Энн кивнула, и остальные женщины тоже присоединились к ним, образовав полукруг с детьми посередине.
Через несколько минут они вышли из леса на узкую грязную дорогу. Здесь стояли два «джипа» с водителями.
— По машинам, — сказал Фуад. — Женщины с детьми в первую, мужчины — во вторую.
«Джипы» двинулись вверх по дороге. Узкая извилистая дорога, вся в ухабах, спотыкаясь о рытвины, бежала сквозь лес, непрестанно карабкаясь в гору. Прошло десять минут, и воздух заметно похолодал. Иордана посмотрела в небо. Стало темнеть. Наступал вечер. Она повернулась к мальчикам, пытаясь припомнить, взяла ли она с собой их верхнюю одежду. Но все осталось на борту самолета.
Еще через пять минут они выбрались из леса на полянку. На краю ее стояла группа полуразрушенных деревянных строений. Они были окружены невысокой стеной, по верху которой стояло несколько пулеметов. Возле каждого из них было по два солдата. Каждый уголок этого пространства был залит светом прожекторов.
Когда они въезжали в лагерь, Иордана смотрела на солдат и увидела, что они с нескрываемым интересом смотрят на нее. Раздалось несколько грубоватых реплик, но из-за шума двигателей слов было не разобрать.
Развернувшись, «джипы» остановились перед самым большим из зданий. Водитель жестом дал понять, что пора вылезать.
Из здания вышли два человека и остановились, наблюдая за ними. Одним из них был Рамадан. Теперь на нем была форма. Но ко второму Иордане пришлось присмотреться, прежде чем она узнала его. Ее ввела в заблуждение форма. Вторым солдатом была Лейла.
Она подошла к ним. В форме она выглядела крупнее и грубее. Все обаяние, которое в свое время бросилось Иордане в глаза, исчезло перед грубостью ее манер.
— Вы с детьми и другими женщинами, — сказала она, — займете одно помещение. Мужчины разместятся в другом. Обед в час. После того, как вы поедите, свет на ночь будет выключен. Курить вечером не разрешается. Сверху огонек сигареты можно увидеть за милю. Любое нарушение наших правил будет сурово караться. Ясно?
— Ты за это ответишь, — сказала Иордана. — Когда твой отец узнает, что ты сделала, тебе не будет места ни на небе, ни на земле, нигде, куда бы ты могла скрыться.
Лейла презрительно посмотрела на нее.
— Мой отец будет делать то, что ему скажут — если он хочет увидеть вас живыми.
Глава 12
Он услышали его лишь на следующее утро. В трубке проскрежетал его голос.
— Нам надо обсудить одно важное дело, — сказал он, — слишком важное для телефонного разговора. Я думаю, что встреча представляет взаимный интерес.
— Возможно, — холодно сказал Бадр.
— Где для вас будет удобнее? — спросил Ясфир.
— Я у себя в конторе.
— Не думаю, чтобы это была очень хорошая идея. При всем уважении к вам, хотел бы сказать, что в ней слишком много возможностей быть подслушанными.
— Мы будем одни.
— Только Аллаху известно, сколько «клопов» встроено в стены этих зданий, — сказал Ясфир.
— Где вы предлагаете?
— В месте, которое устроит нас обоих, например, на скамейке в парке напротив, через улицу, у вашего отеля.
— Когда вы там будете?
— Могу через пятнадцать минут.
— Я там буду. — Бадр положил трубку и нажал кнопку на письменном столе. Вошел Дик.
— Он назначил мне встречу в парке на скамейке. Как вы думаете, наш специалист по электронике мог бы записать разговор с помощью направленного микрофона?
— Не знаю. Попытаемся.
— Тогда тащите его сюда. У нас только пятнадцать минут.
Человек оказался в офисе меньше чем через десять минут. Бадр подвел его к окну и показал парк по другой стороне улицы.
— Сможете ли отсюда взять нас?
— Может быть, — ответил человек, — это зависит от кучи вещей. От уличного шума. От интенсивности движения. Было бы неплохо, чтобы вы оставались на одном месте.
— Не знаю, — сказал Бадр. — Многое зависит и от другого человека.
— Я учту это. Посмотрим, что получится.
Человек работал быстро. Он уже проверял усилитель, когда Дик просунул голову в двери.
— Пора.
Бадр неохотно двинулся к выходу. Он бы предпочел остаться еще на несколько минут и убедиться, что электронное подслушивающее устройство работает, но боялся опоздать, Выйдя в приемную, он увидел, как Джаббир встал, готовый сопровождать его.
Бадр жестом остановил его.
— Подожди здесь, — сказал он.
Джаббир вернулся на свое место. Как только за Бадром закрылась дверь, Дик поманил его пальцем.
— Твой хозяин будет в парке на той стороне улицы, — сказал он. — Пойди за ним, но держись на расстоянии и старайся, чтобы он тебя не увидел. Я за него боюсь.
Кивнув, Джаббир молча оставил офис. Когда он вышел из отеля, Бадр уже пересекал улицу. Джаббир притаился за углом, откуда он мог не спускать с него глаз.
Перейдя улицу, Бадр вошел в маленький парк. На первой скамейке сидела старуха, ежась от порывов холодного осеннего ветра. Она кормила голубей. Бадр опустился на дальний конец скамейки, повернувшись к старухе. Ни влево ни вправо на тропинке никого не было, даже клерков, которые таким путем часто сокращали путь на работу. Он потянулся за сигаретой.
Прошло пятнадцать минут, и он курил уже четвертую сигарету, прикидывая, не устроил ли Али Ясфир ему элементарную ловушку, как вдруг старуха резко встала и направилась к выходу. Он не без интереса заметил, что выйдя из парка, она сразу же взяла такси. Странно, что женщина в таких лохмотьях может позволить себе пользоваться такси. И тут его пронзила мысль. Он посмотрел на ту часть скамейки, где только что сидела старуха. И тут под шелухой от орехов, оставшейся после нее, он обнаружил листик обыкновенной белой бумаги. Его глаза бегло пробежали отпечатанное на машинке послание.
"Приношу свои извинения, за то, что не мог присутствовать на встрече, но спешные дела потребовали моего срочного отбытия из страны. Но так как наша встреча должна принести эффективный результат, данной цели куда лучше послужит этот листок бумаги. Я счастлив сообщить вам, что ваша жена и дети благополучно прибыли в пункт своего назначения и находятся в добром здравии. Завтра утром вы получите пленку с записью голоса вашей жены, дабы заставить вас окончательно убедиться в данном факте. Чтобы гарантировать нашу общую уверенность в их благополучии, вы должны выполнить следующие указания:
1. Каждое утро до 12.00 депонировать 100000 американских долларов на счет № АХ 1015 в Страховом банке Женевы. Это возместит наши расходы по пребыванию вашей семьи у нас в гостях.
2. Возобновить в соответствии с плановым расписанием отмененную вашим распоряжением погрузку. Следующая партия груза последует через четыре дня, считая с сегодняшнего, а далее до конца года каждый второй день.
3. Вы подготовите на фирменном бланке и лично подпишете документы, которые позволят перевести на соответствующий счет 50 процентов акций вашей кампании. Вместе с суммой в 10 миллионов американских долларов они должны поступить на вышеупомянутый счет не позже 5 января 1974 года. В том случае, если все вышеупомянутые условия будут точно выполнены, ваша жена и дети вернутся к вам до 10 января 1974 года, как раз, чтобы успеть к объявлению вашего старшего сына наследником трона. Всякое нарушение конфиденциальности этого соглашения или, любая попытка нарушить указанные сроки, приведут к смерти одного или всех членов вашей семьи. Чтобы подчеркнуть нашу добрую волю к сотрудничеству и заверить вас, что они продолжают пребывать в добром здравии, каждое утро в ваш офис в Женеве будет доставляться пленка с записью голоса вашей жены, где она будет читать заголовки из вчерашнего парижского издания «Геральд Трибюн», а так же обращаться к вам с несколькими словами относительно условий их содержания. И, конечно, мы ждем вашей поддержки в войне против наших общих врагов.
Идбах аль-аду! Братство палестинских борцов за свободу".
Бадр медленно поднялся и пошел в свой офис в отеле. Дик ждал его на пороге.
— Что случилось? Мы никого не видели и ничего не смогли записать.
— Никто и не приходил, — сказал Бадр. — Только вот это.
Он передал бумагу Дику, последовавшему за ним в кабинет. Подойдя к столу, он тяжело опустился в кресло. Пока специалист по электронике торопливо собирал свое оборудование и прощался, Дик читал не отрываясь.
— Они сошли с ума, — сказал Дик, окончив чтение. — У вас нет возможности выполнить все это.
Бадр устало кивнул, соглашаясь. Третье и последнее условие он не мог выполнить ни при каких условиях. Ему не принадлежало пятьдесят процентов акций компаний, числившихся под его именем. В лучшем случае, двадцать.
— Я знаю это и вы знаете, — сказал он, борясь с изнеможением. — Но им это не известно. А как ты можешь спорить с кем-то, кто даже не хочет тебя выслушать? Кого ты даже не можешь найти?
— Мы должны его обнаружить. Должен быть какой-то путь.
— Пусть даже мы найдем его, но меня беспокоит, что будет с Иорданой и детьми, пока мы будем этим заниматься.
— Тогда что нам остается делать? — спросил Дик.
— Первым делом отдать распоряжение о ежедневном переводе этой суммы и о продолжении погрузки, как они требуют. Тогда у нас будет запас времени.
— Этот груз послужит причиной смерти сотен людей в Штатах. Я не хочу, чтобы он лежал на моей совести.
— Я тоже. И мы должны найти возможность, чтобы с другой стороны его остановить.
— Как вы думаете это сделать?
— У меня есть в Нью-Йорке друг, Поль Гитлин. Он юрист, человек, обладающий большим моральным влиянием и высоким чувством справедливости. Я уверен, что он поймет мое положение и оценит наше доверие. Он найдет способ прервать доставку этого груза ив то же время защитить нас.
— И затем?
— Мы должны будем использовать это время, чтобы найти, где они держат мою семью и освободить ее.
— Встав, он подошел к окну. — Дайте распоряжение об организации депонентного счета в банке и организуйте звонок в Нью-Йорк, — сказал он, не поворачиваясь к Дику.
— Да, сэр, — сказал Дик, направляясь к выходу из кабинета.
— И еще, Дик.
Он повернулся.
Теперь Бадр стоял к нему лицом и на лице были морщины, которых Дик никогда раньше не видел.
— Позвоните в авиакомпанию и закажите мне рейс до Бейрута. Там я встречусь с отцом и вместе с ним мы обратимся к принцу. Надеюсь, он сможет помочь нам.
* * *
Старый принц закончил чтение листика бумаги и подагрически пальцами снял очки. Его птичье морщинистое лицо, на которое спускалась гутра, выражало искреннюю симпатию к Бадру и его отцу.
— Мне знакома эта организация, — сказал он. — Она представляет собой раскольников, изгнанных Аль Фатхом из своих рядов из-за их призывов к уничтожению всех и вся.
— Я это слышал, ваше величество, — сказал Бадр.
— И я надеюсь, что с вашей поддержкой мы сможем собрать достаточно сил, чтобы вступить с ними в открытый бой.
— И что за этим последует? — спросил принц.
— Мы их уничтожим! — с яростью сказал Бадр.
— Они убийцы, грабители и шантажисты. Они позорят то дело, которому, как они говорят, служат.
— Все твои слова истинны, сын мой. Но мы ничего не можем сделать.
— Почему? — запротестовал Бадр. Изо всех сил он сдерживал гнев. — В опасности жизнь вашего наследника, наследника вашего трона.
Взгляд у старика был сонным и вялым, но слова его звучали четко и ясно.
— Он еще не стал моим наследником. И не станет им, пока я не объявлю об этом.
— Значит, вы отказываете в помощи? — спросил Бадр.
— Официально я не могу это сделать, — ответил принц. — Также, как и глава любого другого государства, к которому ты решишь обратиться. Эта организация, называющая себя Братством, пользуется большой поддержкой среди определенных элементов. Даже Аль Фатх решил оставить их в покое.
Сложив листок бумаги, он вернул его Бадру. Бадр молча взял его.
— Но если тебе удастся в неофициальном порядке узнать, где эти стервятники держат твою семью, ты можешь просить у меня людей и денег столько, сколько потребуется для освобождения твоих близких.
Бадр поднялся. На сердце у него лежала непроходящая тяжесть.
— Благодарю вас за милость, ваше величество, — вежливо сказал Бадр. Но он знал, что все слова бессмысленны. Без официальной поддержки их никогда не удастся найти.
Старый принц вздохнул, протягивая Бадру руку на прощание.
— Будь я помоложе, — сказал он, — я был бы бок о бок с тобой в этих поисках. Иди с богом, сын мой. И я буду молить Аллаха, чтобы он сохранил тех, кого ты любишь.
У дворца, залитого палящим солнцем. Дик ждал, сидя в лимузине с кондиционером. Он увидел, как они идут к машине.
— Что он сказал? — спросил Дик.
— Он ничего не может сделать, — ответил отец Бадра.
— Безнадежно, — сказал Бадр, глядя в окно, когда машина стала набирать ход. Голос его был мрачен и устал. — Никто ничего не может сделать. Нет никого, кто хотел бы мне помочь.
Дик долго молчал. Так много было поставлено на карту. Столько лет было потрачено. И все труды, все усилия, приложенные им, могли пойти насмарку. Но существовали вещи, более важные, чем дела. Например, жизни невинных детей. Он подумал о своих двоих мальчишках и о том, что бы он чувствовал, находясь в таком же положении. И эта мысль перевесила чашу весов.
Он резко повернулся на сидении, так, что очутился лицом к Бадру.
— Я знаю, кто может вам помочь, — сказал он.
— Кто?
— Израильтяне, — почти беззвучно сказал Дик.
Бадр горько рассмеялся.
— Чего ради они возьмутся помогать мне. Я рожден в стране их врагов.
Самир посмотрел на своего сына.
— Люди не рождаются врагами. Это то, что они усваивают потом.
— Какая разница? — с горьким сарказмом сказал Бадр. Он повернулся к Дику. — Почему они должны мне помогать? — снова спросил он.
Дик в упор посмотрел на него.
— Потому что я попрошу их об этом, — тихо сказал он.
Бадр молчал.
— Вы работаете на них? — наконец спросил он, устало переводя дыхание.
Дик кивнул.
— Да.
— Почему? — сказал Бадр. — Вы же не израильтянин.
— Мои родители вернулись доживать свой век в Иорданию, — сказал Дик. — Однажды их посетил человек по имени Али Ясфир и попросил разрешения использовать их маленькую деревушку как базу их организации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43