— Если вы посмеете сделать такую попытку, клянусь, это не кончится для вас добром! — предупредила я.
— Я в этом не сомневаюсь, — перешел он на иронический тон. — Но не думайте, что вам достанется меньше. В любой схватке всегда так. А поскольку вы, кажется, намереваетесь поддерживать эту спиритистку и ее шарады, то вы можете в будущем рассчитывать на мое сотрудничество.
Насильный поцелуй, медиум, сотрудничество с мистером Ллевелином. Эти бесконечно далекие друг от друга понятия никак не увязывались в моем сознании в одно целое. Вообще, как их можно соединить? А, главное, с какой целью, во имя чего. Все это мог объяснить только автор этой идеи — мистер Ллевелин.
— Мы можем рассчитывать на ваше сотрудничестве с нами? — удивленно переспросила я его.
Он самодовольно кивнул головой и подтвердил:
— Совершенно верно. Так как я не в состоянии избавиться от вас, то я постараюсь разоблачить вас.
Слово «разоблачить» он произнес с таким удовольствием, что, было видно, оно грело ему душу.
— Вот какой ход вы придумали? Что ж, попытайтесь. Но я доверяю миссис Мэдкрофт полностью. Мне кажется, что и она доверяет мне. Так что вам будет нелегко добиться своей цели.
— Вы хотите сказать, что ваши профессиональные уловки окажутся мне не по зубам и я их не раскушу?
— Я только хочу сказать, что миссис Мэдкрофт вызвала призрак без всякой подделки. Не сомневаюсь, она сможет сделать это еще раз.
— Мисс Кевери, у вас, по крайней мере, нет причин бояться меня.
— Это почему же?
— А потому, что с вашим хорошим личиком и талантом обманывать вы несомненно сделаете новую карьеру. Скорее всего, на сцене. И, возможно, в более приличном окружении партнеров. Впрочем, это в будущем. А сейчас… сейчас, если не ошибаюсь, нас ожидает ленч внизу. Я вас больше не задерживаю.
— Да я… я охотнее разделю кусок хлеба с обычным вором, чем с вами, мистер Ллевелин. Подавитесь вы своим ленчем!
С этими словами я выскочила за дверь. Вихрем промчалась я по коридору и остановилась только у своей комнаты. Меня всю колотило от негодования. Какое чудовище этот мистер Ллевелин! Он же безумец. У него больное воображение. Оно рисует ему невероятные картины, а он им верит. Эта вера в плоды своего болезненного воображения придает особую убедительность его словам. Какой-нибудь простак, послушав безумного мистера Ллевелина, посчитает, что все так и есть, как тот говорит. Легко представить, что из этого может получиться. Этот маньяк, одержимый какой-либо своей идеей, может взбаламутить любое общество, настроить его против кого угодно. Нет, он опаснейший человек! Нужно держаться от него как можно дальше… Если только получится.
Примерно через час миссис Мэдкрофт постучала в мою дверь. Я встала с кровати, чтобы впустить ее. Окинула себя взглядом в овальное зеркало, поспешно поправила платье, взбила локоны. Леди должна в любых обстоятельствах выглядеть прилично.
— Почему ты не спускалась вниз на ленч? — требовательно спросила миссис Мэдкрофт прямо с порога. — Ты хорошо себя чувствуешь?
Она окинула взглядом опытной леди мои взъерошенные волосы и измятое платье, затем прошлась тем же взглядом по углам, портьерам и другим укромным местам комнаты.
— Небольшая головная боль и больше ничего, — успокоила я ее.
Но не так-то просто заставить поверить опытную леди в подобные причины. Легкая морщинка появилась у брови миссис Мэдкрофт — признак напряженной работы мысли. Миссис Мэдкрофт оттеснила меня в сторону и теперь уже не спеша, очень внимательно осмотрела комнату, задержала взгляд на измятой постели, открытом окне. Однако, чего-либо, заслуживающего серьезного подозрения, судя по всему, так и не обнаружила. Ввиду этого ей пришлось принять мои слова на веру. Придя к такому выводу, она повернулась ко мне с материнской улыбкой и пообещала:
— Скажу Чайтре, чтобы она приготовила тебе поесть. Она очень хорошо готовит чай на травах. Нам не нужно, чтобы ты плохо себя чувствовала завтра.
— Мы завтра уезжаем? — спросила я с надеждой.
— Моя работа здесь только начинается, — огорчила меня мисс Мэдкрофт. — Завтра мисс Ллевелин поправится, и я попробую провести еще один сеанс.
Мне стоило большого труда, чтобы не расплакаться. К счастью, миссис Мэдкрофт засмотрелась в зеркало и не заметила моего состояния. Она вертелась перед овальным зеркалом и так и сяк, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Ее склонная к худобе фигура могла вызвать интерес не у всякого джентльмена. Но ее манера держать себя, ее врожденная артистичность безусловно привлекали всех без исключения. Кроме того, щеки миссис Мэдкрофт украшал яркий природный румянец. И еще она умело подбирала платья. Сейчас она была одета в шелковое бледно-лиловое платье, которое ей очень шло. Миссис Мэдкрофт повернулась ко мне.
— Ты даже не представляешь, как я довольна, что мы приехали сюда! — воскликнула она с молодым, веселым блеском в глазах. — Успех здесь позволит мне восстановить свое былое величие. Это не говоря уже о том, что… что мистер Квомби, кажется, готов сделать мне предложение.
Последние слова она произнесла доверительным шепотом.
— Вы намерены выйти за него замуж? — спросила я. Миссис Мэдкрофт отчаянно замахала руками, делая знаки, чтобы я говорила потише, и многозначительно посмотрела на дверь.
— Мы знаем друг друга семь лет, — продолжала она теперь уже полушепотом. — Его дружба значит для меня все. Но я никогда не предполагала, что его чувства ко мне могут быть такими же глубокими, как и мои.
— Да он вас просто обожает, — согласилась я. — Никогда не 'встречала джентльмена, который бы так же предупредительно относился к даме, как мистер Квомби относился к вам.
Она радостно кивнула и продолжала уже обычным голосом: «То, что удача вернется ко мне, я поняла тогда, когда получила твое письмо. И позже были только два момента, когда я засомневалась. Первый раз — угрозы мистера Ллевелина, и второй — неприятная история с миссис Бродерик. Но теперь я вижу, что это были испытания, посланные мне судьбой для того, чтобы я решительнее шла по дороге, которую выбрала».
Упоминание имени хозяина имения снова вернуло меня к неприятной действительности. Припомнилось его предупреждение о намерении разоблачать меня. Если он вздумает приступить к делу, то непременно зацепит интересы миссис Мэдкрофт.
— Боюсь, что мистер Ллевелин решительно настроен закрыть эту самую дорогу, по которой вы намерены решительно идти, — высказала я свое суждение. — Причем, он попытается сделать это любой ценой.
— Будь что будет, — смиренно произнесла миссис
Мэдкрофт. — Я буду честно делать все, чего требует мой долг. А мистера Ллевелина я попытаюсь убедить. Да, именно убедить. Убедить его будет моим @тур дэ форс. Вот именно, будет проявлением моей большой силы. Я докажу ему и всем другим, кто я такая и чего стою.
— Возможно, мистер Ллевелин и заставит себя ради Фанни терпеть наше присутствие в своем имении, — стала я размышлять вслух, — Но я очень сомневаюсь в том, что он будет рекомендовать вас знати. Даже несмотря на весь ваш успех.
— В его рекомендациях не будет необходимости, — заверила миссис Мэдкрофт. — Сегодня вечером приезжает миссис Причард. А эта женщина не умеет молчать. Уверена, что она передаст каждое слово, произнесенное в ходе сеанса, каждый кивок головы, каждый нюанс беседы своим друзьям в Лондоне. Представляешь?!
И мой триумф обеспечен.
Миссис Мэдкрофт расправила плечи и окинула меня гордым взглядом. Ее лицо сияло. Не хватало только горящего факела для того, чтобы завершить картину, изображающую величие медиума.
Но мне не передался ее энтузиазм и оптимизм. Меня беспокоило, как отнесется мистер Ллевелин к перспективе, что его частная жизнь будет выставлена в Лондоне на всеобщее обозрение. Не примет ли он в самом начале энергичные меры для того, чтобы не допустить огласки семейных тайн? А он может пойти на все. От этой мысли я ощутила озноб.
Голод заставил меня к обеду спуститься вниз. Часы показывали семь тридцать. Да, из меня мученица не получилась бы. Не поела только раз, и мой пустой желудок уже заставил меня прекратить игру с изображением из себя обиженной и неправильно понятой героини. Это было смешно. Укор, который я сделала хозяину имения своим отсутствием на ленче, едва ли обескуражил бы и святого. А уж такой негодяй, как мистер Ллевелин тем более не заметил мой пустой стул.
Теперь, направляясь к обеду, я особенно остро почувствовала, как мне удобно и спокойно с моими компаньонами. Мистер Квомби настоятельно предлагал мне свою левую руку, правой тем временем обнимая миссис Мэдкрофт. Он сопровождал нас вниз по широкой лестнице с грацией и великолепием танцора. У меня не вызывало сомнения, что мистер Квомби пытался действовать сразу на двух направлениях. Не знаю, догадывалась ли миссис Мэдкрофт об истинных намерениях своего друга. Могла и не придавать значения. Не исключено, что в ожидании заманчивого предложения от мистера Квомби, она сознательно смотрела сквозь пальцы на его мелкие грешки. Для нее игра стоила свеч.
Любезный всегда, сегодня мистер Квомби особенно охотно расточал комплименты. Признаться, я выслушивала их с трудом. Но не лишать же джентльмена удовольствия. Всякий раз, когда он поворачивался ко мне, я обращала внимание на его аккуратные усики над верхней губой. Они являли собой воплощение совершенства. Чтобы достичь его, хозяину усиков нужно было постоянно поправлять каждый волосок отдельно. Как тут не восхищаться мистером Квомби!
Как обычно, мы собрались в гостиной. Мистер Ллевелин мрачно посматривал из своего угла. Его лицо в полутьме почти не различалось, зато отчетливо были видны светящиеся, как у кота, глаза. Сравнение с котом вызвало у меня улыбку. А вообще-то, я испытывала чувство неловкости оттого, что хозяин имения неотрывно смотрел на нас. Я старалась не встречаться с его взглядом. Как только я поднимала глаза на мистера Ллевелина, сразу же вспоминала, как он стиснул меня своими могучими руками, привлек к себе, как поднял мой подбородок. Дальше я старалась не давать волю воображению, потому что сразу же начинала краснеть. Но потом я решила, что не стоит уделять хозяину имения внимания больше, чем того требует хорошее воспитание. И тут же перенесла взгляд на других присутствующих.
Рядом с мистером Ллевелином на стуле сидела Урсула. Она внимательно посмотрела на меня своими экзотическими раскосыми глазами. Подозрительный взгляд, которым она окидывала нас, придавал ее смуглому лицу болезненную блеклость. В этот вечер она надела муаровое платье цвета темной сливы. Этот оттенок, возможно, и гармонировал с ее оливковой кожей, если бы она хотя бы иногда улыбалась. Может быть, она считала, что улыбка унижает ее достоинство.
По тому, как она вежливо поклонилась брату в знак признания старшинства, я поняла, что она моложе его. Хотя внешне выглядела старше. Я удивилась, почему это Урсула не завивает волосы, не пользуется многими другими ухищрениями, которые женщины применяют для того, чтобы подчеркнуть свою женственность и замаскировать возраст. Если бы она прибегала к ним, то могла бы выглядеть красивой женщиной.
Фанни улыбнулась и кивнула мне со своего дивана. Ее легкая фигурка была окутана желтым шифоном. На плечах и бедрах собраны двойные оборочки. Я в своей черной мантилье почувствовала себя здесь одетой абсолютно немодно.
— Присоединяйся к нам, Хилари, — грациозным жестом пригласила меня Фанни. — Ты знакома с миссис Салли Причард?
При этих словах сидевшая рядом с ней женщина хихикнула. Так вот она какая, знаменитая Салли Причард! Немного полнее Фанни, лет на пять старше ее и очень привлекательна. Ясные, очень голубые глаза и светлые волосы, с оттенком темного меда, придавали ей экзотичность. Особое внимание я обратила на выражение ее глаз. В них ничто не затрагивало ум.
Салли Причард бросила на меня беглый взгляд и улыбнулась. Для нее, конечно же, не остались незамеченными моя простая прическа и темная, почти траурная одежда. Я, в свою очередь, заметила у нее обворожительные ямочки на щеках и несколько соединенных вместе золотых с бриллиантами браслетов. При каждом, самом легком движении рук браслеты издавали тонкий приятный звон.
— Мне приятно встретить здесь кого-либо из друзей миссис Мэдкрофт, — произнесла свою первую фразу Салли Причард. — Я полагаюсь на нее с тех пор, как умер мой муж. Это произошло два года назад. Фанни сказала мне, что вы недавно приехали из Бата.
— Из Бристоля, — поправила Фанни.
— Да, конечно, я сказала глупость, — признала Салли. Она засмеялась, и золотистого цвета завиток упал ей на бровь. — Итак, моя дорогая миссис Мэдкрофт здесь. Я слышала, что вы даете сегодня вечером сеанс.
— Абсолютно нет! — опередил меня доктор Родес, нервно поправив очки на металлической оправе. Салли удивленно подняла брови и заметила:
— Но так как мистер Ллевелин отложил свои дела в Лондоне, я подумала, что…
— Я ничего об этом не слышал, — жестко произнес доктор Родес. — Фанни необходимо еще двадцать четыре часа для того, чтобы поправиться.
Я с интересом посмотрела на доктора Родеса. Когда он говорил как врач, у него в голосе звучали весомость и компетентность, которых ему так не хватало в разговорах на житейские темы. Забота о Фанни укрепила его чувство значимости и собственного достоинства. Я уже не узнавала того стеснительного доктора Родеса, которого увидела перед началом сеанса. Как врач он был, наверное, вполне профессионален.
Миссис Причард тоже, очевидно, почувствовала эту самую твердость в обычно мягком докторе Родесе. Она изумленно посмотрела своими голубыми глазами на Фанни и произнесла:
— Но разве я не говорила, что…
— Нет, Салли, — ответила та со вздохом. — Я сказала, что это будет не раньше, чем завтра.
— О, дорогая, — вздохнула в свою очередь Салли. — Какое разочарование. Ну, конечно, ты можешь поступать так, как советует жених.
— Это самый лучший совет, который вы только могли дать, — неожиданно бросил реплику мистер Ллевелин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55