Несколько лет спустя родился мертвый мальчик. Эта утрата никого не обрадовала, но и не огорчила. Пятеро привлекательных и в меру умненьких детей считались настоящим богатством, и, по правде говоря, к очередному ребенку родители относились как к лишнему рту. Семейство Блэквудов по-прежнему обитало в великолепном старинном доме, но с каждым месяцем оплата счетов становилась все более тяжким испытанием. Разумеется, графу никогда не приходила в голову мысль о том, что на жизнь можно заработать.А затем разразилась трагедия: граф погиб, его экипаж перевернулся во время грозы. В десятилетнем возрасте Дамиан оказался обладателем титула. Семейство не успело оплакать покойного, когда, ко всеобщему изумлению, леди Уэстборо обнаружила, что снова беременна. Весной 1787 года она произвела на свет своего последнего ребенка. Роды оказались изнурительными, леди так и не оправилась после них. Усталая и раздраженная, измученная тягостными раздумьями о плачевном состоянии финансов семьи, она мельком взглянула на своего седьмого ребенка, вздохнула и заявила:— Пожалуй, этого мы назовем просто Джоном. Я слишком устала, чтобы придумать имя получше.И после столь бесславного вступления в мир Джон оказался попросту забытым.В семье к нему не проявляли внимания, и потому Джон больше времени проводил в обществе наставников, а не родственников. Его отослали в Итон и Оксфорд — не потому, что заботились о его образовании, а потому, что там учились все отпрыски знатных семейств, даже самые младшие, которые не имели отношения к продолжению рода и сохранению титула.Однако в 1808 году, когда Джон заканчивал Оксфорд, его шансы добиться успеха в жизни возросли. Англия оказалась втянутой в политические и военные события на Пиренейском полуострове, и мужчины любого происхождения спешили воспользоваться случаем. Джон счел воинскую службу перспективным занятием и изложил эту мысль брату. Дамиан согласился с ним, увидев в этом достойный способ сбыть брата с рук, и заплатил за его офицерский патент.Солдатская наука далась Джону без труда. Он был великолепным наездником, умело владел холодным и огнестрельным оружием. Он рисковал там, где риска можно было бы избежать, но среди ужасов войны ему постепенно становилось ясно: выжить в ней невозможно. И если по капризу судьбы он ухитрится сохранить плоть невредимой, то душе его повезет куда меньше. Прошло четыре года, и Джон по-прежнему удивлялся, что жив. Потом он был ранен в колено и на корабле доставлен в Англию — милую, зеленую, мирную Англию. Почему-то родина утратила для него реальность. Время шло, рана заживала, но, по правде говоря, у Джона почти не сохранилось воспоминаний о своем выздоровлении. Большую часть времени он пил, не в силах смириться с мыслью о том, что стал калекой.Затем, к крайнему изумлению Джона, за доблесть ему был пожалован баронский титул — это явилось для него приятной неожиданностью, тем более что родственники всю жизнь безжалостно напоминали ему, что у него нет титула. Однако это событие перевернуло всю жизнь Джона. Он вдруг понял: теперь ему есть что передать своим потомкам. У него появилась цель, и он решил упорядочить свою жизнь.Через четыре года после ранения Джон еще продолжал хромать, но по крайней мере на своей земле. Война кончилась для него несколько раньше, чем он ожидал, ему вернули сумму, уплаченную за патент, и он пустил ее в оборот. Осмотрительно сделанные вклады принесли ему огромную прибыль, и за пять лет у него скопилось достаточно денег, чтобы приобрести небольшое поместье.Целью обойти границы своих владений Джон задался за день до встречи с леди Арабеллой Блайдон. Он долго думал об этом неожиданном знакомстве. Вероятно, ему следовало отправиться в Уэстонберт и извиниться, за свою грубость. Джон не сомневался: после того, как он неучтиво обошелся с леди Арабеллой, она вряд ли когда-нибудь приблизится к Блетчфорд-Мэнору. Джон поморщился. Он твердо решил переименовать поместье.Его новый дом был красивым, уютным, величественным, но не холодным, как дворец. С домашней работой справлялись всего несколько слуг, и это было большим преимуществом, ибо Джон не мог позволить себе многочисленную челядь.Всего этого он добился только благодаря своему труду. Он обрел дом — свой дом, а не родовое гнездо, которое при пяти родных братьях и сестрах никогда бы не перешло в его собственность. Он располагал некоторыми средствами — конечно, кошелек его после покупки дома в значительной мере опустел, но первый успех заставил Джона поверить в свои способности. Джон взглянул на карманные часы — было три часа пополудни, самое время обследовать поля на западе поместья. Блетчфорд-Мэнор должен приносить солидный доход. Одного взгляда в окно Джону хватило, чтобы убедиться: повторения вчерашнего потопа можно не опасаться. Покинув кабинет, Джон поднялся наверх за шляпой.Он сделал всего несколько шагов, как его окликнул Бакстон, старый дворецкий, которого Джон обрел вместе с домом.— Вас ждет гость, милорд, — сообщил Бакстон.Джон застыл на месте.— Кто он, Бакстон?— Герцог Эшбурнский, милорд. Я взял на себя смелость проводить его в синюю гостиную.Джон расплылся в улыбке.— Эшбурн здесь! Великолепно.Покупая Блетчфорд-Мэнор, он и не подозревал, что его старый армейский товарищ живет неподалеку, и лишь недавно обнаружил это новое достоинство своих владений. Повернувшись, он направился вниз по лестнице, но вдруг остановился на полпути.— Черт возьми, Бакстон, — простонал он, — где эта синяя гостиная?— Вторая дверь слева, милорд.Джон прошел по коридору и открыл дверь. Как он и предполагал, в комнате не оказалось ни единого синего предмета меблировки. Алекс стоял у окна и смотрел на поля, граничащие с его владениями.— Прикидываешь, как убедить меня, что яблоневый сад находится по твою сторону границы? — пошутил Джон.Алекс обернулся.— Блэквуд! Чертовски приятно вновь видеть тебя! Кстати, яблоневый сад действительно расположен на моих землях.Джон приподнял бровь.— Тогда, пожалуй, мне стоит подумать, как оттяпать его у тебя.Алекс улыбнулся.— Ну, как поживаешь? Почему ты ни разу не заехал к нам? Я даже не знал, что ты купил это поместье, пока вчера Белл не сообщила об этом. Значит, в семье ее называют Белл. Это имя шло ей. Она рассказала о встрече… Джон испытал странное удовольствие от этой мысли, хотя и сомневался, что оставил у Белл приятное о себе впечатление.— Ты, похоже, забыл, что никто не вправе навещать герцога без приглашения.— Право, Блэквуд, нам с тобой можно и пренебречь формальностями этикета. Человек, спасший мне жизнь, — желанный гость в моем доме в любое время, когда пожелает.Джон слегка покраснел, припоминая, как застрелил убийцу, который едва не вонзил кинжал в спину Алекса.— На моем месте так поступил бы всякий, — негромко заметил он.Алекс подавил улыбку, вспоминая, как второй противник бросился на Джона и ранил его в руку.— Нет, — наконец возразил Алекс, — вряд ли нашелся бы хоть один человек, который сделал бы то же самое. — Он выпрямился. — Но довольно о войне — лично я предпочитаю не вспоминать о ней. Как поживаешь?Джон указал другу на кресло, и Алекс сел.— Полагаю, точно так же, как любой другой. Не желаешь выпить?Алекс кивнул, и Джон протянул ему бокал виски.— Сомневаюсь, что в вашей жизни все осталось по-старому, лорд Блэквуд.— А, вот ты о чем! Да, я стал бароном. Бароном Блэквудом. — Джон довольно усмехнулся. — Неплохая награда, верно?— Великолепная.— А как изменилась за последние четыре года твоя жизнь?— Почти не изменилась, если не считать последние полгода.— Вот как?— Я покончил с холостяцкой жизнью и женился, — с глуповатой улыбкой признался Алекс.— Да неужели? — Джон поднял бокал виски в безмолвном тосте.— Мою жену зовут Эмма. Она кузина Белл.Джон задумался, похожа ли жена Алекса на свою кузину. Если они похожи, понятно, почему герцог попался в ее сети.— Полагаю, она тоже прочла полное собрание сочинений Шекспира?У Алекса вырвался короткий смешок.— Она и в самом деле пыталась, но я нашел ей другое занятие.Джон приподнял брови, услышав столь двусмысленное замечание.Алекс немедленно заметил это и добавил:— Я поручил ей управлять нашим состоянием. Она обращается с цифрами так легко, точно играет, а вычитать и складывать умеет куда быстрее меня.— Насколько я понимаю, отличные способности у них в роду.Алекс подивился тому, что Джон успел оценить способности Белл за столь короткое время, но промолчал и только сказал:— Да, возможно, но, кроме этой черты, у них нет ничего общего, если не считать удивительной способности добиваться желаемого от людей так, что те даже не подозревают, что от них чего-то добились.— Вот как?— Эмме не занимать упорства, — со вздохом произнес Алекс, но это был вздох счастливого человека.— А ее кузине? — заинтересованно спросил Джон. — В беседе со мной она проявила завидную твердость.— Нет, нет, ты меня неправильно понял. Белл тоже решительна и настойчива. Но ее нельзя сравнить с Эммой. Моя жена настолько упряма, что часто совершает поступки, не давая себе труда прежде поразмыслить. Белл совсем не такая — она сама практичность. Эта девушка чрезвычайно рассудительна и обладает ненасытным любопытством. От нее трудно что-либо скрыть, но, должен признаться, она мне нравится. После всего, что мне пришлось наблюдать в семьях моих друзей, я понимаю, как мне повезло с родственниками.Алекс замялся, не зная, можно ли быть столь откровенным в беседе с другом после долгой разлуки, но решил, что воинская служба связывает мужчин неразрывными узами — вероятно, именно по этой причине он разговаривал с Джоном так, словно их и не отделяли четыре долгих года.Кроме того, Джон всегда был идеальным слушателем, припомнил Алекс.— Но довольно о моих родственниках, — оборвал он сам себя. — Вскоре ты сам с ними познакомишься. Как твои дела? В первый раз ты весьма ловко уклонился от этого вопроса.Джон усмехнулся.— Говорю же, у меня все по-прежнему, если не считать того, что я получил титул.— И дом.— Да, и дом. Я купил это поместье, пустив в оборот сумму, уплаченную за офицерский патент.Алекс негромко присвистнул.— Должно быть, у тебя талант финансиста! Когда-нибудь мы потолкуем об этом. Пожалуй, мне есть чему поучиться у тебя.— Секрет финансового успеха очень прост.— В самом деле? Тогда умоляю, открой его мне!— Надо лишь обладать здравым смыслом.Алекс рассмеялся.— В последние несколько месяцев мне как раз недостает здравого смысла, и, боюсь, виновата в этом любовь. Послушай, почему бы тебе не поужинать у нас? Я рассказал жене о тебе, и ей не терпится познакомиться. А с Белл ты уже знаком.— Я бы не отказался, — отозвался Джон и в приливе откровенности добавил: — По-моему, нет ничего лучше, чем иметь друзей по соседству. Спасибо, что навестил меня.Пристально всмотревшись в лицо давнего друга, Алекс понял, как страдает Джон от одиночества. Но секундой позже взгляд Джона вновь стал насмешливым, а на лице появилось привычное непроницаемое выражение.— Тогда решено, — учтиво отозвался Алекс. — Ты не против заехать к нам через два дня? Здесь мы не придерживаемся городских порядков и ужинаем в семь.Джон кивнул.— Отлично, тогда и увидимся. — Алекс поднялся и крепко пожал Джону руку. — Я рад, что наши пути вновь пересеклись.— И я тоже. — Джон проводил Алекса до конюшни, где ждала оседланная лошадь. С дружеским кивком Алекс тронул поводья и поехал домой.Не спеша возвращаясь к крыльцу, Джон с улыбкой разглядывал свой новый дом. В холле его встретил Бакстон.— Пока вы беседовали с его светлостью, вам принесли письмо, милорд. Дворецкий протянул Джону конверт на серебряном подносе.Вскрыв конверт, Джон удивленно приподнял брови.«Я в Англии», — гласило письмо.Как странно! Джон повертел в руках конверт — нигде не значилось имя. — Бакстон! — окликнул он дворецкого, который уже удалялся на кухню. Бакстон вернулся к Джону.— Что сказал посыльный?— Только то, что это письмо предназначено для хозяина дома.— Он не упоминал моего имени?— Нет, милорд, не упоминал. Письмо доставил мальчишка лет восьми-девяти.Джон еще раз окинул письмо подозрительным взглядом и пожал плечами.— Вероятно, он имел в виду прежних хозяев. — Смяв письмо в кулаке, Джон отшвырнул его. — Понятия не имею, что это значит.Позднее, за ужином, Джон долго думал о Белл. Потягивая виски и листая «Зимнюю сказку», он вновь поймал себя на мысли о недавней знакомой. Ложась спать, он в который раз обнаружил, что опять вспоминает ее. Бесспорно, Белл была прекрасна, но Джон сомневался, что именно поэтому она завладела его мыслями. В ее ярко-синих глазах светились ум и понимание. Она пыталась завязать с ним дружеские отношения, но ее попытка с треском провалилась.Джон потряс головой, словно прогоняя мысли о Белл. Он уже знал, чем рискует, думая о женщинах на ночь. Закрыв глаза, Джон помолился о том, чтобы не видеть снов. Он снова очутился в Испании. Несмотря на жаркий день, его компания пребывала в отличном расположении духа: за последнюю неделю не случилось ни единого сражения.Они обосновались в этом городке почти месяц, назад. В большинстве своем местные жители принимали их радостно. Солдаты пополняли карманы главным образом владельцев таверн, но и другие жители города имели от англичан кое-какую пользу.Как обычно, Джон был пьян. Только опьянение помогало ему избавиться от звучащих в ушах пронзительных воплей, прогнать навязчивое ощущение, будто его руки перепачканы кровью, как бы часто он ни мыл их. Еще пара стаканов, решил он, и придет желанное забвение.— Блэквуд!Вскинув голову, он кивнул мужчине напротив. — Что, Спенсер?Джордж Спенсер взял бутылку.— Не возражаешь?Джон пожал плечами.Спенсер плеснул немного жидкости в принесенный стакан.— Скажи, тебе известно, когда мы выберемся из этой паршивой дыры?— Эту паршивую дыру, как ты ее называешь, я предпочитаю полю боя.Проводив взглядом молоденькую служанку, обходившую стол. Спенсер облизнул губы.— Вот уж не подумал бы, что ты трус, Блэквуд!Джон снова наполнил виски свой стакан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37