— благоразумно возразила молоденькая служанка, тщетно стараясь натянуть чепчик на взлохмаченную копну каштановых кудряшек.
— Еще бы, ведь она просто красотка! Да и добрая к тому же, слова грубого никогда не скажет. И ничуть не важничает, не задирает нос, вот что я тебе скажу, если ты меня понимаешь. Да, вот третьего дня она и говорит мне …
— Будьте вы прокляты, вы, вы обе! Так и знал, будь я проклят, что поймаю вас тут! — раздался рев хозяина гостиницы, ворвавшегося в коридор и заставшего обеих испуганных служанок на месте преступления. — Ах, проклятые бабы! Я как чувствовал, что вы непременно подниметесь сюда поболтать да посплетничать. А ведь я там на части разрываюсь — столько постояльцев, и всех надо и обслужить и накормить. Как порядочному человеку прикажете вести себя, если с него и деньги дерут такие, что волосы шевелятся на голове, да ещё и обслужить толком не могут, — жалобно канючил он, мрачно оглядывая смущенных девушек.
— Но мы постучали! Мы стучали несколько раз, ей Богу! Чуть кулаки не отбили об эту проклятущую дверь! — хором завопили они.
— А потом мы чуть не померли со страху, когда чей-то голос вдруг заревел, словно сам дьявол из преисподней, вот как Бог свят! И заорал он, стало быть, входите, а то будете прокляты! — запричитала одна из служанок, голос её вот-вот готов был сорваться на визг.
— Ладно вам! Тем более нечего топтаться тут по дверями да зря время терять! — пробурчал хозяин, раскатившись по коридору добродушным смехом.
Девушки немного расслабились и перестали дрожать от страха. Успокоились и два незнакомых молодых джентльмена, которые держались на безопасном расстоянии от двери, крепко прижимая к груди по объемистому свертку.
Оставив девушек в покое, хозяин без дальнейших церемоний распахнул дверь и вошел в комнату. Отечески обняв каждую из них за плечи, он втащил все ещё робеющих служанок за собой в логово дракона.
— Ага, наконец-то. А я уж было стал думать, что воображение играет со мной злую шутку, — с удовлетворением пробормотал капитан Морского Дракона.
Без камзола и жилета, в одной тонкой гофрированной рубашке, распахнутой почти до пояса и обнажавшей бронзовую от загара, мускулистую грудь, в тесно облегающих мощные бедра лосинах, которые не оставляли ни малейшего сомнения в его мужественности, Данте Лейтон выглядел точь-в-точь как настоящий пират из старинной легенды, как раз так, как он представлялся всему Лондону.
Он развалился, удобно закинув ноги на обитое гобеленовой тканью сиденье стула и поигрывая длинной рапирой, которую любовно вертел в руках. Ленивая поза его была совершенным притворством, и внимательный взгляд заметил бы, как он настороженно оглядел вошедших прищуренными, серыми, как холодное северное море, глазами.
— Нижайше прошу прощения, милорд, миледи, надеюсь, вы не будете возражать, если девушки уберут со стола. Конечно, если вы отужинали, — кланяясь, попросил хозяин. Крепко ухватив обеих девушек за плечи огромными ручищами, он вытолкнул их вперед.
— Ничего не имею против, — пробурчал Лейтон, его угрюмый взгляд переместился на двух явно чувствовавших себя не в своей тарелке молодых джентльменов. Те неловко жались в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
— Все было замечательно вкусно, мистер Паркхэм, — пропела Рея, послав хозяину восторженную улыбку, от которой сладко затрепетало его грубоватое сердце. — А что касается нашего юного друга, мистера Бреди, так он просто оторваться не мог от пирога с крыжовником.
— Да неужто?! — лучезарная улыбка озарила счастливое лицо хозяина. — Непременно передам ваши добрые слова миссис Паркхэм, миледи. Счастлив был слышать это, чрезвычайно вам признателен. Старый Нейл Фаркуар, бывший королевский посланник, тот, что живет на Сент-Мартин Лейн, утверждает, что лучше неё никто не умеет печь крыжовенный пирог, хотя, видит Бог, лично я никогда не понимал, откуда ему это известно. Мне всегда казалось, что она сама поглощает все свои пироги. Ведь талия у моей хозяйки — что большая бочка с патокой, ей Богу! А если бы вы видели …
— Прошу великодушно извинить, что перебиваю вас, мистер Паркхэм, — мягко прервал Лейтон не в меру разболтавшегося польщенного трактирщика, — но, может быть, вы объясните мне, что этим джентльменам нужно в моей комнате?
— Говорят, им поручили кое-что передать вам, милорд, — ответил мистер Паркхэм, бросая подозрительный взгляд на обоих молодых людей, по-прежнему жавшихся в дверях. — Надеюсь, что так оно и есть, а если выяснится, что они просто морочили мне голову и прокрались сюда, чтобы коварно всучить вам какие-то товары, ну, тогда … — грозно предупредил он, переводя на оробевших юнцов угрюмый подозрительный взгляд, в котором сверкнула молния. Не было никаких сомнений, что он имеет в виду, поскольку у мистера Паркхэма была давно заслуженная репутация человека, который не позволяет с собой шутить.
— Нет, нет, так оно и есть, милорд, — быстро пробормотал один из перепуганных молодых людей, умоляюще глядя на человека, который в этот момент казался ему более опасным. — Нас прислала мадам Ламбер. Она велела доставить вам платья, заказанные леди Рея Клер. Они готовы. Мадам велела передать, что торопилась изо всех сил, ведь её светлость хотела получить их поскорее, а мадам ни в коем случае не взяла бы на себя смелость разочаровать леди. Ведь их семья всегда исправно платит по счетам, сказала мадам. Если бы не это, милорд, видит Бог, мы никогда бы не решились так поздно потревожить ваше сиятельство, — молодой человек все ещё робко бормотал извинения, но глаза его, обратившись к вышеупомянутой леди, уже не могли оторваться от дивного видения в белом.
— Так это правда, милорд? — повернулся к нему мистер Паркхэм, подумав про себя, что этот прыткий молодой человек, да ещё так пышно разряженный, вряд ли занимается исключительно тем, что разносит заказчикам изделия известной мадам Ламбер. Но заметив, что его сиятельство небрежно кивнул, он неохотно посторонился и был вынужден пропустить двух молодых джентльменов.
— Ну, господа, к делу, и не вздумайте задерживать его сиятельство дольше, чем необходимо. А вы, глупышки, быстро убирайте со стола, — скомандовал он служанкам, которые застыли в углу, как статуи, совершенно позабыв, зачем они пришли. — У вас и так хлопот полон рот, так что не вздумайте глазеть по сторонам, да болтать попусту, а живо принимайтесь за работу! И глядите у меня! Чтоб к тому времени, когда я спущусь на кухню, вы обе уже были там! — грозно предупредил он, явно не задумываясь, как это девушки смогут прибраться, да ещё поспеть за ним.
А двое юных джентльменов между тем хлопотливо разворачивали принесенные свертки. Аккуратно разложив их содержимое на стоявшей в углу огромной кровати, они молча отступили в сторону, и собравшиеся в комнате застыли в немом восторге.
Восхитительное бледно-лимонное платье из дамаста с пышной юбкой, богато украшенной гирляндами изящных лесных цветов и крошечных бабочек, почти закрывало кровать, а рядом с ним нежно-голубая воздушная нижняя юбка казалась первым дуновением весны в зимний день. Чуть поодаль розовая парча другого туалета с корсажем белоснежного шелка, с богатым узором из бледно-зеленых листьев и розовыми бутонами поражала красотой пышных, до локтя рукавов, отделанных тройным каскадом кружев ручной работы, вздымавшихся подобно морской пене. А из под них выглядывали другие, из шелковой тафты нежнейшего бирюзового оттенка, слегка присборенные и отделанные воланами драгоценных валансьенских кружев и крошечными лиловыми бантиками. Рядом с ним лежала воздушная нижняя юбка цвета лаванды.
Все это великолепие красок и оттенков исторгло дружный вздох восхищения у двух потерявших дар речи служанок. Открыв от восторга рты, бедняжки замерли, как вкопанные, не в силах оторвать глаз от этой роскоши. Но когда было извлечено следующее платье, девушки, наверное, решили, что настал конец света. Этот последний туалет был истинным произведением искусства — дивное видение, будто созданное сказочным волшебником из ослепительной золотой парчи. Оно сияло и переливалось в свете свечей, как танцующий огонек на болоте в Иванову ночь. Пышные рукава и присборенная роскошная юбка были богато украшены тончайшим шелковым кружевом, напоминавшим воздушную золотую паутину.
Все молчали, зачарованные этим великолепием и никто даже не обратил внимания на длинную бархатную мантилью цвета индийского сапфира, отделанную белоснежным мехом горностая. Остались незамеченными и гора дамских платочков на любой вкус — и вышитых, и кружевных, и цветных. Были позабыты тончайшие шелковые чулки всех существующих в природе цветов и оттенков с крошечными перчатками в тон им, их просто небрежно сложили в углу. Розовые атласные туфельки и бархатные фиолетовые вскоре исчезли, заваленные горой шелка, бархата и атласа, такая же судьба постигла и пару крошечных лайковых башмачков. Умопомрачительная шелковая шляпа цвета лаванды с лиловыми страусовыми перьями удостоилась мимолетного взгляда, но кокетливая соломенная шляпка с бледно-лимонными лентами и восхитительный капор, украшенный очаровательными шелковыми розочками, остались незамеченными. Онемевшие служанки, у которых вытаращенные глаза занимали уже пол-лица, стояли, как зачарованные, не в силах оторвать взгляд от сверкающего золотой паутиной парчового платья.
— Ежели миледи не будет возражать, я оставлю этот сверток не распакованным. В нем дамские сорочки, корсеты и нижние юбки миледи, — любезно предложил бойкий молодой джентльмен, хотя глаза его при этом довольно подозрительно блестели.
— Весьма разумное решение, — кивнула Рея, стараясь не обращать внимание на игривую попытку подмигнуть ей. — И я, и матушка всегда были чрезвычайно довольны работой мадам Ламбер. У нас нет причин жаловаться, — протянула Рея, фраза прозвучала совершенно безобидно, особенно когда девушка сопроводила её очаровательной улыбкой, — Но с этим туалетом из золотой парчи мадам Ламбер просто превзошла самое себя. Он поистине великолепен.
— Мадам будет польщена, услышав похвалу миледи. Само собой, поразительный вкус вашей светлости уже говорит сам за себя. Прошу простить мою смелость, но как только миледи появилась в салоне мадам Ламбер, я тут же сказал себе — этот туалет просто создан для вашей светлости. И мадам Ламбер сама не раз говорила при мне, что шить для её светлости герцогини — высокая честь. Еще раз прошу простить мою смелость, кто же сомневается, что дочь её светлости — самая красивая дама в королевстве?! Повезло же его светлости герцогу — две такие красавицы украсили его дворец! Да и разве дворец Камаре — не самая достойная оправа для таких очаровательных созданий?! Как это сказала мадам — «Он поистине великолепен!» — с энтузиазмом воскликнул говорливый молодой человек, закатив глаза от восхищения и послав леди Рее воздушный поцелуй. Жуткий выговор смешно не вязался с его ораторским искусством.
— Мадам часто рассказывала о великолепии замка Камаре. Ведь она ездила туда как раз в прошлом году, чтобы приготовить несколько модных новых туалетов для её светлости герцогини и миледи, не так ли? Да, да, конечно. Его светлости герцогу можно позавидовать, — добавил он, в то время, как глазки его были прикованы к вырезу на платье леди Реи, а пальцы нервно перебирали изящные швы туалета.
— Очень любезно с вашей стороны заметить это, мсье, но поскольку за всю эту изысканную роскошь приходится раскошеливаться именно мне, а отнюдь не счастливчику герцогу, то прошу впредь ваши восторги адресовывать тоже мне и никому иному! — прервав интимную беседу на полуслове. прозвучал холодный и резкий, как сталь его клинка, голос Данте Лейтона. Молодой человек от мадам Ламбер слегка опешил и робко засуетился, надеясь, что досада его милости не отразится на размере его вознаграждения. Украдкой бросив встревоженный взгляд на легендарного капитана Морского Дракона, он забеспокоился ещё больше и решил, что ему ещё очень повезет, если удастся убраться отсюда целым и невредимым.
Подумав об этом, он сделал пару нерешительных шажков в направлении двери, как вдруг одна из служанок издала такой пронзительный, оглушительный визг, что у него засвербело и зачесалось в ушах. С грохотом рухнул на пол поднос с китайским фарфором, разлетелись по полу осколки, а девушка, не переставая вопить ни на минуту, пулей вылетела из комнаты. Ее вопли эхом разнеслись по всему дому, а по пятам за ней неслась её подружка, тоже вопившая не своим голосом.
Оба молодых человека моментально превратились в статуи, готовые отрицать любые обвинения, которые могут на них возвести, губы жалобно дрожали, глаза испуганно бегали по сторонам. Вдруг Данте Лейтон неожиданно разразился оглушительным хохотом. Поскольку никто ничего не понимал, это окончательно добило перепуганных молодых людей. Судя по выражению бледных, как мел, лиц, именно так и должен был хохотать этот кровожадный пират, стоя на залитой кровью палубе своего ужасного корабля и наблюдая, как какой-нибудь бедолага вынужден балансировать на перекинутой через борт доске.
Как ни странно, но леди, похоже, ничуть не испугалась. Она спокойно оглядела комнату и внезапно её взгляд остановился на кровати, все ещё заваленной дамским туалетами. Леди Рея чуть удивленно приподняла брови, заметив, как вдруг шевельнулся краешек синего бархата, будто какое-то животное под ним пробудилось от спячки. Краешек ткани приподнялся и показались огромные бледно-зеленые глаза, в которых отразился ярко горящий огонь в камине.
Оба молодых человека, хоть ни один из них впоследствии и не признался, разом почувствовали, как их прошиб холодный пот и волосы на голове встали дыбом.
— Ямайка, — мягко позвала леди Рея, протягивая руки. На лице её появилось терпеливое выражение. — Так вот ты где, негодник, — хихикнула она, схватив за шкирку и вытаскивая на свет огромного кота, который тут же оглушительно замурлыкал на всю комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85