А Тед говорит: «Еще какой сумасшедший». Мы стали смотреть, и Тед оказался прав – вы прямо в яму сиганули. Вы что, действительно сумасшедший?
– Пш-ш-шл.
Я оторвал от себя зонтик. Тем временем голос продолжал:
– Вот, держите конец.
Мужик бросил в яму толстый нейлоновый канат с привязанной к нему деревяшкой. Деревяшка заехала мне между ног.
– Ай-ш-ш-ш…
– Ловить нужно было. Вы точно сумасшедший.
Левой рукой закрывая причинное место, правой я поймал канат.
– Тед! Тед! Иди сюда, помоги. Я пытаюсь его вытащить.
Где-то вдали прозвучал другой голос, заглушаемый ветром и дождем:
– Он правда сумасшедший?
Пока я на разъезжающихся, как у новорожденного жеребенка, ногах подбирался к стенке ямы, к краю приблизился Тед. Яма оказалась неглубокой – метр тридцать, не больше, но ползти пришлось по скользкой мокрой глине, в одиночку я бы ни за что не выбрался. Обмотав канат вокруг руки, я вскарабкался наверх под ободряющие крики незнакомца и Теда.
– Спасибо, – пропыхтел я, выбравшись на поверхность.
– Да чего там, – заскромничали мои спасители. – Больше так не делай, хорошо? Голова в порядке?
– Даже повернуть больно. – Я вытряхнул землю из уха. – Откуда здесь взялась эта чертова ямища?
– Фундамент закладываем под новый корпус.
– Вы не Билл Актон, случаем, будете?
– Н-ну, возможно. А кто интересуется?
– Меня зовут Пэл. Я здешний мукзэпой. Я вам звонил.
– А-а, верно. Вы в отпуске были, когда мы начали. Хорошо провели время? На работу всегда тяжело возвращаться, правда?
– Сегодня как-то особенно тяжело. Разве вокруг ямы не положено ставить ограждение? Хотя бы ленту какую.
– Да мы ее сняли вчера вечером. Здесь землекопы работали как… эти. Возили это гов… то есть землю. Сегодня утром хотели заново огородить.
– Я ждал, пока дождь кончится, – объяснил в свое оправдание Тед.
– Матерь божья, – сказал я, оглядев себя, – на кого же я похож. Надо почиститься. Вот только переодеться не во что.
– У меня есть пара запасных штормовок в вагончике. Можете пока попользоваться, – предложил Билл.
– Э-э… спасибо. Сгодится, пока нормальную одежду не раздобуду.
Я зашел в туалет для персонала, через несколько минут Тед принес штормовку – ярко-желтый, прорезиненный комбинезон с надписью «Билл Актон. Строительные работы» поперек спины.
– Спасибо, Тед.
– Один размер для всех. Я вам резиновые сапоги тоже принес, ваши туфли, должно быть, насквозь.
– Да. Спасибо.
Грязь удалось кое-как смыть над крохотной раковиной. Когда я голый, согнувшись в три погибели, обдуваемый горячим воздухом, стоял под сушилкой для рук, в туалет зашел уборщик. Не издав ни звука, он в ужасе развернулся и выскочил за дверь. Комбинезон был жесткий и неприятно тер влажную кожу, но я собирался всего лишь дойти в нем до дома и там переодеться.
Я семенил прочь от учебного центра, зажав под мышкой мокрый ком грязной одежды, и тут меня заметил Бернард.
– Пэл?
– Привет, Бернард.
– Зайдите ко мне в кабинет на минутку.
– Я…
– Это очень важно. Ненадолго.
– Я… Ладно. Если ненадолго…
Я проследовал за ним в кабинет, заметив в окно, что дождь прекратился и Тед огораживает яму красно-белой лентой.
– Пристройку начали возводить? – кивнул я на вид за окном.
– Что? Ах да. Строители приехали, как только вы ушли в отпуск. Я даже не знал, что вы с ними успели обо всем договориться. Кейт сказал, что стройка – ваше дело, он не вмешивался с тех пор, как объявили конкурс на застройку, но Билл заверил, что все в полном порядке. Я давно махнул на это рукой. А вы стройплощадку осматривали? – Бернард указал на мой комбинезон.
– Д-да. Знаете ли, люблю все проверять лично.
Прибывающие сотрудники, проходя мимо большого окна, показывали на меня пальцем и что-то друг другу говорили. Мне было не слышно, но они, конечно, издевались от души. Шурша громоздким желтым резиновым облачением, я повернулся к окну спиной.
– Какие-нибудь неотложные вопросы в связи со строительством?
– Строительством? О не-е-ыт. Со стройкой никаких вопросов. Как я уже сказал, я махнул на нее рукой. Назим, кажется, вел с ними какие-то переговоры. Насколько мне известно, все идет хорошо. Я пригласил вас по другому поводу.
У меня в голове разрастался жгучий комок паники. «Другой повод» – это триады. Не стоит даже притворяться, что речь может идти о чем-то еще. Пока меня не было, ситуация вышла из-под контроля, и теперь я находился у подножия горы, с которой на меня с грохотом неслась лавина дерьма.
– Может, вам лучше присесть? – озабоченно спросил Бернард.
– Нет, спасибо. Мне немного кожу натерло. Если сяду, боюсь, хуже станет.
– Натерло? – Бернард, видимо, только сейчас заметил одежный сверток у меня под мышкой. – А-а, понятно.
– Я…
– Ох, не-е-ыт, не надо объяснять.
– Но…
– Не-е-ыт, правда не надо. Дайте мне договорить, и тогда сами все поймете.
– Хорошо, я слушаю.
– Я ухожу.
– Уходите?
– Да. Последние дни были очень сумбурные, еще и поэтому я не стал вникать в дела строительства. Кейт уже знает, что я увольняюсь. Фактически я уже уволился. Сегодня пришел забрать вещи из кабинета.
– А предварительного уведомления разве не требуется?
– Да ведь не заставят же они человека отрабатывать по уведомлению. Что они могут сделать? Часовых приставить, чтобы выводили на работу под конвоем? У меня, кстати, отпуск остался неиспользованный и отгулы. Вот я им и сказал, что доработаю до конца недели и уйду.
– Весьма неожиданно.
– Дело давно к этому шло, но на прошлой неделе все окончательно сложилось. В отделе пока еще никто не знает. Начнут расспрашивать, мне это ни к чему. Все равно не поймут. Кейт и прочее начальство тоже просили, чтобы я не болтал лишнего. Получается, что так всем будет лучше.
Бернард потупил глаза и принялся перекладывать вещи со стола в полиэтиленовые пакеты.
– У вас… неприятности? Бернард рассмеялся:
– Не-е-ыт! Что вы! Не-е-ыт! Совсем наоборот. Дела идут замечательно.
– Извините, я подумал… Вы так туманно говорили…
– А-а, вижу, в чем дело. Нет, все совсем не так. Давайте я расскажу по порядку.
– Хорошо… Если вас не затруднит.
– Я должен рассказать. Уверен, вы поймете. – Бернард почесал ухо. – Вы знакомы с моей женой Фионой?
– Нет, не думаю.
– Точно? Вы могли видеть ее на проводах Тони.
– Тони уволился до того, как меня приняли на работу.
– Неужели? Да, верно. Как быстро летит время! Ну да ладно. Моя жена работает, точнее, работала в государственной библиотеке. Она с самого начала занималась внедрением Интернета, теперь-то он есть во всех госбиблиотеках. Фиона знает толк в компьютерах, не то что я. – Бернард рассмеялся.
Я не очень понял, до какой степени мне положено заражаться его весельем, потому ограничился нейтральным «ха-эхм».
– Ей часто приходилось пользоваться Интернетом. Мы стали смотреть на мир новыми глазами. Мы оба. Сначала просто лазили по сети, обменивались сообщениями с людьми со всего мира и тому подобное. Потом Фиона научилась делать веб-страницы, и мы создали свой сайт – «Рок-энд-Рита». Конечно, всеми компьютерными делами занималась жена, но я давно уже увлекаюсь любительской фотографией и тоже приложил руку.
По моей спине поползли ледяные мурашки.
– У нас обнаружилось множество последователей. Никогда не думал, Пэл, что в Англии так много семейных пар, желающих временно поменяться партнерами. Наш сайт стал форумом, местом встреч – и не только для британцев, но и для французов, голландцев, бельгийцев… Невероятно! Теперь мы регистрируем по полмиллиона посещений в месяц.
Бернард сделал паузу, ожидая реакции.
– Ух… Да. – Мне вдруг стало жарко.
Рассказывая, Бернард все больше воодушевлялся:
– Мы, разумеется, и не мечтали, что когда-нибудь начнем зарабатывать этим на жизнь. Делали это просто ради… короче, просто так. Но тут пошли предложения от рекламодателей. Сначала по мелочи – массажное мыло, презервативы, анальные вкладыши, а потом как прорвало. Мы открыли свою торговлю. Товар закупали, конечно, оптом, но на сайте представляли дело так, будто работаем по индивидуальному заказу.
Боже милосердный, унеси меня куда-нибудь подальше из этого кабинета.
– Затем мы открыли раздел для подписчиков, где люди могли оставить личные данные, сделать запрос и пообщаться в чате. Недавно нам предложила спонсорство крупная компания, продающая аксессуары для интима, всякую там сбрую, игрушки и тому подобное. Тогда мы решили заняться новым бизнесом вплотную. Теперь ведем учет, связываемся с поставщиками, снабжаем клиентов информацией. Технические навыки те же самые, а заработки значительно выше, чем в библиотеке. Смысла оставаться на работе больше нет, бизнес развивается, да и университету, как я подозреваю, это не очень бы понравилось. Моя догадка подтвердилась, когда я поставил начальство в известность. Если коллеги по учебному центру узнают, им тоже будет неудобно. Поэтому рассказываю только вам. Уверен, уж вы-то поймете.
Я сцепил ладони так, что ногти врезались в кожу.
– Э-э-э… а почему, собственно, вы так уверены, что я пойму?
В окно постучали. За окном Билл Актон исполнял пантомиму: потыкал пальцем в свою промежность, указал на мою, потом вопросительно мотнул головой – мол, «оклемался»?
– Мне пора домой, – обратился я к Бернарду.
– Конечно, конечно, Пэл. Мне тоже. Что ж… Наверное, мы больше не увидимся. Будьте здоровы. – Бернард порывисто схватил мою ладонь и потряс ее обеими руками. – Конечно, я сам так решил и меня ждет лучшее будущее, но я все равно буду скучать по центру… Когда шум утихнет, заскакивайте с Урсулой на ужин. Фиона превосходно готовит ризотто. Мы будем вам очень рады.
– Мне и вправду необходимо попасть домой.
– Да-да… Кожу натерло, вы говорили. Ну, тогда… кстати! Дать вам наш сетевой адрес?
– Нет! Нет-нет-нет… Не надо… Наверняка я смогу легко его найти. В конце концов, я же мукзэпой.
– Разумеется. Вы и с закрытыми глазами его найдете, не сомневаюсь.
– Обязательно поищу… позже. А сейчас мне надо бежать… Счастливо, Бернард. Надеюсь, у вас все получится.
– Как пить дать.
– Да, пить… жажда замучила.
Прибежав домой, я как можно быстрее стянул с себя резиновый чехол, не в состоянии отогнать навязчивую мысль, что Бернард в это время у себя дома, скорее всего, выполняет схожие манипуляции в обратном порядке.
Сидевшая за рулем фургона Урсула промахнулась с передачей, двигатель взвизгнул.
– Тише, – заметил я, – всех разбудишь.
Подруга схватила освежитель воздуха, болтавшийся на зеркале заднего вида, и запустила в меня.
– Ой! За что?
– Просто чтобы поддерживать себя в форме, пока у меня не найдется время оторвать тебе башку.
– Злючка. Тебе не угодишь.
– Сейчас три утра, я таскала вещи десять часов подряд, дико устала. А надо еще придумать, куда спрятать твой труп. Ты жив до сих пор лишь потому, что я не могу передвинуть в одиночку стиральную машину, так что особо не хорохорься.
Мы опять не поняли друг друга. Урсула поручила мне взять напрокат фургон для перевозки вещей в новый дом. Идею обратиться в транспортную фирму подруга приняла в штыки: грузчики все поломают; кроме того, если переезжать самим, получится дешевле. Как было приказано, я взял напрокат гигантский, поистине колоссальных размеров фургон. Дом находился в десяти милях, по моим расчетам, весь процесс не должен был занять больше двух-трех часов. В конце рабочего дня я забрал фургон и поехал домой. Даже не забыл попросить мать посидеть с детьми, пока мы будем перевозить вещи. Урсула долго смотрела то на меня, то на фургон.
– Чертов, чертов, чертов дурак!
– Что такое?
– Зачем ты пригнал этот фургон?
– Ты же сама просила.
– Нет, зачем ты его пригнал сейчас? Уже вечер, завтра рабочий день. Я хотела взять машину на выходные. Ты что, собираешься перевезти вещи за один вечер? На сколько дней ты нанял фургон? Когда его возвращать?
– Э-э… завтра утром, – признался я и на всякий случай незаметно попятился. – Все будет нормально. Сейчас сколько времени? Пять? Полшестого? К восьми закончим. Максимум к девяти.
У меня в голове не укладывалось, что переезд может занять больше времени, ведь фургон такой огромный, а вещи почти все упакованы. Но вот уже глубокая ночь, а мы все возим и возим свое барахло. Век живи, век учись.
– Послушай, – начал я, протягивая оливковую ветвь мира, – готов признать, что совершенно неправильно рассчитал время. Так уж вышло… Давай мириться, а?
– Ишь чего захотел. Думаешь, если извинишься…
– Эй, не зарывайся. Я не извиняюсь, лишь признаю, что был не прав. Я ведь не нарочно, просто ошибся, не надо на меня вешать всех собак Логика элементарная: когда ты кому-то что-то поручаешь, а сама устраняешься, то нечего жаловаться, если дело сделано не так, как ты хотела. Просила взять напрокат фургон – я взял. Против фактов не попрешь…
Ну и ладно. Возвращаться домой пешком даже лучше. До дома не больше мили, пока буду идти, Урсула, может, остынет.
– О-о, блин, Назим, выключи эту хреновину. – Джордж Джонс зажал ладонями уши, когда мобильный телефон Назима издал пронзительный писк – Голова поутру просто раскалывается. Звук такой, словно мерзлое дерьмо в уши вбивают.
Появившись на работе, я едва успел удовлетворить любопытство Билла Актона на предмет состояния моих гениталий, как меня вызвали к проректору. В кабинете Джорджа Джонса приятельским шлепком по спине меня приветствовал Назим. Джордж, задержав на полпути ко рту стакан с «Алкозельцером», попытался улыбнуться будто старому знакомому. Осушив стакан, он хлопнул им по столу и шумно выдохнул, на его лице таяли мелкие шипучие брызги. С минуту Назим стрекотал ни о чем, Джордж стонал и икал, я же старался не заснуть и не рухнуть на пол. Глаза мои не слипались исключительно от страха. Когда человека срочно вызывают к Назиму и Джорджу, дело пахнет триадами.
– Садись, чего стоишь, – произнес наконец Джордж. – Видок у тебя говенный. Что случилось? Тоже вчера вечером «Гиннеса» набрался? Вот ведь как бывает: клянешься себе, что выпьешь пять-шесть кружек с ребятами, но больше – ни-ни, а утром просыпаешься на лестничной площадке и тебя так распирает, будто все кишки разом задумали вырваться из тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39