— Да. Она ушла полчаса назад. И вчера вечером она приходила, сказала про Владислава.
Интересно, а про Вадика ей сказали или нет? Но не я, во всяком случае, скажу ей об этом.
— Если меня положат в больницу, — продолжала Галина, — я тогда не смогу найти художника, который напишет мне картину.
— Мне тоже очень нужно найти его.
— Значит, вы мне поможете?
— Конечно. Мы друг другу поможем. А пока вы собирайте вещи, вечером я заеду за вами.
— Да, когда стемнеет. Вы обязательно приедете?
— Обязательно. И тогда мы с вами поговорим, я кое-что придумала.
Я пошла к выходу. Она проводила меня до двери и закрыла ее за мной.
Я собиралась уже сесть в машину, как увидела, что к дому быстро идет какая-то женщина и с ней еще двое мужчин. По тому, как она упорно еще издали смотрела на меня, я поняла, что женщина хочет мне что-то сказать.
— Вы приезжали к этой? — спросила она, не успев еще подойти ко мне, и кивнула на дом.
— Вы о Галине спрашиваете?
— Да, об этой сумасшедшей.
— Желаю вам так же помучиться, — вежливо пожелала я ей. — А что вы хотели мне сказать?
— Я хотела спросить. Это ваша мать?
— Нет. Еще какие вопросы?
— Никаких. Я хочу сказать, что через пять минут ее здесь не будет.
— А это двое помощников, — я указала на мужчин, — чтобы выкинуть больного человека на улицу?
— Это мой муж.
— Один в двух лицах.
— Прекратите хамить.
Я не знала, в чем заключалось мое хамство, но решила. не уточнять.
— Владислав тоже был вашим мужем?
— Да.
— Вы с ним разведены?
— Какое это имеет значение?
— Вы прописаны в этом доме?
— Это не имеет никакого значения.
— Значит, нет. У вас есть документы, которые доказывали бы что после смерти вашего бывшего мужа вы можете вступить во владение принадлежавшего ему при жизни недвижимого имущества? — Мне нравились мои казенные фразы, я была уверена, что на таких людей, как эта бывшая жена Владислава, они подействует лучше всего. Я не очень ошиблась.
— Вы кто такая? — Голос женщины перестал быть просто наглым, теперь он был откровенно наглым.
— Если не хотите осложнений, — сказала я вместо ответа «кто я такая», — то потерпите до вечера. Я ее увезу отсюда, и тогда вы можете хоть сжечь этот дом, правильнее всего это будет сделать ночью, ночью пожар всегда красивее смотрится.
Мужчины не вмешивались в наш разговор, и это утешало, потому что если мужчина вмешивается в женский спор, то это, значит, такой мужчина, которого легче убить, чем что-то ему доказать.
Я села в машину и завела двигатель.
— Если к завтрашнему утру она будет еще здесь…
Что она сказала дальше, я не услышала, я с силой нажала на педаль газа, и маленькая «Нива» заревела так, что было видно только, что женщина открывает рот, будто живой карп в магазине, которого продавец только что вытащил из аквариума, но слышно ничего не было…
Я приехала к себе домой. Едва я успела войти в квартиру, как раздался телефонный звонок. Я посадила себе на ноге еще один синяк, налетев на стул (сколько их у меня еще появился, пока я найду Сережку?), и схватила трубку.
Это была та самая моя знакомая, с которой я поменялась машинами.
— Ты появилась наконец, я тебе всю ночь и все утро звоню, — заговорила она нервно, как только услышала мой голос. — Вот что, Машка, сейчас же приезжай и забирай свою машину, и отдавай мою.
— А что случилось? — не поняла я, чем ей «Нива» нравится больше «БМВ».
— Случилось такое… Почему ты со мной поменялась машинами?
— Я же тебе сказала — я ездила на дачу.
— Меня чуть не убили из-за этой твоей машины.
— Как это? Хотели угнать?
— Еще этого не хватало, чтобы я потом с тобой всю жизнь расплачивалась!
— Да успокойся, если бы тебя убили, я с тебя не стала бы ничего спрашивать. А угнать ее почти что нельзя, ее можно завести только тем ключом, который у тебя, и больше никак, там встроен какой-то чип, в общем, я в этом не разбираюсь, но знаю, что…
— Да при чем здесь какие-то чипы! Чипы, чипсы, мне все равно. Меня остановили на улице какие-то бандиты, ночью. Я возвращалась домой, мимо твоего дома проезжала, кстати, и они стали вытаскивать меня из машины. Потом поняли, что перепутали меня с тобой, и уехали.
— Какие бандиты? Кто?
— Откуда я знаю какие?
— Как они выглядели? — я спросила, но мне кажется, я догадывалась.
— Тебе фоторобот нужно составить?
— Достаточно словесного портрета.
— Да откуда я их могла запомнить! Я от страха себя едва узнала в зеркале, когда приехала домой!
— Что они хотели?
— Ничего они не хотели! Тебя они хотели!
— А сколько их было?
— Двое.
— И так и сказали, что оба сразу хотят меня?
— Не знаю, сразу или по очереди, это ты с ними сама разбирайся, а мне достаточно разборок и со своими мужиками.
— Лишний мужик в доме не помеха.
— Нет, спасибо, Машенька, таких уродов мне не надо.
— Уроды, говоришь? А сказала, что не разглядела.
— Нет, один ничего был. А второй.., нос приплюснутый, глазки маленькие, встретишь вечером на улице — три ночи не будешь спать.
— О нем мечтать? Поэтому ты мне всю ночь и звонила, хотела, чтобы я тебя с ним познакомила?
— Тебе смешно, а я и сейчас не могу в себя прийти.
— Я тоже в него с первого взгляда влюбилась, — призналась я.
— Так ты знаешь, кто это такие?
— Конечно. Они просто подумали, что ты угнала мою машину.
— Да? Ты говоришь, что ее нельзя угнать.
— Они-то этого не знают.
— А по-моему, они как раз и думали, что это ты в ней сидишь.
— Тебе показалось, Жека на тебя произвел слишком сильное впечатление.
— Какой Жека?
— О котором ты всю ночь мечтала.
— Да, впечатление не слабое. — Постепенно она начала успокаиваться.
— У него случайно не было синяка под глазом?
— Был, еще какой.
— Ну, значит, я не ошиблась.
— Мне не легче от того, что ты такая догадливая. Приезжай, забирай свою машину.
— Не волнуйся, они больше не будут к тебе приставать, теперь они знают, что на этой машине ездишь ты.
— Не надо мне такого счастья.
— А может, покатаешься еще пару дней на ней?
— Нет.
— Подумай.
— Ну, не знаю. Вообще-то я познакомилась с одним молодым человеком, а он меня видел на твоей «БМВ»…
— Значит, договорились. Я еще пару дней поезжу на твоей «Ниве», а ты себе устраиваешь личную жизнь за это время.
— Да? А что он потом скажет, когда я приеду на «Ниве».
— Скажешь, что попала в аварию и разбила машину, теперь приходится ездить на старой.
— Ладно, я подумаю.
— Подумай два дня, потом позвонишь и скажешь.
— А если я у тебя ее потом попрошу еще на несколько дней?
— Согласна, — согласилась я.
— Ну хорошо. Только если ко мне еще раз пристанет эта обезьяна…
— Мне он больше напоминает носорога.
— Носорога? Хотя, может быть, только с отбитым рогом.
— Значит, договорились, через два дня позвонишь и скажешь, на сколько тебе нужна будет еще моя машина.
— Хорошо. Смотри только мою не разбей. Я знаю, как ты носишься.
— Тогда будешь ездить на «БМВ», пока я твою не починю.
— Ну ладно, Машка. Но, если бы не Алик, ты бы меня ни за что не уговорила.
— Алик, это тот самый твой новый молодой человек?
— Да.
— А как же Леша?
— Какой еще Леша? А, ты о том. Господи, ты бы еще моего первого мужа вспомнила.
— Все поняла. Рада буду, если ты будешь счастлива.
— Тебе верю; ты не завистливая. Ну ладно, пока. Встретимся, тогда поболтаем.
— Давай, — я положила трубку.
Значит, мое похищение, точнее, похищение меня не отменяется, сделала я мудрый вывод.
И как назло Витька Леночкин куда-то уехал. Если бы он был здесь, он бы давно во всем разобрался и давно уже нашел бы Сережку. Когда он вернется? Надо позвонить Леночке.
Только я хотела взять трубку, как телефон зазвонил сам.
А это и была Леночка.
— Маша, привет. Ты куда пропала? Я тебе звоню, звоню.
— Я у Сережки ночевала.
— Да? Он что, нашелся? Вы с ним помирились?
— Не нашелся. Нет его. Я тебе и звоню поэтому.
— Это не ты мне звонишь, это я тебе позвонила.
— Да, действительно. Просто я сама сейчас хотела тебе позвонить.
— Что-нибудь узнала?
— У тебя хотела узнать, когда твой Витя приедет.
— Он звонил, сказал, что на днях должен приехать.
— Ты ему не говорила про Сережку?
— Я сказала, что вы поссорились.
— Ничего себе поссорились! Ты откуда звонишь?
— С работы, Маш, ну откуда же.
— Ты не злишься, что я тебя одну бросила там?
— Ты что, дурочка? Ты бы на меня злилась, если бы у меня были неприятности и я не могла бы работать?
— Да, конечно, нет.
— Ну а я вообще. Ты ведь моя начальница.
— Ленка, хватит говорить глупости. Я тебе давно уже сказала, что мы с тобой одинаковые, только ты свое делаешь, а я свое.
— А вместе мы делаем общее дело, — засмеялась Леночка.
— Ленок, я скоро подъеду. Мне нужно с тобой посоветоваться.
— Давай, через сколько ты будешь?
— Точно не знаю, но может быть, часа через два, у меня есть еще небольшое дело, мне с одним человеком нужно встретиться.
— Давай, подъезжай, а то я по тебе соскучилась. Вот только чем я тебе смогу помочь, не знаю. Был бы Витька.
Он, как назло, говорит, что у него там что-то не решается, какие-то проблемы у него там.
— Ну ладно, Ленок, жди меня, я скоро буду. — Я положила трубку.
* * *
Машину я остановила там же, где стояла и ждала Феликса, когда он вышел с Тусей. Одета я была в свою униформу: очки, парик, Сережкины джинсы и рубашку. Пока что я не очень хорошо себе представляла, как я с ней познакомлюсь, но это не имело значения, в подобных вещах для меня импровизация была всегда более выигрышным из всех вариантов.
У третьего подъезда Тусиного дома — именно из этого подъезда и вышли Феликс с Тусей — сидели две женщины.
Здесь росли деревья, женщины сидели в тени, и было видно, что они долго не уйдут со своего насиженного годами места.
Я прошла мимо, они без интереса взглянули на меня (на такое уродство, какое я сейчас представляла из себя, никому не интересно смотреть, вот если бы я была в своем обычном виде, они бы сразу стали обсуждать и гадать, к кому это я направилась), я вызвала лифт и поднялась на третий этаж.
Подойдя к одной из дверей на лестничной площадке, я позвонила в квартиру.
Дверь открыл мужчина лет сорока пяти с взлохмаченными черными волосами. Не брился он как минимум неделю, .так что не было понятно, небрит он или у него уже борода.
— Извините, — сказала я, сквозь дымчатые стекла рассматривая опухлости на его лице под щетиной, — мне нужна Наташа.
— Какая еще Наташа? — спросил он чуть раздраженно.
— Я не помню, как ее фамилия, она рыженькая такая.
— Здесь рыжие не живут, — сказал мужчина и захлопнул дверь.
Да мне большего и не нужно было, это я сделала так, на всякий случай.
Я снова спустилась вниз и подошла к двум женщинам, сидевшим на лавочке в тени тополей (а еще сзади рос какой-то высокий кустарник).
— Здравствуйте, — я остановилась около женщин, — вы не знаете Наташу, она живет, кажется, в этом подъезде, я квартиру забыла, у меня было записано, а я записную книжку дома оставила. Зашла в семьдесят вторую, а там какой-то мужчина сказал, что не знает никакой Наташи. Она рыженькая такая, волосы густые и вьются.
— О, нашла куда зайти, в семьдесят вторую, хорошо, что вышла, там такая Наташа живет, что не дай бог, — засмеялась одна из женщин. — А рыжая — это Зубарева, кажется? — обратилась она к другой женщине.
— Зубарева, Наташка, — подтвердила приятельница первой. — Только какого ж ляда тебя на третий понесло к этому раздолбаю, Наташка-то на седьмом живет, в восемьдесят девятой.
— А не в восемьдесят восьмой? — засомневалась первая женщина.
— Да в восемьдесят девятой, прямо надо мной, — убежденно сказала вторая и обратилась ко мне:
— А ты что, по объявлению насчет щенков к ней?
— Да, — сразу согласилась я.
— Кажется, она их всех уже продала.
— А, так это она объявления-то развесила, что продаются щенки какого-то там пики, сики, хрен его там разберешь чего, — засмеялась женщина под номером один.
— Пекинес, — подсказала вторая, — лупоглазый, с мордой приплюснутой. Тоже, собака называется.
— Значит, она всех щенков продала уже? — загрустила я.
— А может, и не всех. Только сейчас ее нет дома. Она убежала куда-то с час назад, — сообщила вторая.
— Не с час, минут с сорок, — не согласилась первая.
— Ну не сорок, а поболе будет. Но ты вот что, — обратилась ко мне вторая, таким способом хитро выиграв спор у своей приятельницы, — ты приходи часам к семи вечера, она как раз выходит гулять с этой своей мартышкой.
— Спасибо, — поблагодарила я женщин и пошла к машине. У меня уже появился очень неплохой план, как мне познакомиться и подружиться с Тусей…
* * *
Я сидела с Ленечкой в нашем кабинете и рассказывала ей все, что со мной случилось за то время, пока мы с ней не виделись. Уже рассказала.
Перед этим я заехала домой и переоделась, потому что на работе в моем партизанском камуфляже (я его захватила с собой и бросила на заднее сиденье) появляться было противопоказано, я все-таки лицо фирмы, которая занимается не чем-то, а продажей женской одежды от самых известных европейских домов моды.
После того как я Леночке все рассказала, она посмотрела на меня удивленно и, кажется, немного испуганно.
— Машка, неужели это действительно Феликс все подстроил, там, в квартире?
— Ну не Вадик же с Владиславом.
— Да, конечно. Ужас какой! Что ты теперь собираешься делать? Знаешь что, тебе нельзя домой ехать. Давай ты у меня поживешь какое-то время.
— Нет, Ленок, это совсем ни к чему, еще и тебя подставлять.
— Ну о чем ты говоришь? Ты бы стала думать, подставлять себя или нет, если бы у меня были такие неприятности? И вообще, у меня дома есть пистолет.
— Ленка, хватит говорить глупости. А пистолет свой лучше выброси, а то у Витьки же твоего будут неприятности из-за тебя. Или это его?
— Нет, он дома ничего такого не держит и про этот не знает. А неприятности? О чем ты говоришь? Да Витька пять раз откупится от всех этих ментов, они еще сами и кобуру сошьют к пистолету этому. А вообще, я этого Феликса убила бы.
— Я бы тоже так сделала, только он пока единственная надежда найти Сережку.
— Нет, Машка, мне это кажется каким-то идиотизмом, придумать такое из-за какой-то картины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38