— Благодарю вас. Теперь, когда я уверена, что благодаря вам не будет причинен никакой вред этим несчастным, я буду спать спокойно.
— Сделаю все от меня зависящее, чтобы не разочаровать вас, мэм, — На лице шерифа заиграла смущенная улыбка.
— Я совершенно уверена в этом, шериф, — кокетливо сказала она. — Но что делать с этим людьми? — Лирин кивком указала на толпу вокруг них и слегка нахмурилась. — Насколько я понимаю, они потеряли своих лошадей. Не вижу, как они вернутся в Натчез! Это далеко?
Заметив, как те смущенно и озадаченно переглянулись, Эштон саркастически хмыкнул. Толпа зашевелилась, люди отряхивали пыль с одежды и тоскливо озирались по сторонам, но даже не подумали возмущаться.
— Да, моя дорогая, достаточно далеко, чтобы они могли хорошенько поразмыслить.
— Но не считаешь ли ты, что мы должны хотя бы помочь им добраться до города?
— Она просто святая, — благоговейно прошептал кто-то в задних рядах и по толпе пробежал одобрительный ропот. Теперь сподвижники Тича могли лишь робко надеяться на заступничество этой женщины и, затаив дыхания, ждали, что решит хозяин поместья. Тот обменялся вопросительным взглядом с ухмыляющимся Джаддом.
— Послушай, у тебя найдется какой-то фургон, достаточно большой, чтобы вместить всех этих людей?
По мере того, как смысл этой фразы дошел до управляющего, лицо чернокожего все больше расплывалось в улыбке. Окончательно убедившись, чего хочет от него Эштон, он довольно осклабился во весь рот, так что ослепительно сверкнули белоснежные зубы.
— Да, есть тут один, масса Эштон, только вот не знаю, успели ли наши парни вычистить его. Как знать, может быть, эти джентльмены побрезгуют садиться в него?
— Все лучше, чем идти пешком! — выкрикнул кто-то в первых рядах. Похоже, мысль о пешеходной прогулке до города пришлась этому буяну совсем не по вкусу.
Эштон повернулся к Хикори, который стоял на крыльце у него за спиной.
— Подгони сюда фургон, который стоит возле конюшен. Мы же не можем позволить, чтобы мистер Тич был вынужден возвращаться в город пешком. Не дай Бог, попортит свои новые сапоги!
Подавив смешок, тот почтительно кивнул, а столпившиеся вокруг и присмиревшие бузотеры принялись униженно благодарить великодушного мистера Уингейта, благодаря которому они смогут вернуться в город с относительным комфортом. Лица людей расплылись в улыбке, они хихикали и перешептывались, пока испуганное восклицание Хорэса не привлекло их внимание к тому, что происходила у задней части дома. Вне всякого сомнения, выкатившийся из-за угла фургон был достаточно велик, чтобы в нем хватило места им всем — это была огромная повозка с крепкими, высокими бортами, водруженная на внушительных размеров колеса, которые громко скрипели и подпрыгивали на ухабах дороги. Две могучие лошади легко подтащили этот экипаж к крыльцу. Лирин моментально прижала к носу надушенный платочек — налетевший ветерок обдал их с ног до головы одуряюще тяжелым запахом свежего навоза. Внутри все было основательно заляпано раздавленными лепешками конских яблок. Лица людей мигом помрачнели, до них постепенно дошел смысл той шутки, которую был намерен сыграть с ними Эштон.
Но больше всех был, по всей видимости, оскорблен мистер Тич. С побагровевшим от ярости лицом он подскочил к крыльцу и возмущенно взвизгнул:
— Вы что, серьезно …?!
— Дело в том, что у меня нет ни одного другого экипажа подходящего размера. А вас здесь, как видите, достаточно много, — напомнил ему Эштон. — Ну, а если вы такой брезгливый, так скатертью дорога — ступайте пешком! Может быть, это научит вас в следующий раз не являться без приглашения. Но что касается вашего нынешнего появления, то могу лишь надеяться, что вы как можно скорее исчезнете отсюда … а уж как именно, ваша забота!
Шериф Доббс обвел помрачневшие лица насмешливым взглядом.
— Ну, парни, все слышали? Пора выметаться! Я же со своей стороны предупреждаю: если кому-то еще придет охота выполнять за меня мои обязанности, то так легко вы не отделаетесь. Будь я проклят, если не отдам каждого в рабство Джадду Барнуму и прослежу, чтобы он не вздумал освободить вас раньше, чем вы отработаете свою кормежку, — видимо, собственное чувство юмора доставило ему немалое удовольствие, и он снова заулыбался. — А теперь шагом марш в фургон и зарубите себе на носу — не вздумайте даже соваться во владения мистера Уингейта, не то в следующий раз промаршируете пешком до самого города! Уж я прослежу, чтобы вы хорошенько усвоили этот урок. А теперь проваливайте.
Хикори взгромоздился на высокие козлы, заранее заботливо очищенные от грязи и навоза, и свистнул, улыбаясь щербатым ртом. По его невиннейшей улыбке можно было подумать, что проехаться вечерком до города и обратно — просто удовольствие! Кое-кто, ворча, двинулся к экипажу. Судя по всему, они благоразумно пришли к выводу, что до города далеко, а ехать все-таки лучше, чем идти.
Мистер Тич презрительно повернулся спиной к предателям, всем своим видом показывая, что подобный способ передвижения ниже его достоинства. На прощание он одарил злобным взглядом хозяина поместья. За его спиной заскрипели колеса фургона, который в эту минуту выкатился на дорогу.
Шериф Доббс долго смотрел им вслед, явно наслаждаясь столь бесславным отступлением.
— Через пару миль эти ребята так нанюхаются, что уже забудут, что фургон вообще чем-то пах. Но, Боже помоги нашим горожанам, когда вся эта компания доберется домой!
— Ну, что ж, надеюсь, это на какое-то время отобьет у них охоту к подобным приключениям, — отозвался Эштон.
Харви озабоченно сдвинул брови.
— Многие из этих людей долго не смогут забыть подобного унижения, Эштон. Думаю, будет лучше, если на какое-то время ты примешь соответствующие меры предосторожности, чтобы защитить свою собственность. Да и сам будь поосторожнее! Бывает и так, что тот, кто на вид совершенно безобиден, вынашивает самые черные планы.
Эштон благодарно похлопал его по плечу.
— Я буду осторожен и, Харви…спасибо тебе!
— Да ради Бога! — Шериф снова с улыбкой повернулся к тарахтевшему вдалеке фургону.
Кое-кто предпочел идти пешком и, понурившись, побрел по дороге в направлении города, а галантный мистер Мамфорд Хорэс Тич, который прибыл сюда, красуясь во главе целой процессии, теперь плелся в хвосте в полном унынии. Прошло немало времени, пока он решился сменить гнев на милость и попросился посидеть на козлах фургона, но там все время приходилось цепляться за что-то, чтобы не упасть и, в конце концов, он был вынужден вновь пуститься в путь пешком. Нечего и говорить, что у него оказалось достаточно времени, чтобы прийти к твердому убеждению — Эштон Уингейт не такой человек, которому можно становиться поперек дороги!
Глава 6
Шериф и его люди уехали и стук копыт замер в отдалении. Дом опять погрузился в тишину и покой, только в душе Лирин царила тревога. Она вернулась в гостиную, дав возможность Эштону наедине переговорить со своим приятелем прежде, чем тот уедет. Съежившись на кончике стула, она дрожала крупной дрожью и никак не могла успокоиться. В тот миг, когда она оказалось невольной свидетельницей ужасных обвинений, которые высказывал в ее адрес достойный мистер Тич, ее охватил панический ужас…ужас перед тем, что в словах, которые выкрикивали о ней эти мерзавцы, есть доля правды. А вдруг она и впрямь та самая женщина, что сбежала из сумасшедшего дома?! С того самого дня, как она очнулась от своего забытья, она проклинала несчастную случайность, которая плотной завесой скрыла от нее ее прошлое. У нее было чувство, что она бьется в наглухо закрытую дверь, твердо зная, что там, по ту сторону, что-то отчаянно необходимое ей, но все напрасно — ни замка, ни ключа нет, и будто какой-то невидимый барьер отделил ее прошлое от настоящего. Она отчаянно хотела узнать, кто же она на самом деле, есть ли у нее семья, друзья, а самое главное — как случилось так, что она оказалась той ночью на пути у Эштона.
Слава Богу, мистер Логан поддержал ее и все, наконец, уладилось. Но когда она стояла за дверью, украдкой наблюдая за ним из окна, она заметила нечто такое, что вполне могло ускользнуть от внимания всех остальных. Все свидетельствовало о том, что Эштон был готов защищать ее от кровожадной толпы даже ценой собственной жизни, и Лирин ничуть не сомневалась в этом. Но в то же самое время он почему-то страшно боялся позволить седовласому служителю увидеть ее лицо, как если бы и его собственную душу терзали мучительные сомнения, подобные тем, что не давали покоя и ей.
Она обхватила колени дрожащими руками и неподвижным взглядом уставилась на тонкие пальцы, которые украшало простое золотое кольцо, и смотрела до тех пор, пока новый, острый приступ головной боли не заставил ее закрыть глаза. Лирин машинально потерла лоб, словно стараясь прогнать боль, но внезапно перед ее внутренним взором вспыхнуло отчетливое видение: чья-то рука, крепко сжимающая длинную, тонкую кочергу с заостренным концом. Она медленно взмывает высоко, а потом резко падает, потом еще раз и еще. Потом в ее памяти внезапно выплыло какое-то блеклое, размытое пятно, которое постепенно превратилось в лицо мужчины. Оно вдруг задрожало, как будто по воде пробежала рябь, потом перекосилось, рот широко раскрылся в беззвучном крике, и в душу Лирин заглянули полные ужаса глаза. Вне себя от страха, она пронзительно вскрикнула и вскочила на ноги, словно стремясь убежать от кошмарного видения.
Вдруг чья-то ладонь легла ей на плечо и Лирин вновь вскрикнула и отшатнулась. Забыв обо всем, кроме отчаянного желания вырваться, она метнулась в сторону, но эта же сильная рука, обхватив ее за талию, прижала ее к твердой, мускулистой груди.
— Лирин?! — Эштон слегка потряс ее за плечи, чтобы привести в чувство, но она продолжала вырываться, отталкивая его. — Лирин, в чем дело?
Подняв к нему широко распахнутые глаза, в которых все еще плескался смертельный страх, она прикрыла ладонью трясущиеся губы и затрясла головой.
— Не знаю, Эштон, — простонала она. — Я, похоже, начинаю вспоминать…или это просто видения, — Отвернувшись от него, чтобы не видеть, как исказилось его лицо от мучительного беспокойства, она сквозь набегавшие слезы продолжала: — Я видела, как поднялась чья-то рука и нанесла удар…потом еще и еще… — Плечи ее задрожали и она отчаянно разрыдалась. — Может, это была я?! Может, было бы лучше просто отдать меня им?! Наверное, я и в самом деле сбежала оттуда, а мистер Логан просто обманул их!
— Чушь! — Эштон крепко обнял ее за плечи и заглянул в глубокие, полные слез озера ее глаз, похожих на влажные изумруды, словно убеждая ее поверить ему. — Самое страшное, что случилось с тобой, это обычная потеря памяти. С каждым может случиться — к тому же ты еще крепко ударилась головой! И не вздумай принять грязные обвинения этих недоумков за собственные воспоминания!
— Не-ет! — простонала она. — Ты не понимаешь! Я видела то же самое, и не раз, и еще до того, как сюда явились эти ужасные люди!
Эштон крепко прижал ее к себе, обхватил сильными руками и бережно поцеловал в висок.
— Послушай, может, это просто кошмар, какой случается во сне? А тогда, стало быть, нечего ломать себе голову!
— Как бы я хотела поверить в это! — Лирин со вздохом опустила голову и прижалась лбом к его шее, ощущая глубокое, мерное биение его сердца. Восхитительное чувство безопасности охватило ее, когда она чувствовала, как крепко держат ее эти сильные руки, а где-то глубоко внутри загорелся слабый огонек желания. Вдруг, как если бы ее собственная душа взяла верх над разумом, она заговорила, повинуясь какому-то непонятному чувству. — Как бы я хотела верить в то, что это всего-навсего ночной кошмар! Я…я и в самом деле надеюсь, что я твоя жена, Эштон! Мне…так хочется быть с тобой, стать одной из вас, быть уверенной в том, что я в безопасности и это мой дом! А для этого мне надо знать правду!
Видя, что все его попытки успокоить ее потерпели неудачу, Эштон ласково сжал ладонями лицо Лирин и заглянул ей в глаза, словно пытаясь понять, что кроется в их бездонной глубине. — Тогда поверь мне, Лирин, — прошептал он едва слышно, — просто прими мои слова и поверь мне. Ни за что на свете я не решился бы причинить тебе боль. Если бы только ты знала, как я люблю тебя, ты бы ничего не боялась!
С мягкой настойчивостью он прижался к ее губам медленным поцелуем, губы ее стали настойчивыми, он не отрывался от нее, пока все ее страхи не растворились где-то в глубинах ускользающего сознания. Губы Эштона то отрывались от ее губ, то вновь касались их в чувственной игре, то мягко, то настойчиво требовали, чтобы она отозвалась. Дремавшие чувства вдруг вспыхнули ярким пламенем, которое опалило ее и заставило покачнуться. Ее руки взметнулись вверх и крепко вцепились в его плечи и наконец Лирин раскрыла губы и ответила на его поцелуй. Это было как извержение вулкана — вдруг разверзлась земля, и небеса рухнули вниз. Они пили тот сладкий нектар, вкушать который выпадает счастье лишь влюбленным. Дурманящий любовный напиток! Припав к этой чаше, они пили бы его глоток за глотком, теряя голову, если бы издалека до них не донесся стук чьих-то каблуков. Эштон поднял голову, с трудом оторвавшись от ее губ, и обжег ее взглядом горящих глаз, в которых она прочла обещание. Отступив в сторону, он стремительно вышел из комнаты, и она осталась одна, еще вся пылающая огнем и в полном расстройстве чувств. Вспомнив, что сюда вот-вот могут войти и не желая, чтобы кто-нибудь застал ее подобном виде, она подобрала пышные юбки и бегом бросилась из комнаты тем же путем, что и Эштон. Миновав столовую и длинный холл, она пробежала по коридору и, вдруг вспыхнув, остановилась в самом дальнем его конце, увидев впереди Эштона, который обернулся и с улыбкой смотрел на нее. Его огненный взгляд заставил ее вспыхнуть, казалось, он раздевает ее, прикасается к обнаженному телу, и нет ни одного потаенного уголка, который мог бы укрыться от этих глаз. У нее перехватило дыхание, когда она прочла откровенное желание на его окаменевшем лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68