Жила бы в разваливающемся доме, носила бы юбки, сшитые из занавесок, а ребенок спал бы в ящике от комода, застланном одеялами, которые она нарезала бы из своих собственных.
Но, как бы он ни хотел, чтобы все было иначе, Холли бы справилась и без него.
Он не был ей нужен.
А она ему была нужна. Он даже боялся признаться себе, как сильно она была ему нужна.
Он убрал волосы с ее лба, наклонился и тихонько ее поцеловал. В этом была близость, которую он мог себе позволить, но которая вместе с тем смущала его самого. Он никак не мог разобраться с тем, что происходило у него в душе. о недавних пор это можно было объяснить его ривычкой заботиться о слабых. Но теперь стало окончательно ясно, что все гораздо сложнее.
Он не хотел оставлять ее за столом, но не хотел и будить – ей явно нужно было как следует выспаться. Можно было разве что перенести ее на диван в углу, на котором Арнольд частенько дремал после обеда.
Она не издала ни звука, только сонно обвила его руками за шею, словно он так уже десятки раз носил ее. Она была легче, чем он ожидал, учитывая ее возросший аппетит и округлившиеся формы. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и попытался представить себе, как было бы приятно зарыться лицом в ее волосы, обнять ее, не спящую, а трепещущую от желания.
Коул положил Холли на диван и долго-долго сидел на корточках рядом, внимательно ее разглядывая. Ресницы у нее были густые и длинные, белесые на кончиках. За ухом темнела крохотная родинка. Он видел, как бьется жилка у нее на шее, смотрел на покрасневшие отекшие руки с обломанными ногтями. На носу у нее была россыпь веснушек, пухлый алый рот чуть приоткрыт.
На него нахлынули воспоминания о том, как эти губы касались его. Тело обдало жаром, перехватило дыхание – его охватило нестерпимое желание.
Надо скорее уходить, пока он не натворил каких-нибудь глупостей. Он быстро встал, огляделся по сторонам, ища глазами, чем бы укрыть Холли. Не увидев ничего подходящего, он снял с себя куртку и положил ей на плечи.
Взглянув в окно, Коул понял, что скоро рассветет. Из ворот выехала машина. Кто-то из постояльцев уехал, значит, есть комната, которую надо убрать. Вот и ответ, как убить время, пока Холли не проснулась. Коул вышел, чтобы поискать Арнольда, и увидел его у бассейна. Он выгребал нападавшие туда желтые и красные листья.
...Холли отлежала себе руку. Пытаясь повернуться на бок, она поняла, что с ее кроватью что-то не так. Она открыла глаза, огляделась по сторонам и нахмурилась. Поняв, где она находится, она вспомнила, что приехала поработать, только как же она добралась от стола до дивана?
Руку покалывало. Холли села и стала ее массировать, и тут что-то соскользнуло с ее плеча. Куртка Нила!
Вот так раз. Ой, неужели он видел, как она уезжала, и поехал за ней следом? Она оперлась о подушку и приподнялась, а потом положила руку на живот, здороваясь со своим ребеночком. И тут же убрала руку. Скоро беременность и так будет заметна, незачем заранее привлекать всеобщее внимание.
Холли, поеживаясь, пошла к окну. Ее знобило. То ли не по сезону похолодало, то ли с ней самой что-то не так. Холли запахнула куртку Нила. Ерунда, все дело в погоде. Она не могла сейчас заболеть, просто не имела права.
Интересно, долго ли она проспала? И где Нил? Холли раздвинула жалюзи. Нил с Арнольдом сидели рядышком и о чем-то болтали. О чем или о ком, Холли могла только догадываться.
– Привет! – сказала она, выйдя наружу, и только тогда поняла, что утро уже потихоньку переходит в день.
Нил ничего не сказал, только посмотрел на не.е. Лицо у него было совершенно непроницаемое.
– Наверное, если поджигать свечку с обоих концов, оба огонька пламени встретятся посередине, – сказала она. – Но сейчас я себя чувствую просто изумительно. И комнаты уберу в мгновение ока.
– В этом нет необходимости, – сообщил ей Арнольд.
Кажется, уже поздно. Он все узнал, и она уволена. Она бросила на Нила мрачный взгляд.
– Обязательно надо было рассказывать, да?
– Холли, как тебе не стыдно! – вмешался Арнольд. – Как ты разговариваешь с человеком, который все утро за тебя работал!
– Ты убирал комнаты?! – изумилась она.
– Их было всего десять. – Он был необычно краток в ответах.
– А который час? – спросила она. Нил пожал плечами:
– Ты что, забыла? Я не ношу часов. Арнольд взглянул на солнце.
– Думаю, около полудня. – Он хихикнул. – Это я по своему желудку определяю.
Рука Холли машинально потянулась к животу.
– Проголодалась? – спросил Нил.
И тут она заметила свой жест и смутилась. Черт побери, уже привыкла.
– Пожалуй, да, – сказала она, поспешно опустив руку.
– Я так и предполагал, поэтому съездил в магазин и кое-что купил. Если ты себя чувствуешь нормально, можем устроить пикник.
– Ас чего мне чувствовать себя плохо? – быстро спросила она.
– Что-то ты сегодня чересчур воинственная, – сказал Арнольд.
– Мне не по себе. Не люблю, когда за меня делают мою работу. – Она из последних сил сдерживалась, чтобы не побежать проверять комнаты – все ли сделано как следует. В мотеле особого комфорта не было, разве что чистота.
Нил словно прочел ее мысли.
– Хочешь еще что-нибудь сделать перед отъездом? – спросил он.
– Нет. Разве только... – Ну?
– Ничего. – Она не могла унизить его проверкой. Он ведь помогал бескорыстно. Если что-то не так, она завтра все исправит.
Нил повернулся к Арнольду:
– Одеяла мы вернем.
– Можете не торопиться, – сказал тот. – Им лет почти столько же, сколько мне.
– Пойду за фургоном, – сказал Нил Холли.
– Прости, Арнольд, кажется, я зря согласилась еще и бухгалтерию вести, – сказала она, когда Нил отошел. – Мне очень не хочется отказываться от работы, но, боюсь, придется. Пока ты кого-нибудь не найдешь, я, конечно, буду помогать, но ты уж поищи человека на мое место.
– А Нил сказал, что ты больше не будешь убирать, а оставишь себе только бухгалтерию, – смущенно ответил Арнольд.
– Что-что?! – переспросила она изумлённо.
– Должен признаться, я тоже немного удивился, узнав, что уборкой теперь будет заниматься он, но потом подумал, что это пока ты в положении, а потом....
– Он тебе рассказал? – Холли казалось, что ее предали.
– О чем? – Арнольд озадаченно нахмурился.
– О том, что я жду ребенка?
– Господи, Холли! Ты что, хочешь сказать, что он не знает? – Арнольд почесал в затылке. – Впрочем, и такое бывает. Я встречал мужиков, которые в этом ничего не смыслят. Но, знаешь, я бы на твоем месте перестал морочить ему голову и сообщил, что он скоро станет отцом.
Холли не могла найти слов. Вот это да! Ей и в голову не приходило, что люди могут решить, будто Нил отец ребенка. Впрочем, чему удивляться? Нил – единственный мужчина, в чьем обществе Арнольд видел Холли, единственный, о ком она говорила. Вот он и сделал вывод.
– Раз Нил тебе ничего не говорил, как же ты узнал?
– Ты, наверное, забыла, что у нас с Джун их было шестеро. Еще бы я не заметил. – Он засунул руки за нагрудник комбинезона. – Я не шучу, расскажи Нилу поскорее. Может, он ни о чем не догадывается, потому что он от тебя и так без ума.
– Мы просто друзья, – машинально возразила Холли.
– Так-то вы теперь это называете? – хмыкнул Арнольд.
Ответить она не успела, потому что подъехал Нил. Он сидел за рулем и улыбался. Холли окинула его суровым взглядом, и улыбка сползла с его лица.
Арнольд открыл дверцу и помог ей усесться.
– Не забудь про то, что я говорил.
– Не забуду, – пообещала она.
Они выезжали из ворот, когда Нил спросил:
– О чем это вы?
– Так, ничего особенного. Арнольд мне объяснил, как я потеряла работу.
– Я собирался тебе...
– Прекрати. Ничего не желаю об этом слышать. – Ей было горько и обидно. – Ничего не получается, Нил. Наверное, пора тебе сниматься с места.
Глава 20
Коул подождал, пока они отъедут подальше, потом остановил фургон, положил руку на сиденье и внимательно посмотрел на Холли:
– Мне что, самому догадываться, в чем дело, или ты расскажешь?
– Ты не имел права говорить Арнольду, что будешь убирать в мотеле вместо меня. Что мне прикажешь делать, если тебе это наскучит? Ты уедешь, а я к тому времени буду размером со шкаф. В таком состоянии Арнольд ни за что не возьмет меня обратно. Благодаря тебе он думает, что я уже не справляюсь. – Она потерлась локтем об окошко, положила на руку подбородок. – Я понимаю, ты считаешь, что делаешь доброе дело, но теперь получается, что я от тебя завишу. А я не могу себе такого позволить.
– Ты же прекрасно знаешь, что все, что я заработаю, твое. Я и так тебе должен за проживание.
– Не смей меня опекать! Мы договаривались, что ты будешь либо работать, либо платить. Ты и так потратил на ремонт столько времени, что этого хватило бы на оплату еще двух месяцев.
Он прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть усмешку. Меньше всего он хотел, чтобы она догадалась, насколько он не воспринимает этого всерьез.
– Ты что, считала?
– Я же говорила тебе, что буду все учитывать. Это по-честному.
– Неужели я действительно столько наработал?
– А то! – Она с подозрением взглянула на Нила.
– Наверное, я буду полным идиотом, если откажусь от того, что мне причитается. Если, конечно, ты не решишь расплатиться деньгами.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать.
– Тогда, похоже, мне придется остаться. – Он на минуту задумался. – Так, давай посчитаем. Еще два месяца... Ну не прогонишь же ты меня перед самым Рождеством?
Она не могла сдержать улыбки.
– На это не рассчитывай. Я разве тебе не говорила, что дядюшка Скрудж – мой ближайший родственник?
Коул дотронулся до ее плеча. Он хотел, чтобы это выглядело по-товарищески, но, кажется, он уже больше не мог воспринимать ее просто как друга. Рука его дрожала, он боролся с желанием прижать ее к себе, поцеловать жилку у нее на шее, услышать, как бьется ее сердце. Его удивило то, что он искал в ней ответного желания, и чувство это было слишком сильным.
Испугавшись, что она взглянет на него и догадается, что с ним происходит, он убрал руку, отвернулся и уставился на дорогу.
– Ты здешние места знаешь лучше, чем я, – сказал он. – Где устроим пикник?
– Это, как ты понимаешь, мы решим после того, как я получу назад свою работу.
– Холли, это решено. Мне давно следовало заставить тебя от нее отказаться.
– Ты опять ведешь себя как неандерталец. – Она возмущенно взмахнула руками. – Ну как мне тебя убедить, что ты не имеешь никакого права диктовать, как мне поступать?
– Что поделаешь с дикарем?
– Я говорю совершенно серьезно, Нил. Если ты хочешь сохранить нашу дружбу, ты должен перестать вмешиваться в мою жизнь.
Ему было больно слышать, что его заботу Холли считает каким-то вмешательством, чуть ли не помехой.
– Я не могу по-другому, – признался он. – Если мне кто-то нравится, я всегда хочу помочь этому человеку, чем могу.
– Это нормально, – кивнула она. – Только пойми, что для меня лучше, если ты не будешь мешать мне самой принимать решения.
– Ты сейчас не в состоянии принимать рациональные решения.
Она сложила руки на животе.
– Я беременна, – сказала она, начиная раздражаться. – Но с мозгами у меня все в порядке.
– Я имел в виду твое финансовое положение. И, раз уж мы беседуем на эту тему, может, ты мне объяснишь, что плохого в том, что я тебе помогаю? Ты все время твердишь, что мы друзья. А друзья должны друг другу помогать.
Она некоторое время молчала, а потом сказала:
– Разворачивайся.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Ты спросил, знаю ли я место для пикника. Знаю. Это в противоположной стороне.
Она явно не придумала, что ему ответить, или имеющийся ответ ее не устраивал. Их беседа так ни к чему и не привела. Он посмотрел в зеркальце заднего вида и развернулся на сто восемьдесят градусов.
– Идем на компромисс?
– Сначала я бы хотела услышать условия.
– Я перестану руководить твоей жизнью.
– А взамен?
Он смотрел прямо перед собой. Боялся увидеть, как она прореагирует на его слова.
– Ты должна признать, что я для тебя больше, чем просто друг.
– Ты просишь слишком многого, – произнесла она очень тихо.
– Скажи это один-единственный раз, потом будет гораздо легче, обещаю. – В горле у него стоял комок.
– Можно, я подумаю?
– Чего ты боишься, Холли?
– Себя. Тебя. Тысячи всяких вещей. – Она отвернулась. – Черт возьми, Нил, может, ты снимешь розовые очки? – Она взяла его руку и приложила к своему животу. – Чувствуешь? Я не просто растолстела, я беременна. Ты хоть представляешь себе, на что я буду похожа через месяц? А через два?
– На женщину, проглотившую баскетбольный мяч. Ну и что?
– Есть мужья, которые... – Она произнесла это и запнулась. – Мужья, которых воротит от своих беременных жен. А те, между прочим, носят их родных детей. Ты помнишь фотографию Деми Мур на обложке?
– Ну?
– Тебе было противно на нее смотреть? Он только улыбнулся в ответ.
Она чуть не взвыла.
– Только не рассказывай мне, что ты из тех извращенцев, которые подглядывают за беременными... – Она снова застонала.
– Холли, ты убеждена в том, что тебя любить нельзя. Мои слова тебя переубедить не могут, поэтому я даже и пытаться не буду.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты не оставляешь мне выбора. Если слова для тебя ничего не значат, придется просто доказывать это делом. – Он не мог придумать другого маневра. Надо было пройти через это. Иначе он не сможет рассказать ей всю правду. – Далеко еще до того места, где можно устроить пикник?
Она чуть слышно вздохнула, явно обрадовавшись тому, что он дал ей какое-то время на обдумывание.
– Полчаса. – Она огляделась по сторонам. – Ну, минут сорок пять.
– Если ты очень проголодалась и не можешь больше ждать, возьми в пакете яблоко.
– Что-то мне подсказывает, что это будет не просто пикник с холодной курицей и картофельным салатом.
Он рассмеялся.
– Это будет, когда ребенок родится. – Произнеся эти слова, он понял, что высказал вслух надежду на то, что он и тогда останется в ее жизни. – Естественно, что и когда тебе есть – решать тебе самой, – продолжил он с преувеличенной важностью.
На сей раз настал ее черед смеяться.
– Ты мне нравишься, Нил, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34