– Господи, Алекса, как же ты наивна!
– Не думаю. Не забывай, что ты судишь обо всем только с моих слов. Да, я расстроилась и разозлилась, но все равно не могу поверить, что Раймонд желает мне зла. Поэтому я остаюсь. А ты?
Некоторое время они с Иганом молча взирали друг на друга. Алекса сознавала, что в ее вопросе прозвучал вызов, и успела заметить ответный вызов в глазах Игана. Наконец он улыбнулся.
– Конечно. Куда ты, туда и я. Раз уж ты настроена так решительно, постараюсь помочь, чем смогу. Мы же все-таки одна команда. Если им нужно здание из гранита – так тому и быть, постараемся сделать все как можно лучше.
Алекса почувствовала угрызения совести за то, что подумала о нем плохо. Пытаясь загладить вину, она погладила его по щеке.
– Ты настоящий товарищ, Иган.
«Настоящий товарищ». Иган криво усмехнулся, перебирая бумаги на своем рабочем столе. Сью Тоуни вошла в кабинет ссутулившись, чуть ли не на цыпочках, с таким видом, словно чувствовала себя недостойной ступать по этой земле. В телячьих глазах, устремленных на Игана, застыло ожидание.
– Ты сегодня хорошо выглядишь, такая свежая. – Он смотрел ей в глаза до тех пор, пока на бледных щеках девушки не выступил румянец. – Сью, мне нужна твоя помощь.
И стал рассказывать о конкурсе, недвусмысленно намекая, что Алекса впала в немилость, но не говоря этого напрямую. Иган отлично знал, что под внешней кротостью девушка таит в душе злобу на Алексу, которая хотя и не сделала Сью ничего плохого, но не принимала ее всерьез как архитектора.
– Итак, Сью, мне нужно, чтобы ты принесла фотографии этих зданий и спецификации на них, – заключил Иган, протягивая ей список. – Попытайся найти элементы старой архитектуры, которые можно использовать в современном здании, внеси их в свой проект и проследи, чтобы я увидел его первым.
Глаза Сью загорелись от возбуждения.
– Хорошо, Иган, я все сделаю. Как вы считаете, у нас правда есть шанс победить?
Иган снова улыбнулся ей с таким видом, словно девушка была его любимицей.
– Мы попытаемся, дорогая моя, обязательно попытаемся.
По правде говоря, для его цели – слепить нечто безвкусное – Сью подходила лучше, чем кто-либо другой в фирме. Иган обещал Алексе помочь, и он ей поможет – упасть в грязь лицом.
Сью вышла из его кабинета в приподнятом настроении. Наконец-то Алексе Великой придется уяснить, что она не такая уж всезнайка, и произойдет это скоро. Ни один самый талантливый архитектор не может обходиться без чьей-либо помощи, а Алекса всегда держалась с ней пренебрежительно, словно ее проекты никуда не годятся.
Миссис Джером была слишком занята собственной персоной и боялась конкуренции, вот в чем все дело. Алекса – типичный образчик женщины, которая сумела добраться до вершины и теперь, чтобы удержаться, сталкивает вниз своих сестер. И совершенно зря. Вместо того чтобы на каждом шагу чинить препятствия Сью, этой гордячке следовало бы взять над ней шефство.
Вот Иган – совсем другое дело, он лучше всех. В последнее время Иган всерьез заинтересовался Сью – и поощряет ее проявить свои способности. А как на нее смотрит, как разговаривает – просто чудо! Конечно, Сью старалась не грезить о нем наяву, ей ли не знать, что мистер Бауэр не может себе позволить стать объектом офисных сплетен, заведя роман с начинающим архитектором. Однако Сью было ясно, что она его любимица, и ее распирало от гордости. Многие женщины в фирме Линдстрома сохли по нему: дизайнеры интерьера, чертежницы, секретарши, особенно те, кому перевалило за тридцать и чьи биологические часы неумолимо отсчитывали время. Иган – очень подходящий кандидат и определенно интересуется женщинами.
Если он и приглашал Алексу в ресторан, то их встреча была деловой. Сью замечала, что менеджер всегда говорил об Алексе в несколько снисходительном тоне, даже когда хвалил ее работы.
Сью держалась из последних сил, чтобы не влюбиться в Игана, но с каждым днем чувствовала, как ее сопротивление слабеет. С кем бы она ни встречалась, в чьей бы постели ни оказывалась, Сью всегда представляла себе, что занимается любовью с Иганом.
Она вздохнула. В данный момент ей надо сделать то, что велел Иган и что поможет ей со временем подняться до уровня старшего архитектора. Сью представила себе, что уже стала им, а Иган руководит ее проектом, они проводят совещания, встречаются за деловыми обедами и официальные отношения постепенно перерастают в нечто более личное… А совместные поездки в Бостон или Вашингтон… В конце концов, ей ведь только двадцать шесть, а мужчин в его возрасте тянет к молоденьким.
Алекса заглянула в кабинку Грега.
– Как самочувствие? Выглядишь ты отлично, может, только чуточку не таким мудрым, как раньше, – поддразнила она, намекая на удаленный зуб мудрости.
Грег осторожно улыбнулся:
– Половина ума лучше, чем ни одного. Еще болит, но готов поспорить, тебе гораздо больнее.
– Вижу, дурные новости разносятся быстро. Ты был прав: Раймонду проект понравился, но фирме он не подходит. В результате им все-таки нужен дом из гранита. – Она резко втянула воздух.
– Мне очень жаль. Первым делом тебе нужно выкинуть из проекта Игана и Сью и заменить их Доном и, может быть, Эми…
– Я не могу. Иган хочет нам помочь.
Грег нетерпеливо выслушал ее объяснения.
– Ты не веришь ни единому слову, – заключила Алекса.
– Точно, не верю. Я уже сказал тебе, что думаю по этому поводу. Иган падает и собирается утянуть тебя за собой…
– Ладно, давай не будем больше об этом. Сейчас я хочу только одного: сотрудничества. От всех. Мне нужны идеи, и чем больше, тем лучше. Я просто не имею права проиграть…
– Ты слышала, с кем нам предстоит конкурировать?
– Пока нет. Но ты, конечно, уже знаешь.
Грег знал. Когда он перечислил названия фирм-конкурентов, у Алексы сердце ушло в пятки: им предстояло соревноваться со светилами современной архитектуры. И Раймонд еще говорил, будто им не нужна архитектура «от кутюр». Черта с два не нужна!
Грег попытался ее ободрить:
– Может, все не так страшно, как кажется.
– Неужели? В любом бизнесе знаменитости имеют большой вес.
Это был серьезный удар для Алексы, но она старалась видеть во всем хорошие стороны. Южная Парк-авеню – не самое престижное место, во всяком случае, пока. Ей предстояло спроектировать нечто величественное, внушительное, что задаст тон всему кварталу, она должна стать первым современным архитектором, которого в районе «Фларитона» воспримут всерьез.
Алекса использовала обеденный перерыв, чтобы прогуляться. Она довольно долго простояла, рассматривая здание фирмы «Фларитон». Алексу всегда восхищала его уникальная треугольная конструкция, возвышавшаяся на участке Двадцать третьей улицы, где Бродвей встречается с Пятой авеню. Присмотревшись к другим старым зданиям, она, кажется, поняла, почему Раймонд решил, что ее проект не подойдет.
Следующие несколько дней Алекса проработала в библиотеке, углубляясь в историю района и его архитектуры, изучая фотографии и отдельные детали ныне существующих зданий.
К тому времени когда она стала чувствовать себя лучше, из Осло вернулся Карл, и его резкость снова ввергла ее в депрессию.
Рабочий стол Алексы был завален предварительными набросками, представленными на ее рассмотрение другими архитекторами фирмы, и Алекса чувствовала, что тонет в море информации. Она не могла думать ни о чем другом, даже дома все ее мысли были только о проекте, и каждую свободную минуту Алекса проводила в своем кабинете.
Брайан был, как всегда, угрюмым, и она отказалась от попыток сблизиться с племянником. Да на это и времени не было.
Долгожданную передышку ей принесло только ток-шоу Филиппа. В воскресенье, посмотрев интервью с пессимистично настроенным борцом за охрану окружающей среды, мрачно предрекавшим катастрофические изменения климата, Алекса с облегчением увидела, что следующий гость ток-шоу – очень привлекательная женщина, устраивающая аукционы в поддержку искусства.
– Кажется, она нетипичный гость твоей программы, – заметила Алекса в перерыве.
– Вовсе нет. Брук прочитала ее письмо, побеседовала с ней и решила, что неплохо пустить это интервью после активиста по охране окружающей среды – для равновесия.
По мере продолжения интервью Алексе стало ясно, почему Брук предложила участвовать в программе именно Гейл Даулинг. Она оказалась интеллигентной дамой с правильной речью, живыми манерами и говорила о своей частной коллекции живописи и о предстоящем благотворительном аукционе.
– Как ты думаешь, Филипп, нас пригласят? Все же ты сделал ей отличную рекламу…
– Я так понимаю, что придется платить за билет, а три тысячи долларов – чересчур круто, и это только начало. Ты правда хочешь заплатить шесть тысяч долларов за роль без слов?
– Нет, но от гастрономического тура по южной Франции я бы не отказалась. – И добавила: – Все-таки она очень красива.
Филипп что-то нечленораздельно промычал в знак согласия и уткнулся в «Таймс».
Через неделю за обедом Филипп пожаловался Алексе:
– Черт, ну и интервью у меня было с Койном! Естественно, я заранее прочитал четыре его триллера, но можешь себе представить, единственная книга, которую я не брал в руки, оказалась его самой любимой, а Койн пожелал говорить именно о ней. Мне было страшно неловко. Он все время упоминал какого-то Риса – Рис то да Рис се, а я даже не имею понятия, то ли этот Рис герой, то ли главный злодей.
– Герой, – вмешался Брайан, – Он раскрыл шпиона, внедренного в спецслужбы Великобритании.
– Верно! – воскликнул Филипп. – Так ты читал «Опасную переправу»? И как тебе понравился роман?
– Хорошая книжка.
Филипп с воодушевлением принялся выуживать у Брайана его мнение.
– Эх, жаль, я не поговорил с тобой перед интервью, – от души пожалел он.
В ответ на комплимент на лице Брайана появилось некое подобие улыбки. Что касается Алексы, то она в это время сидела, уставившись в пространство и думая о своем.
Филипп подавил раздражение. Жена снова работала на износ, вечера и выходные напролет, и это начинало его беспокоить. Невозможно было не сравнивать этот обед с ленчем, проведенным несколькими часами раньше в обществе Гейл и Венди.
Выходя со студии, он наткнулся на улице на маму с дочкой – они возвращались из магазина, нагруженные покупками. Гейл пригласила его перекусить, Венди тут же запрыгала от радости, и Филиппу не хватило духу отказаться. Тем более что Гейл хотела отведать блюд китайской кухни, а они стояли как раз напротив ресторана «Сычуань».
Гейл была полна энтузиазма по поводу прошедшего ток-шоу и предстоящего аукциона.
– Ты не представляешь, насколько лучше пошли дела после передачи! – сказала она за едой. – Я имею в виду не тех, кто покупает билеты, с этим проблем никогда не было. Но раньше мне бывало довольно трудно найти то, что можно выставить на аукцион, а теперь предложения посыпались как из рога изобилия. И все благодаря тебе. Я очень, очень тебе благодарна!
Филиппу было приятно, что его заслуги так высоко оценены, и он вдруг осознал, что дома в последнее время стал чувствовать себя несколько заброшенным.
– Надеюсь, ты и твоя жена будете гостями моего аукциона, – мягко проговорила Гейл улыбаясь.
– Спасибо за приглашение, но меня в это время не будет в городе, – пробормотал Филипп и тут же покраснел от собственной лжи.
– Алекса! – В голосе Филиппа послышались резкие нотки. – Ты где-то далеко от нас.
Она вздрогнула и посмотрела на мужа.
– Ой, прости, задумалась. У меня просто голова пухнет от идей и проектов. Сегодня день был кошмарный. Карл упустил в Копенгагене выгодный заказ, на который очень рассчитывал, и, вернувшись в офис, разошелся не на шутку: устроил всем разнос, сыпал оскорблениями направо и налево, потребовал, чтобы ему срочно представили отчеты по всем проектам, находящимся в работе.
У Филиппа возникло ощущение, что все это он уже слышал. И не в первый раз за последнее время он поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если б жена имела не такую сложную работу. Временами Алекса уходит в нее с головой. Он изо всех сил старался проявлять максимум понимания, но последнее время раздражение и протест стало сдерживать все сложнее. У всех бывают трудности в работе, у него их тоже достаточно, но отношение Алексы к своему проекту теперь напоминало одержимость.
– …оказалось, что фактически единственный проект, с которым все в порядке, – это музей Пеннингтона в Вашингтоне. Там уже началось строительство…
Вашингтон. Это слово живо напомнило о тех временах, когда Филипп ухаживал за женой, разрываясь между двумя городами. Они поочередно проводили выходные то в Вашингтоне, то в Нью-Йорке, и каждая встреча превращалась в счастливое, волнующее воссоединение. Тогда у Алексы было для него время. А сейчас, даже когда они занимались любовью, у Филиппа порой возникало ощущение, что любимая находится с ним только телом, но не душой.
Оставалось надеяться, что она не превратится в законченного трудоголика. Такой вариант несовместим с их планами завести ребенка. Никто не спорит, сочетать серьезную карьеру и материнство – дело нешуточное, но ведь другие женщины как-то ухитряются все совместить, Бинки, например.
– Прости. – Алекса улыбнулась. – Я знаю, со мной сейчас скучно, пожалуйста, потерпи еще немного.
Филипп кивнул. Да, это временные трудности. Ему просто нужно набраться терпения и немного подождать.
Глава 11
– О, дорогой, здесь просто прекрасно! – заявила Алекса, принимая от улыбающегося официанта бокал шампанского. – Я так рада, что мы все-таки получили приглашение.
Филипп чувствовал себя на редкость неуютно. Он не хотел присутствовать на благотворительном балу и аукционе в поддержку искусства и сказал Гейл, что его не будет в городе. Но та, вероятно, забыла, так как прислала по почте приглашение на два лица – для мистера и миссис Джером, и, к сожалению, Алекса увидела его первой.
Естественно, ей захотелось пойти, и Филипп не смог придумать благовидного предлога отказаться. Вся эта история не нравилась Филиппу, он чувствовал, что, придя на бал-аукцион, как бы дает согласие продолжить отношения с Гейл, а это казалось ему неразумным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45