Я всегда думал, что он разделяет мнение отца о том, что будущее Юры связано с Австрией.Гинденберг пожал плечами:— Франц превыше всего ставит свои личные интересы. Он всегда этим отличался.— Да, верно, — кивнул Рупник. — Вероятно, он думает, что сейчас самое лучшее для него — оставаться другом Августа.— Возможно, в данный момент для нас для всех лучше оставаться друзьями Августа, — с усмешкой заметил Гинденберг. — Помните: для Юры принц — герой. Он воевал с французами в горах, а затем при Ватерлоо. Он привел остатки нашей армии к великой победе.Рупник нахмурился и осушил свой бокал.— Это я должен был вести нашу армию под Ватерлоо, — проворчал маршал.— Да, вы очень не вовремя свалились в лихорадке, — заметил Гинденберг.— Проклятому юнцу просто повезло.— До сих пор он был неуязвим, — продолжал главный министр. — Но помните, даже Наполеон не избежал своего Ватерлоо.Лучи июльского утра заливали конюшенный двор герцога Бофорта. Принц, пришедший сюда в поисках Чарити, почти сразу же увидел ее — девушка выходила из конюшни в сопровождении кривоногого коротышки, одетого как грум.При виде принца она улыбнулась:— Вы вовремя, ваше высочество. Какое замечательное утро…Август тоже улыбнулся:— Я никогда не опаздываю, леди Чарити.— Это Дженкинс, ваше высочество. — Она кивнула на грума. — Сегодня он оседлал для вас Серебряного.Из конюшни вышел еще один грум; он вел под уздцы высокого чистокровного жеребца — казалось, тот вот-вот встанет на дыбы.— Леди Чарити сказала, что вы отличный наездник, ваше высочество, — проговорил Дженкинс. — Надеюсь, вы действительно хороший наездник, потому что Серебряный — истинное наказание.— Да, похоже, — кивнул принц? — Но полагаю, что смогу справиться с ним.Август подошел к жеребцу сбоку и взял у грума поводья. Вставив ногу в стремя, он мгновенно вскочил в седло. Почувствовав на себе всадника, Серебряный заржал, тряхнул головой и взвился на дыбы. Однако принц тотчас же усмирил его и, похлопав по холке, с улыбкой проговорил:— Замечательный конь. И очень умный.— Вот видишь, Дженкинс! — воскликнула Чарити. — Я же говорила, Что принц справится с жеребцом.Принц с удивлением посмотрел на девушку. Почему эта малышка была столь уверена в нем? Откуда она знала, что он неплохой наездник?Потом грум вывел из конюшни черную невысокую кобылу, и Чарити с легкостью запрыгнула в седло. Расправив юбки, она взяла в руки уздечку и взглянула на принца:— Поехали?— Показывайте дорогу, — ответил Август с улыбкой. Они выехали с конюшенного двора и свернули на Оксфорд-стрит. Затем направились к Гайд-парку.Лондон только начинал пробуждаться, и по улицам, стуча колесами, катились телеги — торговцы везли на рынок овощи. При виде этих грохочущих телег принц натянул поводья, чтобы придержать коня: он опасался, что Серебряный испугается. Но, к его величайшему изумлению, жеребец не обратил на телеги ни малейшего внимания.— Серебряный ведет себя все лучше и лучше, — заметила Чарити. — Когда я садилась на него несколько раз, мне казалось, что он вот-вот сбросит меня и растопчет.Принц с улыбкой взглянул на девушку. Она была в сером жакете и в юбке того же цвета, а ее миниатюрная ножка, покоившаяся в стремени бокового седла, была обтянута высоким черным ботинком для верховой езды. Другую ногу скрывала юбка. Пренебрегая условностями, она не носила шляпку, и принц любовался ее блестящими каштановыми волосами, стянутыми на затылке желтой лентой.Мысленно улыбнувшись, он подумал: «Очаровательная малышка».— Благодарю вас, леди Чарити, за то, что пригласили меня сопровождать вас сегодня утром.Она улыбнулась:— Я подумала, что вам будет приятно провести немного времени вне дома.Принц рассмеялся:— И вы оказались правы.Они несколько минут ехали молча. Потом Чарити, покосившись на своего спутника, проговорила:— Знаете, Серебряный действительно ведет себя все лучше. И мне кажется, что в парке он совсем успокоится.— Чей это жеребец? — поинтересовался принц.— Моего брата, но по утрам обычно вывожу его я, — ответила Чарити.Они проехали мимо слуги, выгуливающего двух маленьких собачек, и Серебряный, покосившись на них, громко зафыркал. Чарити нахмурилась и сказала:— Гарри следовало бы отправить Серебряного в наше поместье. Ему надо находиться весь день на воле, а не в тесной лондонской конюшне.— А что же с ним делает ваш брат? — спросил принц. Чарити посмотрела на него с удивлением.— Что делает?.. Выезжает на нем.Август рассмеялся:— Вы не поняли меня, леди Чарити. Он его учит чему-нибудь?Девушка отрицательно покачала головой:— Гарри купил его, потому что он такой большой и красивый. Брат решил, что будет хорошо смотреться на нем. Но на самом деле Серебряный не годится для прогулок в парке.— Возможно, он будет хорош на охоте, — предположил принц. — Англичане помешаны на охоте.Чарити снова покачала головой:— Он не способен прыгать. Его предыдущий хозяин постоянно падал перед заборами и всевозможными препятствиями.— Да, это весьма утомительно. — Принц улыбнулся. Когда они въехали в ворота парка, Серебряный снова зафыркал, и принц, почувствовав, что конь беспокоится, немного натянул поводья, чтобы придержать его.— На этой аллее в утренние часы обычно никого нет, — сообщила Чарити. — Вы можете пустить его галопом.Принц кивнул и пустил Серебряного по аллее. Теперь он не пытался его сдерживать. Август впервые скакал на чистокровном английском жеребце, и от скорости у него захватывало дух; привстав на стременах, он громко смеялся, наслаждаясь стуком копыт и шумом ветра в ушах.Август проскакал галопом добрую милю, прежде чем почувствовал, что Серебряный начал сбавлять скорость. Наконец принц перевел коня на рысь и осмотрелся в поисках Чарити. Оказалось, что девушка сильно отстала, но все же было очевидно, что она прекрасная наездница. Приблизившись к принцу, Чарити придержала свою лошадку и с улыбкой спросила:— Как вам Серебряный?— Он превосходен, — ответил Август. — Я чувствовал себя так, словно летел над землей.Девушка снова улыбнулась:— Я так и думала… Я знала, что вы получите удовольствие от прогулки.Принц наклонился и потрепал жеребца по шее.— Неужели вы действительно на нем выезжали?Она кивнула:— Конечно. Видите ли, Гарри слишком поздно возвращается домой, поэтому не всегда может подняться в половине шестого утра. Вот я и выезжаю на Серебряном вместо него.Принц внимательно посмотрел на свою спутницу:— Мне кажется, он слишком сильный и резвый для вас, леди Чарити. Вы можете разбиться.Она пожала плечами:— Он слишком сильный и резвый для любого наездника. Если поразмыслить, любая лошадь сильнее всадника. Но все же они позволяют нам ездить на них, и это настоящее чудо.Принц взглянул на девушку с некоторым удивлением — подобные мысли никогда не приходили ему в голову. Немного помолчав, он пробормотал:— Пожалуй, вы правы, леди Чарити. Какое-то время они ехали молча. Утренний туман начал рассеиваться, и проглянуло голубое небо. Яркая листва покрывала деревья по обеим сторонам аллеи, и воздух был наполнен пением птиц и шорохом, производимым белками, перепрыгивающими с ветки на ветку. «Даже не верится, что мы находимся в центре Лондона», — неожиданно подумал принц.— Как здесь хорошо, — сказал он, покосившись на девушку. — Спасибо, что пригласили меня сопровождать вас. Жаль, что это не случилось раньше.— Мне тоже жаль, — отозвалась Чарити. — Но раньше не представлялось такой возможности.— Да, наверное… — кивнул принц.И действительно, он видел ее лишь за обеденным столом, хотя прожил в Бофорт-Хаусе уже целую неделю. А накануне был первый вечер, когда у леди Бофорт не было светского приема — поэтому Чарити позволили присоединиться к собравшимся в гостиной членам семейства. Она сидела рядом с ним, а Лидия играла на фортепьяно. Именно тогда она и спросила, не хочет ли он сопровождать ее во время утренней прогулки.Снова взглянув на девушку, принц проговорил:— Ведь вы еще не выезжаете в свет, не так ли?Она улыбнулась и пробормотала:— Слава Богу, не выезжаю. Но мама грозилась обратить на меня внимание, после того как выдаст замуж Лидию.Принц рассмеялся:— Неужели вам не хочется появиться на светской сцене?Чарити нахмурилась:— Очень не хочется. Мама говорит, что найдет мне мужа, но я не хочу выходить замуж.— Сейчас вам действительно рановато, — согласился принц. — Но, возможно, через несколько лет вы будете думать иначе.— Никогда! — заявила Чарити. — Мне нравится моя нынешняя жизнь, и я не желаю выходить замуж. Муж будет мне только помехой.Август немного помолчал, потом спросил:— А чем же вы занимаетесь? Почему вы считаете, что муж будет вам мешать?— Я катаюсь на лошадях, читаю книги и изучаю разные языки.— Изучаете языки? — переспросил принц.— Совершенно верно, — ответила Чарити по-немецки. — Я научилась немецкому от моей бабушки и французскому — от гувернантки. А принцесса Екатерина научила меня говорить по-итальянски.Принц в изумлении уставился на свою юную спутницу:— Моя мать научила вас итальянскому?Чарити кивнула:— Да, научила. Вы же говорите по-итальянски, не так ли?— Конечно, говорю, — ответил Август. «Неужели мать взяла на себя труд учить ее? — подумал он. — Зачем ей это понадобилось?» Снова повернувшись к девушке, он спросил: — Вы ведь поедете с нами в Юру?— Да, мама говорит, что я буду в свите. — Чарити одарила принца ослепительной улыбкой. — Бабушка очень много рассказывала мне о Юре. Ужасно хочется увидеть все собственными глазами.— А что именно вы хотите увидеть?— Абсолютно все! — заявила Чарити. — Жаль, что мы отправляемся на корабле. Я бы хотела совершить путешествие по горам.— В Юре очень красивые горы, — согласился принц.— И еще я хочу увидеть ваших лошадей.Август тяжко вздохнул:— К сожалению, в последние годы не было возможности обучать наших лошадей. Боюсь, вам придется отправиться в испанскую школу верховой езды — только там вы сможете увидеть липиззанеров во всей их красе.Чарити молча кивнула и о чем-то задумалась. Потом вдруг спросила:— А как отреагирует австрийский император, когда узнает о вашем договоре с Англией?Принц с удивлением взглянул на девушку, он никак не ожидал такого вопроса.— Не думаю, что наш договор ему понравится, но полагаю, император ничего не сможет с этим поделать.Чарити расплылась в улыбке:— Именно так я и думала.Они приближались к воротам парка. Перед тем как выехать на улицы города, принц снова придержал Серебряного.— Французы нанесли Юре большой урон? — спросила Чарити. — Вам многое придется восстанавливать?— Кое-что восстановить придется, — пробормотал принц сквозь зубы. Немного помолчав, он добавил: — Они похитили множество произведений искусства из дворца и из домов юрской знати. А один наполеоновский генерал даже снял и отправил во Францию дверь нашего костела. Это было прекрасное творение в романском стиле, украшенное разными животными и голубями.— Как они посмели?! — в негодовании воскликнула Чарити.«Как жаль, что у прекрасной Лидии нет такого же интереса к Юре», — думал принц, с улыбкой поглядывая на свою спутницу.Спешившись у конюшни, они передали лошадей грумам и направились к дому. Принц почувствовал, что проголодался после прогулки, поэтому последовал за девушкой в столовую. Когда они вошли, стол уже был сервирован, а на буфете стояли серебряные блюда, прикрытые крышками. Август поднял одну из крышек, но тут вошел дворецкий и в смущении пробормотал:— Ваше королевское высочество, я не знал, что вы будете так рано завтракать. Мы приготовили завтрак только для леди Чарити.Принц взглянул на блюдо и с улыбкой заметил:— Вашему аппетиту, леди Чарити, можно позавидовать.Девушка весело рассмеялась:— Принц, вы не поняли. Здесь хватит на двоих, а Эванс просто огорчен тем, что выбор будет ограниченный.Август повернулся к дворецкому:— Уверяю вас, Эванс, что я с удовольствием позавтракаю вместе с леди Чарити. Пожалуйста, не беспокойтесь, не нужно ничего другого.— Однако думаю, что принц захочет просмотреть газету, Эванс, — сказала Чарити.Они наполнили свои тарелки и уселись за стол. Вскоре вернулся дворецкий с газетой. Август положил газету рядом с тарелкой, намереваясь продолжить разговор с девушкой. Она сделала глоток шоколада и сказала:— Вы позволите мне взять часть газеты, принц?— Конечно. — Он кивнул. — Какую именно часть вы желаете?Они разделили газету и надолго умолкли. Покончив с завтраком, Чарити поднялась и извинилась, сказав, что ее ждут наверху.— Вы поедете кататься завтра утром? — спросил принц.— Да, я всегда выезжаю по утрам.— Вы не будете возражать, если я снова присоединюсь к вам?Она улыбнулась:— Вы хотите снова поехать на Серебряном?Он тоже улыбнулся:— Да, разумеется.— Тогда в пять тридцать в конюшне, — сказала Чарити. Сделав реверанс, она выбежала из комнаты.Принц снова взялся за газету. Глава 5 В тот же день, уже после полудня, Лидия вошла в верхнюю гостиную. Она собралась нанести визит леди Нортфилд, но перед этим решила увидеться со своим женихом; ей хотелось, чтобы он ее сопровождал. Однако принца в гостиной не оказалось — здесь сидели только Франц и герцогиня. «Где же Август? — подумала Лидия с некоторым раздражением. — Неужели он отправился к своей матери?»Франц тотчас же поднялся и поклонился Лидии. Герцогиня же улыбнулась и проговорила:— О, дорогая, ты не поверишь… Мы только что получили записку от принца-регента. Представляешь, он хочет устроить прием в честь твоей помолвки! Прием состоится в его особняке в Брайтоне!— Мама, неужели?.. — Лидия замерла на несколько мгновений и прижала к груди руки. — О, мама, это замечательно!Леди Бофорт вдруг нахмурилась и сказала:— Оказывается, твой отец получил приглашение от регента сегодня утром, но только сейчас счел нужным сообщить об этом.Франц улыбнулся и проговорил:— Садитесь же, очаровательная леди Лидия. Тогда и я смогу занять свое место.Лидия подошла к герцогине и села рядом с ней на софу.— Мама, когда состоится прием?— Через три дня, моя дорогая. Представляешь, оказывается, регент говорил с принцем об этом приеме еще на прошлой неделе, и принц попросил устроить его как можно раньше, так как ему не терпится отправиться в Юру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31