Если бы только я могла догадаться, но пока это мне не подвластно. И я не вольна открыть тебе то, что привиделось в моих снах, это только смутило бы и расстроило тебя. Нет, будет лучше, если ты поедешь в Мердрако с незамутненной душой и сама найдешь там ответ, что ждет тебя впереди. Но есть, тем не менее, кое-что такое, что тебе необходимо знать, — добавила леди Мэри с неожиданной твердостью, — Запомни мои слова, дорогая, ибо от этого может зависеть твоя жизнь — Разгадка скрыта в могиле. Это безумие, я знаю, но ты ведь не станешь смеяться надо мной, — умоляюще спросила она и Рея поразилась, какой страх наполнил её обычно безмятежные серые глаза.
— Обещаю, тетя Мэри, — поклялась та, хоть и не поняла ни единого слова.
Коснувшись нежным поцелуем щеки племянницы, леди Мэри понимающе улыбнулась, — Знаю, что ты не поняла, — ответила она на безмолвный вопрос прежде, чем Рея открыла рот.
Рея тяжело вздохнула. Впервые она поняла, в каком напряжении приходится многие годы жить любимой тетушке. — Разгадка скрыта в могиле, — прошептала она неслышно, и тут же заметила, что Робин удивленно уставился на нее, забыв о солдатиках.
— Ты что-то сказала, Рея? — спросил он.
— Так, ничего, Робин, не обращай внимания, — ответила она, любуясь ясным солнечным днем за окном кареты и робко надеясь, что леди Мэри видела обычный сон, а не одно из своих вещих видений.
Солнце в безоблачно-синем небе стояло уже высоко, когда усталые путешественники остановились сменить лошадей и немного перекусить. Расположившись на берегу пустынного ручья прямо посреди луга, ярко зеленеющего первыми весенними побегами, они оставили свои экипажи, тяжелые фургоны были разгружены, и все уселись на свежую, мягкую траву.
Солнце мягко пригревало землю. Устроившись немного поодаль, Рея почувствовала, что засыпает, прижав к груди сонную кудрявую головенку сына. Коснувшись нежным поцелуем воздушных волосиков, Рея подняла лицо навстречу теплым лучам солнца. Она зажмурилась, чувствуя, как истома охватывает усталое тело. Внезапно все вокруг показалось таким мирным, спокойным. Как будто они были на необитаемом острове.
Она открыла глаза. Напрасная надежда! Этот покой не мог длиться вечно, как и они не могли навсегда остаться навсегда в этом тихом уголке. Очень скоро им вновь придется тронуться в путь и встретить лицом к лицу то, что уготовило им будущее.
Мысль об этом заставила её по-новому взглянуть вокруг. Не долго ещё ей наслаждаться свежим весенним ветерком или любоваться бледно-желтыми головками лютиков, весело кивающих отовсюду из густой травы, или слушать, как в на поляне хлопотливый дятел долбит ствол дерева. Внезапно налетевший порыв ветра зашелестел в зарослях густого терновника, и высунувший наружу кончик носа любопытный олень стремглав кинулся назад под защиту леса.
Взгляд Реи обратился к знакомой высокой фигуре мужа, который стоял в стороне, погрузившись в разговор с Алистером и её братом Френсисом. Лаская его любящим взором, она тихонько пробормотала, — Данте Лейтон, капитан Морского Дракона, маркиз Джейкоби, хозяин замка Мердрако. Как много титулов. Как много разных обличий. Как будто это совсем разные люди. А за ними я вижу совсем ещё молодого человека с разбитым сердцем, у которого нет ничего, ни семьи, ни друзей, которые могли бы защитить его. Бедный мой Данте, — горько вздохнула Рея, в который раз вспомнив все мучения, что выпали на его долю после подлого предательства отчима.
Выходит, Майлз Сэндбурн столько лет играл роль отца осиротевшему мальчику, а сам в то время вынашивал планы мести семье, которую он люто ненавидел?!
Рея рассеянно пригладила растрепанные кудри сына и снова исподтишка посмотрела на мужа. Ее охватило горячее желание любой ценой защитить этих дорогих для неё людей. Впервые она испытала это в тот день, когда Данте рассказывал трагическую историю своей жизни, а она и мать с отцом, затаив дыхание, слушали его. Он говорил неторопливым, холодным голосом, не желая дать прорваться владевшими им горечи и боли. В тот раз он впервые заговорил о матери, леди Элейн. Осиротев совсем юной, Элейн Шамбре перебралась в замок Мердрако. Внучатая племянница старого маркиза, она стала членом семьи Лейтонов. Девочка так и выросла в замке вместе со своим кузеном, и никто не удивился, что, повзрослев, они объявили о своей помолвке. Только один — единственный человек был потрясен этим известием, ведь он полагал, что именно он, а вовсе не Джон Лейтон, владеет сердцем юной Элейн. Этим человеком был Майлз Сэндбурн. Но такова уж была его злая судьба, что он оказался всего лишь вторым после законного наследника семейного поместья Вулфингволд Эбби. Надежд на будущее у него не было. Но даже если бы ему случилось в конце концов обрести титул и состояние, это ничего бы не изменило. Старый маркиз желал видеть именно Элейн женой своего сына. Чувствуя, что многим обязана старику, который принял её и вырастил, как родную дочь, Элейн покорно согласилась. Но сердце её по-прежнему принадлежало одному Майлзу.
И вот прелестная, светловолосая, сероглазая Элейн ко всеобщей радости стала женой обаятельного наследника Мердрако. Но у этой сказки не было счастливого конца. Не прошло и семи лет, как лорд Джон Лейтон умер, выполнив свой долг и оставив после себя сына-наследника.
К тому времени и Майлз Сэндбурн после безвременной кончины старшего брата унаследовал Вулфингволд Эбби и стал баронетом. Вполне естественно, что все эти годы он не выпускал из виду женщину, которая была его первой и единственной любовью. Вскоре они обвенчались. И все могло бы быть, как в прекрасном сне, где всегда побеждает истинная и верная любовь.
Но, к несчастью, сэр Майлз так и не смог простить измену своей возлюбленной. Много лет подряд он лелеял в душе эту ненависть, нетерпеливо дожидаясь того времени, когда он сможет заставить её страдать так, как когда-то страдал он, когда видел её рука об руку со своим соперником.
Он тонко повел игру и леди Элейн слишком поздно поняла, что прежняя юная любовь уступила место жгучей ненависти. Но к тому времени и её жизнь, и жизнь её сына была сломана. Данте Лейтон, бывший живым напоминанием о её первом муже, стал простой пешкой в коварном плане мести, задуманном Майлзом Сэндбурном.
Со смертью старого маркиза он перевез семью в Мердрако, покинув Вулфингволд Эбби. Теперь он мог без помех наслаждаться своей местью. Под влиянием сэра Майлза юный наследник Мердрако превратился в беспутного молодого человека, для которого честь и фамильная гордость почти ничего не значили. Единственное, что заботило тогда Данте — это ненасытная страсть к игре дни и ночи напролет. Впрочем, ему и в голову не приходило, что он лишь покорная марионетка в дьявольски хитрых руках отчима.
А леди Элейн, погрузившись в пучину отчаяния, долгие годы молча страдала. Но когда она опомнилась и попыталась предостеречь сына, было уже слишком поздно. Опозоренная и униженная, она уже ничего не ждала от жизни, а сэр Майлз, человек, которого она верно и преданно любила все эти годы, использовал её, как бессловесную игрушку и тешился ею в постели, выгоняя жену каждый раз, как укладывал туда новую любовницу. Он не стеснялся даже привозить их в замок, где они были у него на глазах, к вящему стыду жены и потехе его беспутных друзей.
К своему ужасу несчастная женщина слишком поздно поняла, что месть мужа направлена не только против неё самой. Он сделал все, чтобы настроить её единственного сына против матери и втянул Данте в мир кутежей и самого гнусного разврата. Вскоре возле мальчика не осталось ни единого достойного человека, кто бы мог предостеречь его. А поскольку сэр Майлз стал к тому времени его официальным опекуном, то получил полный доступ к фамильному состоянию. Очень скоро молодой маркиз Джейкоби был разорен.
В качестве отчима и официального опекуна юного мота сэр Майлз был так благороден, что скупил все земли вокруг замка Мердрако, которые составляли все состояние молодого лорда, акр за акром, с условием, что продаст их Данте, когда тот вскоре после своего двадцатилетия унаследует фамильное состояние. Он был так добр, что приобрел и многие фамильные драгоценности рода Лейтонов, пока те не уплыли в чужие руки. В глазах общества сэр Майлз Сэндбурн превратился в доброго ангела молодого маркиза Джейкоби.
Жестокая правда о том, как о предательстве сэра Майлза была известна только ему да леди Элейн. Сам Данте ничего не подозревал вплоть до своего двадцатилетия. Лишь в этот день он с ужасом обнаружил, что его наследство полностью перешло в руки опекуна. Оставшейся небольшой суммы едва-едва хватило, чтобы расплатиться с самыми срочными долгами, но выкупить фамильные земли оказалось невозможным.
Прошла ещё неделя, осенний туман низко стлался над берегом, вокруг стояла могильная тишина, словно природа в ожидании чего-то ужасного затаила дыхание. Не прошло и нескольких дней, как Данте Лейтона обвинили в убийстве. И как только это случилось, его невеста с презрительной усмешкой отвернулась от него. Он бросился к матери и та впервые попыталась открыть ему глаза на сэра Майлза. Но напрасно, Данте и слышать ничего не хотел о человеке, которого любил и почитал, будто родного отца. В отчаянии, оттолкнув цеплявшуюся за него мать, Данте ускакал в Лондон.
Только печальное известие о трагедии, которая произошла с его матерью, заставила Данте снова вернуться в Мердрако. К сожалению, он приехал слишком поздно, чтобы успеть проводить мать в последний путь. Тем большим ударом для него было, когда старая, преданная служанка матери сочла своим долгом поведать, что смерть матери вряд ли была случайной. Старуха подозревала, что несчастная женщина сама наложила на себя руки, а не просто сорвалась со скалы, поскользнувшись на узкой тропинке. Безутешная служанка, обожавшая свою добрую и прекрасную хозяйку, рыдала в голос, рассказывая окаменевшему Данте о последних часах его матери. Но она считала, что не размолвка с сыном была причиной отчаяния её госпожи. В ночь накануне смерти та была избита сэром Майлзом до полусмерти. Он давно уже не стеснялся поднимать руку на жену, но в последний раз совсем потерял голову. Служанка всхлипнула, вспоминая, как леди Элейн выбежала из замка, её лицо было изуродовано до неузнаваемости, она была в полном отчаянии и даже смерть могла показаться ей избавлением. Рассказав обо всем, старуха собрала свои пожитки и ушла, не попрощавшись, даже не оглянувшись на последнего оставшегося в живых из семейства Лейтонов.
Ужасное подозрение впервые закралось в доверчивую душу юноши. Смущенный и неуверенный, он потребовал объяснений от опекуна. И вот горькая правда открылась ему наконец. Вся лютая ненависть, которую сэр Майлз многие годы питал к нему, да и ко всем Лейтонам, была выплеснута ему в лицо и унесла с собой последние крохи самообладания, которые ещё оставались у несчастного юноши. Никогда прежде не приходилось ему сталкиваться с такой черной злобой и предательством. Кровь его закипела и он бросился на своего врага.
Он был слишком молод тогда, а сэр Майлз превосходно умел владеть собой. Ему не составило бы труда воспользоваться случаем и убить злополучного юношу, но он предпочел оставить его в живых, чтобы вдоволь насладиться своей местью. Выбив оружие из рук молодого маркиза Джейкоби, он ранил его в руку и с презрительным хохотом одним пинком вышвырнул юношу из родного дома. Издевательский смех отчима все ещё звучал в ушах Данте, когда тот, дрожа от ярости и унижения, скорчился на ступенях крыльца, а за его спиной громко захлопнулись двери замка.
С того печального дня прошли годы, время и капризы судьбы многое изменили в судьбах людей. Оставив Данте в живых, сэр Майлз подписал свой собственный смертный приговор, ибо за эти годы беспутный маркиз Джейкоби превратился в сурового, неумолимого человека, железной рукой державшего в узде собственные чувства. За это он тоже должен был благодарить сэра Майлза и жестокий урок, который тот преподал ему много лет назад.
Все последние годы Данте незаметно выкупал назад свои фамильные земли, много лет назад украденные у него сэром Майлзом. Все происходило в глубочайшей тайне. Он использовал подставных лиц, тех людей, которые никогда в жизни не вызвали бы и тени подозрений у его бывшего опекуна.
И подумав о том, в какую ярость придет сэр Майлз, когда обнаружит, что семейные владения Лейтонов вновь вернулись в собственность Данте, Рея невольно зажмурилась.
— О чем это ты мечтаешь? — с улыбкой поинтересовался тот, о ком она думала в эту минуту, устраиваясь возле нее. В руках он осторожно держал две тарелки с какой-то снедью, над которой поднимался ароматный пар.
Рея открыла глаза и испуганно вздрогнула от неожиданности. Смущенно покраснев, она попыталась неловко стянуть рукой расстегнутый корсаж. А насытившийся Кит мирно дремал у неё на коленях.
— Давай, я подержу его, а ты спокойно поешь, — предложил Данте, протягивая руки к своему крохотному сыну. На мгновение он замер, вглядываясь в сонное личико и его охватило знакомое чувство восторженного изумления. Он все ещё не мог привыкнуть к мысли о собственном отцовстве. Словно теплая волна накрыла его с головой.
— Господи, да я никогда в жизни это не съем, — возмутилась Рея, беря в руки кусок пирога с говядиной и яйцами и беспомощно разглядывая разложенные по тарелкам куски холодного цыпленка, сдобные булочки с маслом, толстые ломти сыра, нежнейший паштет из лосося и воздушный лимонный пудинг.
— Нужно набираться сил, милая. В конце концом, мы же не можем допустить, чтобы следующий маркиз Джейкоби вырос каким-то заморышом? — невозмутимо произнес Данте, отправив в рот огромный кусок пирога, щедро намазанный абрикосовым джемом. — Ммм! Восхитительно! Подозреваю, что эта новая кухарка, которую её светлость отпустила с нами, без малейшего стыда ограбила кладовые Камаре, похитив не только рецепты миссис Пичем но и всю снедь.
— Похоже, ты угадал. Но в таком случае ей лучше даже не думать о том, чтобы вернуться в Камаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85