И даже сейчас не понимаю вашего нежелания доверять ей. С первого взгляда ясно, что она отличный наездник.
— Отличный, когда думает головой. Но это случается с ней очень редко.
Я уже успела настроиться на тон холодной любезности, которым разговаривал мистер Ллевелин. И наша беседа посреди равнины напоминала деловые переговоры дипломатов двух далеко не дружественных стран.
Ветер поднял воротник пиджака мистера Ллевелина, который теперь хлопал его по гладко выбритому подбородку. Мистер Ллевелин поправил воротник свободной рукой. Его движение напомнило мне о пряди волос, которая выбилась из моей прически, и порывы ветра трепали ее у меня прямо перед глазами. Мистер Ллевелин повернулся ко мне, и я приготовилась услышать насмешливое замечание по поводу моей внешности. Но я ошиблась.
— Полагаю, что я должен извиниться, — сдержанно произнес он. — Я имел в виду случай с конюхом. Было бы неразумно с моей стороны предполагать, что Фанни скажет вам о моем запрете выезжать без сопровождающего. Это похоже на нее. Использовать обман, если он служит ее целям, привычка, которую она переняла от своей матери.
Господи, подумала я, так можно относиться к чужому человеку, но не к сестре. Пусть даже с ней связывает один отец, тем не менее, половина крови — родная. Как можно об этом забыть? На мой взгляд, поведение мистера Ллевелина заслуживало осуждения.
— Пусть я знаю вашу сестру очень мало времени, но я не заметила в ней ничего, что могло бы оправдывать ваше абсолютное презрение, — достаточно жестко высказала я свое мнение.
— Вы судите о ней по себе? — съязвил он. — Но даже по таким стандартам она далеко не блистает.
— Если это ваша оценка меня является мерой всех ваших способностей судить о людях, то я должна волей-неволей проигнорировать то, что вы сказали, — тем же тоном ответила я.
Я ждала его ответ. Но тут раздался стук копыт. Это доктор Родес и Фанни легким галопом подъезжали к нам. Фанни свысока посмотрела на брата и победоносно улыбнулась.
— Кенет берет меня с собой проехаться по имению, — сказала она. — А вы с Хилари можете ехать без нас.
Затем она обратилась ко мне с извиняющейся улыбкой: «Ты не возражаешь, не так ли, дорогая?»
Вот это прогулку устроила мне Фанни. Оставалось только позавидовать Салли, оставшейся одиноко в доме. С каким удовольствием я поменялась бы с ней местами.
— Нет, — сказала я с видом, будто ничего неприятного не произошло. — Это будет чудесно.
— Тогда увидимся за обедом, — обрадовано сказала Фанни.
Не ожидая доктора Родеса, она пришпорила кобылу и поскакала по тропинке. Доктор Родес кивнул нам головой, намеренно избегая смотреть в глаза другу, и поспешил за невестой. Несколько минут спустя они скрылись в подлеске, и мы остались одни.
Мне трудно было припомнить, когда еще я чувствовала себя так одиноко, как в этот раз.
— Нет нужды продолжать кататься вместе, — сказала я немедля. — Я согласилась только по настоянию Фанни. Но так как она больше не нуждается в моем обществе, то я вернусь в конюшню.
С этими словами я попыталась повернуть лошадь. Но мистер Ллевелин протянул руку и поймал мою лошадь за уздцы, заставив ее резко остановиться. Удерживая обеих лошадей с удивительной легкостью, он наклонился в седле и посмотрел мне в лицо. Мне некуда было Отвести взгляд, и я стала смотреть ему прямо в глаза.
Почувствовала, что мне стало трудно дышать и сердце забилось так, словно и оно решило пуститься галопом.
К счастью, мистер Ллевелин оказался занят своими мыслями и не обратил на меня внимания. Наши лошади шли рядом, и мистер Ллевелин продолжал держать мою лошадь под уздцы.
— Вы должны кое-что узнать, мисс Кевери, пока не уехали, — пояснил он свои действия, разговаривая со мной, как со своевольным ребенком. — Неосторожная езда Фанни однажды кончилась смертью прекрасного животного. Которое, к тому же, было не из нашей конюшни. Я не могу позволить, чтобы это повторилось.
— Но тогда она была ребенком.
— Выходит, она рассказывала вам об этом?
— Об этом несчастном случае, да.
— Едва ли это был просто несчастный случай. Это была намеренная небрежность.
Я нахмурилась. Фанни сама дала такую оценку тому случаю, но она рассказала и об обстоятельствах, которые предшествовали ему. Легко понять, какое состояние переживала она тогда. Но она очень сожалела о том, что случилась трагедия с лошадью. Ясно, что доктор Родес уже забыл ту давнишнюю историю, а ведь именно он пострадал больше других, потеряв любимое животное.
— Неужели и сейчас, спустя много лет, вы не можете заставить себя простить ее? — спросила я. Выражение его лица стало жестким — Фанни не хочет этого и не нуждается в моем прощении, — ответил он. — Так же как и я не хочу видеть еще одно животное, которому ее небрежность могла бы причинить вред.
— Но тогда она была ребенком, потерявшим последнего родителя, — привела я оправдательный аргумент.
— Вижу, что она убедила вас в необходимости простить ее, — заметил он сухо.
На его лице появилась презрительная улыбка, которая говорила о том, что я в его глазах упала еще ниже. Значит, теперь мистер Ллевелин не мог верить нам обеим. И он тяжело вздохнул. Дальше некоторое время мы ехали молча.
— Можете спокойно вздохнуть, мисс Кевери, — прервал он молчание. — Это не имеет никакого отношения к смерти отца. Фанни была и есть безответственный и своевольный человек.
— Что, были и другие несчастные случаи? — спросила я.
— Нет, — ответил он. — Но исключительно потому, что я вовремя принимал меры предосторожности.
Он явно заслуживал хорошей пощечины. Сила моего гнева удивляла меня. Я никогда раньше не испытывала по отношению к кому-либо такое острое чувство враждебности. Но разве прежде я встречала кого-либо, кто был бы так уверен в превосходстве своего мнения над мнением всех других, как уверен мистер Ллевелин?
Да, мистер Ллевелин считал свои оценки и выводы .абсолютно верными и не подлежащими обсуждению. Я еще раз, уже с недоумением, посмотрела в его самодовольное лицо.
— Если ваша сестра безответственна, то вы должны винить только себя. Она взрослая девушка, а вы обращаетесь с ней, как с ребенком.
— Она ребенок и есть. А вас я поблагодарю за то, что вы не будете советовать мне, как обращаться с домочадцами.
— Я могу только порадоваться за Фанни, что она скоро выйдет замуж и уйдет из вашего дома. Возможно, тогда у нее появится возможность вести нормальную жизнь.
— Несмотря ни на что, она умудряется веселиться. Обычно за чей-нибудь счет. Это я и моя сестра постоянно лишены нормальной жизни из-за ее милых шалостей.
Казалось, мое возмущение вот-вот выйдет из под контроля. Он говорил так, словно у него была только одна сестра.
Я внутренне напряглась до предела. Конь почувствовал мое взвинченное состояние и рванул в сторону. Я подумала, что от такого сильного рывка мистер Ллевелин вылетит из седла. Но он без труда удержался, и лишь слегка наклонился вслед за натянувшимися поводьями. Затем легко подтянул лошадь ближе к себе.
Вроде бы ничего особенного и не произошло, но от меня не укрылось, что самообладание хозяина резко поколебалось. Может быть, в нем проснулся стыд? Он не мог не оценить жестокости и справедливости моих слов в его адрес.
Но, бедная Фанни! Не удивительно, что она ищет внимания и участия, где только может.
— Думаю, что наша беседа истекла, — сказала я, стараясь быть вежливой. — Будьте любезны, отпустите поводья моей лошади!
— Как хотите, — сказал он. — Но я провожу вас.
Назад мы ехали молча. Хотела бы я знать, чем было вызвано его решение остаться со мной рядом. Желанием показать хорошее воспитание или же недоверием к моей лошади и страхом за мое здоровье? Ответ удалось найти, когда мы вернулись в дом.
Вместе того, чтобы отпустить меня, мистер Ллевелин решительно направился вместе со мной. Он шагал рядом, придерживая меня за локоть, и сопровождал до тех пор, пока мы не вошли в дом. С его стороны это выглядело иронией. А может быть, на него повлиял призрак миссис Ллевелин, и Эдмонд тоже решил изобразить театральную сцену — сыграть истинного джентльмена?
Учитывая его плохое настроение и те многочисленные грубости, что он высказал в мой адрес, мне оставалось лишь недоумевать, почему он так беспокоится обо мне.
Мистер Ллевелин недолго задержался в фойе. Односложно пожелав мне всего доброго, он собрался уходить. Но тут его взгляд упал на узкий столик, который стоял около двери и куда складывали поступившую почту. На мраморной крышке столика лежало письмо. Мистер Ллевелин поспешно спустился вниз, взял конверт и засунул его во внутренний карман.
Так вот почему он взялся провожать меня. Лишь одно вызывало у меня недоумение, почему он проявив такую скрытность?
Глава 9
Вернувшись в комнату миссис Мэдкрофт, я нашла ее в плохом настроении. Мистер Квомби куда-то ушел. Чайтра бросила на меня грустный взгляд и, извинившись, пошла за кувшином горячей воды.
Не успела служанка закрыть за собой дверь, как миссис Мэдкрофт запорхала по комнате. Недавно я видела ее в таком же возбужденном состоянии. Ее руки будто делали взмахи в воздухе, а длинные тонкие пальцы при этом словно хватали невидимые нити.
— Не понимаю, что случилось с этим человеком, — на лету бормотала миссис Мэдкрофт. — Просто ума не приложу.
— Что-нибудь произошло? — вежливо спросила я.
— Точнее будет сказать, что ничего не произошло, — покачав недоуменно головой, произнесла она. — Я была абсолютно уверена, что мистер Квомби сделает мне сегодня предложение. Я знаю, в каком восторге он был от меня совсем недавно.
— Возможно, он считает, что это не самое подходящее место? — попыталась я утешить свою благотворительницу, взяв ее за руку и проведя к дивану. — Всего так много произошло, что, кажется, сейчас не очень подходящее время для разговора о женитьбе.
— Чепуха! — энергично возразила она. — Не бывает неподходящего времени для разговора о женитьбе. С ним что-то не так. Я уверена в этом.
Ее взгляд вцепился в меня и прошелся по мне сверху донизу, потом обратно.
— Не прошло и трех минут после твоего ухода, как он оставил меня, сославшись на головную боль, — рассказала миссис Мэдкрофт.
— Вот и ответ, — успокоила я. — Он плохо себя чувствовал.
— Тогда почему его не оказалось в комнате, когда я пошла проведать его? — возмущенно спросила она.
Я заботливо убрала прядь седых волос, которая упала ей на бровь.
— Наверное, он решил прогуляться в саду, — продолжала я подыскивать извиняющие для мистера Квомби обстоятельства. — Свежий воздух оказывает хорошее действие на состояние головы.
— Ты видела его? — впилась она в меня взглядом. — Где ты была?
— Мы совершали прогулку на лошади вместе с нашим хозяином, — ответила я.
Мне не хотелось вдаваться в подробности. Я думала, что сейчас для этого неподходящий момент. Но я недооценила интерес миссис Мэдкрофт к мистеру Ллевелину. На ее лице отобразилось крайнее удивление. Она тут же отбросила свои проблемы и переключилась на мою поездку с хозяином имения. Миссис Мэдкрофт взяла меня за руку и, пристально глядя мне в глаза, помолчала некоторое время.
— Будь поосторожнее с ним, Хилари, — произнесла она затем громким полушепотом, оглядываясь на дверь. — Он совсем не тот, кому может доверять молодая женщина.
— Могу заверить вас, что вы ошибаетесь, — с улыбкой успокоила я ее. — Я еще не встречала мужчину, которого в такой же степени, как мистера Ллевелина, совершенно не интересовали бы женщины. Нашего хозяина женское общество совершенно не волнует.
— Но он взял тебя с собой покататься верхом, не так ли? — озабоченно произнесла она.
— Только потому, что ему не хотелось отпускать Фанни кататься одну, — уточнила я.
Внутреннее напряжение миссис Мэдкрофт заметно уменьшилось, морщина на ее переносице разгладилась, и наш медиум снова откинулась на спинку дивана.
— Это Фанни подала идею покататься верхом? — спросила она уже совсем спокойным тоном. — Вы катались все время втроем?
Она положила руку на лоб и стала растирать виски. Кожа на ее висках сначала порозовела, потом стала пунцовой. Под ней обозначились голубоватые бугорки кровеносных сосудов. У меня создавалось впечатление, что миссис Мэдкрофт намеренно приводила себя в состояние повышенной бодрости, чтобы учинить мне основательный допрос. В связи с предстоящими более детальными вопросами я думала о мере моей откровенности с благотворительницей. Конечно, я не держала от нее секретов, тем более, что у меня их вообще не было. Так что речь шла лишь о границе моей личной жизни, которую никто не вправе пересекать. Внутри этой границы я и сама во многом не могла разобраться. Излишняя откровенность могла меня только сбить с толку, придать моим мыслям и действиям такой настрой, который позже мог бы мне навредить.
Но сейчас я так ничего и не решила. Подумала, что когда-нибудь этот вопрос встанет острее и конкретнее, тогда решение может придти само.
Да, миссис Мэдкрофт ждала моего ответа насчет идеи кататься верхом. На ее вопрос я утвердительно кивнула головой.
— Сначала мы катались втроем, — сказала я. — Потом мы встретили доктора Родеса, и Фанни решила остаться с ним.
— Без тебя? — настороженно спросила миссис Мэдкрофт, пытаясь подняться с дивана. — Дорогая моя, что я наделала, привезя тебя сюда. Скажи мне, он не делал тебе непристойных предложений?
Последние слова миссис Мэдкрофт произнесла с изрядной долей театральности, что, видимо, должно было означать в ее представлении высшую степень ее заботы о моей нравственности.
В ответ я разразилась смехом.
— Знаете, я ждала от него чего угодно, только не этого, — успокоила я миссис Мэдкрофт.
— В самом деле? — внимательно посмотрела она в мои глаза. — Ты не обманываешь меня?
— Я надеялась, что вы обо мне лучшего мнения, — сказала я, изобразив в голосе обиду.
Миссис Мэдкрофт немедленно извинилась и достала свой носовой платок, которым не спеша промокнула глаза.
— Пожалуйста, не сердись на меня, — сказала она извиняющимся тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55