Вулканец поднял на него взгляд.
– Джим? – его лицо приобрело странное выражение – почти что
виноватое. – На самом деле, я говорил о капитане Пайке. – Он посмотрел Маккою в глаза. – Но, конечно, вы правы. Капитан Кирк также предпринял бы блеф. Они во многом сходны, он и капитан Пайк, – они из одного теста сделаны. – Его губы слегка дрогнули. – Я, однако – из совершенно другого. Сидя здесь, я в течение некоторого времени пытался изобрести блеф. Но я неопытен в обмане. Он не из того, что мне легко дается.
Маккой понял. Ложь – особенно подготовленная – не пользовалась популярностью у вулканских философов. Хотя он поспорил бы, что сотни лет назад, когда сородичи Спока неуемно резали друг другу глотки, все было несколько по-иному.
– Знаете, – ответил ему доктор, – Я думаю, проблема в том, что вы слишком сильно стараетесь.
Спок сузил глаза.
– Слишком сильно стараюсь?
– Угу. Если вы вспомните, лучшие блефы капитана не были
сложными, или как-то особенно проработаны и поданы. Но народ на них покупался. Прежде всего, он заставлял противников верить, что он может и намерен использовать средства, которых у него не было. А это, друг мой, ключ к хорошему блефу. Вы должны быть убедительным.
Вулканец подумал.
– Не думаю, что я смогу быть убедительным.
Маккой фыркнул.
– Нет? Слышал когда-нибудь выражение «покерное лицо»? Так вот,
если это не о тебе, я не знаю, о ком это. – Он наклонился вперед, опершись рукой на стол перед Споком. – Понимаешь? Любой знает, что вулканцы не лгут – не могут лгать. Это сработало на тебя десять лет назад, когда ты оказался на борту Дриновского корабля. Черт, как ты думаешь, почему это Пайк послал тебя, а не кого-то еще?
– Это совсем другое. Я был просто пешкой. Мне ничего не надо было
делать, кроме как прогуливаться с владетелем и кивать.
– Все равно, у тебя получилось. Ты это провернул. И можешь сделать
это снова. Ты просто должен позволить себе… ну… немножко пренебречь правдой…
Спок поднял бровь.
– И не смотри на меня так, – сказал доктор. – Ты хочешь помочь этим колонистам или нет?
Выражение сомнения на лице первого офицера понемногу рассеивалось.
– Вы сами знаете, что хочу, – ответил он.
– Ну так и покриви немножко душой, ради бога. Пусть это будет хорошее, честное лжесвидетельство.
Маккою очень хотелось услышать ответ Спока. Но интерком решил
запищать именно в этот момент.
– Коммандер Спок? – это была Ухура.
– Да, лейтенант?
– Я только что получила сообщение с Бета Кабрини, из колонии.
Между бровями вулканца образовалась складка.
– Содержание сообщения?
– Всего шесть слов. – Она произнесла их.
Спок откинулся в кресле.
– Спасибо, Ухура.
– Конечно, сэр.
Доктор очень обрадовался, услышав новость.
– Ну, как тебе это? Я так понимаю, наш подпространственный корреспондент открыт для предложений.
– Похоже, что так, – согласился Спок. Хотя краткость его – или ее –
послания указывает на то, что мерканцы отслеживают связь. Возможно, опасаясь не столько того, что колонисты установят контакт с нами, сколько обратной связи.
Маккой поскреб подбородок.
– Тогда парнишки Дрина, может, и не знают, что колонисты с нами
связались, допуская, что оба послания проскользнули незамеченными.
– Да, верно.
– И если мы хотим, чтобы так было и дальше, мы должны отправить
такое же краткое ответное сообщение. – Он крякнул. – Только это грозит развиться в интенсивную переписку, если мы хотим скоординировать наши действия, даже если у нас уже есть идея.
– Не обязательно, – возразил Спок. – Я знаю одного из колонистов.
Или, по крайней мере, знал. Я не видел его семь лет.
– Ты кого-то там знаешь? Но кого?
– Администратора колонии. Человека по имени Брэдфорд Уэйн. Он
был рулевым у капитана Пайка. – Пауза. – Я был знаком с ним не лучше, чем с другими офицерами на борту. Но все же у нас имеются общие воспоминания. Если смогу добыть из них что-нибудь для ссылок…
– Интересный выбор слов, – заметил доктор, – учитывая
обстоятельства. Да, в самом деле – добыть.
Спок взглянул на него.
– Нечаянный каламбур, – сказал он. – В любом случае, если я сумею
использовать нашу общую историю, полагаю, я смогу не только составить аббревиатурное сообщение, но и минимизировать его объем. Хотя, как вы заметили, мое знакомство с Уэйном окажется бесполезным, если я не придумаю, что…
И тут выражение лица вулканца внезапно изменилась. В его глазах Маккой ясно мог читать интенсивную работу мысли.
– Что, Спок? О чем вы думаете?
Первый офицер посмотрел ему в глаза. Если бы Маккой не знал его лучше, он бы подумал, что Спок сейчас улыбнется.
– План, доктор. Логичная, валидная схема, – такая, которая имеет хорошие шансы на успех. И это вы навели меня на мысль о ней.
Маккой был заинтригован.
– Я?
Спок кивнул.
– Да, – когда вы указали на мой непреднамеренный каламбур.
Маккой фыркнул.
– Как насчет поделиться?
Спок поколебался, по-видимому, по-прежнему обдумывая детали. Но
через секунду или две, он начал излагать свой план Маккою. И, черт возьми, он был прав – это действительно имело хорошие шансы на успех.
– Штука в том, – решил Маккой, – насколько нам смогут подыграть
колонисты. Мы не знаем, насколько это будет трудно для них – выполнить свою часть. Мерканцы с них наверняка глаз не спускают.
Вулканец кивнул.
– Верно. И, тем не менее, в послании, которое мы получили,
запрошены инструкции. Разве это не говорит о возможности последовать им?
Доктор задумался.
– Все, о чем это говорит – это что они думают, что смогут им последовать. Они могут не знать, с чем им придется столкнуться, если они попытаются.
– Брэдфорд Уэйн должен знать. Он служил на «Энтерпрайзе», когда
мы столкнулись с Дрином в прошлый раз; он не стал бы сбрасывать со счетов опасность.
Маккой пожал плечами.
– Надеюсь, вы правы. Тем временем, у вас есть целый день, чтобы
придумать сообщение. Наш друг получит его только завтра в то же время.
Спок покачал головой.
– Мне не нужен день, доктор. Я его уже придумал.
Маккой уставился на первого офицера.
– Уже?
– Да.
– И оно сжатое?
– Вряд ли оно могло бы быть более сжатым.
Доктор нахмурился.
– Ну? И что же это?
Спок сказал. Точно, оно было чертовски сжатым.
Кирк вытер лоб и обозрел плоды их трудов. Действительно, плоды,
подумал он, позабавившись в душе нечаянному каламбуру.
У его ног лежало около двадцати красных, сочных ягод. Одни больше, одни меньше, некоторые – забавной формы. Но все они были сняты с одного и того же вида куста, который, к счастью для них, рос в этой дыре.
Это было не так просто – срывать их и переносить туда, куда нужно – на открытое пространство метрах в пяти от одной из скальных стенок. Как они ни были осторожны, они выронили пару по дороге. Может, они и не потеряли бы их, но лучше так, чем коснуться этого сока. А так они собрали ягоды и не получили травм.
Думая так, он взглянул на сосредоточенную Каррас, которая как раз несла еще одну, держа ее за короткий стебель как можно дальше от себя. Приблизившись к куче, она замедлила шаг; затем, опустившись на колени, она опустила ягоду на землю рядом с другими.
Подняв взгляд на капитана, она с облегчением выдохнула.
– Маневр завершен, – заметила она.
– Молодец, – сказал он ей, обойдя ягоды, чтобы протянуть ей руку.
Она протянула свою. Он взял ее.
Тогда, в темноте пещеры, ее рука была такой маленькой и холодной. Маленькой она и оставалась, но холодной уже не была. Она была такой теплой, какой и должна была быть.
Если бы ситуация была немножко другой, если бы они находились где-нибудь еще, а не в этой дыре на поверхности Октавиуса Четыре, если бы он не был ее командующим офицером…
Но обстоятельства были именно таковы, какими они были. Как бы ни было соблазнительно помечтать, У Кирка были более срочные дела, которыми нужно было заняться.
– Спасибо, – сказала она, поднимаясь на ноги.
– Пожалуйста, – ответил он. И затем спросил – в основном для того,
чтобы окончательно вернуться мыслями к действительности, – Как продвигается ваше исследование?
Каррас пожала плечами.
– Я смогла расшифровать еще несколько иероглифов, но они мне
немногое поведали, помимо того, что я уже знаю. К примеру, есть такой значок, означающий болезнь, – он всегда сопутствует иероглифу, обозначающему это создание. Но после того, как мы видели, что случилось с мистером Споком…
Капитан кивнул.
– Понимаю. Но это издержки такого вида деятельности. Большинство
сюрпризов – в начале. Остальное – просто деталировка.
Прежде чем она смогла ответить, к ним подошли Оуэнс и Отри. Отри
нес ягоду; его компаньон шел с пустыми руками.
Оуэнс криво улыбнулся.
– Я знаю, что вы подумали. Но я ничего не ронял. Не мог уронить,
потому что там осталась только одна, а Отри в лучшей форме для этого дела.
Офицер службы безопасности кивнул, не отрывая, однако, взгляда от своей ноши.
– Верно, сэр. Насколько мы можем судить, это последняя. – С величайшей осторожностью, он опустил ягоду рядом с остальными.
– Все нормально, – заверил его Кирк. – Думаю, этого будет достаточно.
Вынув самодельный метательный аппарат из-за пояса, он проверил его
на прочность. @ Это была просто раздвоенная палка, с широким листом, обернутым вокруг двух ее концов и закрепленным прочными длинными плетями вьющегося растения. Но если все пойдет как следует, аппарат сможет забросить ягоды в нужные точки, не вынуждая капитана бросать их руками.
Чего ему совсем не хотелось – так это брать эти штучки в руки. Его при
одной мысли об этом просто покривило.
– Каррас, –сказал он, –поможет мне. Остальные – отойдите.
– Сэр, – запротестовал Отри, – я мог бы…
– Я знаю, – сказал Кирк, – Но я наблюдал за вами, и Каррас
обращается с этими ягодами ловчее, чем кто-либо из нас. А теперь, держитесь от меня подальше. Я ничего подобного раньше не делал.
Когда Оуэнс и Отри отошли, капитан занял подходящую позицию. Он поднял метательное приспособление и посмотрел на мичмана.
– Ну?
Сосредоточенно нахмурившись, она подняла ягоду среднего размера –
ту, что выглядела покрепче, – и положила ее на лист приспособления. И отступила назад, к прочим.
Кирк взвесил снаряд. Похоже, он надежно лежал в листе развилки.
На миг, он как бы увидел себя со стороны своих компаньонов:
взрослый человек, капитан звездолета, держащий большую ягоду в игрушке, сделанной из палки, листа и побегов растений.
Но это была не игра. Все было серьезно. @ Он должен был забыть о
том, как он выглядел, и сконцентрироваться на деле. Не отрывая глаз от широкой, покрытой окаменелостью поверхности скалы, Кирк перенес свой вес на отставленную назад ногу, прицелился, и сделал бросок.
Могло бы быть и хуже. Хотя он и промахнулся на добрую пару метров мимо точки, которую выбрал целью, ягода все же попала в область окаменевшей растительности. От удара она лопнула, красный сок, шипя и пузырясь, разбрызгался по гладкой поверхности в радиусе метра или даже более от места попадания. Затем, как если бы сама скала кровоточила, красная жидкость медленно стекла тонкими струйками почти до земли. От нарушенной области по мере действия жидкости стал подниматься белый пар; через некоторое время он исчез.
Тогда Каррас снова подошла к нему, чтобы помочь перезарядить устройство.
– Кажется, ничего, – прокомментировал он, гордясь успехом.
Она кивнула.
– Только следите, когда бросать.
– Когда бросать?
– Да. Вы сбросили ее с листа слишком рано. Не торопитесь. У вас получится.
– Получится, – повторил капитан, когда Каррас устроила в
метательный аппарат другую ягоду. Эта, хотя была немного меньше по размеру, весила заметно больше. И, похоже, была более спелой.
Так или иначе, он последовал совету мичмана. Выбрасывая вперед
руку, он проследил за тем, чтобы не метнуть снаряд слишком рано. И он уже знал, что у него получится.
Ягода попала точно в цель. И, как и предыдущая, устроила маленький
взрыв. От поверхности снова отделилась дымка.
Получится – снова подумал он. Неплохо.
Так оно и было. В течение почти получаса, Кирк бросал едкие плоды
в скальную стенку. Благодаря помощи Каррас и тому, как он сам сумел сконцентрироваться, они не потеряли впустую ни одной ягоды. А к тому времени, как они закончили, преграда выглядела жертвой разгневанного божества – или очень настойчивого вандала.
Только у самого верха гладкой поверхности, возможно, метра на два по
высоте, она осталась нетронутой. Капитан просто не смог так высоко забросить органические бомбы.
Не важно. Добравшись туда, он обязательно преодолеет эти два
метра.
Пайк отпил чаю и поставил кружку на небольшой деревянный столик, стоявший рядом. Его голые ноги мерзли на ничем не покрытом деревянном полу.
Была середина ночи; в гостиной было темно, и неосвещенная мебель выглядела странно и непривычно. Полоску пляжа и небо с низко нависшими стального цвета облаками было едва видно через эркерные окна пляжного домика.
Вайнэ спала в соседней комнате. Если она и знала, что он сидит здесь, онм не сделала попытки вернуть его в кровать. Пайк был ей за это признателен.
Он пошевелился в большом, мягком кресле, слушая медленное, отдаленное бормотание волн. Будто это обретали голос его мысли. Его сомнения.
После встречи с Хранителем, его подспудная тревога, изводившая его, только усилилась. Она заставляла его ворочаться в постели. И, наконец, привела сюда, где он по крайней мере мог попытаться понять ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33