— Мне очень жаль, что все так получилось, — сказала я, и мне, правда, было жалко, что я тогда выложила ей все, тем более пользы от этого не было никакой.
— Я теперь опять осталась одна, — снова заплакала Наташа, но жалела она себя, а не Феликса.
Да, это очень тяжело, когда остаешься одна, у меня полно знакомых, и то, когда я была одна, без Сережки, мне было очень тяжело, а у этой Наташи и знакомых-то, наверное, никого нет, одна подруга и та в Алма-Ате.
— Знаешь что, Наташ, — это может показаться глупостью, но для кого-то такое глупость, а для кого-то и нет, — у меня знакомых мужиков полно. Я тебя познакомлю с кем-нибудь. Хочешь?
— Ничего я не хочу. Не нужны мне никакие мужики.
Ну, это понятно, что она еще могла ответить?
— Нет, я даже не так сделаю. Я просто всем раздам твой телефон, они тебе будут звонить, а ты будешь выбирать.
— Не нужны мне все твои знакомые. Отвези меня домой.
Я завела машину, и мы снова поехали.
— Правильно, все не нужны. Да это я сказала так, к слову. Я не всем раздам твой телефон, а буду отбирать, какие могут тебе понравиться. Вот только разберусь со своими неприятностями.
— Ты что, ненормальная? Сама говоришь, что только что с Феликсом такое случилось, и такие вещи предлагаешь.
— Я тебе же говорю, что это будет не сейчас, а когда я разберусь со своими неприятностями, если только разберусь.
К тому времени ты уже успокоишься и все будет нормально.
А Феликс.., это все равно был не тот мужик, который тебе нужен. Ты с ним встречалась, потому что лучшего не было, а лучшего не было, потому что не из чего было выбирать, а когда будет из чего выбирать, тогда выберешь то, что тебе понравится.
— Как ты можешь такое говорить, человека только что…
С человеком только что такое случилось. Как ты можешь?
— Могу, Наташ, могу. Я еще и не такое могу.
Мы подъехали к ее дому. Наташа наклонила спинку переднего сиденья и стала выбираться из машины.
— Я тебе еще позвоню, — пообещала я. — А если не я, то не удивляйся, если тебе станут звонить мужчины и предлагать встретиться, сходить куда-нибудь в театр, ресторан или кино, или еще не знаю куда. Некоторые мужики бывают с фантазией, честное слово, такие есть, я их даже видела. А одного, именно такого, мне сейчас очень хочется разыскать.
* * *
Мне в голову пришла идея. Я села в машину и поехала к загородному дому Феликса.
Мне совсем не хотелось, чтобы Коля, который жил в доме Феликса и охранял их обоих (Феликса и дом — нет, теперь только один дом), видел меня. Хоть Коля, понятно, еще и не догадывался, что теперь он охраняет один только дом, но все равно.
Я оставила машину метрах в трехстах и подошла к дому.
Нет, пока еще только к забору, который огораживал двор.
Забор был довольно высокий, из кирпича, я, кажется, уже говорила это. Мне нужно было как-то перебраться через него.
После дома Феликса стоял еще один дом, а за тем, как мне помнится, строился еще один. Его начали строить недавно, и там была только половина этажа сделана. Возможно, там я могла найти что-то, что мне пригодится. Я и пошла сначала к этому, еще только строящемуся, дому.
Нашла я почти сразу — длинный, довольно прочный, во всяком случае, меня должен выдержать, деревянный брус. Я взяла и украла его. Но его все равно потом найдут, так что ничего страшного в этом не было, тем более в сравнении с тем, что я задумала.
Я тащилась к Феликсову забору с этой деревяшкой, как больной муравей с соломинкой.
Брус я приставила к забору. Когда забралась на этот забор, перетащила брус и опустила с другой стороны. Можно было, конечно, и спрыгнуть вниз, но в темноте легко попасть ногой на какую-нибудь кочку или даже небольшой камень, можно и ногу сломать. А потом, мне ведь нужно выбираться и обратно.
Я спустилась вниз, постаралась запомнить место, где осталась эта доска, и направилась к дому.
Сначала я обошла весь дом. Света нигде не было, ведь времени было уже больше трех часов. Но и все окна первого этажа были закрыты. Это не радовало.
Но на втором этаже открытые окна были.
Вокруг окон кирпичи выложены были выступами или лесенкой, не знаю, как правильно сказать, через один, наверное, для красоты, а может, для удобства, потому что оказалось очень удобно по этим выступам ближнего к террасе окна, опираясь рукой о боковые стойки этой террасы, забраться на верх этого окна, где тоже из кирпичей был выложен маленький карнизик длиной в ширину окна. И уже с этого карнизика я смогла зацепиться рукой за подоконник на втором этаже с внутренней его стороны. Ну а дальше уже совсем просто, и через десять секунд я стояла в комнате.
Я боялась только, как бы эта комната не оказалась той, где спит Коля. Хотя, кажется, его комната была на первом этаже. Я осторожно чиркнула колесиком зажигалки. Коли здесь не было.
Мне нужна была комната, которая у Феликса считалась кабинетом. И я знала, что она на втором этаже. В которую я забралась, была не та, Я осторожно приоткрыла дверь, прислушалась, ничего не услышала и вышла в коридор. Кроме той двери, у которой я сейчас стояла, здесь было еще три. Но где кабинет Феликса, я понятия не имела.
Я подошла к следующей двери и осторожно приоткрыла ее. Эта комната тоже не была похожа на кабинет.
Оставались еще две двери. Я подошла к следующей, осторожно повернула ручку, открыла дверь и заглянула в комнату.
Меня однажды ударило током. Сейчас я почувствовала примерно то же самое — на большой кровати, стоявшей посередине комнаты, но изголовьем у боковой стены, если смотреть от двери, откуда я и смотрела, я увидела двоих людей, это был Коля и какая-то девушка, и они занимались любовью.
Я держала в руке зажженную зажигалку, смотрела на них растерянная, и мне очень хотелось извиниться.
Но я не виновата. Почему они так тихо, как мышки, делали это?
Я стояла и как дура смотрела на них, а они почти сразу обернулись в мою сторону и наблюдали за огоньком моей зажигалки, я даже видела, как он отражается у них в глазах.
Моего лица они видеть не могли, потому что руку я держала как раз на таком уровне, что она закрывала лицо.
И тут девушка наконец догадалась вскрикнуть.
Мне до сих пор стыдно, что так получилось, даже то, что она вскрикнула, это моя вина, а не Колина заслуга.
И только после ее крика я отскочила назад и захлопнула дверь.
Но черт, я так и не получила того, за чем приходила. И мне теперь нужно было убегать, больше ничего не оставалось. Так я и сделала.
Так я начала делать, но в последнюю секунду, когда уже стояла на подоконнике и собиралась спускаться вниз, у меня вдруг мелькнула мысль, которую я, если бы было время подумать, отбросила бы. Но времени думать не было, потому что уже хлопнула дверь комнаты, в которую я заглядывала и в которой увидела то, на что меня не просили смотреть.
Я не стала спускаться на что-то подобное карнизу над окном первого этажа, откуда было легко спрыгнуть на землю. Вместо этого я соскочила с подоконника обратно в комнату, быстро притянула к себе открытую раму окна и тут же сильно толкнула ее. Она отлетела с такой силой, что, когда ударилась о другую, внешнюю, из обеих посыпались стекла.
Сама я тут же спряталась за спинку большого кресла, его я видела еще раньше, когда только забралась в эту комнату.
Сделала я это, чтобы привлечь внимание Коли. И не ошиблась. Он заскочил в комнату, я не видела этого, но я слышала. Он быстро подбежал к окну, постоял несколько секунд, а потом выскочил из комнаты, и его шаги раздались уже на лестнице — он побежал на улицу искать того, кто выпрыгнул из окна.
Мне сидеть за креслом и ждать еще чего-то уже не было нужно. Я сразу побежала вслед за Колей. Но только до двери.
Четыре комнаты было здесь на втором этаже, и в трех я уже побывала. Подсвечивая себе зажигалкой, я быстро пошла к последней, четвертой. И это оказалась та комната, которая мне и была нужна. Главное место в ней занимал письменный стол.
Есть люди, которые считают, что чем больше письменный стол, тем более значим в этом мире человек. У Феликса был просто огромный письменный стол.
Я подбежала к этому столу и начала выдвигать его ящики один за другим. Я не читала никакие бумаги, мне этого не нужно было. За полминуты я просмотрела все семь, восемь или десять ящиков стола и не нашла того, что искала.
Зажигалка нагрелась и стала гаснуть. И вот в это время я и увидела ее. Она лежала прямо около телефона, стоявшего на столе, — большая записная книжка Феликса. Я схватила ее, на всякий случай открыла, сразу увидела телефоны, адреса, имена. Да, это была она.
Уже в темноте я выбралась из комнаты и в темноте стала искать дорогу на волю.
Уличная дверь была распахнута. Я выглянула наружу и осмотрелась. Коли нигде видно не было. Я сбежала по лестнице и быстро пошла к тому месту, где у забора осталась моя доска.
Нашла я ее почти сразу. Записную книжку я сунула за пояс и полезла на кирпичную стену забора, добралась до верха ее и стала всматриваться в темноту.
Я правильно сделала, что не поспешила сразу спрыгнуть вниз, потому что уже через несколько секунд увидела бегущую фигуру человека. Когда он оказался напротив меня, я разглядела, что он почти голый, только трусы были на нем.
Но, кроме этого, он в руке еще держал какую-то дубинку.
Конечно, это был Коля.
Он остановился рядом с тем местом, где была я, и стал осматриваться и прислушиваться. Не увидев и не услышав ничего подозрительного, он побежал к воротам. Скорее всего он догадался, что тот, кого он ищет, не выходил из двора дома. То, что тот, кого он ищет, остался в самом доме, до этого Коля едва ли додумался.
Он вошел во двор, а я в это время, перекинув тело через забор, повисла на руках и спрыгнула на землю.
Через минуту я уже заводила машину.
* * *
Мои надежды не оправдались. Так всегда бывает, когда очень надеешься. Я не нашла в записной книжке Феликса никакой Лилит. Попадалось много имен и телефонов знакомых, в том числе и мой собственный, а вот никакой Лилит там не было.
И все же мне не совсем не повезло, не совсем зря я забралась к Феликсу — я нашла телефон Галины. То, что это именно та самая Галина, и догадываться не нужно было, потому что была и ее фамилия — Турченкова.
Галину увезли те трое, но куда они могли ее отвезти? Ее ведь не нужно прятать и охранять, она и так никуда не денется: она забьет все окна фанерой, зажжет везде свечи и будет сидеть и мечтать о соснах, по которым не ползают медведи.
Я быстро набрала номер Галины.
Наверное, ее все-таки куда-то увезли и спрятали, решила я после примерно десятого гудка. Как вдруг гудки прекратились, кто-то там снял трубку. Но никто ничего не сказал, я слышала только едва уловимый шум в телефоне и молчание.
— Алле, — позвала я негромко кого-то.
— Алле, — ответил мне тихий голос, и, кажется, это был голос Галины.
— Галина, это вы? — спросила я, пока еще не уверенная, что это она.
— Да. Кто это?
— Меня Маша зовут. Вы помните, я к вам приезжала, хотела вас увезти от Владислава?
— Маша? Да, я помню.
— А я в тот раз приехала за вами, но вас уже не было, — сказала я половину того, что знала об ее отъезде.
— Да. Вы меня хотели увезти, я помню. Но приехали другие люди и отвезли меня домой.
— Я очень рада, что у вас все хорошо, — сказала я, чтобы что-то сказать.
— У меня? Нет, у меня не очень все хорошо.
— Может быть, я к вам подъеду? —1 спросила я.
— Да, конечно, подъезжайте, — сразу согласилась она. — Вы знаете куда?
— Нет, я не знаю ваш адрес.
— Тогда запишите.
И она сказала мне свой адрес.
— А кроме вас, кто-нибудь еще будет? — спросила я на всякий случай.
— Где? — не поняла меня Галина.
— У вас в квартире.
— Нет, — ответила она, подумав.
— Я скоро приеду к вам, — пообещала я и положила трубку.
Все это хорошо, но мне очень не понравилось, что Галина задумалась, когда я спросила, одна ли она. Что будет, когда я позвоню, а мне дверь возьмет и откроет Жека или Веня?
Что будет? Это будет видно.
Я нашла нужный мне дом и остановила машину прямо около подъезда. Это на тот случай, если мне придется убегать.
А еще я взяла с собой свой газовый пистолет, я положила его в сумочку. Он тоже может мне помочь, если повезет.
Но лучше бы повезло еще больше и мне не пришлось бы убегать.
Я повесила сумочку на плечо и вышла из машины.
Двери подъезда были раскрыты, и я осторожно прошла их. Пока что никто на меня не набросился, никто не накинул на голову мешок.
Я вызвала лифт, подождала, пока он подойдет, когда двери раскрылись, я, не заходя в него, нажала на кнопку последнего этажа. Двери закрылись, и лифт поехал вверх пустой. А я, настороженно и прислушиваясь, так крадется, наверное, волчица, подбираясь к загону с овцами, и прислушивается, нет ли поблизости собак, стала подниматься по лестнице на пятый этаж, где была квартира Галины.
По дороге мне никто не попался, но это еще ничего не значило.
Я подошла к двери Галины и позвонила.
— Кто там? — услышала я из-за двери ее голос.
— Галя, это Маша, — ответила я.
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась.
— Здравствуйте, — сказала я, увидев ее, рассматривающую меня.
— Здравствуйте, проходите, — ответила она, открывая дверь шире и пропуская меня.
Я вошла.
Кажется, она чуть улыбнулась. Я стала смелее.
— Проходите, проходите, — стала приглашать меня дальше Галина, закрыв за мной дверь.
— Вы одна? — спросила я.
— Я? А почему вы спрашиваете? Да, одна.
А вот теперь мне совсем не понравилось, как она ответила. Так сильно не понравилось, что я чуть не повернулась и не стала открывать замок на двери, потому что мне снова показалось, что она говорит не правду. А может, я просто слишком боялась и нервничала и мне теперь все казалось подозрительным. Нет, если так дальше пойдет, то мне можно будет с Галиной на пару закрываться в ее квартире и сидеть в темноте. Не со свечками.
Но и не бояться было трудно, потому что сама обстановка в этой квартире такая. Здесь было так, как я и ожидала увидеть: закрытые окна, полумрак, свеча в руке Галины, а еще две — на стенах, но эти были не настоящие, это была имитация свечей, но такая, что сразу и не скажешь, что это электрические лампочки, потому что они даже чуть мерцали, как настоящие свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38