Да разве этакую подлость кто сделает просто так?!
— Эти Дети Велиала хуже псов каких! Звери, настоящие звери!
— Ну, один Джек Шелби чего стоит! — пробормотала себе под нос Дора, ожесточенно кроша ножом помидоры. Сэм так и не понял, о чем она думала, но спросить не решился.
— Слава тебе Господи, что у них остался хоть этот охотничий домик, да и нам будет полегче, когда его милость со своими друзьями съедут от нас. Нет, ты только не подумай, что я задумал указать им на дверь, — торопливо добавил Сэм, — но ведь ты не меньше меня боишься, что нас с тобой спалят в этом самом трактире! Трудновато будет втолковать Джеку Шелби, почему мы решились впустить в дом такого человека, как Данте Лейтон, а уж тем более приютить его, — забеспокоился Сэм, которому не давал покоя страх перед Джеком Шелби.
— Зато у нас с тобой лишние монетки завелись в кошельке, — пробурчала Дора, более чем щедрая плата за то, что приглядывала время от времени за крошкой лордом Китом согрела душу достойной трактирщицы. — А уж как приятно, Сэм, что можно покупать на рынке этих славных, откормленных цыплят и не копаться вечно в пожухлом салате! Теперь я могу позволить себе покупать все только самое свежее, вот так-то! А знаешь, сдается мне, что не очень-то здорово мы жили с тобой все последнее время. Всегда чего-то боялись, словно звери какие! А все этот мерзавец Джек, ведь мы только и думали, как бы не прогневить его ненароком! Вот вчера сижу я с нашим ангелочком на коленях и так мне хорошо вдруг стало, будто ничего в целом свете мне не угрожает. Как было бы славно, если б не надо было каждую минуту озираться по сторонам. Да следить, чтоб не сболтнуть чего лишнего, — горько вздохнула Дора.
— М-да. Хотел бы я, чтобы все именно так и было, но …. Боже милостивый, я совсем было позабыл, — вдруг встрепенулся Сэм.
— О чем позабыл? — рассеянно спросила Дора, подозрительно принюхиваясь. — Чем это пахнет? Имоджин, ты не забыла про тарталетки с крыжовником? Смотри, чтобы они не сгорели, слышишь? Напустилась на служанку Дора, и та, стремглав подскочив к печи, вытащила из неё целое блюдо аппетитно подрумянившихся тарталеток.
— Ты не забыла, что за ночь сегодня? — вполголоса спросил Сэм.
Дора задумалась, — Со вторника на среду, а что?
— Дура! — рявкнул Сэм, — Сегодня безлунная ночь, вот что!
Губы Доры сжались в бескровную полоску. — Господи, а маркиз Джейкоби сидит у нас за столом и я пеку дракона, чтобы попотчевать его и всю их семью! Дай Бог, чтобы это не стало последней трапезой в его жизни! — голос Доры упал.
— Да уж, если Джек Шелби заглянет сюда после того, как переправит товар на остров, нам с тобой не поздоровится, — мрачно кивнул Сэм.
— Думаешь, это возможно?
— Почему нет? Из-за шторма они просидели без дела, почитай, с неделю. А сегодня — первая темная ночь, Дора. Голову даю на отсечение, что уж они своего не упустят, — прошептал Сэм, со страхом озираясь по сторонам, словно ночь уже наступила и каждую минуту можно было ожидать стука в дверь.
— Ты ведь ни словечка ему не скажешь? Пусть оставит свой проклятый товар в «Могиле Епископа» — со страхом спросила Дора. Креветки в винном соусе вот-вот готовы были закипеть и женщина аккуратно помешивала их.
— Не сейчас. Две последние недели он пропадал во Франции., пришлось искать заново, где брать товар. Тот парень, с которым они всегда имели дело, то ли умер, то ли сбежал, а может, попытался надуть их и они сами его прикончили. Я слышал, им не очень-то везет с французами.
— Может, тогда стоит шепнуть словечко одному из тех, кто будет ждать их на берегу? Скажи, что им здесь теперь небезопасно, — с беспокойством прошептала Дора, подскочив к печи, чтобы проверить, не начал ли подгорать пирог с начинкой из свежих крабов.
Сэм Лэскомб нерешительно поскреб в затылке. — Даже и не знаю, смогу ли вспомнить условный сигнал. Никогда им не пользовался, ведь эти проклятые драгуны всегда оказывались к северу, когда мы разгружали товар на юге. Или мы на севере, а драгуны …
— Джек Шелби не сегодня — завтра узнает, что его милость возвратился в Мердрако, Сэм Лэскомб, — оборвала его Дора. — Надеюсь, ты не захочешь сам доложить ему?
— А ты?
— Нет, только не я, — покачала головой Дора, встряхивая креветок прежде, чем добавить в кипящее вино взбитые яйца и свежее масло. — Думаю, лучше всего не вдаваться в детали. Просто скажи, Сэм, что у нас теперь небезопасно. В трактире постояльцы и для них же лучше в этот раз не оставлять у нас свой товар. Больше им ничего знать и не нужно, — предложила Дора, умоляюще взглянув на мужа.
— М-да, боюсь, это все, что я могу. Не хотелось бы мне, чтобы его милость столкнулся с этими мерзавцами, да ещё если с ними будет Джек, — пробурчал Сэм, чувствуя себя так, словно сидит на бочке с порохом.
Огромное полено, горящее в камине, с грохотом рухнуло, разбрасывая целый сноп искр, и Сэм Лэскомб проводил его недовольным взглядом. Он, не отрываясь, следил за пляшущими в очаге языками пламени, пожиравшими сложенные кучкой сухие дрова. Пора подкинуть другое полено, не то огонь потухнет, решил он. За его спиной послышался скрипучий и кашляющий звук, это на лестнице пробили часы и Сэм бросил боязливый взгляд за окно, где сгустились ночные тени. Несмотря на то, что старик все-таки улучил удобный момент, чтобы шепнуть контрабандистам пару слов украдкой, тем не менее он опасался самого худшего.
Опасность, казалось, витала в воздухе. Сэм хмуро оглядел группу беспечно смеявшихся людей, которые удобно устроились за одним из столов. Те, уютно расположившись у огня, наслаждались изысканным ужином, будто ничто в целом свете им не угрожало.
Жалость какая, внезапно подумал Сэм, на редкость славные они люди. Высокородные дворяне, другие на их месте слова доброго никому не скажут, а эти совсем не такие. Что же до молодой маркизы — о, она настоящая леди! Всегда заметит, как постаралась Дора, и спасибо лишний раз не забудет сказать, а уж чтобы на служанок своих когда голос повысить — Боже упаси! Чем-то она смахивала на покойную маркизу, леди Элейн тоже была на редкость милая леди. Сэм украдкой взглянул на Рею и в который раз восхитился её красотой. Одетая в бледно-желтое, украшенное цветами платье, она была прелестна, тяжелые волосы, повязанные лентой, золотистым плащом укрывали плечи и бедному Сэму в тот момент она показалась богиней. А когда нежная улыбка на её губах стала шире и Рея весело расхохоталась, он почувствовал, что немного завидует в душе чистой совести, что позволяет ей так безмятежно смеяться. И добрый старик бесхитростно пожелал, чтобы молодой маркизе никогда в жизни не довелось испытать того, что выпало на долю ему самому.
Вздохнув, он перевел взгляд на маркиза Джейкоби и удивленно покачал головой, до сих пор не в силах поверить, что человек может так измениться. Да, он по-прежнему был дьявольски красив с этими глазами цвета светлого серебра и классически правильными чертами, но взгляд его глаз стал пристальным и тяжелым, будто они привыкли годами вглядываться в горизонт в поисках врага, а лицо бронзовым от загара за многие годы, проведенные под палящими лучами солнца, в то время, как он следил за парусами корабля, в которых весело плескался свежий ветер. Да, Данте Лейтон здорово изменился. Теперь это был богатый и уверенный в себе человек.
Да, славные, хорошие люди, печально думал Сэм, прислушиваясь к царившему за столом веселью. Он заметил, как двое мальчишек то и дело украдкой таскали еду друг у друга с тарелок, когда им казалось, что никто на них не смотрит. А брат молодой маркизы, лорд Как-его-там, тоже красивый молодой человек. Ах, какая честь для «Могилы Епископа», что наследник герцогства, как простой человек, пьет и ест под его крышей! Мистер Марлоу тоже очень достойный джентльмен, тихий, но нрав у него горячий и всегда кажется, будто он привык быть настороже.
— Ах, мистер Лэскомб, что это вы придумали, — воскликнула Рея, восхищенно разглядывая огуречно-зеленого дракона, гордо восседавшего посреди гигантского блюда. Он был так тяжел, что Сэм пришлось самому внести его. Все сидевшие за столом были потрясены.
— Просто великолепно, — задохнулась Рея, не в силах оторвать глаз от этого шедевра кулинарного искусства.
Дора Лэскомб горделиво улыбнулась. — Так приятно, что вам понравилось, миледи, — вспыхнула она и, искоса взглянув на Данте, поправила на голове свой лучший чепец, — Я сделала его в честь возвращения лорда Джейкоби в Мердрако, а также в честь всей их семьи, — добавила она с вызывающим видом. Обменявшись беспокойным взглядом с застывшим в углу Сэмом, она направилась к дверям, а заметившие это Алистер и Френсис тревожно переглянулись. Во всем этом было что-то не понятное.
Не веря своим глазам, бывший капитан Морского Дракона растерянно покачал головой. Он не ожидал такой доброты и благородства от четы трактирщиков. Выпрямившись во весь свой рост, он медленно поднялся, за ним последовали и остальные, и торжественно произнес, — Позвольте выпить за ваше здоровье, Дора Лэскомб. Вы — поистине необыкновенная женщина и я счастлив поблагодарить вас. — И когда его серые, словно штормовое небо, глаза встретились с потупленным взором женщины, было в них нечто такое, от чего её морщинистые щеки зарделись ярче, чем свежая редиска, украшавшая фигуру дракона. Боже милостивый, что это с ней, ведь она уже бабушка!
— Ух ты! — восхищенно присвистнул неугомонный Конни, стараясь улучить момент, чтобы потрогать необыкновенного зверя. — Как это вы сделали, миссис Лэскомб? А внутри у него живая ящерица, я угадал?
— Клянусь, миссис Пичем такое и во сне бы не приснилось, — прокомментировал пораженный Робин. — Но тарталетки с вишнями у неё что надо, — добавил он воинственно, продемонстрировав таким образом свою преданность по отношению к бессменной стряпухе в Камаре. Испугавшись собственной смелости, Робин притих, прикидывая про себя, не обидел ли он хозяйку, а если так, то не отразится ли это на количестве положенного ему на тарелку черничного рулета.
Хьюстон Кирби растроганно шмыгнул носом, — Ах, Дора, вы сами не понимаете, что за дело вы сделали, — хрипло сказал он и смущенно поерзал на стуле.
Эти довольно туманные слова, похоже, обрадовали Дору больше, чем все, что было сказано до этого. — Ну что ж, спасибо, Хьюстон, — ответила она тихо и глаза её потеплели. Перехватив на лету взгляд мужа, она зарделась ещё больше, вспомнив свою молодость и исполнившись горячей благодарности к человеку, который много лет назад пробудил любовь в её сердце.
Компания ещё долго в восхищении простояла бы вокруг стола, разглядывая свой изысканный ужин, если бы не маленькое происшествие. Виной всему были доносившиеся со стола дразнящие ароматы, и овладевшее всеми восхищенное молчание, что и привлекло внимание вороватого кота. Хитрый Ямайка бесшумно прошмыгнул в комнату, как тень скользнув между ногами, и пулей взлетел на стол в надежде ухватить крупную креветку, которая искушала его вот уже полчаса. Но вместо аппетитной добычи он нос к носу столкнулся с кошмарного вида зеленой тварью. Вероятнее всего, кровожадный зверь разлегся, чтобы со всеми удобствами присматривать за теми лакомствами, о которых злосчастный Ямайка мог только мечтать.
Выгнувшись, будто дворцовая арка, кот яростно фыркнул, шерсть его встала дыбом при виде покрытого скользкой зеленой чешуей мерзкого создания. Ямайка издал громкое шипение.
— Господи, что же это?! — завопил Алистер, услышав этот невообразимый звук. Хотя такое даже вообразить себе было невозможно, он бросил растерянный взгляд на зеленого дракона, которого рассчитывал получить на ужин, почти уверенный, что тот каким-то волшебным образом вдруг ожил и готовится ускользнуть со стола, яростно хлеща себя хвостом.
— Ямайка! — восторженно взвизгнул Конни, когда разъяренный и перепуганный до смерти кот со всей силы цапнул чудовище за нос.
Дора Лэскомб в ужасе всплеснула руками, в то время как ошеломленный котище тер мордочку, пытаясь смахнуть застрявший в зубах ломтик огурца. Выражение крайнего изумления, написанное у него на морде, было подстать Дориному, он яростно тряс головой и отплевывался.
Оглушительный хохот Сэма потряс комнату. По растерянному лицу Доры можно было подумать, что ей под юбку прошмыгнула мышь. Но самым потрясенным выглядел Ямайка. Хвост его задрался кверху и выгнулся дугой и нанеся последний, сокрушающий удар своему сопернику, кот вихрем перелетел через сгорбленную фигурку Хьюстона Кирби, что вызвало у развеселившегося Сэма новый приступ неудержимого хохота.
Трактир погрузился в темноту и покой, когда несколько часов спустя Данте Лейтон осторожно выскользнул за дверь. Он оставил Рею, спавшую безмятежным сном, лицо её было наполовину прикрыто разметавшимися по подушке золотистыми волосами. Их сын мирно посапывал в свое колыбельке в изголовье постели. Огонь в камине почти погас, лишь несколько головешек ещё слабо тлели под серым пеплом, но в комнате было уютно и тепло.
Данте Лейтон бесшумной тенью осторожно двигался по направлению к конюшне, серебристый свет звезд, мириадами огоньков переливавшихся в небе, не давал ему сбиться с пути. Подкравшись к дверям, он чуть приоткрыл их и проскользнул в образовавшуюся щель. Что-то чуть слышно бормоча себе под нос, он приблизился к забеспокоившимся лошадям и, перекинув поводья через спину своего коня, мгновенно набросил ему на спину седло.
Ведя коня в поводу, Данте Лейтон вышел во двор, где все ещё стояла полная тишина, прерываемая лишь удивленным похрапыванием лошади. Бросив взгляд на темные окна трактира, он убедился, что все спокойно. Двигаясь совершенно бесшумно, Данте осторожно повел за собой жеребца по узенькой, извилистой тропинке, которая вела в Мердрако.
Единственным звуком, нарушавшим таинственную тишину ночи, был мерный рокот прибоя.
Вскочив на коня, Данте послал его галопом вверх по склону холма и очень скоро перед ним встали острые шпили темных башен, вонзившихся в мрачное небо. Глухо крикнул филин, чьи-то крылья прошелестели у Данте над головой и снова наступила тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85