Кстати, это и есть одна из причин, почему я увез тебя из города — опасался сплетен. Откуда мне знать, что бы было с тобой, узнай ты об этом? — Казалось, он отчего-то встревожился. — А что еще интересного рассказал тебе твой приятель Блэкуэлл?
— Больше ничего. Насколько я понимаю, он не слишком хорошо меня знал. Да и потом мы успели поговорить всего несколько минут и тут пришли вы.
Он немного успокоился и, откинувшись на сиденье, вытащил платок и отер взмокший лоб.
— Жарко, — пробормотал Малькольм чуть более любезно. — Прости, что заставил тебя ждать. Возникли кое-какие дела, никак не мог вырваться.
Но любопытство Леноры все еще не улеглось и она отважилась спросить.
— А вы знали моего первого мужа?
Он равнодушно пожал тяжелыми плечами.
— По-моему, он умер вскоре после того, как вы поженились — если не ошибаюсь, от лихорадки. Не помню, чтобы ты еще что-то рассказывала о нем. Знаю только, что он был откуда-то с Карибских островов.
— А имя…ты помнишь, как его звали? — настаивала она.
Малькольм вытер вспотевший лоб и снова посмотрел на нее.
— Кэмерон Ливингстон.
— Ливингстон…Ливингстон, — Она несколько раз попробовала имя на вкус. Похоже, она чем-то ей знакомо, Да, думаю, я и раньше его слышала, — Сдвинув тонкие брови, Ленора пыталась представить, подходит ли оно ей, — Ленора Ливингстон? Ленора…Ливингстон. Ленора Ливингстон! Да! Я была уверена, что уже слышала его! — Она радостно рассмеялась, довольная, что что-то помнит. — Может быть, память возвращается ко мне? Ах, как бы это было чудесно!
Темные глаза мужа остановились к ней, и Ленора заметила на его лице вымученную улыбку.
— Прошло уже достаточно времени после того несчастного случая. Я уже сомневаюсь, если честно, что такое возможно. Боюсь, что ты так никогда и не вспомнишь, как много мы когда-то значили друг для друга.
— Но я помню уже гораздо больше, чем когда приехала сюда, — запротестовала она. — Моя память возвращается. Пусть медленно, но все же возвращается.
Малькольм потянулся и взял с заднего сиденья тонкую папку.
— Здесь кое-какие документы. Отец хочет, чтобы ты их подписала. Мы едем к нему. Ты готова это сделать?
— А нельзя ли в другой день? — спросила она, удушливая жара сводила ее с ума. — По-моему, я не смогу разобрать ни слова.
— А тебе и не нужно их читать, дорогая. Отец уже позаботился обо всем.
— Но отец воспитывал меня совсем по-другому. Он требовал, чтобы я всегда добросовестно относилась к подобным вещам.
Малькольм нетерпеливо вздохнул.
— Послушай, Ленора. В этих бумагах нет ничего такого, чтобы тебе потребовалось вникать в детали.
— Мне бы не хотелось заниматься этим сегодня, Малькольм, — повторила она достаточно твердо. Она терпеть не могла, когда он начинал на нее давить. — Если отец согласится привезти бумаги домой, я их охотно просмотрю. Это все, что я могу обещать.
Он издал нетерпеливое фырканье.
— Ты в последнее время стала просто невозможной. Так и задираешь нос, особенно с тех пор как этот любитель ниггеров расположился у нас на лужайке. Не забудьте, мадам, именно я ваш муж…я, а не Эштон Уингейт. И вы должны относиться ко мне с подобающим уважением.
Изумлению Леноры не было границ. Неужели он так разозлился всего лишь из-за того, что отказалась подписать бумаги, к тому же, не имеющие ни малейшего значения, если верить его словам?!
— Малькольм, но я ведь только просила дать мне возможность прочитать их.
— Да уже одно то, что ты настаиваешь на этом, и то оскорбление! Будто ты не доверяешь мне…или собственному отцу. А ведь мы всего лишь заботимся о тебе.
— Много лет назад мой отец сам учил меня заботиться о своих интересах.
— К дьяволу твоего отца!
— Малькольм! — она не верила своим ушам. — У меня просто нет слов, чтобы оправдать твое безобразное поведение!
— Зато у меня они есть! — вспылил он. — Я попросил тебя о такой мелочи, так ты отказалась. Держу пари, если бы на моем месте был твой драгоценный Уингейт, ты бы из кожи вон лезла, чтобы ему угодить!
— Ты ведешь себя просто глупо! — печально прошептала она.
— А что, это не так? — Его темные глаза горели яростью, он швырял обвинения ей в лицо. — Дай тебе только возможность, так ты тут же затащишь этого ублюдка к себе в постель!
— Малькольм, это уж чересчур! — возмутилась она.
— Что чересчур? То, что я назвал его ублюдком, а тебя — шлюхой?!
От нанесенного ей чудовищного оскорбления Ленора вспыхнула и изо всех сил рванула на себя дверцу экипажа.
— Генри, пожалуйста, остановись! Я здесь выйду, — потребовала она. — Мне еще надо заглянуть в магазин, кое-что купить.
— Никуда ты не пойдешь! — запротестовал Малькольм, видя, что кучер натягивает вожжи. — Я отвезу тебя домой!
— Тогда убейте меня прямо здесь, Малькольм, потому что если вы не выпустите меня, я устрою такую сцену, что вы не останетесь в городе ни одного дня! — Слова, которые она произнесла чуть слышным шепотом, сопровождались таким яростным взглядом сверкающих изумрудных глаз, что он ни на минуту не усомнился, что Ленора без колебаний выполнит свою угрозу. Если он не одумается и не даст ей свободу, ему придется горько пожалеть об этом.
— Если ты собираешься выйти, имей в виду — тебе придется возвращаться домой пешком!
— С удовольствием! — полоснула его взглядом Ленора, — А теперь прочь с дороги!
Она распахнула дверцу и с пылающим от ярости и негодования лицом встала. Даже не взглянув в его сторону, она выпрыгнула из экипажа и, раскрыв над головой зонтик, направилась к тротуару, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Навстречу ей по дороге с бешеной скоростью громыхал тяжелый фургон, но она лишь мельком холодно взглянула в его сторону, что было тяжким оскорблением для впряженных в него холеных лошадей. При виде их обычно даже здоровенные мужчины с проклятиями отскакивали прочь, а эта изнеженная леди даже ухом не повела. Повисший на вожжах кучер с трудом осадил взмыленную пару и на ходу заорал, — Вы что, леди, совсем ополоумели?! Или жить надоело?!
Но Ленора даже не оглянулась.
— Мерзавец скудоумный! — яростно бормотала она под нос. — Одному Богу известно, что меня дернуло выйти за него замуж! Хоть бы никогда его не видеть!
Добравшись до тротуара, она быстрым шагом прошла несколько кварталов. Какой-то высокий молодой хлыщ, подпиравший стену возле входа в магазин, заметил ее издалека. В глазах его вспыхнуло нескрываемое восхищение и он быстрым жестом сорвал с головы высокую бобровую шапку.
— Доброе утро, мисс. Могу я вам чем-то помочь?
Проигнорировав его, Ленора зашагала дальше, а щеголь тут же отделился от стены и ринулся вслед за ней. Он глаз не мог оторвать от изящных очертаний ее спины — элегантный туалет ничуть не скрывал очаровательных изгибов тела. Он только плотоядно ухмыльнулся, заметив недовольный взгляд, который она бросила через плечо. Ленора миновала еще одну дверь, заставив парикмахера при виде ее тихо присвистнуть. Он так засмотрелся, что даже на мгновение убрал полотенце, которым тщательно вытирал чисто выбритое лицо клиента.
— С ума сошла, не иначе, — восхищенно пробормотал он. — И все проклятая жара! Печет, как кайенский перец у нас в Луизиане!
Клиент, внимание которого привлекли его слова, повернул голову. Даже одного-единственного взгляда было достаточно Эштону, чтобы узнать этот профиль.
— Лирин! — Одним прыжком он сорвался с места и, схватив полотенце, кое-как стер мыло с лица. Отшвырнув по пути несколько стульев, а попутно, и парочку зевак, он выскочил на улицу.
— Ваш пиджак, сэр! — всполошился парикмахер, кидаясь за ним, — вы забыли ваш пиджак!
— Я вернусь за ним! — кинул на бегу Эштон. Он помчался вслед за видневшейся вдалеке изящной женской фигуркой, заметив мельком молодого человека, который неотступно следовал за ней по пятам. Тот нахмурился и остановился, как вкопанный, когда Эштон стремглав пронесся мимо.
Вдруг чья-то рука беззастенчиво ухватила ее за локоть, и Ленора круто развернулась, готовая уже ткнуть нахала под ребра острым концом зонтика. К счастью, она тут же узнала человека, на красивом лице которого сияла радостная улыбка.
— Эштон! Что ты здесь делаешь?
— Я следил за тобой, когда Малькольм повез тебя в город, — сознался он, — а потом, когда вы сели в экипаж, решил сходить побриться.
Она рассмеялась и кончиком пальца подцепила мыльную пену с его щеки.
— По-моему, ты не дал парикмахеру закончить!
Эштон потрогал подбородок и озадаченно взглянул на испачканные пальцы.
— Прошу прощения за мой непрезентабельный вид, мадам. Просто нынче утром я немного спешил, — Он осмотрелся. — А ты что здесь делаешь? И где твой экипаж?
Ленора высокомерно вздернула нос и презрительно сморщилась, вспомнив того, кто вызвал в ней бурю гнева.
— В экипаже я отправила Малькольма. Полагаю, он уже подъезжает к дому.
В глазах Эштона блеснул огонек любопытства.
— Неужели Малькольм решился оставить тебя одну?
— Думаю, отец все еще в городе, — Она равнодушно пожала плечами. — Честно говоря, мне ни до кого из них нет дела.
Слегка обняв ее за плечи, Эштон сделал изящный жест.
— Если вы позволите забрать мой пиджак, мадам, я буду безмерно счастлив сопровождать вас всюду, куда вам будет угодно направиться!
Молодой франт замер поодаль, подбоченившись и широко расставив ноги. Он бы может еще и подумал, стоит ли ввязываться в это дело, но девица была, что надо! Заметив, что тот так и торчит посреди тротуара, Эштон смерил его твердым взглядом из-под нахмуренных бровей, а потом прошел вперед, ведя леди под руку. Когда она миновала хлыща и была уже вне опасности, Эштон оглянулся и с силой впечатал локоть прямо под ребра хлыщу. Щеголь согнулся чуть ли не вдвое, удивляясь про себя наглости этого типа, который рискнул увести красотку прямо у него из-под носа.
— Уноси ноги, парень, если хочешь остаться цел! — тихо проворчал Эштон. Он был не в том настроении, чтобы терпеливо сносить присутствие другого мужчины. — Она моя.
Щеголь, который к тому времени успел перевести дух, сделал последнюю, отчаянную попытку удержать его.
— Но я первый увидел ее…
Пестро раскрашенный зонтик мгновенно воткнулся острым концом ему под ребра. Он взвизгнул от неожиданной боли и, решив, что эта парочка ему не по зубам, шагнул в сторону.
— Если вы настаиваете! — крикнул он, обескураженно развел руками и зашагал прочь, сообразив, что прелестная девушка уплыла у него из-под носа. Было ясно, что она уже сделала выбор.
Глава 13
Они вдвоем шли по улице, и прохожие провожали глазами прелестную пару. Эштон сиял гордостью и счастьем, ведь он смог завоевать свою королеву, пусть хоть и ненадолго. Он послал Хикори за коляской и, усадив свою даму в экипаж, устроился подле нее, взял ее пальчики и нежно погладил худенькую, изящную руку. Ленора не могла оторвать от него глаз. Счастье кружило ей голову, как и всегда, когда возлюбленный был рядом. Глаза его сияли любовью и восхищением, и она смущалась и розовела под этим нежным взглядом. Эштон склонился к ней, голос его звучал мягко, чуть хрипловато, в нем чувствовалось то же отчаянное желание, что горело в его карих глазах.
— Вы — само очарование, мадам, вы — свет моих очей! Как же мне не хватает вас, если бы вы только знали!
Ее смех, похожий на перезвон серебряных колокольчиков, согрел ему душу.
— А вот отец и Малькольм, похоже, считают наоборот…что ты слишком часто видишь меня! — Уголки ее губ дрогнули. — Знаешь, отец до сих пор не может прийти в себя после того, как встретил тебя в таком виде!
Эштон ухмыльнулся.
— Да уж, так он и сказал, когда примчался, чтобы устроить мне разнос. Похоже, он считал тебя слишком нежной, чтобы выдержать подобное бесстыдство. Можно себе представить, что ним было бы, узнай он, что в Белль Шене мы с тобой жили…супружеской жизнью.
Под его испытующим взглядом румянец на ее щеках заалел ярче.
— Я не могу признаться им в этом, Эштон. — пробормотала Ленора, опустив глаза. — В их глазах это выглядело бы чем-то пошлым и грязным, — У нее вырвался тяжелый вздох. — Знаешь, ведь они умудряются вывернуть наизнанку все, что бы ты не сделал, а отец до сих пор считает тебя убийцей Лирин.
Эштон мягко сжал ее пальцы. Он все понимает, подумала она.
— Сомертон — больной человек. Порой я ловлю себя на мысли, что мне даже жаль его…иногда.
Любовь нахлынула на нее с новой силой, сметая на своем пути все преграды, что сама Ленора возводила с таким трудом.
— Ты хороший человек, Эштон Уингейт.
Хмыкнув, Эштон кинул шляпу на переднее сиденье и с сомнением посмотрел ей в глаза.
— Почему? Неужели из-за того, что в моем сердце нет ненависти к старому человеку, который искренне заблуждается, считая, что у него есть веские причины не любить меня? Просто я считаю бессмысленным переживать по этому поводу. Правда, я никогда не слышал, что он много пьет, но зато теперь это очевидно. И в тот раз, когда он порезал руку, он уже был почти что в невменяемом состоянии. Да и что от него осталось — дряхлая, слабеющая плоть, которая вызывает только жалость и ничего больше! Нет, у меня другой враг и всю свою ненависть я приберегу для него!
— Малькольм? — слабым голосом спросила она.
Лицо Эштона потемнело. Ленора заметила, как под тонкой кожей заходили тяжелые желваки, когда он яростно стиснул зубы.
— Да, именно он заслужил мою ненависть!
Заметив, каких усилий ему стоит держать себя в узде, она осторожно погладила ему руку.
— Давай забудем о нем, — взмолилась Ленора. — Расскажи мне о своих планах. Сколько еще здесь пробудет твой пароход?
— Сколько будет нужно…или пока ты не прогонишь меня.
— Я ведь уже просила тебя уехать, — напомнила она.
Он поднес ее руку к губам, целуя бледные пальчики. Его взгляд погрузился в ласковое сияние ее изумрудных глаз, с радостью обнаружив в них целый водоворот кипящих в ее сердце чувств, имя которым было одно — любовь.
— Я уйду только, когда твои глаза прикажут мне. Но не раньше, любовь моя.
Ленора опустила густые, шелковистые ресницы, наивно удивляясь, неужели ее страстные чувства настолько заметны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68