Да и Френсис с Робином, и близнецы сгорают от желания увидеть тебя, — добавил герцог. В ту же минуту Данте, который никогда не относился к тем доверчивым людям, которых ничего не стоит обвести вокруг пальца, почувствовал смутную тревогу. Какой-то внутренний голос подсказывал ему, что ими обоими ловко манипулируют.
— А им известно о моем возвращении? — нетерпеливо спросила Рея.
— Никто ничего не знает, кроме меня. Не хотелось заранее волновать их. До тех пор, пока я не приехал в Лондон, а, точнее, пока не увидел тебя собственными глазами, и сам я до конца не был уверен, что ты вернулась в Англию. Конечно, я собирался узнать у капитана, куда ты отправилась в том случае, если не найду тебя на корабле, — объяснил герцог. На лице его отразилось искренне огорчение, что ему не представилось этого удовольствия.
— Я сообщу кучеру, что мы едем. Пусть пришлет парочку лакеев снести вниз наши вещи, — продолжал он, незаметно меняя тему разговора. Похоже, он постарался предусмотреть все. За исключением, может быть, одного.
А тот, кто был неподвластен ему, как раз располагался поудобнее за столом. У него было свое мнение относительно того, как ему следует поступить, и сейчас он пристально разглядывал герцога, лениво размышляя, не попробует ли тот и его выставить вон из комнаты. Его бы это не слишком удивило, Данте был уверен, что для того не было бы ничего слаще, чем послать капитана Морского Дракона укладывать вещи или вообще заставить убраться подальше.
— Надеюсь, вас не слишком задержит, ваша светлость, если я перекинусь парочкой слов с моей женой? — тихо спросил Данте, злой сарказм в его голосе резанул слух герцога как острие кинжала.
Первой мыслью Люсьена Доминика было отказать ему. По крайней мере, он уставился на бывшего пирата с таким выражением, как будто бы тот попросил подарить ему луну с неба.
— Я уверен, что лакеи, посланные за нашими вещами, как раз поднимаются вверх по лестнице. Думаю, они не станут возражать, если я попрошу их подождать пару минут возле дверей. Да и вы будете спокойны, что я не покину эту комнату, сопровождаемый своей женой, — с горькой усмешкой произнес Данте. — На этот счет можете не волноваться, ваша светлость. Да и потом, я уверен, что отыщу Рею, куда бы вы не увезли её.
— Прошу тебя, отец, — повернулась к нему Рея. — Данте — мой супруг и отец моего будущего ребенка. Я тоже хотела бы побыть с ним наедине, — попросила Рея. — В любом случае, мне же нужно переодеться, а ты хотел поговорить с сэром Морганом. Он же ждет тебя внизу, отец, — напомнила ему Рея. В голосе её прозвучали властные нотки, сейчас она очень походила на отца.
— Ладно, пусть так, только недолго, — неохотно согласился герцог, мирясь с временным поражением. Но перспектива оставить их вдвоем не слишком его обрадовала, и Данте каким-то звериным чутьем понимал это. Он прекрасно понимал, что сражение ещё далеко не окончено и поэтому его не слишком удивил прощальный выпад герцога. — Мои люди ждут за дверью, — напомнил он, выразительно глядя на Рею, — Тебе стоит только позвать.
Рея провожала отца взглядом, и только когда его высокая, представительная фигура скрылась за дверью, отвела взгляд. Лишь тогда Данте заметил, как дрожат её плечи, и с ужасом понял, что она плачет.
— Рея? — новая, незнакомая нежная заботливость прозвучала в его взволнованном голосе. — Ты не заболела? Может быть, позвать за доктором? Или за твоим отцом? — Данте настолько перепугался, что готов был на все, что угодно.
— Нет, — хрипло прошептала Рея. — Напротив, я счастлива. До сих пор мне все казалось, что я сплю и вижу во сне, что вернулась в Англию. Все было как-то нереально, пока я не увидела стоявшего в дверях отца и не услышала его любящий голос. И только тогда я наконец поняла, что весь этот кошмар уже позади. Я почувствовала, как слезы душат меня. Ты понимаешь, я на самом деле вернулась домой! До сих пор поверить этому не могу. — Рея устало склонила голову ему на плечо, чувствуя умиротворение и усталость.
Глаза её были закрыты и поэтому она не заметила странного выражения на лице возлюбленного, — Тебе ведь спокойно и хорошо со мной, правда, Рея?
Она изумленно взглянула ему в глаза.
— Ну, конечно.
— И ты по-прежнему не жалеешь, что согласилась стать моей женой?
— Ни одной минуты!
— А о том, что носишь моего ребенка?
— Я так счастлива, что и передать тебе не могу, — не задумываясь, ответила Рея. Одно бесконечное мгновение её глаза не отрывались от его лица, пока она, наконец, не поймала странное выражение, промелькнувшее в его светло-серых глазах. Значит, мысль о будущем ребенке не оставила его равнодушным, подумала она.
— Хорошо. Впрочем, даже если бы твои чувства ко мне изменились, сейчас уже поздно что-то менять. Теперь ты — леди Рея Клер Джейкоби, и ребенок, которого ты скоро родишь, будет носить наше имя — Лейтон. Это та семья, частью которой ты стала, когда вышла за меня замуж, нравится тебе это или нет. Ты больше не принадлежишь к семейству Доминик. И замок Камаре уже больше не твой дом. Запомни это хорошенько, Рея Клер, — предупредил Данте. Его напряженный взгляд перепугал её до смерти.
Тем не менее она постаралась, чтобы голос её не дрожал, когда ответила ему, — Я все это знала, когда дала слово стать твоей женой, Данте. Я люблю тебя и всегда буду любить, до последнего вздоха, пожалуйста, помни об этом, — мягко добавила она, с облегчением чувствуя, как немного расслабилось все его мускулистое, сильное тело.
— Ловлю тебя на слове, — угрожающе прорычал Данте.
— Данте, ты рад, что у нас будет ребенок? — смущенно спросила Рея.
Но никакие слова не могли бы сказать ей больше, чем нежность, теплой волной разлившаяся по лицу Данте Лейтона. Исчезло всегда суровое выражение, которое делало его таким грозным.
— Теперь тебе никуда от меня не деться, — пробормотал он глухо. Прижавшись долгим поцелуем к её губам, он сжал её в объятиях и они замерли, упиваясь своим счастьем.
— Я не смогла бы этого сделать, даже если бы и хотела. Ведь очень скоро я стану толстой и неповоротливой, так что и вставать на ноги буду с трудом, куда уж тут думать о побеге, — хихикнула Рея. Правда, припомнив, в какую гору превратилась Сара, жена её дяди Ричарда, когда ожидала своего первенца, она не слишком обрадовалась. И как только эта мысль пришла ей в голову, Рея сообразила, что так и не узнала в конце концов, кого же та родила, мальчика или девочку. И ведь было ещё много разных событий в семье, которые произошли за этот год и о которых она даже не подозревала. Сколько же всего интересного расскажет ей отец, пока они будут добираться до Камаре!
— Я не вправе требовать, чтобы ты осталась, — мягко сказал Данте, осторожно покусывая её губы. — Обещаю тебе, что надолго не задержусь. Но ты ведь сама понимаешь, что ребятам не терпится узнать, что ждет их впереди, тем более, что жизнь их теперь изменится.
— Пожалуйста, Данте, не усложняй, все и так уже достаточно сложно, — умоляюще произнесла Рея. Она чувствовала, что ноги её слабеют, так бывало всегда, стоило лишь ей ощутить знакомое тепло его тела. — Мне надо идти, — она решительно высвободилась из его объятий.
— Я буду скучать по тебе, — прошептал Данте, окунув лицо в ароматные волны её волос. — Уже много месяцев я не спал один. Кто же согреет меня?
— Не беспокойся, я предупрежу служанок, чтобы не забывали класть лишнюю грелку тебе в постель, но это все, что я могу для тебя сделать, — пообещала Рея, согревая его теплым светом глаз. Она чувствовала, что быстро слабеет под этими ласковыми прикосновениями. Ее твердая решимость таяла, как снег под горячими лучами солнца, когда ладонь Данте осторожно сжала нежную округлость груди.
В комнате воцарилось молчание. Внезапно в коридоре послышался шум чьих-то шагов, похоже, человек направлялся к двери их комнаты. Только тогда Рея нашла в себе силы оторваться от губ Данте, — Прошу тебя, мне показалось, кто-то подошел …
Данте тяжело вздохнул, вспоминая, сколько же раз им мешали с тех пор, когда они остановились в это проклятой гостиницы. Под непрекращающийся стук в дверь он неохотно разжал руки и Рея выскользнула из его объятий. — Вне всякого сомнения, это твой отец послал за тобой одну из своих ищеек, — злобно буркнул он, бросив неприязненный взгляд в сторону двери.
Широко расставив ноги, словно на палубе своего корабля, он стоял, наблюдая за пляшущими языками пламени в камине. За его спиной две проворные горничные сновали взад-вперед, укладывая в сундуки роскошные туалеты, которыми они так восхищались накануне. Поворачиваться ему не хотелось, словно он боялся стать свидетелем приготовлений к её отъезду. Только услышав, как восторженно ахнули служанки, Данте не смог удержаться и бросил быстрый взгляд через плечо.
Рея, одетая в бледно-зеленое платье, украшенное вышивкой из луговых цветов и пляшущих бабочек по подолу пышной юбки, казалось, принесла в полутемную комнату свежесть и аромат весеннего утра. Роскошные золотистые волосы были убраны в скромный узел на затылке, и Данте с внезапным щемящим сердцу чувством смотрел, как под голубым бархатом накидки исчезли её нежные плечи цвета слоновой кости, которыми он любовался ещё недавно.
Он снова повернулся к камину и уставился в огонь. Данте не чувствовал обжигающего жара, он вообще ничего не чувствовал в эту минуту, кроме страшно и безнадежной уверенности в том, что отвезя дочь в Камаре, герцог сделает все, чтобы разорвать этот ненавистный для него брак.
Почувствовав нежное прикосновение маленькой руки, Данте обернулся и взглянул на нее. На эту руку, которую украшало его кольцо.
— Ты действительно скоро приедешь? — спросила Рея, читая в его душе, словно в открытой книге.
— Так скоро, как только смогу. Надеюсь, ты будешь ждать меня. Тем более, что я совсем не уверен, что твой отец распахнет передо мной ворота замка, — подозрительно пробурчал Данте. Он был абсолютно уверен, что Люсьен Доминик не тот человек, который сдается без боя.
— Мне очень жаль, что ваша первая встреча с отцом прошла так неудачно, но ты ведь сам понимаешь, что обстоятельства, при которых произошла наша свадьба, были несколько необычны. Ты должен простить его. Только подумай, что он испытал, узнав, что я замужем за человеком, которого он привык считать моим мучителем, — Рея все ещё лелеяла надежду, что в один прекрасный день её муж с отцом смогут лучше понять друг друга. — Ты должен дать ему какое-то время, чтобы он смог привыкнуть к этой мысли и лучше узнать тебя. Едва он поймет, как сильно мы любим друг друга, поверь, у него не останется больше никаких возражений против нашего брака. А вся остальная семья будет счастлива принять тебя, особенно мама. Ты непременно полюбишь её, Данте. Она такая же чудесная, как отец, только суровости в ней совсем нет. На самом деле она — единственная, кто отваживается дразнить его, и я не помню случая, чтобы ей не удалось вызвать улыбку на его лице, — продолжала Рея. Она говорила о семье и чувствовала, как безумно соскучилась без них.
— В самом деле? — недоверчиво усмехнулся Данте, — Ну, тогда твоя мать — поистине замечательная женщина. Горю желанием познакомиться с ней как можно скорее.
— Я уверены, что вы с ней отлично поладите. Конечно, если только ты не разозлишь её с первой же минуты. Она, кстати, женщина с характером. Только очень милая и никогда не сердится подолгу. Даже если Робин … — Рея осеклась на полуслове, словно внезапно о чем-то вспомнив, — Конни!
— Не волнуйся, он внизу. Как обычно, слушает рассказы Лонгэйкра, так что у тебя будет возможность попрощаться с ним перед отъездом, — сообразив, в чем дело, успокоил её Данте.
— Но что я скажу ему? Честно говоря, я даже не представляю, как уеду из Лондона без него. Ведь я собиралась взять его с собой в Камаре и он сам тоже очень хотел поехать. К тому же, я обещала. Ну что ж, остается надеяться, что он поймет, — разволновалась Рея, не зная, что беспокоит её сильнее: мысль о том, как воспримет мальчик её внезапный отъезд или боязнь оставить его в Лондоне без присмотра.
— Ты слишком переживаешь из-за него, Рея. Конечно же, он всего лишь мальчишка, но у него есть характер. А кроме этого, — добавил он, — Ты можешь быть совершенно уверена, что я с него глаз не спущу. А когда я в конце концов приеду в Камаре за тобой, Конни непременно будет сопровождать меня. Даю слово, я никогда его не брошу. У меня есть кое-какие интересные планы по поводу будущего этого мальчика, так что ты можешь быть совершенно спокойна. Да, и вот ещё что, — добавил Данте и Рея вновь увидела дьявольскую усмешку на его лице, снова напомнившую ей о незабываемых днях на борту Морского Дракона. — Там внизу полно людей, которые горят желанием засвидетельствовать тебе свое почтение. Надеюсь, ты не будешь возражать и спустишься, чтобы попрощаться с ними?
Грустная улыбка скользнула по печальному личику Реи. — Конечно, ведь они же — мои друзья., — ответила девушка. Перед её мысленным взором снова чередой побежали незабываемые дни плавания на Морском Драконе, когда восходящее солнце золотило своими лучами нок-рею, а теплый, соленый ветер вздымал белые груди парусов. Она вспомнил волшебные ночи, когда звезды казались бриллиантами, рассыпанными по бархату неба, а лунный свет тянулся по воде, словно дорожка из чистого серебра. — Не могу поверить, что все это уже никогда не вернется, Данте. Кажется, что это был волшебный сон и ничего больше. Скоро и они, мои друзья, станут просто именами, за которыми лишь туманно будут видеться лица. Только я никогда не забуду те дни, которые мы провели с тобой вместе на Морском Драконе.
— Я уверен в этом, — сказал Данте, нежно привлекая Рею к себе. Сжав девушку в своих объятиях, он страстно мечтал, чтобы они вновь оказались на прогретом солнцем песке их любимой пещеры. Там, где когда-то они нашли свою любовь. Любовь, которая родилась из жестокости и насилия и подвергнется величайшему испытанию на диком берегу другой страны и именно здесь решится, станет ли она сильнее или умрет навсегда.
Неторопливо потягивая эль из третьей по счету кружки, Хьюстон Кирби по-прежнему не сводил глаз с двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85