И увидел Каррас, стоящую на коленях возле Оуэнса, делающую ему знак рукой.
Похоже, ничего плохого не случилось, но она определенно была взволнована. Бросив взгляд на Отри, Кирк убедился, что тот устроен неплохо и, по-видимому, отдыхает. Он сдвинулся с места и подошел к ним.
Когда он приблизился, он увидел, что Каррас и Оуэнс указывают куда-то за камни, на которых расположился Отри. Это его заинтриговало. Что там могло быть такого интересного, в этих валунах, что требовало его немедленного внимания?
Примерно это он и спросил у Каррас и Оуэнса, когда остановился возле них. Они, казалось, не заметили легкого раздражения в его голосе.
– Смотрите, – сказала ему Каррас. Она указывала на верхний край одного из валунов. Нахмурившись, капитан опустился на землю рядом с ней и вгляделся, куда было указано. Тут же он понял, что так взволновало его людей.
– Бог мой, – прошептал он.
Камень был изрезан группой иероглифов – что-то вроде символов-изображений, найденных в захоронениях древних египтян. Выступая от лица адвоката дьявола, Кирк попытался увидеть в них что-нибудь другое – случайные отпечатки, которые просто походили на иероглифы.
Дудки, решил он. Кто-то сделал это.
Кто- то разумный.
Было ли это то, от чего Зулу был так возбужден, когда упомянул об открытии Эллис? Нашла ли Эллис такие же иероглифы?
– Понимаете, что это значит? – спросил он товарищей. Когда он увидел выражение на их лицах, он пожалел, что задал этот вопрос. – Да, – пробормотал он, – Конечно, понимаете.
Оуэнс, тем не менее, заговорил.
– На планете когда-то была разумная жизнь. Может быть, даже какая-то цивилизация.
Каррас кивнула.
– Хотя больше их тут, похоже, нет. – Она взглянула на капитана, – Если только они не под землей, где наши сенсоры не могут найти их.
Кирк пожал плечами.
– Это могло бы быть, мичман. Но все подземные цивилизации, с которыми я сталкивался, имели причину оказаться под землей, причем чертовски существенную. – Он окинул взглядом окрестности. – Исключая тварь, которая напала на мистера Спока, здесь, похоже, вполне приятное окружение, комфортное для большинства жизненных форм Федерации. – Он повернулся назад к иероглифам и провел пальцем по одному из них. – Конечно, возможно, что данная жизненная форма не посчитала его комфортным – скажем, после какого-нибудь катаклизма, который радикально изменил погоду или состав атмосферы, сделав его таким, какой он сейчас. Но только что-то весьма существенное может заставить людей распроститься с солнцем и звездами в небе.
Оуэнс что-то пробормотал, все еще завороженный иероглифами.
– Что же случилось с теми, кто это сделал? Если не под землю… то куда они девались?
Капитан призадумался.
– Хороший вопрос. Может, если мы поймем, что здесь написано, у нас будет и ответ.
Каррас взглянула на него.
– Сэр, ничего, если я запишу иероглифы на трикодер? Это не займет много времени.
Кирк кивнул.
– Приступайте. Мы здесь чтобы изучать это место. Пока нам кто-нибудь не укажет путь отсюда, мы вполне можем заниматься тем, для чего сюда явились.
Мичман вынула трикодер и начала запись выбитых в камне знаков. Оуэнс смотрел на нее.
Как бы заинтересован капитан ни был, у него были другие обязанности. Поднявшись, он двинулся туда, где лежал Отри. По пути он не мог не бросить взгляд на утесы. Чем скорее он увидит кого-нибудь там наверху, тем лучше.


Глава 7


Хранитель стоял возле Пайка и улыбался. За его крохотной фигурой в мантии сияло золотым и серым ясное небо.
– Уверены, что не хотите присесть? –спросил землянин. Сам он сидел на гладком камне, который был гораздо более удобен, чем выглядел.
Талосианин покачал массивной головой. На его висках проступали змеящиеся вены.
– Нет, спасибо. Я предпочитаю стоять. – губы Хранителя не шевелились; Пайк слышал слова в своей голове. – Зачем вы позвали меня сюда?
Мимоходом бывший капитан звездолета подумал, а где, собственно, находилось это «сюда», если вне иллюзий. Где-то в плотно населенных жилищах талосиан, конечно, но…
Неважно. Он не об этом хотел поговорить.
Пайк посмотрел в другом направлении, разглядывая другую часть заката и море, которое отражало его в своих медленных волнах.
– Вы несчастны здесь? – спросил Хранитель.
Землянин что-то промычал.
– Нет, что вы. Я здесь очень счастлив. Счастливее, чем заслужил. – Он нахмурился. – И я очень признателен.
– Тогда что же вас беспокоит?
Пайк повернулся обратно к собеседнику.
– Я просто думал, вот и все. Думал о моих друзьях. Людях, которые служили со мной.
Талосианин кивнул.
– Понимаю. Вы хотите узнать, что с ними произошло с тех пор, как вы видели их в последний раз.
– Да, верно. Особенно о Споке. Я хотел бы знать, что с ним сталось.
Хранитель, казалось, заинтересовался уточнением.
– Почему о Споке в особенности?
Пайк немного подумал.
– Потому что он так уязвим. Легко раним.
– Я не понимаю, – сказал его собеседник, – Спок показался мне самым сильным из всей вашей команды – теперь команды капитана Кирка. Мы нашли, что у него выдающиеся способности, как умственные, так и физические. Было ли это наблюдение ошибкой?
– Нет. Оно было точным, насколько вы могли судить.
– Насколько мы могли судить? Пожалуйста, объясните.
Землянин пожал плечами. За полосой воды, солнце расползалось, теряя четкость, объединяясь с горизонтом.
– Спок наполовину человек и наполовину вулканец. Но большинство людей считают его вулканцем, поскольку он выглядит как вулканец. А большинство вулканцев считают его человеком, потому что… – Он замолчал. – Черт, понятия не имею, почему, но это так. Так что, как ни крути, он всегда изгой. В стороне от других.
Глаза талосианина сузились. Он слушал.
– Это очень ранит Спока, даже если он об этом никогда не говорит. Вы так не подумаете, он, кажется, так отстранен от всего этого и прочее, но он страстно жаждет любви и признания – больше, чем кто-либо, с кем я когда-либо встречался. Конечно, в большинстве случаев, когда он тянется к таким вещам, он тут же обжигается. Не потому, что кто-нибудь хочет задеть его специально, просто потому, что они не понимают его. Они воображают, что кто-то настолько полный достоинства и всегда интеллектуально собранный никак не может снизойти до такой человеческой вещи, как товарищество. То есть, как бы сильно он не нуждался в этом, он почти всегда этого лишен.
– Печально, – отозвался Хранитель.
– Будьте уверены. – Он призадумался на минуту. – С другой стороны, именно это делает Спока таким прекрасным другом. Когда ему удается найти кого-то, кому он может доверять, на кого может положиться… тогда он ценит этих людей больше чем что бы то ни было на свете. – Пайк вздохнул. – Если нужно, он проделает путь в полгалактики для них. Рискуя своей карьерой, даже своей жизнью, просто чтобы видеть их счастливыми.
– Вы говорите о себе, – сообразил талосианин. –Вы его друг.
– Я горжусь этой дружбой, – Пайк посмотрел на свои руки, – не реальные руки, а представленные ему в иллюзии. – Вот поэтому я и хочу узнать, как он поживает, как все мои друзья поживают. Потому что я не могу забыть о них – не более, чем Спок забыл обо мне.
Хранитель смотрел на него.
– Полагаю, теперь я понимаю. Однако это будет непростым делом – раздобыть информацию, которая вам нужна.
Землянин кивнул.
– Я знаю. Талос Четыре вне пределов деятельности Звездного Флота. Но ведь вы общались со Споком, не так ли? Сливались разумами?
– Да, – согласился Хранитель.
– Тогда почему вы не можете сделать этого снова? Почему не можете дотянуться до моих друзей или кого-нибудь, кто знает их, и посмотреть, как у них дела?
– Может быть, и можем. Но только у наших способностей есть физические границы. И не каждый разум так восприимчив к контактам, как разум Спока. Однако мы сможем рассказать вам хотя бы часть того, что вы желаете знать.
Пайк улыбнулся.
– Спасибо, – сказал он талосианину.
Хранитель слегка склонил голову набок.
– Есть причина, по которой вы делаете этот запрос именно сейчас, верно?
– Верно, – подтвердил землянин. – Я тут как-то видел одного, на пляже…он мне напомнил одного моего старого врага. Личность по имени Хэймсаад Дрин.
– Врага, – повторил Хранитель.
– Я знаю, это звучит глупо. Это был всего лишь мальчик, который работал у тетки Вайнэ. Но на какой-то миг он вдруг стал выглядеть точно как Дрин. – Он потряс головой. – Точно случай ошибочной идентификации.
– И поэтому вы обеспокоились?
– Это заставило меня думать о прошлом, и, пока вы не узнаете о… черт. Знаете, как говорят: раз капитан – всегда капитан.
Талосианин никогда прежде не слышал этого выражения, однако он кивнул.
– Я использую все мои способности, чтобы выполнить вашу просьбу.
Миг спустя Пайк был один на высоком берегу. Он слушал ветер и вдыхал тонкий приятный аромат, доносящийся со стороны моря.
Это просто глупость, ведь так? Если бы даже он тогда видел именно Дрина, все равно это было иллюзией. Это не имело никакой связи с реальным миром.
Тем не менее, он невольно чувствовал, даже теперь, что это что-то означало. Что это было что-то вроде предчувствия, предупреждения ему, что у его друзей что-то неладно.
Затем он вспомнил одну вещь, которую Хранитель как-то сказал ему: «Совпадений не бывает, Кристофер Пайк. Только не в этом мире.»
Он обдумывал это некоторое время, пока не заметил, что по тропинке к нему идет Вайнэ. На ней была рубашка веселой расцветки.
– Вот ты где, – сказала она, – Я думала, что с тобой произошло.
Пайк улыбнулся.
– Я не мог уснуть. И решил поговорить с Хранителем.
Она внезапно обеспокоилась:
– С Хранителем? Но для чего?
Она была решительно соблазнительна в последних лучах солнца. Он обнял ее.
– Я расскажу тебе утром, хорошо?
Вайнэ кивнула. Она хорошо знала, когда не нужно настаивать.
– Хорошо, – согласилась она.
Вместе они направились по тропинке назад, к пляжному домику.
Доктор М’Бенга пытался сосредоточится на анализе вещества, извлеченного из крови Спока, но его немного отвлекала фигура главного хирурга, мерявшего комнату шагами за его спиной.
Маккой тряхнул головой.
– Я по-прежнему не могу поверить, что мы их там бросили. Просто не могу поверить. – Он снова потряс головой. – Они не могли выжить.
М’Бенга на секунду оторвался от дела, бросив на своего начальника взгляд через плечо.
– Капитан – находчивый человек, – сказал он, – Я бы не стал так
быстро списывать его со счетов.
Но слова эти прозвучали не так убедительно, как ему хотелось. Сказать правду, М’Бенга тоже не верил, что капитан и его команда могли выжить. Но он держал себя так же, как Зулу, Чехов и кто бы то ни было на корабле. Никто – по-видимому, кроме Маккоя – не собирался объявлять пропавших погибшими, пока у них не будет доказательств.
Маккой, наконец, остановился, посмотрел на М’Бенгу и что-то пробормотал.
– Да ладно, – сказал он, – Даже если им удалось выжить при обвале, если им удалось забиться под какой-нибудь кусок скалы, откуда они возьмут воздух, чтобы дышать? – Он выругался. – Если бы мы пришли им на выручку немедленно, мы могли бы успеть, пока они не задохнулись. Но теперь… – Его голос угас.
М’Бенга решил сменить тему. Если он должен был непременно поддерживать разговор, изучая образцы крови Спока, они могли бы говорить о чем-нибудь менее угнетающем.
– Мистер Скотт сообщил что-нибудь интересное на собрании? – спросил он, – или вы не можете сказать мне?
Маккой сморщил лицо и пожал плечами. Если он и понял, что М’Бенга пытается отвлечь его от мыслей о капитане, он не стал сопротивляться.
– Да нет, могу. Это не является информацией ограниченного доступа, или чем-нибудь таким. – Он плюхнулся на стоящий рядом стул. – Похоже, горнодобывающая колония Бета Кабрини была захвачена кем-то вроде космических пиратов – или, точнее, кое-кем из расы космических пиратов. Его имя Хэймсаад Дрин. Его привлекли ископаемые, которые колония производит, и он не останавливается перед убийствами, чтобы обеспечить себе то, чего он хочет.
Маккой еще не успел закончить свое резюме, когда какая-то тень упала через открытый дверной проем и заползла на переборку за ней. Главный хирург ее не видел, но М’Бенга видел, и что-то в ней привлекло его внимание.
– Что? – спросил Маккой, сузив глаза. – Что-то случилось?
Тень не двинулась. Не приближаясь и не отступая, она будто приклеилась к месту. Потом – было ли это его воображение? – но М’Бенге показалось, что она согнулась, будто от боли.
– Черт тебя возьми, сейчас не время для розыгрышей, – Маккой, должно быть, проследил направление взгляда М’Бенги, потому что миг спустя он тоже повернулся и увидел, на что уставился его коллега. – Что это, черт его… – выдохнул он, – Кто это там, а?
Но как раз в это время темное пятно исчезло. М’Бенга двинулся к двери и заглянул в соседнюю комнату.
Она была пуста. Прежде чем он успел что-то сказать, Маккой уже был рядом.
Ошеломленный, главный врач что-то промычал.
– Эта тень… она ведь выглядела как человек, верно?
М’Бенга кивнул.
– Очень похоже.
Но кому надо конспирировать в лазарете, появляясь и исчезая таким образом? Был ли это кто-то из врачей? Сестра? Не Кристин – Маккой приказал ей немного поспать.
И уж конечно не пациент. У них был только один, и он находился под воздействием слишком сильных седативных, чтобы бродить по лазарету.
Так ли это?
М’Бенга посмотрел на Маккоя. Судя по лицу последнего, ему в голову в тот же самый момент пришла та же самая мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33