значит, его брат-близнец. Ты бы поспешила ему на помощь, а то его, пожалуй, примут за официанта. Ну, смелее!
Но прежде чем Алекса смогла подойти к Филиппу, ее задержали еще несколько человек, подошедшие выразить свое восхищение проектом. Алекса кивала, улыбалась, благодарила и понемногу продвигалась к двери. Ноги слушались плохо, ладони стали липкими от пота. Когда она наконец подошла к Филиппу, ее сердце ухало в груди, как молот. Алекса остановилась перед ним, не в состоянии произнести ни слова. Губы Филиппа дрогнули в улыбке.
– Поздравляю, Алекса. Я знал, что ты сумеешь это сделать.
– Спасибо, – прошептала она. – Я… считала, что ты в Австралии.
– Я там был, но я тебе писал, что вернусь двадцать третьего.
– Писал? Я не получала писем.
– Как не получала? Неделю назад я написал тебе из Сиднея, а еще раньше послал открытку из Гонконга.
Алекса покачала головой.
– Черт, я ведь указывал на конверте «Авиа», а не «медленным пароходом из Китая».
Алекса рассмеялась, чувствуя, что хмелеет от счастья. Филипп ей писал! Муж здесь, с ней! Но Бинки говорила, что он должен уехать на полгода…
– Когда ты возвращаешься в Австралию? – Алекса боялась сделать поспешные выводы.
Губы Филиппа плотно сжались, в глазах появилось затравленное выражение.
– Я не вернусь. Пробыв в Сиднее несколько дней, я понял, что не могу уехать так надолго.
Алекса воспрянула духом.
– С сорокалетием, Филипп.
Он грустно улыбнулся.
– Спасибо. Не ахти какое достижение, но все-таки определенный рубеж в жизни. – Он окинул ее взглядом с головы до ног. – Ты отлично выглядишь.
У Алексы засосало под ложечкой.
– Ты тоже. И ты… Ты одет как на праздник, – тихо добавила она, вдруг подумав, не дожидается ли его где-нибудь поблизости Гейл.
– Для меня будет праздником, если ты пойдешь со мной куда-нибудь выпить, как только освободишься.
Алекса перевела дыхание.
– Я бы с удовольствием, но прием может затянуться еще на полчаса…
– Ничего страшного, – быстро перебил Филипп. – Я согласен ждать сколько потребуется. Встречаемся у «Петросяна».
От его улыбки сердце Алексы растаяло. Возвращаясь к гостям, она с трудом верила, что все это не сон. Грег уже поджидал ее.
– Ну, признавайся, Филипп хочет, чтобы ты вернулась? Он был бы полным идиотом, если бы не хотел этого.
– Гре-ег! Он просто хочет со мной поговорить.
– Чушь собачья! Я по его лицу вижу, что с той женщиной у него все кончено. Ему нужна ты. – Грег вдруг сгреб ее в объятия. – И предупреждаю: если ты сегодня же не расскажешь ему о ребенке, я позвоню и сообщу сам.
Алекса не помнила, как дождалась конца вечера. Наконец, попрощавшись со всеми, взяла такси и поехала к «Петросяну». От волнения она немного дрожала.
Увидев сегодня Филиппа, Алекса вдруг осознала, как сильно ей его не хватает, как хочется, чтобы он вернулся. Сейчас для Алексы имело значение только одно: сегодня вечером она будет с Филиппом, а все остальное не важно.
Глава 29
Интерьер изысканного ресторана, выбранного Филиппом, был выдержан в стиле ар-деко, мягкое, приглушенное освещение создавало удивительно романтическую атмосферу. Он сидел в углу на серой кожаной банкетке, мрачно уставившись в рюмку с водкой, но, как только увидел Алексу, его лицо просветлело. Филипп подозвал официанта и заказал икру и бутылку шампанского. Алекса решила, что, поскольку за весь вечер не взяла в рот ни капли спиртного, немного шампанского она может себе позволить.
Филипп поднял бокал:
– За твой успех.
– За твой день рождения, – ответила Алекса и сделала небольшой глоток, но вино сразу ударило ей в голову.
– Теперь, когда ты здесь, я действительно чувствую себя именинником, – сказал Филипп, пристально глядя ей в глаза.
Алекса, пытаясь скрыть волнение, мазала икру на ломтик слегка поджаренного хлеба.
– Откуда ты узнал про сегодняшний вечер?
– Прочел объявление в «Таймс». Я прилетел поздно ночью, сегодня проспал почти весь день, встал слегка ошалелый, заварил кофе и стал просматривать свежую газету. Я был уверен, что ты победишь, и хотел видеть твой триумф. Алекса, ты выглядела просто потрясающе – такая сдержанная, уверенная, я очень тобой гордился.
– Спасибо. Но… как же Гейл?
– Между нами все кончено. Раз и навсегда. Я написал тебе об этом из Гонконга. Можно было позвонить, но я боялся, что ты пошлешь меня куда подальше или что ты и Иган… Кстати, на церемонии я его не заметил.
– Он уволился из фирмы, чтобы открыть свою собственную. Звал меня с собой, но я отказалась и… Словом, у нас с ним тоже все кончено.
Они молча смотрели в глаза друг другу – неуверенно и немного настороженно, а потом улыбнулись одновременно.
– Какими же мы были дураками, Алекса! Я прервал свою поездку в Гонконг, потому что понял главное: мне никто, кроме тебя, не нужен. Все это время я любил только тебя.
К столику – на редкость не вовремя – подошел официант, чтобы подлить им вина. Чувствуя, что слезы вот-вот потекут по щекам, Алекса опустила глаза.
– Я все время скучал по тебе, – продолжал Филипп, когда официант ушел. – Все время представлял, как нам было бы хорошо, будь ты со мной. Гейл из кожи вон лезла, чтобы вернуть прошлое, мою любовь и мою наивность, но ни того, ни другого больше нет. Почему-то раньше я не замечал, как ловко она манипулирует людьми в своих целях. Чтобы заполучить желаемое, эта женщина становится очень настойчивой, даже безжалостной. У меня был трудный период, и в это время она нажала на все кнопки. Даже использовала в своих целях дочь. – Филипп печально покачал головой. – Когда я сказал, что нашему роману конец, Гейл сначала отказывалась верить, а потом страшно разъярилась. Бедняжка не учла, что на этот раз у меня было с кем сравнивать. Алекса не смогла удержаться, чтобы не заметить:
– Но на какое-то время ты ей все-таки поддался.
– Только из глупого мужского тщеславия, – неохотно признался Филипп. – Мы с тобой зашли в тупик, и в это время появилась Гейл, которая мне всячески угождала, льстила моему самолюбию…
Алекса впервые увидела сходство между Гейл и Иганом. Тот тоже оказался ловким манипулятором: чтобы увести ее из фирмы, готов был говорить и делать что угодно. Она поделилась своими мыслями с Филиппом.
– Я думаю, Алекса, в каком-то смысле мы оба сами на это напросились. Я так зациклился на детях, что не понял, как плохо мне было бы без тебя. Признаюсь, мне по-прежнему хочется, чтобы у нас был ребенок, но больше всего мне нужна ты сама.
От волнения голос Филиппа охрип. Алекса больше не могла сдерживать слезы, и они потекли по щекам.
– Ничего страшного. – Филипп улыбнулся. – Икра только станет вкуснее.
– Извини, – прошептала Алекса, улыбаясь и плача. Он достал из кармана платок и стал вытирать ей слезы.
– Любовь моя, если ты меня все еще любишь, если ты можешь меня простить, я хочу, чтобы мы снова были вместе. – Филипп взял ее руку и крепко сжал в ладонях. – Теперь ты получила долгожданное повышение. Не скрою, я был бы счастлив услышать, что ты согласна иметь ребенка, но обещаю, что ни в коем случае не буду давить на тебя или угрожать… – Он замолчал, думая о Венди. – Я понял, что быть родителем не так легко, как мне раньше казалось. Алекса улыбнулась сквозь слезы.
– Но и не так трудно, как думала я. Знаешь, Брайан многому меня научил. Оказывается, он замечательный парнишка. – И она вкратце рассказала о новых отношениях с племянником.
– Я рад, что в трудную минуту вы смогли помочь друг другу, – сказал Филипп улыбаясь. – Жаль, что меня не было с вами. Думаю, мне бы понравилось путешествие на велосипедах. – Он вздохнул. – Дети требуют много времени и сил. Даже такие милые, как Венди. Бедняжка оказалась невинной жертвой козней своей матери. Как я ни пытался все объяснить, девочка чувствует себя брошенной. Она даже не захотела со мной попрощаться. Я, правда, написал записку, сказал, что остаюсь ее другом и она может звонить мне в любое время, но сомневаюсь, что маленькая собственница позвонит.
Алексе стало жалко девочку. Некоторое время она молчала, глядя, как со дна фужера поднимаются и лопаются пузырьки.
– Проведя много времени с Венди, я кое-что понял. Ты была права, Алекса. Дети – это большая ответственность, и отец им нужен не меньше, чем мать. Может, ты не в курсе, но у Бинки и Тодда возникли проблемы.
– Я знаю.
– Так вот, пока мы были в Сиднее, Тодд мне немного рассказал об их разногласиях. Он решил взять на себя главную заботу о детях – возможно, в эту самую минуту у него происходит решающий разговор с Бинки. Он обещал стать… Забыл, он сказал, что будет кем-то…
– Главным по дому, – со смехом подсказала Алекса. Филипп пристально посмотрел ей в глаза.
– Алекса, если у нас будет ребенок, я тебе обещаю, что возьму половину забот на себя. Подгузники, игрушки, детская площадка, походы по врачам, уроки балета, контакты с Ассоциацией учителей и родителей, пикники, бутерброды с арахисовым маслом… – всем этим я готов и хочу заниматься наравне с тобой. Вот увидишь, я буду хорошим отцом.
– Ах, Филипп, я так люблю тебя! – Алекса потянулась через стол и поцеловала его, не думая о том, кто их увидит и что подумает. – Я готова иметь ребенка. На этот раз действительно готова.
На мгновение Филипп закрыл глаза, а когда открыл, в них блестели слезы.
– Любимая, это самый лучший подарок ко дню рождения.
– Ну… это только первый взнос, – прошептала Алекса и посмотрела на Филиппа красноречивым взглядом, смысл которого не вызывал сомнений.
– Пошли отсюда, – сказал он вдруг севшим голосом и дал знак официанту принести счет.
Алекса сознавала, что нехорошо так долго умалчивать о важной новости, но ей хотелось, чтобы в следующие пару часов все внимание Филиппа безраздельно принадлежало ей одной.
Оказавшись в их квартире, Филипп задернул занавески.
– Я хочу получше рассмотреть тебя. Ты прекрасна.
Он медленно подошел к Алексе, положил руки на ее обнаженные плечи, погладил их, потом поцеловал сначала одно плечо, потом другое.
– Это платье полагается снимать мужу или любовнику, – прошептал он. – Вот только знать бы, как оно снимается.
Алекса рассмеялась.
Наконец, они стояли друг перед другом в полумраке гостиной обнаженные.
– Как Адам и Ева, – прошептала Алекса.
– Новое начало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45