— Бранклифф сокращает их число, а не увеличивает, — смущенно объяснил Чарльз.
— С твоей стороны глупо позволять ему это, — резко ответила Джулия, и он смутился еще больше. — Ты управляешь имуществом от его имени, а когда он умрет, оно все будет твоим. Скажи ему, что тебе нужны новые рабочие руки. Если у тебя не хватает храбрости потребовать права самому принимать решение, сделай это без его ведома.
Джулия повернулась к Вивиану.
— А ты бы не так поступил, если бы Шенстоун отходил к тебе?
От этого коварного выпада глаза Вивиана сузились.
— Я не фермер, а воин. Любой, кто присваивает то, что ему не принадлежит, обычно провоцирует военные действия. И наш солдатский долг — отобрать это назад.
Джулия улыбнулась.
— Я думаю точно так же. Вы боец, Вивиан. Мне это по сердцу.
— Нет, моя дорогая Джулия, — ответил он. Наступил черед его коварного удара. — Вам по сердцу должен быть кто-то другой, а не я.
— Вам понравилась рыба, мисс Дункан? — спросил Чарльз. — Нам приносят ее с побережья каждый день.
Они заговорили о великолепном побережье Корнуолла. Чарльз рассказал Лейле об окрестностях, чтобы она не чувствовала себя выключенной из разговора о местах, которые ей незнакомы. Джулия восторгалась бушующим морем, обрушивающим свои волны на побережье. Вивиан видел, какое очевидное удовольствие доставляет ей разговор о силе стихии, и снова сравнил ее с женщиной из древнего Рима. Затем его взгляд скользнул на Лейлу — девушку, с которой мужчина мог бы найти покой и счастье.
Она, по-видимому, почувствовала его взгляд, повернула голову и впервые с того момента, как их утром застали в объятиях друг друга, посмотрела ему в глаза; в ее взгляде Вивиан ясно прочитал, как сильно и внезапно изменились их отношения. Она, как и он, знала, что назад дороги нет.
Слуги начали убирать тарелки из-под рыбы и внесли другие, с отбивными из ягнят. Встретив резкий, ледяной взгляд Джулии, Вивиан понял, что следует ожидать новых атак. Он был готов и только надеялся, что на этот раз она выберет жертвой его, а не Лейлу.
Лейла укоризненно посмотрела на него.
— Я надеюсь, эти отбивные не из ваших ягнят, Вивиан?
Вспомнив восхитительную сцену, когда он передал черного ягненка ей в руки, он тихо ответил:
— Моих здесь нет, дорогая. Я ведь только капитан уланов, как и говорил вчера.
Легкая краска появилась на ее щеках при упоминании о ее вчерашнем смятении по дороге в Шенстоун, и острый взгляд Джулии не пропустил этой перемены.
— Наверное, это один из наших, Вивиан. У нас пропало несколько.
Он пожал плечами.
— Если вы позволяете им пастись в наших угодьях, ничего другого ожидать не приходится.
— Пока Бранклифф не починит стену, мы ничего не можем сделать.
— Я обязательно прослежу, — вставил Чарльз, пытаясь показать, что он все-таки здесь хозяин. Ему явно не нравился постоянный интерес к брату со стороны девушки, которую он выбрал в партнеры не только на этот вечер, но и на всю жизнь.
— Ты твердишь это уже несколько месяцев, Чарльз, — сказала она уничтожающим тоном, — и я не вижу, чтобы за словами последовали дела.
Повернувшись к Вивиану, она сказала:
— Единственный выход, который нам остался, — это взять у вас что-нибудь взамен. Считаете ли вы это приемлемым?
— Да, но маловероятным, — ответил он, отлично поняв тонкий намек в ее словах. — Мы хорошо бережем то, что имеем.
Джулия смерила его наглым взглядом и сказала:
— Правда? Этим утром у меня создалось впечатление, что вы легко раздаете свое богатство направо и налево.
— Это ложное впечатление, моя дорогая Джулия, — спокойно возразил он, почувствовав, как напряглась Лейла. — Я слышал, что Макстедская ферма и окружающие земли были переданы вам с каким-то условием.
— Вы слышали? Мой дорогой Вивиан, вы стояли рядом со мной, когда землю передавали в наши руки. Вы не сможете забыть тот визит в Шенстоун. И я никогда его не забуду, — многозначительно добавила она.
— Конечно, он не забыл его, — раздраженно вставил Чарльз. — Он свалился в лихорадке. Пребывание в Ашанти, кроме прочих неприятностей, ослабило его организм.
Вивиан был потрясен. В словах брата был явно слышен намек на то, что он рассказал ему сугубо конфиденциально. Бросив быстрый взгляд на Чарльза, который никогда не позволял себе насмешек в его адрес, он увидел, каким враждебным стало лицо брата. Это означало, что он недооценивал ситуацию с его женитьбой на Джулии. Чарльз, должно быть, желал этого гораздо больше, чем думал Вивиан. Но он ведь не мог быть так ослеплен этой девушкой, чтобы не видеть, что она не разделяет его энтузиазма, что у нее железная воля, которую нельзя сломить.
— Я не верю, что война в Ашанти ослабила Вивиана, — заявила Джулия, — и на этот счет у меня есть доказательства. Я была свидетелем того, как он укрощал дикого жеребца под снегом и дождем, и могу заверить тебя, что никогда не видела мужчины, который мог бы с ним сравниться. С его здоровьем все в порядке, Чарльз.
Она быстро повернулась к Лейле и спросила:
— А с вашим, мисс Дункан? Я еще никогда не видела, чтобы Вивиан кого-нибудь возил по болотам в карете. Поэтому я должна предположить, что ваше здоровье не позволяет вам ездить верхом.
— Вы предполагаете неправильно, мисс Марчбанкс, — спокойно ответила Лейла. — Требования моей профессии таковы, что только отменное здоровье позволяет мне выполнять их.
— О да, конечно… Я забыла о вашей профессии.
Это было сказано с таким оскорбительным подтекстом, что от этой неслыханной грубости Лейла покраснела. Вивиан вспыхнул от злости и немедленно вступил в разговор:
— Талант мисс Дункан снискал не только мое глубочайшее уважение, но и восхищение всей лондонской публики. Как и наша мама, она может радовать людей своим музыкальным дарованием. Зрители расходятся из театра по домам, обогащенные тем, что увидели и услышали. Это редкий дар, и я нахожу его самым прекрасным в этом мире, полном притворства и обмана.
— Вас никто ни в чем не обвиняет, Вивиан, — быстро вставила Джулия. — Ваше положение ясно всем с самого начала, разве не так?
— И я благодарю за это Бога, когда вижу те обязательства, от которых свободен, — назидательно произнес он. — Моя жизнь — это мое дело. Поверьте, я не продам ее за несколько акров земли.
Затем было объявлено перемирие. Разговор шел неестественно, но беззлобно. Они покончили с едой, встали из-за стола и перешли в гостиную. Чтобы остаться с женщинами, мужчины отказались от портвейна и сигарет, но леди дали позволение на бренди, пока сами пили кофе. Чарльз пустился в безопасный разговор о графской ярмарке. Явно стараясь загладить ссору за столом, он был чрезмерно внимателен к Лейле, объясняя подробности ежегодного праздника, от которого все землевладельцы получают удовольствие.
Вивиан был готов в любую минуту броситься на защиту девушки, сидящей в соседнем кресле. То, что начиналось как «упражнение в тактике», теперь переросло в отношения, которые он не мог не предвидеть. В Шенстоуне он был ее защитником и покровителем, ее партнером в игре против Чарльза и Джулии. Он хотел иметь право продолжить эту роль, но Лейла ясно дала понять, что о пылкой страсти теперь и речи не идет. Оставался только один выход, и Вивиан понимал это: ему придется бездействовать на протяжении нескольких недель. Он только что сказал Джулии, что его жизнь и судьба — это его личное дело и что он не променяет свободу на несколько акров земли. Но Вивиан вдруг почувствовал, что наследство никогда еще не было для него столь притягательно.
Окинув взглядом комнату, знакомую с детства, Вивиан увидел роскошную мебель и изящные вещицы, которые собирал покойный Вейси-Хантер. Он разглядывал фарфор, изделия из слоновой кости, антикварные часы с гипнотически раскачивающимся маятником, ковер, вытканный специально для этой комнаты, и ему казалось, будто он видит это в первый раз.
Затем ему вдруг пришло в голову, что Шенстоун можно сделать красивым местом, если наполнить его любовью. Летом здесь всюду цветы, зимой в каждой комнате весело потрескивал бы огонь. Это мог быть настоящий дом. Маленькие мальчики могли бы бегать по коридорам, наполняя особняк детским смехом, могли бы скакать по болотам на пони, которые стоят в конюшне. Маленькие мальчики и их красивая мама могли бы счастливо жить в этом уголке Англии, знаменитом своей великолепной природой. Шенстоун мог не быть холодным и гнетущим, каким он всегда знал его. Его взгляд остановился на Лейле, которая внимательно слушала рассказы Чарльза об аукционе рогатого скота, и его охватило несвойственное ему чувство зависти. Все это было его по праву рождения, но ничего из этого он ей предложить не мог. Это было невыносимо.
— Мне кажется, достаточно сантиментов вокруг огня, — строго сказала Джулия. — Мисс Дункан, по-моему, еще не видела этого древнего дома, Вивиан. Стыдитесь! Вы думаете, ей не хочется его осмотреть? Я не поверю, что жизнь среди гипсовых копий античных скульптур и стеклянных бриллиантов притупила ее восприятие настоящих ценностей. — Джулия скользнула по Лейле наглой улыбкой. — Я проверю ваш вкус на Гольбейне.
Лейла улыбнулась в ответ.
— Это очень лестно… но если Вивиан не счел нужным показать мне его, значит, он не стоит моего внимания.
Придя в восторг от того, как быстро нашлась Лейла, Вивиан сказал:
— Гольбейн не во вкусе мисс Дункан.
— Вас не интересуют старые мастера, мисс? — спросила Джулия. — Вы не умеете ездить верхом, редко выезжаете из столицы. Вивиан хорошо просвещает вас пока только в одном вопросе.
Стараясь скрыть гнев, Вивиан встал.
— Я решил исправиться и показать мисс Дункан все, что скоро станет собственностью Чарльза. Простите, что оставляем вас.
Джулия была к этому готова.
— Я так давно не видела мои любимые картины. Если все это скоро станет собственностью вашего брата, может быть, он окажет нам честь в этот вечер и проводит нас?
Все четверо двинулись по коридору в салон Шенстоун-Холла, обсуждая фамильные ценности и антиквариат. В некоторых местах приходилось идти парами, и Вивиан позаботился, чтобы его партнершей была Лейла. Хотя она старалась достойно участвовать в разговоре, который искусно направляла Джулия, ее плечи поникли, а задумчивый вид подсказал Вивиану, что на нее опять нахлынули горестные воспоминания. Он решил положить этому конец.
Когда они достигли комнаты с оружием, Вивиан сказал:
— Не пойдем туда, Чарльз. Нашим леди это будет неинтересно.
— Напротив, — воскликнула Джулия, развернувшись в темном коридоре, — это самая восхитительная комната во всем доме. Мисс Дункан несомненно проявит больше интереса к оружию и доспехам, чем ко всем этим старинным вещам, которые потерпели сокрушительную неудачу, стараясь ей понравиться. В театральной профессии вы часто пользуетесь атрибутами, присущими настоящим джентльменам. Герой, сражающийся со злодеем, укравшим у него то, что должно было принадлежать ему по праву рождения, — многозначительно продекламировала она. — Скрестить шпаги, чтобы защитить имя и честь, — это она поймет.
— Кстати, Вив, я хотел кое-что показать тебе, — сказал Чарльз, открывая дверь. — Кузен Джерард считает, что это лучше держать здесь.
В галерее царил неприятный холодок. Она вся была заполнена старинным оружием: доспехами, щитами, пиками. Повсюду лежали цепи, лошадиная упряжь, шлемы, нарукавники, нагрудные щиты, алебарды, арбалеты и дротики. Лейла поежилась, и Вивиан поправил ее тонкую шаль, прикрыв ей плечи. Она, казалось, не заметила этого маленького знака внимания и продолжала оглядываться вокруг.
На Вивиана вид галереи возымел неприятное действие. В тусклом свете ламп духи умерших воинов зашевелились в темных углах, всколыхнув воспоминания об Ашанти. Лица двух застреленных им англичан вдруг с такой ясностью предстали перед ним, словно он увидел их снова. Сколько он будет жить, столько будет помнить ужас на этих лицах за несколько секунд до рокового выстрела. Такой же ужас испытал и он сам, зная, что выдал выстрелами свое присутствие. Вивиан помнил свой страх, когда бежал прочь, ожидая в любой момент получить копье в спину. Непредвиденные последствия породили сомнения и угрызения совести, которые преследовали Вивиана, пока его не свалила лихорадка и он не оказался в госпитале. Сейчас сомнения вернулись. Он вспомнил языческие ритуалы, черные, полные дикого взгляда глаза и ритуальные убийства жертв, и его бросило в жар. Комната слишком напоминала о воинской жестокости.
Чарльз подошел к дальней стене, где висел впечатляющий арсенал мечей, рапир, сабель и прочего оружия.
— Здесь. Если помнишь, его использовал прапрадед отца в битве при Ватерлоо, — сказал он Вивиану, вытаскивая меч из ножен. — Попробуй, сколько он весит, и представь, как бы ты пошел в бой с таким оружием.
Ощущение тяжелого лезвия в руках плюс атмосфера комнаты, бывшей свидетелем его многих детских унижений, так подействовали на Вивиана, что он сдавлено произнес:
— Наши предки, должно быть, были настоящими мужчинами, если умели владеть таким оружием.
Он собрался передать меч назад брату, как за его спиной раздался тихий голос:
— Вы хотите сказать, что вы ненастоящий мужчина и не способны обращаться с таким оружием?
Вивиан повернулся и прочитал в глазах Джулии тот же вызов, что и в памятный вечер перед Рождеством. Она сняла со стены изящную рапиру.
— Защищайтесь, сэр, — скомандовала она. Ощущая надвигающуюся опасность, он пробормотал:
— Это смешно, Джулия.
— Побеспокойтесь о своей защите и продемонстрируйте мисс Дункан кое-что из арсенала настоящих джентльменов. Она видела дуэли только на сцене, где каждый выпад отрепетирован. Ей гораздо больше понравится импровизированное состязание.
Не оборачиваясь, Джулия спросила:
— Что вы скажете, мисс Дункан?
— Пусть Вивиан решает, что ему делать, — прозвучал спокойный ответ.
Отлично понимая мотивы, которые двигают Джулией, Вивиан равнодушно произнес:
— Для рыцарского поединка мы должны быть одинаково вооружены.
— У вас есть преимущество, — спокойно ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59