Мы не сможем противостоять Австрии, милорды и джентльмены, и наша страна утратит независимость. Вот к чему может привести преступная политика принца Августа.В зале зашумели, но тут Франц поднял руку и прокричал:— Теперь решать вам, членам парламента! Я отдаю решение на ваш суд!Верховный судья нахмурился и повернулся к Августу:— Ваше высочество, вы желаете ответить на эти обвинения?Принц кивнул:— Разумеется, я отвечу.— Благодарю вас, ваше высочество, — сказал граф Черни.Граф Саудер заметил, что в голосе верховного судьи, когда он обращался к принцу, звучали почтительные нотки.«В конце концов, — думал граф, — нелегко забыть, что Август провел десять лет в горах, пока Франц комфортно жил во дворце в Вене».— Так вы хотите знать, почему я заключил договор с Великобританией? — проговорил принц, повернувшись к залу.Некоторые члены палаты общин утвердительно кивнули головой.— Что ж, объясняю… Хотя Юра — очень маленькая страна, в прошлом у нас была как сухопутная граница, так и морская — с Италией. Но на Венском конгрессе Венеция и граничившие с нами земли северной Италии были отданы Австрии. И каков же результат этого передела границ? Результат следующий: мы со всех сторон окружены Австрийской империей.Некоторые из членов палаты общин снова закивали. Принц же тем временем продолжал:— Думаю ли я, что австрийский император хотел бы включить Юру в состав империи? Да, я так думаю. Думаю ли я, что он пошлет войска в Юру, чтобы подчинить нас? — Здесь Август повернулся и пристально взглянул на Франца. — Нет, я так не думаю. Более того, я уверен, что император на это не решится.— Ты ошибаешься, Гаст, — проговорил Франц с невыразимой грустью в голосе.Принц опять повернулся к парламенту:— Меня не беспокоила военная мощь Австрии, меня беспокоила ее экономическая власть. Если император попытается надавить на нас, обложив пошлинами наш экспорт в империю, наша экономика потерпит крах. Мы зависим от экспорта наших товаров в Австрию, Венгрию, славянские государства и в северную Италию. Если Австрия обложит пошлинами наши товары, мы не сможем конкурировать на рынке. Но едва ли экономические беды такого маленького государства, как Юра, могут кого-то волновать. И я решил, что нам нужен экономический союзник. Вот почему я заключил договор с Великобританией.Франц усмехнулся, однако промолчал. Снова взглянув на него, принц продолжал:— Ты обвиняешь меня в том, что я действовал, не спросив ни у кого совета, что я заключил этот договор с Британией исключительно по собственной воле. Но это неправда. Я не советовался с министрами моего отца, но я советовался со своими советниками. И все они сказали, что союз с Британией будет на пользу Юре.— Будьте любезны назвать имена этих людей, ваше высочество, — сказал судья.— Эти люди — мой нынешний главный министр лорд Стивен Уэйер, маршал лорд Эмиль Саудер и посол граф Виктор Розман.Судья посмотрел на Франца, потом — опять на принца.— Это все очень молодые люди, ваше высочество. Вы не подумали, что было бы разумнее посоветоваться с теми, у кого больший дипломатический опыт?— Я советовался с теми, кому доверяю, — ответил принц. — Долгих десять лет я жил и сражался рядом с этими людьми. Я обязан им своей жизнью. Они — патриоты, и их единственный интерес — безопасность и независимость Юры.Тут Франц наконец не выдержал и резким голосом проговорил:— Ты хочешь сказать, что министры твоего отца не принимали близко к сердцу интересы Юры?Принц пристально взглянул на кузена и сказал:— Если ты помнишь, я советовался еще с одним человеком, которому доверял. Я советовался с тобой, Франц.Верховный судья вопросительно посмотрел на Франца:— Это правда, герцог Адамс?— Да, правда. — Франц тяжко вздохнул. — Видите ли, принц Август может уговорить любого, и, когда он спросил, что я думаю об этом, я пошел у него на поводу. Лишь после того, как я получил письмо от своего отца, я понял сколь опасным может оказаться подобный договор.— И когда же вы получили это известие от герцога Марко? — спросил судья.— Еше в Лондоне.— А вы сказали его высочеству, что изменили свое мнение относительно договора?— Я сказал ему о письме моего отца, — ответил Франц. — И мои отец приезжал в Юру лично, чтобы предупредить принца Августа о пагубности его действий. К сожалению, принц не прислушался к его мнению. — Франц снова вздохнул. — Я готов признать, что совершил ошибку. Но я предпринял шаги, чтобы исправить ее. К сожалению, ты не таков, Гаст. — Франц покосился на Августа. — Ты всегда оставался верен себе. Если уж ты решил что-то, то никогда не менял своего мнения. Ты ужасно упрям.Принц молча пожал плечами.Франц повернулся к парламенту и воскликнул:— Упрямец на троне — опасный человек!По залу пробежал шумок.«Проклятие, — думал граф Саудер. — Он скользкий, как угорь. У него на все готов ответ».Тут Август, повернувшись к судье, проговорил:— Если можно, граф, я хотел бы задать вам вопрос.— Конечно, ваше высочество.— Как вы думаете, что предпримет Россия, если Австрия нарушит европейский мир и войдет в Юру?Граф Черни надолго задумался.— Полагаю, Россия введет свои войска в Польщу, в ту ее часть, которая находится под контролем Австрии.В зале зашумели.Верховный судья поднял руку, призывая всех к порядку, и снова воцарилась тишина.— Совершенно верно, граф, — кивнул Август. — И не могу поверить, что австрийский император будет настолько глуп. Неужели он откроет ворота России только потому, что желает получить доступ к Сеисте? У Австрии уже есть порт на Адриатике — это Венеция. Юра, возможно, словно заноза в руке у императора, но он вряд ли нарушит баланс сил, с таким трудом достигнутый в Вене.Барон Крек повернулся к графу Саудеру:— Что правда, то правда. Черт побери, почему Марко поднимает такой шум? Император не посмеет напасть на Юру!Франц решительно повернулся к судье:— Если принц Август так уверен в безопасности Юры, почему он считает необходимым заключить союз с Великобританией?— Полагаю, я уже ответил на этот вопрос, — сказал принц. — Я заключил договор с Великобританией с тем, чтобы обезопасить нашу торговлю. Со стороны Великобритании я получил заверения: если Австрия обложит пошлиной товары из Юры, то Великобритания ответит тем же в отношении Австрии. Император не осмелится бросить вызов Британии.Верховный судья взглянул на принца и кивнул:— Полагаю, вы ответили на обвинения герцога Адамса, ваше высочество. Есть ли что-то еще, прежде чем мы приступим к голосованию?— Да, есть. — Август повернулся к кузену и с усмешкой сказал: — Я ответил на обвинения герцога Адамса. Теперь мне хотелось бы, чтобы он ответил на мои. Глава 26 Во время дебатов граф Саудер то и дело поглядывал на заговорщиков, подписавших обращение Франца. «Черт побери, как ему удалось вовлечь в это дело Хертлинга? — недоумевал граф. — Ведь барон тихий как мышка».Тут снова раздался голос Франца:— Обвинения?! Что за обвинения, Гаст?!Август с невозмутимым видом проговорил:— Мне потребовалось много времени, чтобы раскусить тебя, Франц. Как ты уже упомянул, я не люблю менять свое мнение. Я все решил относительно тебя, Франц, когда мы были еще мальчишками. Я решил, что ты — мой друг, и именно так я и рассматривал тебя с тех времен. И именно это — опасная ошибка, в которой я повинен, а не подписание Лондонского договора.— О, Гаст, я всегда быт твоим другом, и я по-прежнему твой друг. Поверь мне, решение, которое я принял — бросить тебе вызов, — причинило мне огромную боль. Но я верил — и продолжаю верить, — что ты подвергаешь Юру серьезной опасности этим договором. Я чувствовал, что мой первейший долг — это долг перед страной. — Он твердо взглянул на принца, и его голос зазвучал с необычайной искренностью. — Думаю, что ты лучше любого поймешь это.Принц с усмешкой кивнул:— Именно поэтому ты и пытался убить меня? Из-за своего чувства долга перед Юрой?При слове «убить» в зале поднялся невообразимый шум.Франц же воскликнул:— Убить?! Гаст, о чем ты говоришь?! Я послал людей в Зоей, чтобы арестовать тебя, не более того.— Так это не ты подстрекал Гинденберга и Рупника? — осведомился принц.Франц нахмурился и проговорил:— Не говори глупости, Гаст. Я не имею ничего общего с тем заговором. Знаю, ты не поверишь мне сейчас, но я твой друг. Я никогда не желал тебе зла.Принц снова усмехнулся:— Но ты делал все, что в твоих силах, чтобы унизить и дискредитировать меня. Я лишь удивляюсь, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять это.Франц изобразил удивление:— Унизил тебя? Гаст, о чем ты говоришь? Ах, может, ты имеешь в виду мой побег с леди Лидией?— Верно, друзья так не поступают, — кивнул принц. — Если бы не Чарити, я действительно был бы унижен. Тебе бы это очень понравилось, не так ли, Франц? Ты, должно быть, рассвирепел, когда мне удалось избежать участи обманутого и брошенного жениха.Франц шагнул к принцу и протянул к нему руку:— Ты не веришь мне, Гаст! Я же объяснил тебе, как мы с Лидией полюбили друг в друга и как боролись с нашим чувством. Мы не хотели причинить тебе боль. А ты сказал мне, что все понимаешь. Помнишь?Август посмотрел в глаза кузена:— Франц, я абсолютно уверен: ты любишь только себя.Франц покосился на судью:— Милорд, нельзя ли положить конец этому позорному диспуту? Мы пришли сюда не для этого. Пусть парламент проголосует. Пусть люди скажут, кого они хотят видеть принцем Юры. Я сказал все, что должен был сказать по этому поводу. И похоже, принцу Августу нечего больше добавить, кроме личных оскорблений. Предлагаю перейти к голосованию.Верховный судья повернулся к принцу:— Вы можете сказать еще что-нибудь, ваше высочество?— Да, могу, — кивнул принц. — Ведь я еще не выдвинул свое главное обвинение.— Так говорите же, ваше высочество.— После того как я вернулся в Юру, — начал принц, — было предпринято три попытки лишить меня власти. Первая попытка — похищение моей невесты. Не буду вдаваться в подробности, вы все сами знаете, что случилось за неделю до назначенного дня свадьбы. Вторая попытка — покушение, то есть заговор моего главного министра и моего маршала.Тут Франц заявил:— Но я-то не имею никакого отношения к заговору Рупника и Гинденберга.Принц, казалось, не слышал своего кузена.— И вот сейчас — попытка переворота.В зале снова зашумели.Август же продолжил:— Как еще это назвать? Герцог Адамс пытается свергнуть законного и наследного правителя. Пытается вынудить парламент проголосовать за это. И могу вас заверить: если бы меня не предупредили заранее, мы с принцессой были бы схвачены кавалерийским полком, направленным герцогом Адамсом. Сомневаюсь, что он намеревался доставить меня в Юлию, чтобы я мог выступить перед парламентом.Франц заставил себя рассмеяться:— Так как же насчет Рупника и Гинденберга, Гаст? Ведь в том заговоре я не участвовал, не так ли?— Я еще скажу об этом, — невозмутимо ответил принц. — Сейчас же я хочу поговорить об Австрии. — Он повернулся лицом к залу и заложил руки за спину. — Так вот, за несколько месяцев до Рождества герцог Марко сделал мне предложение от австрийского императора — предложение на словах, в письменном виде ничего представлено не было. Предложение состояло в следующем: если я расторгну Лондонский договор и позволю Австрии пользоваться портом Сеиста, император возьмет Юру под свою защиту. Император, по словам герцога Марко, также согласился формально признать мою фамилию правящей династией в Юре.В зале воцарилась гробовая тишина. Наконец верховный судья заявил:— Но ведь все это уже было признано на конгрессе в Вене.Принц кивнул:— Совершенно верно, граф. Я даже счел это предложение оскорбительным. Уверен, что и члены парламента должны найти его оскорбительным.Члены палаты общин утвердительно закивали. Один из них прокричал:— Марко слишком долго жил в Австрии! Он забыл, какой стране должен быть верен!Принц поднял руку, призывая к тишине.— И я, естественно, отверг это предложение. Тогда герцог Марко заявил: если я не выброшу Британию из Сеисты, император захватит этот порт.Парламентарии в недоумении переглянулись.— Я спросил герцога Марко, слышал ли он это от самого императора, и он сказал, что да.Принц сунул руку в карман фрака и извлек лист бумаги, который держал так, чтобы его могли видеть все собравшиеся.— А теперь — самое интересное, — сказал он.Граф Саудер взглянул на Франца и увидел ярость в его взгляде, устремленном на Августа. Но уже в следующее мгновение Франц взял себя в руки — теперь он снова казался спокойным и невозмутимым.— После встречи с герцогом Марко, — продолжал принц, — я написал своему тестю, секретарю казначейства Великобритании. Я сообщил ему об австрийской угрозе и предупредил: если император начнет мстить, обложив налогом товары из Юры, я буду ожидать, что Великобритания, верная договору, поддержит нас.Граф Саудер взглянул на заговорщиков — те молча переглядывались.— В своем ответе лорд Бофорт заверил меня, что Британия будет чтить договор. В том же письме он выражает удивление по поводу того, что император делал такие опрометчивые угрозы. И тут я подумал: а может, намерения императора представлены мне в искаженном свете?Среди тишины отчетливо был слышен стон барона Хертлинга. Август же продолжал, и каждое его слово падало в притихший зал, словно пушечное ядро.— Наконец, я сделал то, что должен был сделать сразу же после ухода герцога Марко. Я написал императору и поручил графу Виктору Розману, послу Юры, лично доставить письмо. Граф Розман сделал это, и вот здесь у меня ответ, подписанный самим императором Францем и подкрепленный императорской печатью. — Принц взглянул на бумагу у себя в руке. — В этом письме император заверяет меня, что никогда не угрожал австрийским вторжением в Юру. Он утверждает, что даже представить не может, кто мог сказать мне подобное. Он пишет, что Австрия намерена чтить Заключительный акт Венского конгресса, который гарантирует независимость Юры.Тишина в заде взорвалась гулом голосов. На сей раз верховный судья даже не пытался призвать к порядку. Дождавшись, когда парламентарии успокоятся, он повернулся к Францу и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31