— Ты, Эдмонд, кажется, все предусмотрел, — сказал Вянни.
Его слова, произнесенные бодрым тоном, эхом отдались в разных концах церкви, звуча с каждым повтором все более фальшиво.
— Хорошо, Эдмонд, — хмуро произнесла Урсула. — Ты сыграл свою маленькую игру, но не хочешь же ты сказать, что мы должны пройти через все это?
— Насколько я помню, я был одним из тех, кто в самом начале сказал, что вся затея ошибочная, — отозвался мистер Ллевелин. — Если Фанни согласна покончить с этим на месте, мы все можем пойти спать в свои комнаты.
Доктор Родес взял свою невесту за руку и что-то прошептал ей. Каким бы ни было его предложение, оно не получило от нее поддержки. Фанни вырвала свою руку и посмотрела через плечо жениха куда-то загипнотизированным взглядом.
Я повернулась в ту же сторону. Меня заинтересовало, что же там она могла так пристально рассматривать. Ряд деревянных ступенек вел к широкой галерее. Это была единственная здесь галерея и, должно быть, та самая, где стояла ее мать, прежде чем броситься вниз. Галерея возвышалась над нашими головами примерно на двенадцать футов. Резные перила тянулись по всей ее длине. Они были довольно высокие и удивительно, что не стали препятствием для миссис Ллевелин.
Я почему-то вздрогнула и посмотрела на мистера Ллевелина. Ожидала, что он смотрит на галерею, но он почему-то смотрел на меня. Меня поразило выражение его лица., . Оно заключало в себе одновременно вопрос и затаенную мысль. На мгновение наши взгляды встретились. Мистер Ллевелин рассердился неизвестно на что и повернулся к своей сестре.
— Ну, Фанни? — вопросительно произнес мистер Ллевелин. — Спрашиваю тебя еще раз, что будем делать?
— Со мной все будет в порядке, — заверила его Фанни. — Если Хилари сядет рядом со мной.
Миссис Мэдкрофт тут же схватила меня за руку.
— О, нет, это невозможно! — энергично произнесла она.
— Напротив, — возразил мистер Ллевелин. — Я думаю, что это отличная мысль. Более того, я хочу, чтобы мистер Квомби и Чайтра тоже были отсажены от вас. А Урсула сядет у вас справа.
— Но я так не работаю! — возмутилась миссис Мэдкрофт. — Мне нужна поддержка моих друзей, если я гарантирую успех.
— Тем не менее, вы сделаете так, как я сказал! — жестко произнес мистер Ллевелин. — Или собирайте вещи и уезжайте из моего дома завтра же.
К моему удивлению, даже Фанни не возразила против такого распоряжения брата. Сначала я не поняла причину ее молчания. Но затем я увидела выражение лица мистера Ллевелина, и мне все стало ясно. В нем было столько воли, решимости, властности, что только очень сильный человек мог противостоять ему в ту минуту.
Миссис Мэдкрофт скорбно повернулась в сторону мистера Квомби. Тот заметно нервничал, но здравый смысл взял в нем верх. Он овладел собой и ободряюще похлопал миссис Мэдкрофт по руке, успокоив ее, что в такой обстановке она не может нести ответственность за результат. Он предложил ей все же попытаться.
— Да, попытайтесь, — попросила и Салли, чьи браслеты тихо звякнули в полумраке. — Вы же знаете, как это важно для Фанни.
Миссис Мэдкрофт тяжело вздохнула.
— Я сделаю все, что возможно, — сказала она. — Но при таких обстоятельствах…
Она выразительно передернула плечами. Друг за другом мы прошли к столу и сели за стулья. Наш вид ни у кого не мог вызвать сомнения в том, что нас приговорили к смертной казни через повешенье и теперь каждый из нас ждал своей очереди. Мистер Ллевелин указал каждому его место. Я оказалась между Фанни и Винни. А Салли обнаружила, что сидит рядом с хозяином имения. Я ей не позавидовала. Миссис Мэдкрофт выглядела окончательно несчастной. А когда Урсула села на стул справа от нее, она просто съежилась от страха. В довершение всего ей пришлось протянуть руку мистеру Ллевелину, поскольку у нее не было другого выхода. В эти минуты миссис Мэдкрофт вызывала мое самое искреннее сочувствие. Ее лицо белым треугольником выделялось на темном фоне церковной стены при неярком пламени свечей.
Как заведено, миссис Мэдкрофт попросила мистера Квомби прочитать молитву. Тот сегодня выполнил свои обязанности неохотно, прочитал молитву неровным голосом и скороговоркой. Если эта молитва была нашей единственной защитой от козней духов, то наша неуязвимость в этот раз вызывала большие сомнения.
После молитвы наступило какое-то странное, вроде как бы извиняющееся молчание. Все смотрели на миссис Мэдкрофт. Во время молитвы она сидела с закрытыми глазами. Теперь ее глаза открылись и снова закрылись.
Секунды нам казались минутами. Сегодня миссис Мэдкрофт понадобилось больше, чем в зале, времени для того, чтобы войти в транс. Я начала подумывать, что нервы не позволят ей продолжать работать. Но, судя по всему, я недооценила ее профессиональный опыт и жизненную закалку. Она начала раскачиваться на стуле. Сначала ее движения были резкие и неуклюжие, но постепенно они становились все более плавными, а дыхание все более глубоким.
— Здесь есть кто-нибудь? — спросила миссис Мэдкрофт дрожащим голосом. Тишина.
— Здесь есть кто-нибудь? — повторила медиум. Послышался тяжелый стук по столу, и подсвечник качнулся. Выражение напряженного ожидания исчезло с лица миссис Мэдкрофт. Мистер Квомби облегченно вздохнул.
— Это ты, Белый Дух? — спросила медиум, заметно набираясь уверенности.
Повторный, теперь уже сильный, стук потряс стол.
— Спасибо небу за то, что ты нашел нас! — поблагодарила медиум. — Я очень боялась, что ты нас не найдешь.
В ее голосе отчетливо звучало и обвинение, адресованное явно не небу. Однако я очень сомневалась, что тот, кому оно было адресовано, обратил на него внимание. Мистер Ллевелин сосредоточено и строго смотрел из-за стола за тем, чтобы кто-нибудь не нарушил установленные им правила. Он переводил взгляд с мистера Квомби на Чайтру, затем на меня. Его и без того сердитый взгляд стал еще более сердитым, когда мистер Ллевелин очередной раз стал пристально смотреть на мистера Квомби. Прочитав обвинение в его мрачных глазах, мистер Квомби заерзал на стуле. Даже при бледном свете было видно, как покраснели его щеки.
— Есть здесь кто-нибудь, кто хочет разговаривать с нами сегодня, Белый Дух? — вопрошала, между тем медиум.
Сидя с закрытыми глазами, она не могла видеть то чувство неловкости, которое испытывал ее друг.
Ответа не последовало, но свечи моргнули, и пламя резко вытянулось вверх. Воск быстрыми ручейками стек вниз и капнул с подсвечников на стол. Я задрожала. Температура в церкви почему-то стала падать, и мои пальцы совсем окоченели. Пальцы Фанни тоже стали ледяными. Даже крепкая, мясистая рука Винни стала не такой горячей, как несколько минут назад.
— Кто-нибудь есть? — спросила миссис Мэдкрофт, усилив в своем голосе металлические нотки.
Ее ресницы трепетали от напряжения. Из-за своего возрастающего волнения она, наверное, не заметила тех перемен, которые произошли со свечами. Взглянув на чрезмерно напряженные лица других, я поняла, что все остальные тоже ничего не заметили. Да, все нервничали необычайно. Только Чайтра выглядела спокойной. И мистер Ллевелин не производил впечатления напуганного. Наоборот, он выглядел вполне довольным человеком.
В тишине что-то царапнуло о камень. Сначала слегка, будто полевая мышь пробежала в свою норку. Но постепенно царапанье нарастало, становясь все более громким и отчетливым. Его уже нельзя было не заметить. Его нельзя было спутать с царапаньем мышки или даже крысы. Разве что крысы в Дорсете выросли до размеров барсука.
— Белый Дух, это ты? — спросила миссис Мэдкрофт, широко открыв свои глаза, в которых сейчас был отчетливо виден испуг.
Царапанье между тем, принимало какой-то зловещий характер. Оно раздавалось откуда-то снизу, из-под плитняка, словно пальцы скелета пытались раздвинуть камни. Звуки этих напряженных усилий прорывались через трещины и эхом разносились по церкви с такой силой, что ничего другого не стало слышно.
Затем эти звуки прекратились.
Тишина установилась гнетущая и пугающая, как и все, что происходило до этого. В глубине подсознания, наверное, каждого из нас отложилось, что это было обещание или предупреждение. Что это только начало того, что последует.
Миссис Мэдкрофт застонала и откинулась на спинку стула.
— Господи, она потеряла сознание! — крикнула миссис Ллевелин-старшая, намереваясь выпустить руку миссис Мэдкрофт.
— Нет, нет, это милая леди всего лишь вошла в глубокий транс, — пояснил мистер Квомби. — Мы не должны беспокоить ее и тем более разрывать крут.
— Нет, это как раз то, что мы должны сделать! — воскликнул доктор Родес, с беспокойством посмотрев на Фанни. — Нельзя продолжать!
В этот момент на галерее кто-то вздохнул. Доски заскрипели под легкими шагами. Сначала я ничего не видела. Но через несколько секунд мгла над галереей рассеялась и в полутьме появилась светящаяся полоска. Она плавно перемещалась вдоль галереи, и в ее движении было нечто такое, словно это женщина соблазнительно покачивала бедрами.
Посредине галереи шаги смолкли, и колеблющийся туман завис в нескольких дюймах над досками. Потом он совершенно прекратил колебания, замер на какое-то время, которое нам показалось бесконечным.
А затем исчез.
— Вот это и все? — требовательно спросила Урсула. Мистер Ллевелин отодвинул стул, чтобы встать.
— Безусловно, да, — произнес он.
Но не успел он подняться, как раздался неземной плач и ужасный грохот. Пол церкви задрожал под моими ногами. Мне показалось, что сердце перестало стучать в моей груди. Холодная и жуткая тишина опустилась на собравшихся.
И в этой тишине раздался вдруг трубный голос:
— Убийство!
Все лица повернулись ко мне, и я-с ужасом поняла, что это я вынесла такое ужасное обвинение.
После того нечеловеческого напряжения, которое пережили в церкви, гостиная в готическом стиле показалась нам уютной и веселой. Однако на наших лицах это веселье не отражалось. Да никто из нас и не был весел. Все переживали сеанс. Только каждый по-своему.
Мистер Квомби наклонился к миссис Мэдкрофт и заботливо предлагал выпить бренди. Вывести ее из транса в церкви оказалось непросто. Попытка мистера Квомби увенчались успехом только после того, как он дал ей нюхательную соль. Флакончик с солью я нашла по запаху в сумке медиума. Миссис Мэдкрофт пришла в сознание, сбитая с толку и напуганная. Она ничего не помнила из того, что произошло.
Теперь она залпом выпила бренди и вернула пустой стакан мистеру Квомби.
— Это очень характерно для меня, не иметь понятия о том, что произошло, — сказала она, с любопытством глядя на окружающих. — Но исключительно редко мне нужна помощь, чтобы прийти в себя. Я думаю, что Белый Дух нас не подвел.
— Я объявила, что вы потеряли сознание, — сказала Урсула, пристально и подозрительно посмотрев на миссис Мэдкрофт.
— Господи, конечно, нет, — возразила та. — Хотя для непрофессионала состояние транса и потери сознания кажутся одинаковыми.
— Я заверил мисс Ллевелин в том, что она ошиблась, милая леди, — сказал свое слово мистер Квомби. — Благодаря нашей давнишней дружбе, никто не знает этот процесс лучше, чем я.
Салли сидела на стуле с подушками и, судя по легкому позвякиванию ее браслетов, волновалась.
— Я тоже почувствовала, что теряю сознание, — делилась она впечатлениями. — Это было ужасно! А когда Хилари закричала «Убийство», я подумала, что мое сердце остановится. Оно до сих пор бьется плохо, удары все еще неровные. Мистер Ллевелин, скажите, будьте добры, что я не в опасности.
— Доктор Родес будет вам более полезен, чем я, — достаточно холодно произнес мистер Ллевелин.
Он с неприязнью посмотрел на вздымающуюся грудь Салли, и та сникла под его взглядом.
Кажется, мистер Ллевелин остался доволен тем, как он расправился с одним из своих главных врагов. Окинув собравшихся своим мрачным взглядом, он сказал:
— Если я никому больше не нужен, то я бы хотел сказать несколько слов мисс Кевери. Наедине.
— Мне? — изумилась я, невольно приподнявшись на стуле. — Зачем?
— Вы не можете винить мисс Хилари за то, что она выкрикнула, — запротестовала миссис Мэдкрофт. — Ее не в чем винить.
Мистер Ллевелин обошел миссис Мэдкрофт. Его глаза метали ярость.
— Она не виновата? — спросил он. — Значит, это вы вложили эти непростительные слова в ее уста?
— Боже мой, нет! — возопила миссис Мэдкрофт. — По крайней мере, ненамеренно, уверяю вас. Прости меня, Хилари. Ты была не больше, чем слабое, беззащитное существо, которому я передала полученную мною энергию. А вместе с ней и информацию. Да, эта энергия могла перейти только к тому, кому я доверяю, кому сочувствую, к кому я расположена особенно сердечно. Как ты знаешь, узы, связывающие нас, глубокие и крепкие.
— Здесь я с вами полностью согласен, — съязвил мистер Ллевелин. — А вот о природе этих уз мы еще поговорим. Если все подождете нас здесь, я уверен, вы быстро получите объяснения.
Затем мистер Ллевелин повернулся ко мне и поднял дугой одну бровь. Мне показалось, что желудок сжался у меня в тугой комок.
— Давайте пройдем в мой кабинет, мисс Кевери, — сказал он тоном, который не сулил ничего хорошего.
Во рту у меня пересохло, и появился какой-то нет-известный мне прежде привкус.
— Уверена, что это подождет до завтра, — пролепетала я.
— Выходит, что нет, — жестко произнес он.
При атом мистер Ллевелин пристально посмотрел на меня сверху. Я обнаружила, что встаю, несмотря на мое горячее желание сидеть. Он тут же подхватил меня под руку, и я почувствовала, как его пальцы больно сжали мое тело. И он повел меня в смежную комнату.
Я шла за мистером Ллевелином и переживала необычные, интереснейшие чувства. Создалось впечатление, будто я раздвоилась. Одна Хилари безропотно следовала за хозяином имения. Она напоминала собой тень, которая неотступно сопровождала мистера Ллевелина, когда он с керосиновой лампой в руке шел по каменному туннелю в церковь. У этой Хилари отсутствовало даже малейшее желание оказывать неповиновение. Она испытывала даже некоторую гордость, некоторое чувство удовлетворения оттого, что именно ее выделил хозяин имения среди всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55