"Странно, что такая яркая и честолюбивая женщина, как Элла Гурдина, не особенно жаловала прессу. Ей следовало бы поступить наоборот: окружить себя штатными перьями, прославляющими каждый ее шаг, и спокойно почивать на лаврах. Но она как бы отошла в тень и довольствовалась нечастыми публикациями. Что это удивительная скромность или?.. И все-таки один критик написал о ней нечто не совсем лестное, за что и поплатился своим местом. Немудрено, что у бедняги расшатались нервы и с ним произошел несчастный случай".
Вдоль Арбата нескончаемыми рядами тянулся импровизированный вернисаж. Тут же молодые художники рисовали прохожих. Рядом красовались изображения вечно сексуальной Мерилин Монро и разбитного парня Бельмондо. Светлые дома резко контрастировали с синими и зелеными козырьками магазинов и кафе. Казалось, неведомый строитель нахлобучил кепку на воспитанницу балетного училища и она растерянно замерла, не зная, как реагировать на столь грубый жест. Несмотря на приближение вечера, жара не отступала. Около Вахтанговского театра Катя набрела на золотой фонтан, который раньше не видела. Это была скульптура Турандот. Катя присела на прохладный парапет и опустила руку в воду, внезапно покрывшуюся ярко-красными бликами. Она подняла голову. Рядом с ней встала оживленно беседующая с подругой девушка в коротком алом платье. Катя резко выдернула руку из воды. Ей стало не по себе.
Проплутав по арбатским переулкам, Катя вынырнула к театру "Саломея". "Надо бы еще раз поговорить с Гурдиной", - подумала она.
В театре царила тишина. В холле Катя наткнулась на Лину Юрьевну, которая шла куда-то, держа в руках большую хрустальную вазу, наполненную водой.
- Здравствуйте.
- Добрый день. - Лина Юрьевна слегка натянуто улыбнулась.
- Я хотела бы поговорить с Эллой Александровной.
- Она немного приболела.
- Вы не дадите мне адрес? Я бы подъехала к ней домой.
- Сейчас позвоню ей, узнаю, в состоянии ли она вас принять. Ехать никуда не надо. Она живет в этом же доме, тремя этажами выше.
Лина Юрьевна поставила на пол вазу и направилась в сторону кабинета Гурдиной. Катя посмотрела ей вслед. Без сомнения, женщина невольно старалась походить на свою начальницу, те же рыжие волосы, многочисленные браслеты на руках, прямая спина. Но это была блеклая копия Гурдиной, словно ее рисовали уже высохшими красками.
Через две минуты Лина Юрьевна протягивала Кате стопку бумаг:
- Если нетрудно, занесите, пожалуйста. Квартира двадцать семь.
Маленькая однокомнатная квартира Эллы Александровны была плотно заставлена низкой мебелью: шкафчиками, книжными полками, двумя трюмо, стоявшими друг напротив друга.
Сама хозяйка лежала на диване, обложившись подушками. На инкрустированном столике стояли чашки и заварочный чайник, сделанный в виде двух-этажного домика с забавными голубыми окошками.
- Садись, наливай сама, кипяток под столом. Вот печенье, джем. Гурдина взяла в руки пиалу с маслинами. - Обожаю маслины, не хочешь?
- Нет, спасибо. - Маленькой серебряной ложечкой Катя положила в чашку сахар. - Расскажите об актерах, какие они.
Гурдина охнула: она попыталась принять полусидячее положение.
- Спина болит. Ну что ж, если это необходимо... Начну со старших. Рубальский Станислав Робертович - поляк, очень красивый старик, ему уже почти семьдесят, игра исключительной выразительности. Впрочем, он не профессиональный актер, но это между нами, на эту тему я предпочитаю не распространяться. Знаешь, пойдут всякие кривотолки, слухи: Гурдина берет непрофессионалов. У нас ведь любят из мухи слона делать. В Рубальском есть порода, старомодность в лучшем смысле этого слова. Он - как осколок другой эпохи. Станислав Робертович из потомственных польских дворян, где-то под Краковом даже сохранились остатки его родового замка. - Гурдина взяла со стола чашку и осторожно поднесла ее к губам. - Потом идет Женя Сандула. Амплуа героя-любовника. Красавец, жгучий брюнет. Считает себя просто неотразимым. Конечно, его время уже в прошлом. Такие мужчины пользовались бешеной популярностью у поклонниц лет десять-пятнадцать назад. Сейчас всем нравится тип Володи Машкова. Молодой, раскованный, сексапильный. Но Женя все равно хорош, этакий светский лев.
Гурдина протянула руку к пачке сигарет и закурила.
- Не могу жить без сигареты, просто наваждение какое-то. Знаю, что надо бросить, но не могу. Так на чем мы остановились? - Она взглянула на Катю, слегка прищурившись.
- На Жене Сандуле.
- Ах, да, Сандула. Затем идет наша молодая "поросль" - Артур и Рудик. Способные молодые актеры, правда, им пока не хватает практики, но это придет. А так они оба очень талантливы.
- Простите, а они не ревнуют друг к другу?
Гурдина расхохоталась:
- Это ты наслышалась дешевых сентенций, что актеры должны непременно ревновать друг к другу, скандалить, если им долго не дают хороших ролей, капризничать, дуться, требовать к себе внимания. Дорогая, это все уже вчерашний день, сейчас с актерами никто не носится. Если будут капризничать, их просто выкинут из театра, и они пополнят картотеку безработных. Всем нужны послушные исполнители режиссерской воли, ну и, конечно, индивидуальности.
- А как это может сочетаться одно с другим: послушные исполнители и индивидуальности? - не удержалась Катя.
- Это уже их проблемы. Хочешь жить, умей вертеться. Да... все изменилось. Лет сорок-пятьдесят назад актер был царь и Бог, с ним считались, ублажали, носились, особенно с талантливыми. Сейчас таланта маловато, но хороших ремесленников много, так сказать, общий уровень подтянулся. Поэтому хороший режиссер может вытянуть спектакль за счет литературного материала, сценического оформления, музыкального сопровождения, хореографии и так далее.
Гурдина неожиданно замолчала. Катя крепко сжала в руках миниатюрную чашку.
- Да, мысли скачут, вернемся к нашим баранам. Теперь - дамы. Анжела и Рита, блондинка и брюнетка, я выбирала их по контрасту. Одна - белокурый ангел, другая -черноволосый живчик, бесенок. Обе хороши и преданы театру. У Анжелы, пожалуй, побольше таланта, но зато Рита умеет держать паузы, концентрировать на себе внимание, а это иногда трудно дается даже маститым профессионалам.
- Блондинка и брюнетка, - повторила Катя, - а разве нельзя изменить внешность при помощи парика, грима?
Элла Александровна бросила на нее внимательный взгляд:
- Дело не в этом, дело в характере, заложенном природой. Часто внешность является отражением внутреннего мира. Когда мужчины влюбляются в блондинок, им бессознательно хочется чего-то нежного, кроткого. Неважно, что ангел оборачивается стервой: выбор сделан на уровне стереотипов. И наоборот, брюнетки сразу рисуются женщинами-вамп, этакими пожирательницами мужчин, нервными истеричками и психопатками. Эта иллюзия стара как мир, но мужчины часто попадаются на нее. Рита и Анжела удачно дополняют друг друга. И наконец, Лилия Георгиевна. Она пережила ужасное горе, у нее умерла дочь в возрасте пятнадцати лет. Зверски изнасиловали в парке, тело нашли только через два дня. Бывшая актриса Харьковского театра. Молчалива, но это понятно. Иногда не разговаривает ни с кем целыми днями. Но играет прекрасно. Муж - художник. Правда, они расстались.
От сквозняка дверь комнаты медленно раскрылась.
- Ну вот и все, - Гурдина резким движением потушила окурок в хрустальной пепельнице, сделанной в виде раковины. - Ты довольна моими объяснениями?
- Пока да, - Катя замялась, - но вы ничего не рассказали о себе.
Гурдина усмехнулась:
- Ну а что рассказывать, все так просто и обыденно. Где родилась, не знаю, воспитывалась в детских домах. Когда вышла в жизнь, то начала скитаться по провинциальным городам, потянуло в театр, сама играла немного, потом стала режиссировать, десять лет руководила самодеятельным театром в Твери, перебралась в Москву, и так пошло-поехало.
- Значит, родных у вас нет?
- Ни единой души, замужем никогда не была, да, по правде говоря, и не тянуло. Рубашки стирать и обеды готовить - это не для меня.
- И детей не было?
Лицо Эллы Александровны внезапно застыло.
- Нет.
Катя почувствовала нечто странное, но не могла дать этому никакого объяснения. Если бы она была суеверной, то сказала бы, что кто-то невидимый присутствует рядом с ними.
Часы, стоявшие в углу на высокой подставке, показывали около четырех дня. Такие часы Катя видела совсем недавно в одном из антикварных магазинов в центре Москвы. Сельская идиллия: кусочек луга, пастушка, которая прилегла на камень. К ее ногам ластится овечка. Пастушок поодаль играет на рожке. Пастушка чуть повернула голову. Ее портило какое-то жесткое выражение лица, раздвинутые в неестественной улыбке губы и круглые глаза-буравчики.
Гурдина опустила веки.
- Я ухожу. - Катя привстала со стула. - А почему у вас два трюмо?
- Комната маленькая, а так зрительно увеличи-вается пространство, дизайнерский трюк. Захлопни посильнее дверь, - донеслось до Кати в коридоре.
Оставшись одна, Гурдина осторожно сползла с дивана и подошла к зеркалу.
Неожиданно ей вспомнилось... медленное оце-пенение. Она словно проваливается в какую-то бездну. Из этого состояния ее выводит мягкий голос: "А теперь встань и подойди к зеркалу, что ты там видишь? Посмотри... посмотри внимательно..."
Глава 4
С Алексеем Николаевичем Яриным Катя дого-ворилась встретиться в два часа дня в кафе "Роза Азора". Тот позвонил утром и сказал, что директор агентства дал ему поручение работать с ней в одной связке. Поэтому Алексей предложил срочно встретиться, чтобы обговорить все вопросы.
В кафе было полно людей. Катя подперла щеку рукой и монотонным голосом принялась пересказывать то, что свалилось на нее в эти дни, а в заключение с отчаянием выпалила:
- Ничего не понимаю, ровным счетом ничего! - Катя с досады стукнула ложечкой о вазочку с мороженым, отчего та обиженно звякнула. - Я не знаю, что делать, Алексей Николаевич.
- Зови меня Алексеем и на "ты", к чему нам этот официоз.
- Дело мое - труба, - упавшим голосом сказала Катя.
- Так не бывает, обязательно должны быть какие-то зацепки, ниточки, которые в конце концов и выведут к желаемому результату.
- Представь себе, пока никаких! - закричала Катя.
С соседнего столика до нее донеслось сказанное громким шепотом: "Перебрала девочка". Она даже не сразу сообразила, что это относилось к ней.
- Давай рассказывай снова, все по порядку, не торопись. Бывает так: то, что тебе кажется несу-щественным, на самом деле - главное, и наоборот.
- Итак, я имею, - Катя начала загибать пальцы, - труп с театральным шарфиком на шее - раз. И даже кто убитый-неизвестно. Никакой информации в агентство не поступало.
Алексей кивнул:
- Да, это так. Убили длинной иглой, напоминающей шило. Подошли сзади и воткнули под лопатку. Мгновенная смерть. Человек ничего не успел сообразить. Отсюда непонятная гримаса, что-то вроде вымученной улыбки.
- Талантливый режиссер, который на дух не переносит прессу, - два, продолжала Катя. - Труппа разномастных актеров - три. Как они играют в одном спектакле - уму непостижимо. Ничего общего между ними, судя по описанию Гурдиной, нет.
- Ты с ними беседовала?
- Еще нет.
- Не откладывай. А что Гурдина рассказала о своих актерах?
- Немногое. Рубальский - родом из потомственных польских дворян, непрофессионал, но играет исключительно выразительно. Сандула герой-любовник. Артуру с Рудиком не хватает практики, но у обоих несомненные способности, - передразнила Катя Гурдину, - Рита и Анжела тоже не без талантов. Анжелу, впрочем, она выделила особо. Ну а Лилия Георгиевна - актриса Харьковского театра. Пережила ужасное горе, изнасиловали ее пятнадцатилетнюю дочь в парке и убили. Поэтому она замкнута и неразговорчива. Все.
- А тебе не кажется странным, что Гурдина ничего не сказала об их увлечениях, семейных радостях или трудностях? Ни-че-го.
- И что это, по-твоему, значит?
Алексей рассмеялся:
- Типичный образец эгоцентрика, сильной творческой личности, которая одержима своим делом, а все, что выходит за его рамки, напрочь отбрасывается. Судя по всему, актеры для Гурдиной всего лишь подручный материал, из которого она лепит то, что ей заблагорассудится. Еще один вопрос: почему все-таки от Эллы Гурдиной, выдающегося, как говорят критики, режиссера, ушла Юлия Миронова? Действительно ли это женские склоки или нечто большее? Я скажу в агентстве, чтобы за ней установили наблюдение.
- Ты знаешь... - Катя внезапно замолчала, вспомнив часы в комнате Гурдиной. Она хотела рассказать Алексею о том, что ее почему-то охватил неясный страх и тревога, но передумала. "Подумает, что я - неврастеничка с расшатанными нервами..." - Мне кажется, - задумчиво сказала она, - что я попала в театр марионеток. Меня с самого начала поразило ощущение чего-то нереального, искусственного: и этот японский сад, и водопад, и актеры, словно вырезанные из картона.
- Поверь, самое трудное, - кивнул Алексей, - проникнуться психологическими нюансами обстановки, отношений между людьми, тем, что сейчас называют модным словом "аура". Как только ты войдешь в эту струю, тебе будет легче ориентироваться и искать "своего" врага. Ты как бы постепенно вживешься в шкуру убийцы, начнешь понимать его мотивы и даже мысли.
До них донеслась вкрадчивая мелодия танго.
- Представь, что твой противник - партнер по танго. Ты танцуешь с ним в темноте и не видишь его лица, оно покрыто мраком. Ты сливаешься с ним в одном ритме, чувствуешь дыхание, угадываешь шаги, повороты. И начинаешь медленно воссоздавать его облик. Ну, как в детской игре - ощупываешь и гадаешь, кто бы это мог быть. Так происходит узнавание, а потом - озарение. Мгновенное, как фотографическая вспышка.
Наступило молчание.
- Да, задача у нас, мягко говоря, трудная, - продолжил Алексей. - Мы связались с милицией, никаких данных об убитом пока нет. Сигналов о пропаже человека, похожего на убитого, тоже не поступало. Как только что-либо станет известно о нем, мы сразу узнаем. А пока... остается ждать. Жаль, что у него не было с собой ни сумки, ни документов - словом, ничего, что могло хоть как-то указать на его личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32