Дамы завизжали, подхватили свои шелковые или муслиновые юбки, и беспорядочно, словно куры, перепуганные внезапным появлением лошади на птичьем дворе, разбежались по обе стороны аллеи. Кавалеры с готовностью пришли на помощь юным леди: у них появился прекрасный предлог, чтобы взять за ручку или даже под шумок обнять за талию разволновавшихся красоток.Вардена, казалось, ничуть не смутил вызванный им всеобщий переполох. С радостной улыбкой он, как ни в чем не бывало, продолжал гнать свою изящную и легкую одноместную коляску, залихватски размахивая кнутом над головой. Мелкий гравий брызгами летел из-под колес. Самая впечатлительная из дам предсказала ему скорый конец, так как он и не подумал придержать лошадей по мере приближения к воротам, которые — благодарение Богу! — оказались открытыми. Но это были неширокие старинные ворота, а Варден явно собирался въехать в них на полной скорости, и даже Эммелайн, знавшая, что он на редкость искусный наездник, в испуге затаила дыхание.Но безумцу, облаченному в безупречный костюм возничего с широким плащом, похоже, мало было риска разбиться насмерть: открыто бравируя своей дерзостью, он поднялся во весь рост на козлах коляски и, без труда удерживая равновесие, еще быстрее погнал к воротам пару великолепных гнедых. Чутко слушаясь поводьев, лошади мчались во весь опор. Когда столкновение, как показалось зрителям, стало совершенно неминуемым, дамы закричали еще громче, и как раз в эту минуту Соуэрби проскочил в ворота, даже не зацепив их колесами.Со вздохом облегчения Эммелайн схватилась за сердце, многие дамы последовали ее примеру, и ее ничуть не удивило, что Джейн Тиндейл упала в обморок. Несколько молодых людей, воодушевленных подвигом Соуэрби, с громкими приветственными криками вбежали следом за ним в ворота, словно свора охотничьих псов, повинующихся команде загонщика.Мысленно Эммелайн дала себе слово при и первом же удобном случае и, разумеется, наедине, устроить Вардену хорошую взбучку за эту бессмысленную ухарскую выходку в самом дурном вкусе. Но сейчас ей предстояло заняться более неотложным делом: следующие несколько минут были потрачены на то, чтобы при помощи внушительного флакона нюхательных солей, которым она предусмотрительно запаслась заранее, привести в чувство Джейн и успокоить еще нескольких особо нервных молодых особ, не сумевших самостоятельно оправиться от потрясения. Не без труда восстановив порядок, Эммелайн отвела гостей к месту пикника и там, на берегу озера, устроила дам поудобнее, усадив их на стулья и на расстеленные на земле шерстяные одеяла, а также проследив, чтобы сопровождавшим девушек матронам были немедленно розданы бокалы с настойкой на персиковых косточках.Но едва в обществе наконец-то воцарился мир, как неуемный Соуэрби вновь дал знать о себе. На сей раз он выбрал объектом своих шуток саму Эммелайн. Обняв ее за талию и оторвав от земли на глазах у всей честной компании, он принялся кружить ее по воздуху.— Перестаньте, Варден! Прекратите! — закричала она, опомнившись от неожиданности. — Вы шокируете дам. Немедленно поставьте меня на землю! Сейчас же! А не то, — тут она понизила голос до шепота, я передам вашу голову миссис Тиндейл в качестве боевого трофея, нахал!Заслышав эти слова, Варден Соуэрби что-то проворчал и проворно опустил Эммелайн на траву. Недовольная гримаса исказила его сильные, красивые черты.— И зачем только вы созвали сюда этих грозных дуэний? — вздохнул он в ответ. — Я уже слышу, как они точат на меня зубы!— А ну-ка, без глупостей, мистер Соуэрби! — окликнула его миссис Тиндейл. — Мы не потерпим подобного поведения на турнире мисс Пенрит. Если вы не в состоянии соблюдать хотя бы видимость благопристойности, можете вернуться в свою повозку и убираться из Фэйрфеллз сию же минуту!Эммелайн не произнесла ни слова, но многозначительно кивнула Вардену, словно говоря:«Вот видите!»— Извините, миссис Тиндейл! — умоляюще воскликнул он, картинно сорвав с головы шляпу и прижимая ее к груди. — Я был так взволнован предстоящими состязаниями, что позабыл обо всем. Прошу меня простить!— Вот и отлично, отлично! — заворковала миссис Тиндейл. — Ведите себя примерно! И никаких дурацких шуток!Так как столь грозное напутствие, по всей видимости, возымело действие, Эммелайн решила приступить к выполнению своей миссии.— Я как раз собиралась сообщить джентльменам о распорядке состязаний, когда вы прервали меня самым возмутительным образом, Варден, — заметила она в виде предисловия, а потом, откашлявшись, принялась перечислять порядок отборочных состязаний и подготовки к ним, упомянула, в какие дни должны были состояться финальные испытания по каждому из видов противоборств, объяснила правила проведения Бала Королевы в последнюю субботу перед окончанием турнира, а также общие правила, касающиеся всех соревнований. Первым по расписанию было намечено Испытание в Искусстве Верховой Езды, за ним шла Стрельба из Лука, потом Фехтование, Испытание в Меткости (стрельба из пистолета) и наконец, самое трудное и опасное из противоборств, в котором участникам, отличившимся в предыдущих четырех видах соревнований, предстояло оспаривать титул Рыцаря-Победителя, — Конный Поединок с Копьями.Последнее сообщение было встречено отдельными криками «Ура!», и Эммелайн предупредила расходившихся вояк, что настоящие латы полагаются только четверым участникам финального поединка.— Не так-то просто подобрать панцирь для каждого, — пояснила она. — Поэтому остальные рыцари наденут легкие кольчуги из металлической сетки и будут биться с соломенным чучелом, а также примут участие в Состязании с Кольцом. — Тут она обернулась и всучила всю кипу своих записей и расписаний Конистану. — Я возлагаю на лорда Конистана ответственность за проведение упражнений во время подготовки к турниру. Сама я, разумеется, позабочусь о времяпровождении дам. Своим прилежным трудом мы собираемся запечатлеть все ваши подвиги на полотне при помощи иголок и ниток.Ей так и не суждено было знать, о чем думал Конистан в эту минуту. Казалось, он собирается протестовать, но тут опять вмешался Варден Соуэрби, решивший оспорить ее решение.— А я-то думал, что на сей раз вы доверите эту почетную обязанность мне, Эммелайн! Всю зиму я ждал возможности руководить подготовкой! Нет, вообще-то я всегда и во всем полагаюсь на вашу мудрость и проницательность, но сейчас, мне кажется, вы совершаете большую ошибку, доверяя столь ответственную должность не тому человеку, — и он с вызовом посмотрел на Конистана.Если виконт и был недоволен тем, что на него по воле Эммелайн внезапно свалилось столько хлопот, слова Соуэрби заставили его отказаться от явного намерения вручить записки ей обратно. Расправив верхний лист, он негромко заметил:— Я и не знал, что вы способны руководить чем бы то ни было, Соуэрби. По-моему, вы только и умеете, что погонять и нестись сломя голову. К примеру, бессмысленно рисковать великолепной парой гнедых, чтобы щегольнуть перед публикой своим умением управлять лошадьми! Такое поведение свойственно молокососу, а не настоящему рыцарю!Не сводя глаз с Вардена, Эммелайн видела, как удивленное выражение на его лице сменяется то гневом, то довольной улыбкой. Она не сомневалась, что гордость Соуэрби уязвлена колкостями, прозвучавшими в словах Конистана, но в то же время в них содержался чрезвычайно лестный комплимент, способный обезоружить кого угодно. Похвала чужим лошадям из уст Конистана не могла остаться незамеченной. И тем не менее виконт бросил вызов, в этом не могло быть никакого сомнения. Эммелайн даже вообразить не могла, что за этим последует. Скрестив руки на своей могучей груди, Варден бросил ехидный взгляд на Конистана. Ей в голову пришла злорадная мысль: оказывается, приезд виконта в Фэйрфеллз самым решительным образом способствовал успеху ее турнира. И назревающая ссора между двумя сильнейшими участниками была как нельзя кстати.Мужчины, окружившие Соуэрби и Конистана, в напряженном молчании ждали, что ответит оскорбленный рыцарь своему давнему сопернику.— Если бы не присутствие дам, — неторопливо проговорил Варден, — я бы заставил вас взять свои слова обратно. Но я твердо намерен победить в этом турнире, и тогда все смогут воочию убедиться, что ваша репутация устарела. Слишком долго вы уклонялись от встречи с моей шпагой, но теперь вы за это поплатитесь!— Уклонялся? — презрительно бросил Конистан. — Всякий раз, когда я предлагал честно помериться силами, например, в спортивной школе Джексона Джон Джексон (1769-1845), по прозвищу Джентльмен, английский боксер основавший спортивную школу на Бонд-стрит в Лондоне. Ему принадлежит заслуга в утверждении профессионального бокса в качестве законного и признанного вида спорта в Англии.

, вы это отвергали. Что касается дуэли, только дураки прибегают к подобному способу решения разногласий, сколь глупому, столь и опасному. А впрочем, вы правы! Турнир Эммелайн наконец-то положит конец нашей затянувшейся ссоре. Ну, а что до того, кто одержит победу, вы, кажется, кое о чем позабыли. Мой брат — прекрасный спортсмен, равно как и мистер Девок и некоторые другие из присутствующих. Не кажется ли вам, что вы несколько переоцениваете мои скромные возможности? Вам бы следовало обратить внимание на Чарльза Силлота, например. А как насчет Грегори Холлбэна? — Он по очереди указал на каждого из упомянутых джентльменов, по всей очевидности, безмерно довольных высокой оценкой, прозвучавшей из уст виконта.От Эммелайн не укрылось сумрачное выражение, появившееся на лице Соуэрби, когда он окинул взглядом группу соперников, молча признавая справедливость похвалы Конистана. Она и сама ощутила невольное уважение к виконту. Он, вне всякого сомнения, блестяще поставил на место Соуэрби, сумев в то же время утвердить среди остальных соискателей дух дружелюбия и доброй воли.К тому же Конистан не преминул воспользоваться моментом. Торопливо пролистав записки, он тотчас же оповестил участников о том, кто, когда, где, в паре с кем и в каком виде противоборств будет практиковаться, а потом повернулся к Эммелайн и спросил, готов ли завтрак,— Я умираю с голоду! — воскликнул он, насмешливой полуулыбкой намекая на ее собственные слова, произнесенные накануне вечером.Эммелайн часто-часто заморгала от неожиданности. У нее были все основания предполагать, что он начнет спотыкаться, читая ее небрежно набросанные заметки, или, по крайней мере, обратится к ней за помощью, чтобы их разобрать, но оказалось, что она его сильно недооценила. Наконец, с трудом приведя в порядок свои мысли, молодая хозяйка обернулась к длинному, покрытому льняной скатертью столу, на котором уже были расставлены блюда с холодными цыплятами, разнообразными гарнирами, печеньем, а также с полдюжины соусников и несколько бутылок вина. Все было готово, слуги ждали только ее указаний.— Как я погляжу, — сказала Эммелайн, обернувшись к Конистану, — мне ничего другого не остается, как просить вас выбрать себе даму и вести ее к столу.Он небрежно кивнул, оглядел с довольной улыбкой дюжину расположившихся на лужайке юных леди, смотревших на него в напряженном ожидании, и наконец, вызвав потрясение у Эммелайн, но никого больше не удивив, предложил руку ей.Женские язычки упоенно заработали; до ушей Эммелайн донесся голос Оливии Брэмптон, громко заметившей, что, по ее мнению, они прекрасно смотрятся. Взяв под руку Конистана, она ощутила густой румянец на щеках, природу которого не сумела бы объяснить даже себе самой. 23 Конистан сидел на низенькой каменной стенке, расположенной примерно на полпути от его сарая к цыганскому табору, раскинувшемуся на дальнем берегу озера. Кучевые облака плыли над долиной, временами закрывая солнце и яркое голубое небо. Порывистый ветер, обвевавший голову виконта, едва не сорвал с него шляпу и без конца трепал у него в руках листки с записями и набросанными рукой Эммелайн планами местности. Он изучал их теперь, закрывая бумаги локтем, чтобы они не разлетелись. Ему вдруг пришла в голову шальная мысль о том, что внезапно начавшийся дождь мог бы превратить исписанные убористым почерком листки в размытые потоки чернил, грозящие стечь со страниц ему на брюки.После великолепного завтрака на траве Конистан заставил джентльменов несколько раз проехать по намеченному маршруту с целью подготовить их к Испытанию в Искусстве Верховой Езды. Впрочем, не в последнюю очередь эти пробные скачки понадобились, чтобы дать выход избытку чувств, обычно свойственных не в меру пылким молодым людям в преддверии любых спортивных соревнований. И в самом деле, изнурительные упражнения оказались действенным средством для обуздания чересчур ретивых и азартных участников турнира.К тому же Конистан не без удивления обнаружил, что торжественно заявленное Испытание в Искусстве Верховой Езды представляет собой отнюдь не простой пробег по прямой от стартового столба до финишного, как ему казалось вначале, а действительно нелегкую, долгую, даже опасную и требующую немалого умения и опыта скачку по пересеченной местности вокруг озера.По свидетельствам участников предыдущих турниров, подтвержденным подробной картой местности, заботливо приложенной к письменным инструкциям Эммелайн, маршрут скачки предусматривал преодоление нескольких барьеров в виде живых и каменных изгородей, проезд по двум не слишком надежным мостам и пересечение нескольких глубоких оврагов, по дну которых протекали горные ручьи, не говоря уж об обычных трудностях, подстерегающих любого всадника, пускающегося в путь по горной местности. В любой момент дорогу могло преградить стадо овец; на карте, вычерченной рукою Эммелайн, были указаны и тщательно обведены заболоченные места, от которых непременно следовало держаться подальше. Мысленно Конистан взял эту подробность на заметку, решив в день соревнования выставить на подходах к болотам патрули из слуг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40