Чарльз Вейси-Хантер остался стоять, уставившись на дверь, через которую исчез его брат-кавалерист. Шести футов росту, он был все же на несколько дюймов ниже, чем Вивиан, и, по-видимому, отличался более рассудительным характером. Прямые темные волосы, темные усы и карие глаза придавали ему вид преданной собаки. В его облике не было ничего враждебного, но он был явно не в восторге от их компании. Лейла почувствовала, что с ним нехорошо поступили, и решила все прояснить с самого начала.
— Мистер Вейси-Хантер, я боюсь, что мы помешали вашей встрече с братом. Все дело в том, что сегодня утром мы смотрели парад, когда на Оскара что-то нашло, и он нас ужасно напугал. Мы совсем не пострадали, но ваш брат решил, что должен загладить свою вину таким экстравагантным способом. Мистер Вейси-Хантер — человек, которому трудно отказать, — закончила она свои объяснения.
— Он капитан, вы знаете… в сорок девятом уланском полку. Личный полк принца Гарри, — серьезно пояснил он.
— А мы хористки, — решительно сказала Лейла.
— Личный театр Лестера Гилберта, — задорно улыбнулась Рози, страшно довольная собой.
Молодому человеку, похоже, стало еще более неловко, но он постарался изобразить энтузиазм.
— О, это прекрасно! К сожалению, я редко хожу в театр. Когда я в городе, у меня мало времени. Я не знаю, как Вивиан ухитряется куда-то выходить, ведь он практически не слезает с лошади.
— Лучший наездник в полку, — вставила Рози.
— О, действительно, — согласился Чарльз, явно довольный, что репутация его брата известна даже хористкам, о шоу которых он, по правде говоря, никогда не слышал. — А вот и он, — добавил Чарльз с нескрываемым облегчением.
Лейла обернулась и была шокирована. Без головного убора Вивиан все равно был больше шести футов росту. Она была поражена странным сочетанием кремового цвета его волос с золотисто-коричневым загаром лица. Любопытно, что и тем и другим он был обязан солнцу, которое побелило ему волосы и придало смуглость его умному лицу с бледными полосками от, вероятно, постоянной улыбки; его серо-зеленые глаза и сейчас смеялись. Менее красивый, чем его брат, Вивиан, тем не менее, был чертовски привлекателен в плотно подогнанном мундире, только подчеркивавшем его мужественную грациозность. Он подходил все ближе, и Лейла почувствовала, что он прекрасно осознает, какое произвел на нее впечатление. Хоть и слишком поздно, но она попыталась скрыть свои чувства и повернулась к окну, сделав вид, что разглядывает пейзаж за ним.
— Ты не предложил дамам ничего выпить, Чарльз? Как ты невнимателен, — пожурил он его и призывно взмахнул рукой.
Мгновенно появился официант и принес напитки. Вивиан был изысканный кавалер, и его брат, казалось, был откровенно рад передать ему бразды правления ситуацией, которую он не ожидал и вряд ли приветствовал. На протяжении всего завтрака Лейле пришлось развлекать меланхоличного Чарльза. А Рози в это время до такой степени взялась за обольщение Вивиана, что Лейла начала злиться на нее. Несомненно, Вивиан взял Рози, чтобы она составила компанию его скучному братцу, а он сам мог свободно флиртовать с ее подругой.
Утонченное удовольствие от завтрака в фешенебельном ресторане Галлини быстро прошло. Приходилось вести нудную беседу, которая крутилась вокруг Корнуолла, где последние двести лет жила семья Вейси-Хантеров. Она согласилась, что закрытие оловянных рудников было трагедией, хотя на самом деле была весьма удивлена, что олово добывают из земли.
От этой темы они перешли к рассуждениям о развитии золотых приисков в Южной Африке и к правлению Сесила Родса. По крайней мере Чарльз Вейси-Хантер рассуждал об этом. Лейла не имела представления, кто такой Сесил Родс и чем он занимается. Ее также не особо интересовало, чему так веселятся Рози и красавец Вивиан.
Время шло, и необходимость поддерживать разговор уже начала раздражать Лейлу, когда Чарльз, рассказав, по-видимому, все, что собирался, о человеке по фамилии Роде, вдруг спросил:
— Вы живете в Брайтоне?
— Нет, — ответила она. — Мы приехали сюда ненадолго к мисс Хейвуд, у которой здесь большой дом.
Чарльзу вдруг пришла в голову поразительная мысль, и он, наклонившись вперед, с надеждой спросил:
— А вы не из Беркширских Дунканов? Воспоминание о том, что недавно рассказывала
Рози, подсказало ей ответ прежде, чем она успела подумать:
— О да… по внебрачной линии этого семейства. Ее собеседник стал красным как рак и в явном
смущении принялся разглядывать салфетку. За столом воцарилась тишина. Лейла повернула голову и обнаружила, что Рози с изумлением смотрит на нее. Однако ее внимание больше привлек Вивиан. От его веселости не осталось и следа. Его глаза пристально смотрели на нее с выражением легкого шока. Инстинкт подсказал ей, что она наконец пробудила в нем интерес к себе, и Лейла моментально воспользовалась этим.
— Что-нибудь не так, капитан Вейси-Хантер? — решительно спросила Лейла и повернулась к Чарльзу. — Как по вашему, сэр? Вы должны лучше знать характер вашего брата.
Все еще явно смущенный, он, запинаясь, признался, что они не виделись уже два года, потому что Вивиан служил за пределами Англии и за это время сильно изменился.
Лейла мгновенно смягчилась.
— О Господи, вы хотите сказать, что этот завтрак — ваша первая встреча после его возвращения? Как это нехорошо, что ваш брат не сказал нам об этом. Мы бы ни за что не стали вам мешать. — Она встала, вынуждая мужчин сделать то же самое. — Это был великолепный завтрак, но нам пора вас покинуть и дать возможность насладиться своей собственной компанией. Наверное, вам много есть о чем поговорить после такой долгой разлуки… о рудниках и о Сириле Родсе, — не удержалась и добавила она. Ей было искренне жаль Чарльза, которого Вивиан заставил развлекать двух актрис, встретившихся ему по дороге сюда.
— Нет, что вы, — смущенно запротестовал Чарльз. — Надеюсь, я не произвел впечатление… Я хочу сказать, что это было восхитительно, уверяю вас.
Лейла тепло ему улыбнулась.
— Вы более чем очаровательны, мистер Вейси-Хантер. — Быстрый взгляд на загорелое лицо Вивиана, все еще пристально смотревшего на нее, принес ей удовлетворение, и она сказала:
— Идем, Рози.
Прежде чем ее подруга успела запротестовать, Лейла направилась к выходу, без малейшего намека на их знаменитую походку в «Прогулке»; ее землянично-розовое платье волочилось по голубому ковру ресторана Галлини.
Братья помогли им надеть пальто и проводили до кареты, которую Вивиан приказал вызвать швейцару. Прощание было коротким. Лейла знала, что Рози разозлилась на нее из-за того, что она так внезапно оборвала встречу, но это не шло ни в какое сравнение со злостью, которую испытывала сама Лейла по поводу всей этой встречи. Карета направилась по указанному адресу к пансиону тети Агаты, и Рози, откинувшись на кушетку, уставилась на Лейлу широко раскрытыми глазами.
— Ну, так и что все это значит? Я еще никогда не видела тебя такой фантастически стервозной. Если и дальше так пойдет, ты скоро сможешь состязаться с Аделиной Тейт.
Лейла все еще кипела от негодования.
— Рози, зачем ты втянула меня в эту историю? Ты не можешь представить, как я была близка к тому, чтобы воспользоваться булавкой… против тебя.
Рози надула губы.
— Иногда я думаю, что ты создана для того, чтобы стать старой девой, Лейла Дункан. Ты так поджимаешь губы и так неодобрительно смотришь на все вокруг.
— А ты, я полагаю, все еще сохнешь по Майлсу Лемптону, — отрезала Лейла, задетая за живое напоминанием о том, что кем она уж точно никогда не будет, так это старой девой.
Некоторое время они ехали молча. Лейла вдруг обнаружила, что дрожит от странного чувства, которое не может определить.
Потом Рози сказала, комично и очень похоже передразнивая Чарльза:
— Он капитан, вы знаете. Капитан всех уланов. Лейла никогда не могла долго дуться на свою веселую подругу, и улыбка появилась на ее лице.
— Рози, дорогая, когда-нибудь ты должна мне позволить рассказать тебе все о мистере Родсе.
— Что еще за Роде?
— Кто-то, кто, по-видимому, более знаменит, чем девушки из Линдлей, потому что собачка-Чарльз слышал о нем.
Рози прыснула со смеха.
— Собачка-Чарльз! О Лейла, ну и потеха. Лейла тоже захихикала.
— Он выглядит, как грустная собачка, правда?
— Причем породистая.
— Иначе болтун Галлини не расшаркивался бы с ним так, — согласилась Лейла и снова залилась смехом.
Они хохотали всю дорогу к пансиону мисс Хейвуд, но ни в этот день, ни в последующие ни одна из них не напомнила другой о Вивиане Вейси-Хантере.
Карета отъехала, и братья вернулись в залу. Они заказали коньяк, и, как только официант отошел, Чарльз принялся извиняться.
— Если бы я мог подумать, что она сделает такое признание, клянусь, я бы никогда…
Вивиан раздраженно оборвал его.
— Ради Бога, Чарльз, когда ты снимешь свою власяницу? Я уже давно свыкся с тем, что я незаконнорожденный. Почему ты никак к этому не привыкнешь?
Брат молчал. Вивиан зажег сигару и продолжил более спокойно:
— Она достигла своей цели: шокировала нас и привлекла к себе внимание. Клянусь, она не незаконнорожденная. Девушки такого сорта никогда бы не признались в этом на публике, если бы это была правда.
Чарльз сел на высокий стул и укоризненно посмотрел на брата.
— Это действительно было большое свинство с твоей стороны заставить меня развлекать ее, чтобы ты мог провести часок с кокеткой, на чьем лице остановился твой блуждающий взгляд. Оставь это, Вивиан. Ты же знаешь, я не дамский угодник. Я не имел ни малейшего представления, о чем говорить с мисс Дункан.
Официант принес им напитки, Вивиан сел около брата, протянул ноги к огню и налил коньяк в пузатый бокал.
— Ты знаешь, что они обе актрисы? — спросил Чарльз.
— Конечно, знаю, — вяло ответил он. — Но в одном ты ошибаешься. Мой блуждающий взгляд остановился на мисс Дункан.
— Мисс Дункан? Так какого черта?.. Вивиан слабо улыбнулся брату.
— Я всего два дня как вернулся в Англию, когда Биффи Хейнес-Мортимер затащил меня в театр Линдлей, где эти две красотки вместе с еще двадцатью восьмью участвовали в шоу, которое потрясло весь Вест-Энд. Поверь на слово: то, что они делали на сцене, способно поднять температуру мужчины на несколько градусов, — добавил он, вспомнив зрелище, виденное им из ложи четыре дня назад. — А поскольку я вернулся из местности, метко названной «Могила для белого человека», мой градусник зашкалил. И причиной моей опасной болезни была Лейла Дункан, которая, одетая почти в одни белые страусиные перья, весьма сильно воздействовала на мои мужские чувства.
Чарльз покорно склонил голову.
— А когда ты собираешься выздороветь, Вив? Прежде чем ответить, он сделал глоток коньяку.
— Никогда, если это означает не ощущать удовольствия от вида соблазнительно одетых девушек. Тем не менее, как раз эта райская птичка оказалась с острым клювиком. Мое приглашение поужинать было отвергнуто с уведомлением, что крепость неприступна. Она даже вернула цветы, что выставило меня полным дураком перед мальчишкой-посыльным, не говоря уже о Хейнесе-Мортимере и его друзьях. Я был страшно раздосадован, но решил ретироваться в быстром порядке. Сегодня утром, проезжая мимо казармы, я увидел в толпе это самое прекрасное и надменное личико. Я мог и обознаться, если бы не увидел, как они обе идут той самой походкой, как на сцене. Я не мог устоять перед искушением.
Вивиан сделал глоток, наслаждаясь воспоминанием о том, как девушки, вцепившись друг в друга, визжали от страха, пока он заставлял своего жеребца лихо проделывать этот аллюр.
— Оскар никогда не забудет трюка, которому я обучил его на маневрах. Он выполнил его великолепно, и эти две здорово напугались. Даже одетая в меха, мисс Лейла Дункан все еще поднимает мою температуру, поэтому я разыграл кающегося офицера и джентльмена. Ее ответ должен был охладить мой пыл. К счастью, ее веселая подруга легче поддалась моему очарованию, и я бы потерял все, чего мне удалось достичь, если бы не привел их сюда. Я извиняюсь, что заставил тебя развлекать их, но возможность вынудить холодную мисс Дункан позавтракать со мной была слишком заманчива, чтобы упустить ее.
Чарльз вздохнул.
— Если это именно мисс Дункан поразила твое воображение, то почему ты занимался только ее подругой?
Приняв более удобную позу, Вивиан начал просвещать брата.
— Приемы кавалерии можно с успехом применять против любого противника, даже такого изящного. Мисс Дункан снова бы отвергла мои ухаживания, а притворное равнодушие полностью обезоружило ее. Эта красавица ушла с пощипанными перышками, а я как раз этого и хотел. Может быть, в следующий раз она хорошенько подумает, прежде чем вернуть мужчине цветы, хотя, конечно, она не знает, что на прошлой неделе вернула именно мой букет.
Вылив в стакан остаток коньяка, он оставил эту тему. Черт с ними, с актрисами. Ведь он не видел брата целых два года.
— Чарльз, я так рад, что ты приехал в Брайтон. Я был очень занят, устраивая свои дела и подыскивая подходящую квартиру. Ты сам знаешь, каково вернуться после долгого отсутствия из-за границы. К тому же ноябрь — не лучший месяц для акклиматизации после экваториальной жары. Перед самым возвращением сюда я заехал в Родезию, там в теплом климате мне удалось избавиться от проклятой лихорадки, которая чуть не свела меня в могилу. И, конечно, там я побывал у мамы.
— Надеюсь, она в добром здравии.
— О, она выглядела гораздо лучше. Мама кажется такой хрупкой по сравнению с другими женщинами. Как ей удалось произвести на свет мужчин такого размера, как мы?
— Это мы потом выросли, — заметил брат. Вивиан изучающе смотрел на Чарльза, который никогда не был так близок с их матерью, как он. Возможно, он намеренно избегал ее ради мира в семье.
— Маме было всего семнадцать, когда она первый раз вышла замуж за отца. По-моему, он жестоко с ней обращался. Уже тогда его репутация распутника ни для кого не была секретом.
— Такие вещи часто преувеличивают, — робко заметил Чарльз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59