— Да, конечно.Он поцеловал жену в лоб и выпрямился. Пристально глядя на нее, сказал:— Надеюсь, ты не потеряешь этого ребенка, моя дорогая. Но все же главная моя забота — твое здоровье. У меня может появиться и другой ребёнок. Но другая Чарити — никогда.Чарити почувствовала, что ее глаза наполнились слезами.— О, Август…Он взял ее за руку.— Я должен уехать, дорогая. Мы с Эмилем поскачем в Состри. Это ближайший город, и там можно найти газету.Чарити ужасно хотелось спросить мужа, правда ли то, что он сказал Натали, действительно ли она — самое дорогое, что у него есть. Но по его лицу она поняла, что сейчас не время для подобных разговоров, сейчас у него совсем другие дела. Но что, если…Она вдруг приподнялась и пристально взглянула на мужа:— Август, ты с ума сошел! Тебе нельзя ехать в город! У Франца наверняка повсюду шпионы!Принц покачал головой:— В Состри я буду в полной безопасности, Чарити. Люди в горах преданы мне. Но до города — двадцать миль, а дороги занесены снегом. Газеты из Юлии приходят сюда обычно на следующий день, но в такую погоду задержка может быть еще больше. Не жди, что я вернусь сегодня.Он уезжает. Он только что сказал, что она — самое дорогое, что у него есть, что ему никогда не найти другую Чарити, — и вот он уезжает! Если его схватят, она уже никогда его не увидит.Чарити смотрела на мужа, и казалось, что из ее огромных глаз на него смотрело ее сердце.— Я люблю тебя, Август. Пожалуйста, будь осторожен.Он наклонился и поцеловал ее в губы:— Я тоже люблю тебя, Чарити. Береги себя. Слушайся Натали.Август кивнул ей и направился к двери. Чарити молча смотрела ему вслед. Дверь за ним уже давно закрылась, а в ушах у нее по-прежнему звучали слова мужа: «Чарити — самое дорогое, что у меня есть».И он сказал это так, словно в этом не было ничего особенного, словно это в порядке вещей и по-другому просто быть не может.А потом, когда она сказала ему, что любит его, он ответил: «Я тоже люблю тебя, Чарити».Она не знала — плакать или смеяться. Она спрашивала себя: «Неужели все это время я чувствовала себя несчастной безо всякой на то причины? Неужели мне просто надо было заговорить первой, чтобы получить это чудесное подтверждение его чувств ко мне?»— У вас не было стеснения или болей в животе после того, как вы приехали сюда? — раздался вдруг голос хозяйки.Чарити вздрогнула от неожиданности — оказалось, что Натали все еще в комнате и разговаривает с ней. Она покачала головой и ответила:— Нет-нет, я чувствовала себя прекрасно.— Очень хорошо, — кивнула хозяйка. — Однако вам лучше остаться на сегодня в постели, принцесса. Чтобы убедиться, что все благополучно. Вы ведь не хотите рисковать жизнью вашего ребенка, не так ли?— Разумеется, не хочу.Натали одобрительно улыбнулась:— Вы очень подходите Августу. Я счастлива, что он женился на вас. И вы, принцесса, счастливая девочка, что вышли замуж за такого прекрасного человека, как наш принц.— Да, верно, — ответила Чарити. — Я очень счастливая.30 января 1816 годаАвгуст с Эмилем отсутствовали два дня и вернулись с газетой. Друзья оставили лошадей в амбаре и сразу направились к дому Натали — из трубы дома шел дымок; Они впустили в комнату струю холодного воздуха, и две женщины, сидевшие у очага, тут же повернулись. Увидев мужа, Чарити просияла и бросилась в его объятия. Он крепко прижал ее к груди и с улыбкой проговорил:— Ужасно рад тебя видеть, дорогая.— Гаст! Ты вернулся! — раздался голос Стивена, входящего в комнату. Вслед за ним появился Гарри.— Вы что-нибудь узнали? — сразу же спросил Стивен.— Да, узнали. — Август потянул носом воздух и взглянул на Натали. — Я чувствую запах бараньего рагу?Хозяйка с улыбкой кивнула:— Верно, Август. Снимайте же быстрее куртки и садитесь за стол.Август окинул взглядом комнату:— А где Карл?— Он сейчас придет, — ответила Натали. — Он загоняет коз.Принц разделся и прошелся по комнате. Он лишь во второй раз видел новый дом Натали и Карла, дом ему очень понравился. Комната, в которой они сейчас находились, была вдвое больше, чем единственная комната в прежней хижине; к тому же здесь имелись еще две отдельные спальни и чердак.Август подошел к столу, и все последовали за ним. Чарити села по одну руку от принца, Эмиль — по другую. Вошел Карл и тоже занял место за столом.Хозяйка поставила на стол котелок с бараньим рагу, и все тотчас же принялись за еду, причем ели с величайшим аппетитом,— Берите хлеб, Август, — сказала Натали.Принц взял ломоть хлеба, который ему передала Чарити.— Восхитительно, — произнес он. — Никто не печет такой вкусный хлеб, как ты, Натали.— Этот хлеб испекла ваша жена, — сообщила хозяйка.— Чарити? Испекла?.. — Август с удивлением посмотрел на жену.Она едва заметно улыбнулась:— Почему ты на меня так смотришь, дорогой?— Просто… Я не знал, что ты умеешь печь хлеб.— Я не умела, — призналась принцесса. — Меня научила Натали.Принц покачал головой и пробормотал:— Что ж, отрадно думать, что мы не будем голодать, если вдруг станем бродягами.Чарити нахмурилась:— Зачем ты так говоришь? Никто не собирается изгонять тебя из Юры.— Ты сказал, что узнал что-то в Состри, Гаст, Что именно? — спросил Стивен.Принц указал на свою куртку:— Загляни в карман. Там газета с обращением Франца.Стивен вскочил со стула и подошел к стене — на гвоздях, вбитых в стену, висела одежда. Вытащив из кармана принца газету, он на минуту задержался у двери, читая первую страницу.И тут Чарити прокричала:— Читайте вслух, Стивен! Мы все хотим знать, о чем там говорится!Стивен медленно вернулся к столу. Откашлявшись, принялся читать обращение. Август слушал и удивлялся. Неужели это Франц, его кузен, написал такие ужасные слова? «Предал свою страну… Своевольно противостоял императору Австрии… Действовал опасно и деспотично… Недостоин быть нашим принцем…»Как только Стивен закончил чтение, раздался негодующий голос Чарити.— Это возмутительно! — закричала она. — Никто не поверит, что это правда.Август пожал плечами и проговорил:— Но я действовал самостоятельно. Я прекрасно знал, как старые советники моего отца отнесутся к договору с Великобританией, и я не просил их совета. Я сделал то, что считал нужным. Я действовал самостоятельно, но в интересах Юры.— Поступить так — твое законное право, — заявил Стивен.— Я знаю, — кивнул принц. — И я ни за что не поступил бы по-другому. Но Франц очень умен. Он не нападает на мои суждения. То, что он здесь говорит, означает: я не должен был действовать без согласия парламента. А подобные речи могут найти сочувствие в парламенте. То есть он говорит о расширении полномочий парламента.Гарри был явно озадачен.— Я не понимаю, Гаст. В этом обращении ничего не говорится о каких-либо изменениях.Принц положил вилку на стол и пояснил:— Намек на изменения — просто хитрость. Франц хочет, чтобы в парламенте его поддержали. Он собирается обратиться к парламенту в день начала заседаний. С тем чтобы все проголосовали за Марко, которого он хочет возвести на трон. Как я сказал, Франц очень умен. Парламент отвергнет меня и призовет на престол Марко… Я окажусь в очень неловком положении.Немного помолчав, принц продолжал:— Мы с Эмилем встретили Джона Вардо, когда выезжали из Состри сегодня утром. — Он взглянул на Чарити и объяснил: — Вардо — представитель Состри в парламенте. Так вот, Джон уже побывал в Юлии и узнал следующее… Франц сказал мэру, что попросит провести голосование по вопросу: кому быть принцем? Джон сразу же поскакал обратно в Состри, чтобы сообщить мне о заговоре.— Как он узнал, что ты будешь в Состри? — спросила Чарити.— Он знал, что я буду где-то здесь, — ответил Август.Проклятый Франц, — пробормотал Стивен. — Как ты думаешь, он может заполучить голоса в свою пользу?— У него есть для этого все основания, если парламент услышит только одну сторону, — заметил принц.Чарити тихонько всхлипнула.— Что вы собираетесь делать? — спросил Гарри.Окинув взглядом всех сидевших за столом, принц с невозмутимым видом проговорил:— Все очень просто. Чтобы противостоять обвинениям Франца, я сам должен обратиться к парламенту. Другого выхода нет.На несколько секунд в комнате воцарилась гробовая тишина. Наконец Стивен сказал:— Франц не позволит тебе приблизиться к парламенту.— Уверяю тебя, что мне удастся туда проникнуть, — ответил Август.— Каким образом? — Стивен недоверчиво смотрел на принца.— Имение графа Саудера, отца Эмиля, — неподалеку от Юлии. Я прискачу туда завтра утром, а на следующий день отправлюсь в Юлию в карете графа Саудера. Он член верхней палаты, поэтому его не будут осматривать во время церемоний в день открытия парламента. И экипаж подвезет нас прямо к парламенту… В общем, ясно, да? У Франца просто не будет выбора, и он позволит мне высказаться самому.— Что-то не нравится мне это, — проворчал Стивен.Натали встала и принялась убирать посуду. Чарити тоже поднялась, чтобы помочь ей, но та сказала:Нет-нет, принцесса. Вам не подобает помогать мне.— Но я хочу, — искренне ответила Чарити и.взяла миску, стоявшую перед принцем.Август с трудом удержался от улыбки. «Искренность и непосредственность Чарити — ее главное оружие», — думал он, поглядывая на жену…Тут Август услышал, как Чарити вдруг пробормотала:— Я пойду прилягу, Натали. Я немного устала.— Конечно, принцесса. — Хозяйка подала Чарити теплую куртку, затем сама оделась, и женщины вышли из дома.Принц еще какое-то время оставался за столом — мужчины обсуждали его план, — затем извинился, надел куртку и вышел в ночь. Чернильное небо было усыпано великим множеством сияющих звезд. «Так звезды выглядят только в горах», — думал он, всей грудью вдыхая холодный морозный воздух.Когда Август вошел в дом для гостей, в очаге ярко пылал огонь, а Чарити сидела в постели, опираясь на подложенные под спину подушки.— Холодная ночь, — заметил Август.— Да, — кивнула Чарити.Принц снял с. себя теплую куртку у двери и повесил ее на гвоздь. Затем стащил сапоги и аккуратно поставил их у стены. Приблизившись к кровати, он в смущении, пробормотал:— Знаешь, я ни разу не принимал ванну после того, как мы покинули Зоей. Мне кажется, я… слишком грязный, чтобы ложиться рядом с тобой в постель.Чарити улыбнулась и сказала:— Не будь смешным, Август. Ты ужасно устал. Раздевайся и иди сюда, под теплое одеяло.Принц тоже улыбнулся:— Да-да, ты права. Я очень устал.Он подошел к своей стороне кровати и начал стаскивать рубашку. Потом вдруг с удивлением проговорил:— Я никогда не думал о ванне, когда раньше прятался в горах. Но это потому, что и все остальные об этом не заботились. Ты же сейчас… такая чистенькая в своей белой сорочке. И волосы сияют, как всегда. — Он бросил рубашку на пол и начал распускать ремень.— Я тоже не принимала ванну, — сказала Чарити. — Просто обтерлась губкой. — Она рассмеялась. — Так что не беспокойся, мы оба грязные.Он стащил бриджи и, покосившись на жену, пробормотал:— От меня, наверное, ужасно пахнет.— Мне нравится твой запах. Принц лег в постель и обнял жену.— Ты прекрасна, дорогая, — Он поцеловал ее в губы. — Боже, как я скучал по тебе.Теперь, когда горькое сомнение, неделями разделявшее их, словно барьер, наконец исчезло, тело Чарити воспламенилось при первом же прикосновении мужа. Его поцелуи были страстными и настойчивыми, и она отвечала ему с такой ж? страстью. Поглаживая его мускулистые плечи и спину, она мысленно говорила себе: «Он мой, только мой…»— О, Чарити… — шептал Август, целуя ее снова и снова.Тут она расстегнула пуговицы на сорочке, и он принялся целовать и ласкать ее груди. Все ее тело тотчас же затрепетало, задрожало, точно струны, по которым ударили.А потом он вошел в нее, и она открылась ему, открылась перед его настойчивостью, перед его мужской силой. Когда же на нее накатила ни с чем не сравнимая мощная волна, она громко застонала и крепко прижалась к мужу.Минуту спустя Чарити повернула голову и, прикоснувшись губами к влажным светлым волосам Августа, прошептала:— Я люблю тебя.— Я тоже люблю тебя: — Его голос звучал так, словно ему не хватало дыхания.Чарити улыбнулась и подумала: «Просто невероятно… Все произошло так легко и просто».Какое-то время они молчали, потом она вдруг спросила:— Август, ты ведь не собираешься сейчас спать?— М-м-м.— Проснись. Нам надо поговорить. Он сладко зевнул.— Прости, Чарити. Я вовсе не собирался сразу заснуть. — Он поднял голову, сел на постели и, взъерошив волосы, улыбнулся жене: — Ты утомила меня, дорогая.— Хочешь, чтобы я извинилась?— Нет-нет! — Он рассмеялся. — Мне тоже нужно поговорить с тобой. Теперь я уже могу осмыслить предстоящий разговор, чего не в состоянии был сделать, когда вошел сюда.Чарити тоже села и, пристально взглянув на мужа, спросила:— Значит, ты твердо решил? Ты бросишь вызов Францу перед всем парламентом и попросишь их проголосовать за того, кто, по их мнению, должен править в Юре?Август кивнул:— Я должен сделать это. Нет другого способа избежать кровопролития. В сложившейся ситуации — нет.— Я знаю, что ты прав, Август. Но я боюсь за тебя.— Все будет очень демократично. — Он рассмеялся. — Как у американцев. Бояться совершенно нечего.— Август… — Она закусила губу. — Не Думаю, что это случится, но… Что, если парламент выберет Марко? Что тогда будет?— Тогда, если я проиграю, ты станешь женой бывшего принца Юры. — Он усмехнулся и добавил: — Возможно, мы займемся обучением лошадей, чтобы прожить. Или ты будешь печь хлеб.Чарити не ответила на шутку.— Ты думаешь, Франц позволит тебе уехать? Если проголосуют против тебя, Франц даст тебе возможность покинуть страну?— Должен, Чарити. Было бы в высшей степени недемократично убить человека, которого ты победил на выборах. Американцы пришли бы от этого в ужас.Она и на сей раз не улыбнулась.— Я не собираюсь проигрывать, Чарити. Дискредитирован будет Франц, а не я.— Я знаю. — Она сжала руку мужа. — Никто в здравом уме не предпочтет Франца тебе.Он не ответил.— А Лидия… Похоже, она лишилась рассудка, — продолжала Чарити.Принц засмеялся.— Август, полагаю, мы должны отправиться в Юлию завтра утром, если хотим вовремя попасть на открытие парламента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31