Он так никогда и не смог смириться с мыслью о ее гибели и вдруг ему пришло в голову — а не могла ли это быть ошибкой — ведь это ее он сейчас прижимал к груди. В любом случае эта юная девушка была так поразительно похожа на его жену, что Эштону стало не по себе.
Хирам забеспокоился — хозяин то краснел, то бледнел, а он ничего не понимал, что происходит.
— Что стряслось, масса? Вы будто привидение увидели, ей Богу!
— Вроде того, — непослушными губами пролепетал Эштон. Он почувствовал, как в душе слабо зашевелилась робкая надежда, смешавшись с радостью и страхом. Если бы только это оказалась Лирин …
Вдруг ему пришло в голову, что они теряют драгоценное время, и Эштон резко окликнул кучера:
— Поехали, Хирам! Пошевеливайся и не жалей лошадей! Торопись!
Негр был поражен, но спорить не стал, а потому просто захлопнул дверцы и торопливо потянулся за кнутом. Эштон покрепче уперся ногами в противоположную стену, а над головой, распугивая тишину, раздался дикий вопль Хирама, сопровождаемый резким щелканьем кнута:
— Йо-хоо! А ну, пошли!
Великолепные лошади охотно взяли с места. Ночью резко похолодало и от их горячих спин валил пар, но Хирам безжалостно гнал их вперед, то и дело взмахивая кнутом, не потрудившись придержать бешеную скачку даже когда колесо попало в глубокую выбоину, и экипаж резко накренился. Эштон чуть не слетел с сиденья, но так и не выпустил из рук бесценную ношу, будто держал в руках собственное сердце. Он низко склонился над ней, едва не теряя сознания от огромной радости, захлестнувшей все его существо и прикрыв глаза, творил безмолвную молитву:
— Господи милосердный, пусть это будет моя Лирин … не дай ей умереть еще раз, Господи!
Тусклый мерцающий свет фонаря придал ее бледной коже теплый оттенок свежего меда. Эти нежные черты, которые он уже и не надеялся увидеть вновь, всколыхнули в его душе страшную тоску. Он чуть коснулся высокого выпуклого лба, который он вполне возможно, так страстно целовал когда-то, и руки его задрожали, а брови изогнулись в болезненной гримасе. Все в нем мучительно напряглось. То его окрыляла безумная надежда, что его возлюбленная Лирин каким-то немыслимым образом вернулась к нему, то он падал в черную пучину отчаяния при мысли, что она может скончаться у него на руках. Какая жестокая гримаса судьбы, если он, вернув себе жену, вдруг вновь потеряет ее уже во второй раз. Нет, со страхом подумал он, это невозможно. Такого он не сможет перенести.
Взяв себя в руки, Эштон попробовал привести в порядок мысли, которые бешеным вихрем кружились в голове. Неужели его ввели в заблуждение горькие воспоминания о потерянной любви? Или он просто сходит с ума? Может быть, память сыграла с ним злую шутку, и он увидел любимую жену в какой-то незнакомке? Неужто это всего лишь безнадежная мечта и чуда не произойдет? Ведь в сущности он знал Лирин чуть больше месяца, когда они предстали перед алтарем. Его приятели из Нового Орлеана тогда подняли его на смех — да он и впрямь был болен, болен от любви к этой девушке, которую едва знал. А потом на него обрушилась эта трагедия, и на его глазах любимую вырвали из его рук. С той самой минуты он не уставал считать дни, но время шло, дни складывались в недели, недели — в месяцы, наконец, с того черного дня минуло три года. И вот она снова с ним … или просто какая-то женщина, чужая ему, но поразительно похожая на его Лирин. Конечно, он не мог не понимать, что все это весьма странно, и все же старался закрыть на все глаза, зная, что второй раз просто не перенесет потерю жены.
Его пальцы осторожно скользнули по ее холодной щеке. Он дотронулся до виска и затаил дыхание, ловя слабое биение пульса. Эштон облегченно вздохнул, но сердце все еще продолжало колотиться в груди, как сумасшедшее.
Раздался крик Хирама и он понял, что они приближаются к плантаторскому дому. Эштон прищурился, вглядываясь в слабое мерцание фонарей, которые обрисовывали в темноте силуэт большого особняка, укрытого от посторонних глаз огромными кронами старых дубов. Вокруг расстилалась зеленая лужайка, и в ее глубине красовался Белль Шен — величественный, словно средневековый замок. Оба его крыла утопали в листве деревьев. Эштон даже вздрогнул, когда ему пришло в голову, что он в конце концов вернулся домой с женой.
Когда экипаж подъехал, Эштон удивленно огляделся: вся аллея была просто забита колясками, а кое-где привязанные к деревьям верховые лошади мирно щипали травку. По всей вероятности, бабушка не смогла устоять перед искушением и решила устроить празднество в честь его возвращения. Он с любовью взглянул на тонкую фигурку у себя на руках. Старая леди вряд ли смогла предвидеть такой оборот событий. Узнав о его скоропалительной женитьбе после весьма непродолжительного знакомства, Аманда Уингейт после этого относилась весьма неодобрительно к отъездам внука — но такого она и вообразить бы не смогла! Конечно, ему, как всегда наплевать, что это событие даст свежую пищу сплетникам! Но даже если и так, он должен считаться с ее чувствами, ведь она, его бабка, уже не молода.
Хирам привстал, а привязанные к деревьям лошади зафыркали и заволновались, когда колеса экипажа прогрохотали мимо. Коляска, как вкопанная, замерла у входа на веранду. Чернокожий возница резво спрыгнул на землю и распахнул дверцу. Бережно завернув в плащ свое бесценное сокровище, Эштон пристроил голову девушки у себя на плече, чтобы защитить ее от резкого ночного ветра. И когда он коснулся ее, аромат ее тела, такой знакомый, словно выпустил на волю все те бушевавшие в его груди чувства, что он считал надежно упрятанными навсегда. Да, судьба подарила им мало времени, но ни за какие блага в мире он не согласился бы расстаться с этими воспоминаниями.
— Пошли за доктором Пейджем, и быстро! — рявкнул он через плечо, поднимаясь по ступенькам с бесчувственной девушкой на руках.
— Слушаю, сэр! — мгновенно отозвался Хирам. — Пошлю-ка я Лэтема, не успеете глазом моргнуть — он уж вернется!
Эштон широкими шагами направился к двери. Нажав на ручку, он обнаружил, что дверь не заперта, и распахнул ее настежь, чуть не столкнувшись на пороге с дворецким. Тот, услышав грохот колес экипаж, ринулся вперед, чтобы открыть дверь, и за свое усердие чуть было не попал под ноги молодому хозяину. Остолбенев на пороге с широко открытым ртом, старик только хлопал глазами вслед Эштону, когда тот прокладывал себе дорогу. Такого нарушения приличий он и вообразить себе не мог.
— Масса Эш… — В горле у него пискнуло и старик был вынужден откашляться, прежде чем начать снова. — Масса Эштон, мы счастливы видеть вас снова…эээ… — Бедняга продолжал еще бессвязно бормотать, как вдруг черный шерстяной плащ немного распахнулся, и шелковистая прядь рыжевато-каштановых волос выскользнула наружу. Заранее приготовленная по случаю возвращения Эштона торжественная речь оборвалась на полуслове, и старик замер на месте, только беспомощно разевая рот, словно вытащенная на берег рыба, глядя вслед удаляющемуся хозяину.
Но замешательство старика не шло ни в какое сравнение с тем, что испытала в эту самую минуту появившаяся на верху лестницы Аманда Уингейт. С ней была сестра и кое-кто из гостей и все они озадаченно уставились на торопящегося наверх Эштона с хрупкой фигуркой на руках. Рыжеватая прядь не ускользнула от острых глаз Аманды, и старушка бесстрашно преградила путь внуку, хотя сердце ее чуть было не выпрыгивало из груди.
— Боже милостивый, Эштон! — Она прижала трясущиеся руки к груди. — Неужто тебе в голову пришло снова жениться?! И ты не нашел ничего лучше, как снова обрушить это нам на голову?!
Конечно, лучше всего было бы незамедлительно отнести девушку наверх, но не мог же он оставить бабушку, не дав ей хоть какое-то объяснение?!
— Ну, что вы, гранмаман, ничего подобного, — растерянно пробормотал он, обращаясь к старушке так же, как делала его мать, — Просто так уж вышло …
— Аманда! — опасливо прошипела тетушка Дженнифер, тронув сестру за локоть. — Может быть, сейчас не стоит обсуждать новую выходку Эштона? Мы ведь не одни!
Аманда проглотила слова, что висели уже на кончике языка, но лицо у нее было испуганное и расстроенное. Заметив странную неподвижность девушки, старушка предположила, что та вероятно, спит. И конечно, ей пришло в голову только одно разумное объяснение — что внук, скорее всего, несет невесту к себе. От нее не укрылась спешка, в которой он перепрыгивал через две ступеньки, стараясь побыстрее добраться до своей комнаты. Аманда уже готова была посторониться, чтобы дать ему пройти, как вдруг плащ немного распахнулся и она увидела милое личико, бледность которого особенно выделялась на фоне шелковой подкладки.
— Очаровательна … — заметила она про себя, ничуть не удивляясь, что Эштон нашел себе красавицу-жену. Но тут глаза ее чуть не выскочили из орбит — плащ приоткрылся еще немного и старушка обнаружил, что руки и ноги незнакомки почти обнажены. Поэтому свою мысль она закончила весьма сухо: — Но, Господи помилуй, что за манера одеваться!
Аманда украдкой огляделась, чтобы убедиться, заметил ли еще кто-нибудь это зрелище, и недовольно нахмурилась, убедившись, что несколько почтенных матрон рядом с ней замерли, полуоткрыв рты от негодования и жадного любопытства. То тут, то там в толпе гостей раздавался шепоток, голова склонялась к голове, и Аманда несколько раз расслышала слово «девушка» и «в одной сорочке».
— Гранмаман, уверяю вас, это совсем не то, что вы подумали, — пробормотал Эштон, видя, что бабушка пришла в ужас.
— Господи, дай мне силы вынести это! — простонала Аманда.
Тетя Дженнифер, как всегда, бросилась на подмогу сестре.
— Аманда, вспомни, как отец всегда учил нас сохранять мужество перед лицом опасности.
Один из мужчин протолкался вперед и, разобрав пару слов, игриво заметил:
— Ну, ты и проказник, Эштон! Дай же взглянуть, что за невесту ты привез на этот раз. Я всегда говорил, что давно пора выкинуть из головы ту старую историю, а что может быть лучше для этого, чем новая женушка!
— Невеста! — пискнул чей-то дребезжащий голос из соседней комнаты. — Жена! — Толпа гостей заволновалась — какая-то женщина локтями прокладывала себе дорогу к месту событий. — Что здесь происходит? Дайте пройти!
Даже мужество тетушки Дженнифер дало трещину. Он закатила глаза к небу и жалобно простонала, — Вот такие случаи и имел в виду отец …
Высокая, изящная брюнетка решительно протолкалась вперед и с величавым достоинством преградила им дорогу. Взгляд темных глаз Марелды Руссе остановился на темно-рыжих растрепанных волосах незнакомой девушки, затем она заметила мокрые насквозь брюки Эштона. Зрачки ее расширились и на лице застыло выражение ужаса. Она судорожно всхлипнула, но тут же попыталась овладеть собой.
— Эштон, что все это значит? Глядя на тебя, можно подумать, что ты выудил эту девицу из грязного болота! Неужели тебе и в самом деле пришло в голову снова жениться?!
От этого града вопросов Эштон даже опешил, но ему и в голову не пришло оправдываться перед целой толпой сгорающих от любопытства зрителей. Однако всем им стоило бы знать, что девушка, которую он держит на руках, находится буквально на волосок от смерти.
— Марелда, к сожалению, во всем виноват я и мой кучер. Мы чуть было не задавили ее. Бедняжка вылетела из седла.
— Она что же, скакала на лошади в ночной сорочке?! В такое время? — взвизгнула Марелда. — Эштон, неужели ты думаешь, что мы поверим в это?!
Эштон с силой стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки. Раздражение его было понятно — Марелда Руссе и без того слишком много себе позволяла. Но сейчас, подвергнув сомнению его слова, да еще в его же собственном доме и при гостях, она зашла слишком далеко.
— Мне недосуг убеждать тебя, Марелда, — процедил он. — Девушка серьезно ранена. Дай мне пройти.
Марелда уже открыла было рот, чтобы возразить, но слова замерли у нее на губах. Она только молча посторонилась, сообразив, что он вот-вот взорвется от ярости. К этому времени она уже достаточно хорошо его знала и предпочла не вставать у него на пути.
Аманда вспыхнула от смущения при мысли, что позволила себе на глазах у гостей дать волю эмоциям. Она постаралась взять себя в руки.
— Розовая комната в восточном крыле подойдет лучше всего. К тому же она свободна, Эштон. Я пошлю туда Уиллабелл прямо сейчас, — Заметив, что внук, упрямо выставив вперед челюсть, продолжает подниматься по лестнице, старушка подозвала молоденькую негритянку, которая упоенно наблюдала за развитием событий, свесившись с балюстрады. — Луэлла Мэй, где ты? Живо, девочка, приведи в порядок комнату!
— Слушаюсь, миз Аманда! — Девушка сорвалась с места и выпорхнула за дверь.
Оставив позади бормотание и перешептывание гостей, Эштон быстро зашагал по винтовой лестнице, которая вела на второй этаж. Всего три года назад он мечтал о том, как поднимется по этой самой лестнице с юной новобрачной на руках, и внесет ее в свою спальню. И вот так и случилось — он поднимается наверх, держа на руках женщину, может быть, Лирин. Приди она в себя, ему достаточно было бы задать всего один вопрос — и, возможно, он отнес бы ее к себе в спальню. Тогда бы кончилось наконец, это нестерпимое одиночество, эти ужасные ночи, которые он проводил без сна.
Он вошел в комнату в ту самую минуту, когда молоденькая Луэлла Мэй готовила постель. Прежде, чем выйти, девушка быстро скользнула худенькой рукой по белоснежным простыням, приготовленным для больной.
— Да не переживайте вы так, масса Эштон! — сочувственно прошептала она. — Мама скоро придет, а уж лучше нее никто не сможет пособить леди, вот увидите! Она, хоть и не доктор, да будет почище иного другого!
Не обращая ни малейшего внимание на болтовню девушки, Эштон опустил свою ношу на постель. Подойдя к маленькому столику у кровати, он смочил губку в тазике и принялся осторожно смывать пятна грязи с бледной, как мел, щеки. Покончив с этим, он поднес лампу к ее лицу и пристально вгляделся в него, страшась того, что может увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68